Воровка

Екатерина Шульга
Мария держала в руках небольшой потертый снимок и улыбалась. Ее старое фото. Много лет назад, она еще молодая и красивая женщина работала поваром в детском саду. Тяжелая, трудоемкая работа. Если бы не коллектив, к которому она прикипела душой, Мария, наверное, давно бы удрала с этого места. Однако она отработала там ни много ни мало, двадцать лет. Это кое-что значит. Она еще долю секунды любовалась своим изображением, смакуя все тонкости своей фигуры.

Какими жадными глазами провожали ее мужики. Женщины ей завидовали. Коллектив, если честно говорить, был самый разный, и ей нравились не все, но те, с кем она стояла в обнимку на фото, оставили в ее душе массу приятных воспоминаний. Она поближе придвинула фото к себе и вгляделась в лицо юной симпатичной девчушки. Даже в тот солнечный день, она была сдержанна и не проявляла особых эмоций. Хотя, они, тогда изо всех сил пытались заставить ее улыбнуться и почувствовать себя немного более счастливой. Мария задумалась. Интересно, какой она стала? Единственный, в их компании, временный сотрудник. Залетная птичка. Казалось бы, с чего такое внимание. А повод был.

На работу, девчоночка попала случайно. Взрослые, на те деньги, что выделялось администрацией, работать шли неохотно, а она, явившись почти ниоткуда, согласна была на всё. Год, тогда был нелегкий. Одна за другой, три сотрудницы, ушли в декрет, и заведующая детским учреждением, Зинаида Романовна, вся извелась в поисках новых работников. На должность няни не шли. А лето стремительно надвигалось. Все осложнялось еще и тем обстоятельством, что сад, на весь летний сезон перебирался в летние лагеря.

 В городе такой привилегией пользовался только их сад. Ответственность за благополучие и здоровье детишек лежало на всех сотрудниках, поэтому и отбор вели серьезный. До выезда в лагеря оставались считанные дни, а Зинаида все еще недосчитывала несколько единиц низшего педагогического персонала. Оставалось только хвататься за голову. Вот тогда-то и был пущен позывной для всех сотрудников - ищите, ищите людей через знакомых. И это случилось. Люди пошли. Пришла и она.

 В один замечательный день Ольга Чащина появилась в кабинете. Перед заведующей стояла девочка-подросток. Сбивчиво объяснив причину своего появления, она с надеждой уставилась на солидную тетю в кресле. Что-то она решит. Кивнув головой, Романовна потребовала.
- Паспорт давай.
Девочка засмущалась, протянула документ.

Открыв красненькую книжечку, Зинаида вздохнула, минуту две переваривала полученную информацию. Малолетка. И что? Работник-то нужен уже сейчас. Что с этим делать? А девчонка между тем глядела на нее робким взглядом и просила, умоляла. Возьмите! Пожалуйста, возьмите. И отказать было жаль и взять страшно.
- Учишься?
Девочка энергично закивала головой и даже засветилась от радости, что может сказать да. Зинаида вздохнула.

- Молодая больно.  И учить мне тебя некогда.
Девочка на слова, отозвалась спокойно.
- Я справлюсь, вы не переживайте.
Все еще сомневаясь, заведующая хмуро осмотрела щуплую фигурку девочки и решительно отказала.
 - Нет! Какой с тебя спрос.
- Я буду стараться. У меня все получится.  – Вскричала девчонка и Зинаида засомневалась, а потом, все-таки решилась.

- Ну, хорошо! Принесешь от родителей разрешение, что они не против твоей работы у нас. Возьму тебя. Под свою ответственность возьму.
Девочка минуты три молчала, потом почти шепотом выдала.
- У меня нет родителей.
- Откинувшись на спинку стула, Зинаида Романовна еще раз вгляделась в размытый штамп в паспорте и только теперь прочла те строчки, которые, не заметила сразу. Ул. Энская: школа-интернат.

- Устраиваешься сама?
Девчонка закивала головой.
- Конечно. Я же взрослая.
Зинаида усмехнулась, взрослая девица, явно не тянула на свой возраст.
- Ладно, неси разрешение от директора. Принесешь, подумаю, что с тобой делать.
 Абсолютно уверенная в том, что девчонку она больше не увидит, Зинаида Романовна предупредила.
- Приходи к восьми.

Глаза девочки засверкали сапфирами. Соскочив со стула и, даже, не простившись, она умчалась за справочкой. А на следующий день, еще более счастливая и очень гордая собой, Оленька, тихой птичкой снова сидела в кабинете. Зинаида Романовна расстроилась. Видеть эту крошку в своем коллективе она не желала, но и сказать нет, тоже уже не могла. Так, эта милая девочка оказалась в качестве нянечки в самом престижном лагере для детей-дошкольников. Сама Маша, тогда работала в садике второй год и поэтому с радостью взяла под свое крыло эту малютку.

 Девочка ей понравилась. Подготовка корпусов к приему детей шла полным ходом. Оленьку направили в младшую подготовительную группу со смешным и милым названием «Веселый грузовичок». Весь первый рабочий день, она таскала матрасы, подушки, одеяла. Затем перешли на стулья, тумбочки, кровати и прочую утварь. К трем часам Олюшка основательно устала. Казалось, этому кошмару не будет конца. Анастасия Михайловна заметив ее поникший вид, велела.
- Присядь, передохни минут пять.

Оленька обрадовалась. Оглядев помещение, она, конечно, поняла доброе расположение начальника. Они отлично поработали. Сделано было много. Пустая комната приобрела пока еще неухоженный, но вполне жилой вид.   Присев напротив нее, Анастасия похвалила.
- Вот это работнички! Считай, за один день мы с тобою управились со всем, что наметили на два дня. Это здорово! Молодцы!
Улыбаясь, она с удовольствием потирала руки.

- Молоо-дечики! Должна сказать, когда я от заведующей, получила подарочек в твоем лице, то, сразу выказала ей  свое полное неудовольствие. Говорю откровенно - потребовала другую нянечку. А ты ничего! Малюсенькая, но крепкая, выносливая. Я же видела. Тяжело было, а ты не жаловалась. И не пискнула ни разу. Можешь, считать свой первый экзамен ты сдала. Оставлю тебя у себя, Но держись, - она озорно улыбнулась и пригрозила. – Спрашивать буду, как со всех. Поблажек не жди!

Оля замотала головой, соглашаясь с условиями. А Настя, немного подобрев, пообещала.
- Я, может и строгая, но помогу, чем могу, если понадобится. – Она погрозила пальчиком и уже весело наказала. –
Так, что не бойся. А прошу только об одном: не разочаруй меня!
Ольга, зажмурив глаза, улыбалась, как тот чеширский кот. Женщина, от которой она получила похвалу, считалась в коллективе грозной особой. По-первости, Оля ее побаивалась. Анастасия Михайловна вызывала в ней трепетные чувства.

 Невысокая, чуть полная, с раскосыми глазами, она мило улыбалась, говорила со всеми спокойно, мягко, не спеша, но при этом умела настоять на своем решении. Ольга поняла, в коллективе её руководитель пользовалась уважением. Значит, есть за что, решила она.  Анастасия, между тем, осмотрев рабочую площадку, сообщила.
- Завтра возьмемся за тряпки. Будем мыть, оттирать и наводить блеск от потолка до пола, а закончим шляпкой мелкого гвоздя на спинке стула.
Заметив озорной огонек в глазах своей помощницы, предупредила.
- И не думай, что я шучу. Именно так и будет. Драить будем до тех пор, пока в линолеуме не появятся дыры.

Ольга засмеялась. Настя поинтересовалась.
- А ты как устроилась? В какую комнату тебя поселили?
Оля пожала плечами.
- Я еще не знаю. Когда я пришла, Сергеевны не было. На двери висела записка, она приглашала к четырем.
Анастасия Михайловна забеспокоилась.
- Тогда, что же ты сидишь? Беги, пока она опять куда-нибудь не сбежала. Поверь, у нас это практикуется. Не первый год работаю, знаю.

Довольная тем, что ее отпустили, Оля шлепала к кастелянше. Она медленно брела по территории лагеря и наслаждалась. Руки немного ныли, спина побаливала. Отдых был, как раз кстати. Однако, даже, несмотря на тяжелый день, ей тут понравилось. Когда она вернется в школу, ей будет, о чем рассказать подружкам и Олегу Петровичу.

В маленькой каморке народу было не протолкнуться. Привстав на цыпочки, Оля осмотрела очередь. Заметив ее растерянный вид, Маша позвала.
- Ольга! Где ты ходишь? Бегом ко мне.
С трудом, пробравшись к ней, Оля с облегчением вздохнула. Успела. А Семеновна опять куда-то торопилась и грозила закрыть кладовую. Получив постельное белье и ключ от комнаты, Оля отправилась обживать свое местечко. Можно не ехать в город.

Уже сегодня она останется в лагере вместе со всеми. Комната, в которую она вошла, была просторной. Несколько кроватей было занято. Посмотрев на остальные, Ольга выбрала ту, что оказалась ближе к окну. Застелив постель, прибрав свой нехитрый скарб, она посмотрела на часы. Пора вернуться в группу. Проходя мимо одной из кроватей, девочка остановилась. Ее внимание привлекло яркое пятно. На кровати лежал новенький комплект постельного белья. На белоснежной основе красовались ярко голубые цветочки незабудки.

Витиевато извиваясь, цветы образовывали великолепный узор. Ольга замерла. Цветное белье - невиданная по нынешним временам роскошь. Ольга приподняла комплект. Плотный увесистый сверток в целлофане вызывал восторг.
- Нравится?
 Услышав вопрос, Оля оглянулась. Оказывается, она была в комнате не одна. Елена Дмитриевна, так звали эту женщину, сидела в углу и читала книгу. Нянечка со стажем, уже справилась со всеми обязанностями. Улыбнувшись на слова женщины, Оля закивала головой.
- Красивый!!! Необыкновенная расцветка. Дорогой, наверное.
Дмитриевна, приподняв уголки губ, легко усмехнулась.

- Да, дорогой. Еле выпросила. Выдавали только работникам со стажем.
Оля снова взглянула на комплект, а собеседница восхищалась.
 - Не во всяком доме такой увидишь, а тут, пожалуйста, пользуйся. Красота!!!
Покивав  головой в знак солидарности, Ольга выскочила из комнаты, ей еще рано расслабляться, рабочий день не закончен.

***

В столовой никого не было. Анастасия Михайловна и она, были последними посетителями. От души, наворочав девчонке и Михайловне по два половника каши, Мария пожаловалась.
- А на дворе лето, а погулять так хочется!
Анастасия молча улыбнулась Маше и взялась за ложку. Оленька же, с сомнением глядя на большую горку на тарелке, надулась.

 Ну, очень много. Зачем ей столько? Взяв стакан с чаем, девчушка сделала глоток. Ей и Машу обижать не хотелось, но и съесть такую прорву, тоже было не под силу. Собираясь отставить тарелку, она бросила взгляд на воспитателя. Та с удовольствием уминала кашку. Оля вздохнула и почерпнула крошку. Попробовала. Вроде вкусно. Ольга уже одолела половину того, что было в тарелке, когда в столовую заглянула Верочка. Девушка работала в параллельной группе. Выглядела она озабоченно. Глядя только на Анастасию Михайловну, она сообщила.

- Михайловна, а вас в третью комнату приглашают.
Довольная тем, что появилась причина бросить ложку, Ольга схватилась за стакан. Анастасия закивала головой. Однако, Вера, тут же повернулась к Оле и довольно холодно заявила.
- А ты сиди, сиди, кушай. Тебя потом позовут. Не убегай никуда.
Бросив насмешливый взгляд на полную тарелку своей наставницы, Анастасия поддержала Верочку.

- Не торопись, каша вкусная, и тебе это на пользу, лопай. Может, поправишься чуток.
Оля с удивлением оглядела пустой зал. С чего это она здесь сидеть должна? Хорошо хоть на кухне сегодня работает свой человек. С Машей интересно. И поговорить можно. Собрав тарелки стопочкой, она отнесла их в мойку. Маша, конечно, сразу узрела, что ее тарелка стоит с кашей, и возмущенно закричала.
- Я для кого все это готовлю? Милая девушка, если вы и впредь будете игнорировать мою стряпню, я обижусь.

Что ей оставалось сделать? Состроив жалостливую мину, Оленька пожаловалась.
- Я в жисть столько не ела, Маш!!! Не приставай ко мне.
Стараясь задобрить подружку, предложила.
- Тебе может, помочь? Видела, у них там секреты? Мне велели остаться. Так, что командуй, я готова.
Получив добровольца, Машенька засуетилась. Освободились они не скоро. А когда это произошло, прохлада показалась раем. Летний ветерок приятно щекотал кожу. К удивлению, на территории ни кого не было.

 Маше это показалось странным, а Оленька даже не заметила. Да и откуда ей, малютке, было знать о привычках устоявшегося коллектива. Немного утомленная, но довольная, она шла рядом с Машей. Невзирая на разницу в возрасте, они стали близки. Еще издали,  заметив, что в их комнате слишком много гостей, Маша удивилась.
- Что-то случилось. Никогда такого не было.
Прислушиваясь к голосам, сказала раздраженно.
- Галдят сороки.

Еще интереснее стало, когда они вошли. В комнате сразу стало тихо. Зинаида Романовна вышла вперед. Вопрос, который она задала, Маше показался странным.
- Чащина, ты вечером в комнате была?
Ольга тряхнула челкой.
- Да, я заправила кровать, прибрала вещи.
Она, наконец, заметила в толпе, нахмуренную Анастасию Михайловну и забеспокоилась.
- Я не долго была, сразу побежала в группу.

- Но, наверное, достаточно долго для того, чтобы украсть.
Оля растерялась, а Маша, поймав глаза соседки, посмотрела на неё с недоумением. Украсть? Девушка, между тем, закрутила головой и только тут, наконец, узрела, что все женщины смотрят на нее настороженно. Глаза девочки в этот момент были очень убедительны. Она обиделась. Маша тоже не поверила в подобную чушь и попыталась вразумить женщину.
- Рая, ерунду не говори!
 Оленька сразу обернулась на её голос, потом взглянула на  Анастасию Михайловну, с видимым облегчением вздохнула. В этой, большой толпе осуждения, у нее были друзья. 

- Что Рая? – Голос уже другой женщины был настойчив, а для слуха еще и неприятен. – Это же понятно. Кому ещё это может понадобиться?
Выложив это, она красноречиво уставилась на Олю. Глаза девчонки стали больше блюдца. В воровстве ее обвиняла женщина, с которой она не так давно беседовала. Только теперь тон ее слов был грубым и циничным. Вложив в свои слова, как можно больше презрения, она бросила.

- Только ей - детдомовке.
Заведующая повернулась к Ольге и спросила прямо.
- Оля, ты брала комплект постельного белья?
Ольга удивилась.
- Какой? – Она тут же поняла, что не с того начала и поправилась.  – То есть, нет. Я не брала.

Маша, наблюдала за этой сценой, и возмущалась, но, в то же время, не знала, что сказать. Комплект-то пропал. Попробуй, теперь оправдаться? Нелегко сделать это, если оскорбление уже брошено в лицо. Оленька, растерянная  с потерянным взглядом стояла в центре комнаты. Она заглянула в глаза заведующей и, увидев в ее взгляде сомнение,  чуть скривилась, а голос обвинителя, вещал.
- Новый, естественно. И спутать его тоже трудно, потому, что он был голубой. В цветочек. Знаешь, такой - с незабудками?

Оля повернулась к Елене Дмитриевне, ей и ответила.
- Да, я видела его здесь. Он лежал на кровати у окна.
- И где он теперь?
Оля пожала плечами, посмотрела на всех.
- Я не знаю. Елена Дмитриевна видела, когда я уходила, и он тогда был здесь.
Женщина закивала головой.
- Я так и сказала, что он был на месте. А вот, когда девочки сюда пришли, его уже не было. Что скажешь?

Оля растерялась. Она снова посмотрела на Зинаиду Романовну и, когда женщина отвела глаза, краска медленно залило её лицо. Ее считали воровкой.
- Я не брала, Зинаида Романовна. Пожалуйста, поверьте мне. Я не брала.
 Девушка искала толику сочувствия, пыталась заглянуть в глаза людей, но видела только косые взгляды, нахмуренные профили.
Чьи-то теплые руки легли на ее плечи, и Оля сжалась. Это она, Маша, пыталась поддержать свою молодую подружку.

- Ладно! – Успокоила всех Зинаида, –  с этим мы со временем разберемся. А сейчас всем по домам и по комнатам. Завтра вставать рано.
Она пошла к выходу. Женщины тоже зашевелились. Елена Дмитриевна всполошилась.
- Не поняла, Романовна! А как же она? Это же воровка! Мы живем здесь, наши вещи остаются здесь без присмотра.

Ее голос на высокой ноте замер. Глаза Ольги накрыла мокрая влага, она никак не могла понять, почему к ней отнеслись с такой ненавистью. Грязный наговор изменил отношения к ней всех. Романовна урезонила возмущенную женщину.
- Не говорите глупости, Елена! Уверена, больше, ничего и ни у кого не пропадет. По крайней мере, в ближайшее время.
Она помолчала, внимательно оглядела свой небольшой коллектив и спросила.
- Ты ведь не возьмешь?

Поняв, что обращаются к ней, девчушка заревела. Замотав головой, она вылетела из комнаты. Следом за ней последовала и Маша. Ночевала Оля у Зинаиды Романовны. Идти в помещение, где от нее, отныне, все будут прятать вещи, Ольга не осмелилась. Всю ночь она проплакала, вспоминая горькие упреки. Утром Зинаида Романовна, похлопала ее по спине и наказала.
- Ты, Олюшка, отдохни сегодня, ладно. Не ходи на работу. Анастасию я предупрежу. Не спала ведь всю ночь.

Спина девушки под ее рукой напряглась. Женщина вздохнула. Девушка давно проснулась, но не отвечала, обиделась девочка.
-  И жить, Оля, ты будешь у меня. Место, как видишь, есть.
Зинаида Романовна вышла. Зажав горящие щеки, Оля еще немного полежала, а потом встала. Спать она не могла. Наведя порядок в комнате, Оленька пошла к Маше. И правильно сделала, потому что, поглядев на то, как дружно они управляются  на кухне, заведующая определила ее помощником повара. Маша, давно просила для себя подмогу.

К вопросу о комплекте больше не возвращались. Ольге казалось, что все утряслось. Историю с кражей стали забывать. В голосе людей при обращении к ней, снова появилось теплота, хотя, сказать, что забыли совсем, было нельзя. Нет, нет, да она ловила недоверчивые взгляды, слышала шепоточки за спиной. Люди не забыли, помнили. Они молчали, но это не меняло их отношения к ней. Отработав один сезон, девчонка уволилась. Зинаида Романовна, передавая девочке зарплату, сказала хмуро.
- Еще успеешь наработаться, не жалей.

Оля только закивала головой.
- А комплект-то не знаешь где? – Спросила Романовна и тут же пожалела об этом. У девчонки даже лицо посерело.
- Ладно, иди. - Махнула рукой заведующая и девочка ушла.

***
А жаль. Очень жаль, что именно с нею произошла эта некрасивая история. А разрешилось все довольно скоро. Сезон закончился так же, как и всегда - небольшим застольем, а потом, Елена Дмитриевна, оповестила.
- А теперь, друзья мои, позвольте, всех вас, пригласить на мой день рождения. Седьмого сентября, я буду рада видеть вас у себя.
Веселая компания с весельем и шутками разошлась в предвкушении будущей встречи. Так оно и случилось. В назначенный срок, красивые, с подарками и поздравлениями все, кто смог, появились у именинницы. Хозяйка, как и предполагалось, была на высоте.

 Гости пили, веселились. Через какой-то период  времени, наступило обычное для гуляния, разделение гостей на группы – кто-то еще пил, а кто-то уже просто сидел, и, слушая музыку, вел беседу. Семеновна, как самая старшая из коллектива, устроилась на диване. Устав, как она выразилась, корячиться, бабуся залезла на него с ногами и попросила  у хозяйки подушку. Получив требуемое, она тут же затихла. Остальные гости шумели, пели песни, произносили добрые слова.

Вечер получился на славу, расходиться гости начали уже затемно. Зинаида Романовна, когда осталось, человека три, всполошилась.
- Анну-то некрасиво бросать. Давайте-ка девоньки, проводим нашу старушку.
Растолкать уснувшую бабулю, оказалось не просто. Вцепившись в подушку, она спала сном праведника.
- Леночка, принеси холодной водицы. Сейчас мы ее быстренько в чувство приведем.
И подняли. Анна Семеновна, глядя на всех,  недовольно заворчала.


- И чего поднимали? Ну, переночевала бы я у Лены. И что? Что тут особенного?
Чуть покачиваясь, она двинулась в спальню, чтобы вернуть на место подушку и, вдруг, остановилась.
- Ну, надо же, совсем, как наши комплекты!
Она с восторгом покачала головой и восхищалась нарядностью окраски, сообщила.
- А на наших, - она немного приподняла подушку и гордо сказала. – Я печать вот сюда ставила. И не видно, и всегда найти мож…
Она отвернула загиб наволочки, и остановилась, не договорив фразы. С немым удивлением смотрела старушка на темную печать. Она подняла голову и почти шепотом спросила.
- Что это, Лена?

- А чего? – Забеспокоилась хозяйка. – Увидела что ли что? Дай сюда.
Хозяюшка вырвала подушку из рук Семеновны и, усмехнувшись, подшутила.
- Привиделось что-то спьяну? А люди тебя слушают! Подумают еще что-нибудь.
Растрепанная, в помятой юбчонке, заспанная Семеновна выглядела немного смешно, но, смотря на спину хозяйки, вдруг грозно спросила.

- Ленка, так это ты, тогда комплект-то умыкнула? Господи!
Она как-то очень быстро перекрестилась и сказала, глядя на всех.
- Стыдно-то как!
- Чего, говорю, болтаешь? – остановила ее хозяйка. – Если перепила, так и скажи, что привиделось.
- Нет, дорогая. Я, может, и выпила у тебя лишнего, но свои-то печати знаю. А увидеть эту так и вовсе не сложно. Комплект-то новый, не стиранный. Если я вру, так принеси его, давай глянем. Если я ошиблась, я прощения у тебя попрошу. За ошибку-то, не стыдно прощения просить.

- Старушка опять перекрестилась. - Я вот, девочку эту вспоминаю. Ты ведь ее в краже обвинила. Ты и подружка твоя. Она-то знает, что ты и ее обманула? Она-то знает, что ты… - старушка зажала рот рукой и покачала головой. – Стыдно-то как! Перед девчонкой стыдно. Она же и так судьбой обижена, а ты на неё свой грех повесила.
- Пошла вон!
Все женщины враз протрезвев, слушали перепалку. Услышав гневные нотки, Зинаида Романовна едко уточнила.

- Это, мы так понимаем, ты всех нас провожаешь?
Она внимательно смотрела на женщину, с которой отработала несколько лет. Работала долго, а вот знала о ней, оказывается, мало. Лицо Елены Дмитриевны пошло пятнами. Она зло повернулась к старушке и прошипела с издевкой.
- Тебе, что больше всех надо? Не могла потом подойти, поговорить? Дура, старая!
Она сплюнула в сторону пожилой гостьи и хмуро произнесла.
- Ну, все, праздник закончен. Идите уже, раз собрались.
Круто развернувшись, она вышла из комнаты. Огорошенные гости, молча, оделись и так же молча, удалились.

Маша вздохнула. Вот так, все и выяснилось. Совсем еще юную девушку выжили только по пустому оговору. Зинаида Романовна говорила, что письмо для Оли написала, прощение попросила. Кроме того, сообщила, что место для нее приготовила в Педагогическом институте, но Оля, после экзаменов, там не появилась. Может, письмо не передали? Точно, не передали. 
 

***
Мария, конечно, не могла знать того, что письмо до Оленьки все-таки дошло. Немного позже, чем рассчитывала Зинаида Романовна, но дошло. Это произошло несколько месяцев спустя. В июне, школа-интернат№ провожала своих выпускников.

Храбро улыбаясь, юные ребята, прощались со своим домом. Это был странный, не совсем ласковый, но все-таки дом. Дом. Да, именно так и было. Потому что у многих из них, дома просто не было. Они уходили на улицу. Может, поэтому-то, воспитатели и учителя плакали, а их подопечные, покусывали губы. Школа прощалась с выпускниками. Выпускалась и Оля. Отдавая Чащиной документы, директор школы передал девочке еще и беленький пакет.
- Оля, я получил от заведующей детским садом, в котором ты работала, письмо. Она настоятельно просила меня, чтобы я передал его тебе. Я обещал. Прочти его, только уж извини, читай при мне. Люди, все-таки чужие.

Почему у девочки в этот момент стали очень грустные глаза, директор не спрашивал, он и так знал, у нее, как и у всех, тяжелый момент. Найти дорогу в жизни без поддержки непросто. Однако воспитанница его все-таки удивила. Подержав письмо в руке, она согласилась.
- Вы правы. – Отвернувшись, она смотрела на зеленые ветки за окном и о чем-то думала. Потом сказала тихо.
- Я не хочу его читать.

Странно. Он получил это письмо от женщины. Она как-то путано и не совсем связно, объяснила, почему не хочет встретиться с Олей, просила только передать его ей. Сказала, что это очень важно. Он передал, но не сразу. Беленький конверт упал в урну. Директор не стал спорить. Во всяком случае, как человек много лет, работающий с детьми, он точно знал, дети любят рассказывать о своих приключениях. Он сам помог Оле устроиться няней на лето. И конечно ожидал услышать от своей ученицы отчет о проведенном летом трудовом «десанте».

Она появилась в лагере на второй сезон и, ни разу, за все время он не услышал от нее ни слова о людях, с которыми ей пришлось работать: буд-то не было в ее жизни этого периода. Значит, там что-то произошло. Она даже говорить об этом не хочет. Что ж, это ее право. Теперь она стала взрослой. Он усмехнулся. Взрослой. Им всем еще очень далеко до этого, однако это ни кого волнует. Государству так уж точно, мало до них дела.

***
Маша еще раз вгляделась в лицо молоденькой девушки. Замечательный человечек. И улыбка у нее хорошая – открытая, чистая. Так им больше и не довелось встретиться. Убирая снимок, Маша опять подумала об Оле. Непонятная история, совсем не понятная. Почему она не пришла, почему не ответила?
***
Фотография взята из интернета.