Запахи

Светлана Морк
Я как-то задумалась, почему одни и те же запахи еды воспринимаются по-разному людьми разных национальностей?

На размышления на эту в общем-то, чуждую мне тему, натолкнула история  моей норвежской подруги.
 
Когда её ребёнок был ещё очень маленький,  им понадобилась няня.  Муж постоянно в командировках, дедушек-бабушек и прочих родственников  нет в радиусе нескольких тысяч километров..

 Так вот,  они нашли чудесную филиппинскую девушку. Ласковую и милую, которую полюбил не только маленький  ребёнок, но и хозяйский кот.

 Надо сказать, что котик в этой семье не особо заласкан, и по причине своего независимого характера, и от горечи неразделённых чувств к хозяину.

 Глава семейства изначально очень спокойно воспринял идею появления кота в доме,  а после того как кот устроил себе альтернативный туалет в  его ящике с документами, то и вовсе  охладел к животине. Кот  Маркиз окончательно лишился  скупой мужской ласки, хотя и пытался вызвать расположение редко бывающего дома хозяина.

 Однажды добрая филиппинская няня отпросилась  в Осло к своей подруге.  Та её поводила по азиатским продуктовым магазинам, которых немало в норвежской столице. Няня вернулась с кучей пакетов и баночек  непонятного происхождения и содержания.
 
Моя подруга порадовалась за её покупки, а ещё больше её возвращению.  И в этот же день собралась не надолго выйти из дома. Мы встретились с ней в кафе. Через какое-то время я стала свидетельницей весьма интересного телефонного разговора.

Звонил вернувшийся из командировки муж. Диалог был примерно следующий.
- Ты в курсе, что твой кот сдох? – возмущённо кричал в трубку муж
-Как?! Маркиз умер?! Да ты что! – со слезами в голосе переспросила подруга.
-И похоже уже давно! Вонь на весь дом! – продолжал муж громовым голосом.
- Давно? – изумилась подруга, - час назад был жив и здоров!
- А почему тогда воняет дохлятиной какой-то? – сбавил обороты муж.

 Моя подруга рванула домой хоронить кота, а в это время, ничего не подозревающая филиппинка  самозабвенно готовила какую-то еду в лучших традициях своей культуры.
Когда муж подруги обнаружил истинный  источник зловония,  он с трудом сдержал тошноту.  Филиппинка  же сглатывала слюнки в предвкушении вкусного обеда.

- Кот жив, но куда-то сбежал едва я открыла дверь, - мрачно рассказывала подруга.
-Запах, глаза выедает! Открыли все окна и двери, но ТАКОЕ быстро не выветришь!
А она это будет есть, представляешь?!

И тут я вспомнила свой первый год в Норвегии. Было это в 1994 году. Нас,  русских студентов поселили по разным общежитиям, чтобы мы быстрее учили язык.

 Когда я иногда вижу надписи на заборах «Норвегия – для норвежцев», моё богатое воображение услужливо рисует подзабытые лица норвежских студентов нашего этажа.
Я думаю, хотя бы несколько националистов должны были выйти из стен этой общаги.

 Нас, не арийцев, было в этой общаге трое. Дивный юноша из Кaмбоджи (я долго пыталась выяснить, одно ли это и тоже с Кампучией),  весёлый парень из Кении и я.
На каждом этаже проживало 12 студентов, кухня на этаж была одна. Свободной она была редко. Но я обратила внимание, что когда там появлялись упомянутые мною ребята, кухня быстро пустела.

Однажды я опрометчиво отправилась  варганить нехитрый студенческий обед вместе с товарищем из дружественной Кaмбоджи.  Я чистила картошку, он резал ножницами китайскую капусту. Мы   поглядывали друг на друга  с любопытством, из чего я сделала вывод, что картошку в его стране либо совсем не едят или чистят как-то по другому. 
Потом он пересыпал порезанную капусту в кастрюльку, метнул туда же нечищенных креветок и долил какого-то приторно пахнувшеего соуса.

 Из трёх запахов, специфического, неприятного  и странного, образовалось такое амбре, что я русская девушка начала 90-х, закаленная выносом ведра на помойку во дворе жарким летом, была на грани помешательства..
Я распахнула все окна на кухне. Смутившись от удивленного взгляда  кaмбоджийского повара, а был удивительно  холодный осенний день, я стала энергично обмахиваться забытым кем-то журналом. 

– Жарко, - бодро улыбаясь сказала я.  – Из России я. У нас там морозы...
Проклятая картошка никак не могла довариться. Мясо я уже была готова есть сырым или горелым,  но в сочетании с недоваренной картошкой  это было бы совсем несьедобно. Я нервно переворачивала мясо на сковородке, затем отпрыгивала к окну за глотком свежего воздуха.

И пропустила появление третьего персонажа, парня из Кении. Он уже поставил свою сковородку рядом с моей. Потом достал из холодильника большую селёдку.

- Ты что, селёдку жарить собираешься? – заикаясь спросила я.
– Не надо! Она уже соленая, её можно сразу есть, -  старалась я говорить убедительно,  но воздуха не хватало, и я опять свесилась в окно.

– Подругу жду! Всё смотрю, не идёт ли она, - озвучила я новую версию распахнутого холодным днём окна. На жару списать уже не могла, так как слегка посинела от холода.
Африканец зябко поёжился,  но селёдку из рук не выпустил.  Хотя взгляд стал задумчивым.
- Но она же сырая? – неуверенно спросил он.
-Солёная! – стуча зубами сказал я.
- Но она же не жареная и не вареная? – уточнил дотошный африканский студент.
- Нет..,  - не нашлась я что ответить на такие аргументы.

Кениец кивнул и шмякнул селёдку на раскалённую сковородку. .. Те несколько минут, пока я судорожно вытряхивала свою картошку из кастрюли и мясо со сковородки оказались незабываемыми. Открытое настежь окно помогало мало.

Я расхотела есть, а со мной это редко случается.  Обычно аппетит я теряю только  вместе с пульсом.

В коридоре слышался сдавленный кашель и ругательства норвежских студентов. Я решила перебраться жить на другой этаж, чтобы не подвергать себя новой газовой атаке.
И всё было прекрасно. Никаких шокирующих запахов или  зрелищ. Может просто норвежцы на этаже жили без кулинарных затей,  но студенческие обеды состояли в основном из бутербродов, супов из пакетика,  разогретых готовых котлет и картошки во всех видах.
Но однажды и мне удалось произвести не меньшее впечатление на норвежцев, чем африканец с селёдкой.

Дело в том, что вокруг общежития был лес. И дорога в колледж шла через лес. А в лесу этом,  грибов видимо-невидимо. Их-то я  и насобирала. Разложила свои трофеи на кухонном столе  и любовалась с фотоаппаратом в руках.

 Пара норвежских студентов, зашедших на кухню, остолбенела сразу.
 – Ты что, ЭТО есть собираешься? – изумились они.
- Да, - гордо сказала я, - могу и вас угостить.
Вот думаю, дикие люди. Грибов никогда не ели. Попробуют и потеряют покой и сон, вкуснота же!
- Так они ж бывают ядовитыми! Ими же травануться можно! – озадаченно сказал один из них. Из чего я сделала приятный вывод, что моя судьба им не безразлична.
-Это как же надо оголодать, чтобы рисковать здоровьём, а то и жизнью! – покачал головой второй.

На сильно изголодавшую и изможденную я не тянула даже в 20 лет, поэтому этот комментарий мне не понравился.

- Я неплохо разбираюсь в грибах, - с достойнством ответила я,  решив про себя  выкинуть половину малознакомых и подозрительных.
Пока мои , прошедшие фейсконтроль,  грибы варились, ни один норвежец на кухне  не смог задержаться. Как будто все случайно заходили  и тут же выходили. Один распахнул окно. Видимо умопомрачительный для меня  запах лесных грибов,  им  казался противным. Мне это было трудно представить.

Так что я составила достойную компанию филиппинке, кенийцу и камбоджийцу.

Недавно я задумалсь, а какие запахи еды кажутся отвратительными для них? Например запах  Нового года для  меня, как бывшего жителя России, конечно, мандариновый и хвойный.  В Норвегии к нему  добавились  корица и гвоздика.  В Чехии запомнился запах  ванили  и  жаренных каштанов. И они все очень приятные, эти Рождественские и новогодние запахи для моего русского носа. Неужели  эти ароматы могут показаться кому-нибудь отвратительными? Невероятно!

P.S. Больше я грибов в общаге не готовила.

(Вообще-то норвежцы собирают грибы, но в основном лисички и несколько видов мне незнакомых. Грибников мало, гораздо меньше чем нетронутых грибов в лесу. Часто грибы растут на газонах. Но про грибы, будет другая история!)