Тайны умирают вместе с нами, не коснувшись белого облака. Солнце слепит глаза и неспособный что-либо рассмотреть взгляд, теряет последние запечатленные картинки в темных чертогах исчезающего сознания. Всепрощению предшествует боль, всепрощению предшествует страх, жар веревок на запястьях, иссушенный рот, сломленная воля, тяжелые мысли. Хладной рукой коснется тот, чье имя будет проклято в веках или вознесено с великими почестями, ибо он вершит правосудие в глазах слепцов.
Двести сорок лун – немалый срок для того, кто не собирался задерживаться здесь надолго…
Блеск ночного огня, поступь старой лисы,
Вены дня, тихий шепот.
За стеной из зеркал, то, что вечность искал,
Нет меня, гул и рокот.
На ладонях пламя, в сердце ледяной дождь,
Происки черного бога.
Из чертога знаний вырывается ложь,
Летопись дней, твоя дорога.
На закате времен, у истоков воды,
Затуманенный взор, вечность.
Прикосновенья твои за час до великой беды,
Жар юной души, рев сечи.
Неизбежно пропасть, упасть в воды реки,
Коими правит демон.
Но почувствовать там касанье твоей руки,
Кипит кровь в венах.
Мертвые не говорят, мертвые хранят тайну.
Мертвые не умеют лгать.
Разум тает…