Глава 14
Где-то в середине дня мы вернулись в дом Али-Азира. Я чувствовал себя немного усталым, но эту усталость полностью перекрывал мой духовный подъем. Мой дух окреп, и я чувствовал себя полным сил и энергии.
Я сидел прямо на песке возле дома и курил, я вспоминал все слова Али-Азира и старался досконально понять их смысл, когда ко мне подошел Ахмед.
- Салам алейкум, Антон, - сказал молодой черноволосый араб, присаживаясь рядом со мной.
- Алейкум салам, Ахмед, - кивнул я. - Не желаешь покурить? - И я протянул ему пачку сигарет.
- Нет, - сказал араб. - Я курю только после еды, и только дым, выходящий из кальяна, меня так научили, и я с этим согласен. А курение сигарет - это простая трата времени и здоровья. Я курю дым кальяна ради удовольствия и наслаждения приятным ароматом, а для чего ты куришь, Антон?
- Признаться честно, не знаю, - задумавшись, сказал я. - Я курю, потому что курю. Так повелось, и бросать это я не собираюсь. Иногда с помощью сигарет я снимаю стресс, а иногда они просто помогают мне подумать. Но в одном ты прав: удовольствия от них я получаю мало.
- Твоя судьба - твой выбор, Антон, - задумчиво сказал Ахмед. - Но когда я к тебе подсаживался, цель у меня была другая, нежели говорить о табачном дыме.
- Ну, тогда говори о том, что хотел.
- Я вижу, Антон, Али-Азир подарил тебе саблю. Я понимаю, - это символ, символ твоего пути, но арабский мир - это суровый мир, и от этого символа мало толку, если ты не умеешь с ним обращаться. Хочешь, я обучу тебя обращаться с саблей, я чувствую, в дальнейшем тебе это пригодиться.
- Не знаю, - сказал я. - Россия - это тоже суровый мир, и в ней я привык надеяться больше на пистолет, нежели на саблю. Что может противопоставить сабля пистолету?
Я даже не успел договорить, а клинок Ахмеда уже находился у моего горла.
- Ты даже не успеешь вытащить пистолет, а твоя голова уже будет валяться на песке, - с гордостью сказал араб. - Закаленная сталь в умелых руках может очень многое противопоставить огнестрельному оружию.
- Ты убедил меня, - медленно взяв пальцами кончик клинка Ахмеда и отодвинув его от своей шеи, сказал я. - Ладно, я согласен, обучи меня владению саблей.
Молодой араб громко рассмеялся.
- Так-то лучше, Антон, извини, если что, но вообще я хочу помочь тебе. - И араб отошел в сторону, приглашая меня достать свой клинок и встать с ним в спарринг.
Я послушно встал и тоже вытащил свой клинок. Признаться честно, никогда до этого я не фехтовал, и лишь смутно представлял технику ведения боя. Об этом я и поспешил признаться Ахмеду.
- Нечего страшного Антон, я хороший учитель, а ты должен оказаться хорошим учеником, потому что ты начинаешь понимать зов Вселенной, ты учишься слушать свое сердце, а это главное. На самом деле в правильном ведении боя главное - уметь слушать свое сердце. Сердце подсказывает, что делать и направляет наши удары, если мы делаем что-то неправильно, оно сжимается, так что, Антон, научись слушать свое сердце и ты станешь непревзойденным воином.
- Неужели все арабы такие мудрецы?
- Не все, а лишь те, кто понимает Вселенную.
- Ну что ж, тогда начнем, - вытянув саблю перед собой, сказал я.
- Начнем, - кивнул Ахмед, и поспешил нанести мне удар сверху.
Этот удар не был быстрым и яростным, и поэтому я с легкостью смог отразить его. За первым ударом последовала еще серия нападений, которые мне удалось отразить. Но я понимал, что это была всего лишь проверка моих возможностей, и мой учитель был способен на большее. И мои ожидания оправдались.
После легкой разминки Ахмед яростно начел наступать на меня. Его удары стали более стремительными. Крутя саблю в воздухе, он рубил то справа, то слева. Лишь чудом мне удавалось отбить эти удары, к тому же, защищаясь, я пятился назад и вскоре уперся в стены. Но Ахмед не прекратил на этом свои атаки, теперь уже снизу он нанес свой удар, по тыльной части моей сабли, а затем резко опустил ее вниз и выкрутил у меня оружие. Через секунду его клинок уже находился возле моей шеи, а мой валялся в песке.
- Запомни, Антон, защищаясь, битву не выиграть, - не опуская клинка от моей шеи, сказал араб. - В битве главное - нападение.
- Но я не успеваю атаковать, я даже не успеваю отразить твои атаки.
- Момент для атаки существует всегда, не пытайся просто отразить удар, а пытайся ответить на него с яростью и стремлением, а главное, слушай свое сердце, вот оно-то и подскажет тебе, как правильно нужно атаковать. А сейчас начнем снова, и теперь уже пытайся атаковать.
И я попытался. Сначала я рубанул справа, но Ахмед отвел мой удар вниз, а потом сам рубанул снизу. Его клинок просвистел возле самой моей груди и лишь чудом не задел меня. Я отскочил назад, а молодой араб снова пошел на меня, тогда я сделал выпад вперед. Ахмед развернулся боком, но моя сабля каким-то чудом задела его халат и разорвала ткань.
- У тебя начинает получаться, - улыбнулся араб, и тут же снова атаковал меня.
Я ушел от удара, а затем попытался нанести свой, но Ахмед отбил его и снова атаковал меня. Отбив удар, я с силой рубанул сверху, но, к моей неожиданности, араб развернулся на триста шестьдесят градусов. Уйдя от удара, он оказался позади меня, а его клинок я снова почувствовал на своей шее.
- Вот это я называю контр атака, - опуская саблю, сказал Ахмед. - Попытайся запомнить этот прием. Его очень трудно сделать, и он очень опасен для своего исполнителя, маленькая неточность может привести к смерти. Но иногда такого рода приемы - это единственный способ победить. А теперь продолжим.
И мы продолжили. Наша тренировка продолжалась до позднего вечера, Ахмед показывал мне различные приемы, обучал меня защите и контр атакам. К вечеру я был полностью изможден, мои мышцы болели, а тело ныло, и единственным моим желанием было упасть в кровать. Когда тренировка, наконец, закончилась, я с радостью пошел спать.