***

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКАВОГО
Научно юмористическое исследование    на религиозно по-литические темы, с Г-астрономическим уклоном.   

 ГЛАВА XIV
Еще у древних греков существовали храмы, где можно было получить совет оракула или даже исцеление от болезней. Каждый больной, искавший совета у Бога, должен был, прежде всего, вне-сти в казну храма плату в размере 9 оболов полноценным серебром в присутствии хранителя храмового имущества, который затем вносил в публичный список имя уплатившего и название его города. Если жрец присутствовал в храме, он обязан был читать молитвы над жертвенным животным и класть его мясо на алтарь; в отсутствии жреца посетитель мог сам совершить эти действия. Шкура и одна нога убитого  животного составляла вознаграждение жреца. Всякому человеку, выполнившему эти условия, давалось разрешение спать в святилище, чтобы получить во сне предсказание оракула. Мужчины и женщины спали в разных отделениях – первые к востоку от алтаря, а последние к западу.

Подобный дортуар для больных посетителей, приходивших за помощью к «благому исцелителю», существовал и в великом храме Асклепия (Эскулапа) близ Эпидавра. Руины этого обширного храма, обнаруженные во время раскопок, производят впечатление одного из самых удивительных памятников греческой цивилиза-ции. Страждущие пилигримы, спавшие в храме Асклепия и изле-чившиеся от своих недугов, благодаря явившимися во сне откровениям, составляли записи о своем выздоровлении на па-мятных дощечках, которые вывешивались в святом месте, как красноречивое свидетельство исцеляющей способности могуще-ственного Бога и спасительной веры тех, кто уповал на него. Священные окрестности храма в древности всюду пестрели такими табличками, некоторые из  них найдены были в новейшее время. Надписи проливают любопытный свет на эти учреждения, напоминающие в некоторой степени наши современные больницы.

Так, например мы читаем, что некий человек, страдавший па-раличом всех пальцев, кроме одного, пришел за помощью к Богу. Но, увидев в храме таблички с надписями о случаях чудесного исцеления, он не поверил. Однако же он лег спать в дортуаре, и ему приснился сон, будто он играет в кости в стенах храма и в тот момент, когда он собрался бросить кость, является Бог, хватает его за руку и растягивает ему пальцы один за другим, после чего спрашивает его, продолжает ли он не верить надписям на храмовых дощечках: «Нет, теперь я верю», отвечает человек. Но Бог объявил ему: «За то, что ты раньше не верил, твое имя отныне будет Неверующий». На следующее утро человек ушел домой исцелен-ный.    

У древних евреев тоже была вера в то, что Боги являются во сне.

«Бытие. Гл. 28». «И так Иаков вышел из Вирсавии, и пошел в Харран». Пройдя через суровую гористую Иудею, он продолжил свой путь по трудной пешеходной тропе. Держась, все время того же северного направления. Усталый, с израненными ногами, он шел до вечера. Когда обступила темнота, он решил переночевать. Место было безотрадное. Дорога все время шла в гору, и Иаков стоял теперь на высоте около 1000 метров над уровнем моря. Дул холодный ветер. Вокруг него, насколько позволяли различать сгу-стившиеся тени, расстилалась каменистая пустыня; там и сям громоздились серые скалы. Несколько поодаль виднелись не ясные очертания вздымающейся к небу горы, склоны которой образовали ряд каменистых террас. То был угрюмый ландшафт. Путник неохотно останавливал на нем свой взгляд. Он лег в середине круга из больших камней, положив голову на один из них, и заснул. И привиделся ему сон. Ему приснилось, будто он видит лестницу, стоящую на земле и упирающуюся в небо, по которой вверх и вниз ходят ангелы. (Это была служебная лестница. И. Б.) И Бог подошел к нему и пообещал отдать всю эту землю ему и его потомству. Иаков проснулся в ужасе и воскликнул: «Как страшно сие место! Это не иное что, как дом божий, это врата небесные». Дрожа от страха, он пролежал до рассвета, пока солнце не осветило печальный пейзаж; и глазам его снова представилась та же не-привлекательная каменистая пустыня и те же скалы, которые он видел вчера вечером. Тогда он поднялся, взял камень, служивший ему изголовьем, поставил его столбом, а потом полил его верхуш-ку маслом, назвав это место Бет – Эль (Вефиль), т. е. дом божий. Хотя страх ночного сновидения еще не покинул его, надо полагать, что он с того дня бодрее продолжал свое путешествие, памятуя данное ему Богом обещание.«Бытие. Гл. 28: 20-22». И положил Иаков обет, сказав: «Если Бог будет со мною, и сохранит меня в пути сем, в который я иду, и даст мне хлеб есть и одежду одеться, и я в мире возвращусь в дом отца моего, и будет Господь моим Богом: то этот камень, который я поставил памятником, будет домом Божиим; и из всего, что Ты Боже, даруещь мне, я дам тебе десятую часть».   
    
Предание о сновидении Иакова рассказано, вероятно, для того, чтобы объяснить, почему Вефиль пользовался с незапамятных времен славой «святого места», которое почиталось, по – видимо-му, коренными жителями Ханаана задолго до покорения этой земли евреями. Вера в то, что Боги являются человеку в сновидениях и объявляют ему свою волю, была широко распространенна в древности. Естественно поэтому, люди устремлялись в храмы и другие священные места, где они ложились спать,  в надежде уви-деть во сне Богов и вступить с ними в беседу, исходя из того предположения, что Божество или обоготворенный дух умершего человека, скорее всего, может появиться в месте его культа.   
 
Как известно, Боги ни чего не делают бесплатно. Древние греки расплачивались серебром, а евреям пришлось платить подоходный налог натурой. Надо отдать должное, что плата была не велика, всего то 10 %, даже наши дерьмократы и то берут подоходный 13%, да еще за аренду земли, за недвижимость, социальный налог, с продаж, за пользование дорогами и др. А уж с выигрышей то, вообще обнаглели, подумать страшно, 35%. А в случае проигрыша то, ни чего не компенсируют. Так что Иаков сторговался с Богом вполне по-божески.

Несмотря на унылые и пустынные окрестности, Вефиль впо-следствии стал наиболее популярным религиозным центром се-верного царства. Иеровоам установил здесь культ одного из золотых тельцов, которые были объявлены Богами Израиля; он построил здесь алтарь и поставил жрецов. При пророке Амосе это
святилище пользовалось особым покровительством царя и рас-сматривалось, как царская молельня. Сюда стекалось множество верующих; число жертвенников было увеличено, усложнен риту-ал; расходы по отправлению культа покрывались десятиной, взи-маемой в святилище; в близи богатые люди построили себе много роскошных домов, летных и зимних. Богомольцам жрецы расска-зывали старое предание об Иакове и его сновидении. Всякий раз, когда богомольцы платили десятину священникам, последние внушали им, что они тем самим исполняют обет, данный патриар-хом, когда он, очнувшись в ужасе от страшного сна, посреди ка-менного круга, поклялся отдавать Богу десятую часть всего, что Бог ему дарует. А большой стоймя поставленный камень, или столп, находящийся, несомненно, рядом с алтарем, был, как дума-ли, тем самим камнем, на который путник в ту памятную ночь приклонил свою усталую голову и который он на следующее утро поставил, как памятник о своем сновидении.

 Такие священные камни или монолиты были издревле обык-новенной принадлежностью ханаанских и еврейских святилищ; некоторые из них отрыты в их превоначальном положении при новейших раскопках, когда ученные раскопали эти древние «свя-тые места». Даже пророк Осия рассматривал стоячий камень или столп, как необходимую составную часть священного места, предназначенного для поклонения Яхве, и уже только в поздней-шее время прогрессирующий дух еврейской религии осудил эти грубые каменные памятники как языческие, потребовал их унич-тожения и запретил воздвигать новые. Представление о камне, как об обители Бога или других высших сил, было присуще не одному только древнему Израилю, его тоже разделяли народы во многих странах.

Поклонение камням распространенно по всему миру, да и могло ли быть иначе, Когда первый человек взял камень в руки и проломил им череп ближнему своему, он понял, какой силой ка-мень обладает. А уж когда человек изобрел каменный топор, сила удара увеличилась многократно. Да и Каин убил Авеля не чем иным, как камнем. Метание камней увеличило радиус действия человеческой руки во много раз. Все орудия охоты, труда и войны тоже были из камня. Из камней строили храмы, крепости, дома, пирамиды, делали скульптуры, жернова для помола зерна  и т.д. Существовали в древности даже каменные обсерватории. До наших дней сохранилась в Англии знаменитый Стоунхендж. Благодаря высокой прочности камня, сохранились рисунки людей каменного века, которые датируются временем еще до библейского сотворе-ния мира.

Наряду с камнями широкое распространение получило и по-клонение деревьям. Например, знаменитый дуб Мамре, где по-клонялись люди разных верований, пока это место не монополизировали  христиане  во время правления императора Константина, который решил построить на этом месте церковь. Он изложил свое намерение в письме к Евсевию, епископу Цезареи, который, к счастью, сохранил копию этого письма, в оставленном им жизнеописании императора. Приведем из него отрывок, относящийся к интересующему нас дереву: «Место, которое носит название «у дуба Мамре», где по преданию, находилось жилище Авраама, подвергается, как нам сообщают, всяческому оскверне-нию со стороны некоторых суеверных лиц. Нам доносят, что там поставлены самые поганые идолы и воздвигнут алтарь, на котором постоянно совершают мерзкие жертвоприношения. А посему, усматривая, что сие не подобает настоящему времени недостойно святости самого места, довожу до сведения вашей милости, что я написал письмо моему другу, достопочтенейшему Акакию, повелев безотлагательно предать огню всех идолов, какие окажутся на означенном месте, а алтарь опрокинуть. Если кто – либо после из-дания сего указа осмелиться совершить в этом месте нечестивый поступок, то он будет подлежать наказанию. Мы приказали украсить это место скромной базиликой, которая служила бы местом собраний, достойных святых мужей».

Христиане часто критикуют язычников за многобожие, по-клонение  идолам, фетишам, солнцу, грому и т. д. Но столько идолов и фетишей не удалось создать ни одной языческой религии как христианству. А уж по количеству богов, божков и божинят, христианство превзошло все языческие религии вместе взятые.

Поклонение язычников таким предметам, как Солнце, Луна, деревья, камни и другие полезные вещи и явления можно объяс-нить тем, что эти предметы приносили и приносят людям реальную пользу. Но какую пользу могут принести реликвии христианские?  Христианство превратилось в фетишизм, и в трупопоклонство.

Еще в 1821-1822 г.г. французский историк Колен де Планси издал трехтомный труд:  «Словарь критики реликвии», в котором собрал все доступные ему сведения о реликвиях новозаветных героев. Результаты получились потрясающие!… Этих реликвий оказалось очень много – значительно больше, чем нужно для того, чтобы можно было поддерживать веру в них.
Особенно повезло Иоанну Крестителю. Оказалось в наличии чуть ли не все предметы, связанные с важнейшими эпизодами его биографии. Нужен меч, которым отрубили голову Предтече? По-жалуйста, он находится в кафедральном соборе г. Авиньона во Франции. Коврик, который был постелен под Иоанову голову в момент казни, хранится в Аахенском соборе. А камень, на котором был постелен коврик под Иоаннову голову в момент казни, имеется в Венецианском соборе св. Марка. Есть и блюдо, на котором плясунье Саломее была преподнесена голова мученика – оно принадлежит церкви св. Лаврентия в Генуе. Есть сандалии Иоанна, его власяница, пещера в которой он скрывался, камень, на котором он спал, и на котором оставил отпечаток своего тела. Больше того, остались многочисленные реликвии – это уже скорее «мощи», - относящиеся к самому телу Иоанна Крестителя.

        По свидетельству некоторых древних церковных авторов в середине IV века н. э. Римский император Юлиан приказал разрыть могилу Иоанна, перемешать его останки с костями разных животных и сжечь. Эта версия открыла перед церковниками бога-тые возможности демонстрации пепла от тела Иоанна Крестителя. И действительно, немалое количества этого пепла – в значительно большем количестве, чем может дать тело одного человека, хра-нится и показывается для почитания в церквах Рима, Генуи, ряда французских городов – Вьенне, Ардре, Дуе, Пюи ан Вале и других. И, несмотря на то, что такое количество пепла, надо полагать, должно содержать уж во всяком случае, все тело Иоанна Крестителя, оказалось все же, что различные части этого тела все – таки сохранились в неприкосновенном виде.
       Понятно, что наибольший интерес должна представлять голова Предтечи – та самая, которая была галантно преподнесена Иродом своей падчерице Саломее. И, она, конечно, нашлась. В начале IV ве-ка была обнаружена в городе Эмсе. После этого стали происходить совершенно чудесные явления. В 452 г. была найдена новая голова  Иоанна Крестителя, в 857 г. – еще одна, потом открытия следовали одно за другим. Некоему аббату Мароллю приписывается заявление, которое он сделал после того, как сподобился приложиться к голове Иоанна Крестителя в Константинополе: «Благодарение Богу – вот уже шестая голова, которую я удостаиваюсь целовать».

 Всего известно 12 голов Иоанна крестителя. Имеются сведения о том, что когда - то в Москве хранилась тринадцатая голова, но следы ее в дальнейшем потерялись.

 Не все читали Евангелие и не знают, как Иоанн Креститель лишился головы. Пока он вопил в пустыне или крестил Иисуса Христа ни кто его не трогал, но когда он начал вопить в городе о том, что Ирод женился на своей племяннице, которую развел с мужем. Ирод его посадил в темницу. Ирод не собирался его каз-нить, но как всегда «шерше ле фам». Жене Ирода это не понрави-лось. Подробности мы находим у Лео Тассиля:

      "Этот проклятый Креститель не перестанет совать свой  нос  в  наши  дела, пока я его не отрублю!" - думала она день и ночь.
      Отрубить нос или отрубить голову - разница не столь уж  ве-лика.  Иродиада не преминула этим воспользоваться. И вот как это произошло.

     Царь Ирод не справлял именин, потому что не имел святого имени: святцы  в ту эпоху пока еще  не  придумали.  Поэтому  Ирод,  следуя  римскому  обычаю, праздновал свой день рождения.

        В тот год он решил устроить празднество в Махере. По случаю дня  рождения был устроен пир для вельмож, тысяченачальников и старейшин галилейских. Все, что мы знаем о богатстве Ирода, о его расточительной щедрости и  великолепии его двора, позволяет думать, что  праздник  и  пиршество  были  выше  всяких похвал.

     Иродиада, прекрасно  знавшая  слабости  своего  супруга,  взяла  на  себя увеселения. Она была далеко не глупа, эта Иродиада!
     Сам же Ирод Антипа занимался  только  пиршественным  столом  и  оплачивал прочие расходы.
     Словно между прочим царица ему сказала:
     - В конце вечера я устрою балет.
     Именно этот балет и был придуманной ею ловушкой. Вы сейчас  увидите,  как ловко она все подстроила.

     Празднество  шло  по  установленному  порядку.  Сначала   гости   отменно отобедали и хорошенько выпили. Затем, когда по-следние сосуды  опустели,  все перешли в голубую гостиную, где был заранее поставлен помост для  танцовщиц. Ирод обожал сла-дострастные танцы, завезенные из Рима, а потому  он  поспешил занять место в первом ряду.

     Началась балетная программа.  Танцовщицы,  одна  соблазни-тельнее  другой, были выбраны из лучших учениц Терпсихоры. Но  самой  бесподобной  среди  них была, разумеется, Саломея, дочь  Иродиады  от  первого  брака.  В  искусстве задирать ноги ей не было равных!

     Очаровательное дитя исполнило свой номер под крики  всеоб-щего  одобрения. Букеты сыпались на сцену дождем. Ирод был в восторге.
      - Иродиадица,  дева,  радуйся!  -  восклицал  он.-  Какая  грация!  Какие антраша! Я еще не видел ничего подобного! Клянусь, за такое  удовольствие  я готов отдать прелестнице все, что она захочет, хоть половину царства!
     - Ловлю вас на слове, папочка! - сказала Саломея.
     - Я готов его подтвердить! - откликнулся Ирод Антипа. Саломея подбежала к матери и шепнула ей на ушко:

Мамочка, чего мне попросить?
     - Проси голову Крестителя,-  ответила  Иродиада.  И  вот  милое  создание возвращается к Ироду, строит ему глазки и  щебечет  с  самой  очаровательной гримаской:
     - Маленькая Саломея хочет головку Крестителя на  красивень-ком  серебряном блюде, - вот!
     Такого подвоха Ирод не ожидал. Он даже подпрыгнул в своем кресле, а потом склонил голову на грудь, как человек, которому нужно хорошенько подумать.  Однако придворные находили ка-приз Саломеи прелестным и повторяли хором:

     - Голову Крестителя! Голову Крестителя! Голову Крестителя!
     Для монарха  нет  ничего  дороже  данного  слова,-  разумеется,  если  он расположен его сдержать.
    Антипа вынужден был позвать палача, которого предусмотри-тельная  Иродиада заранее пригласила на празднество.
      - Гарсон,- приказал царь,- подать мадемуазель Саломее голову Крестителя!
      - На серебряном блюде! - прибавила Саломея, желая,  чтобы 
ее  заказ  был подан по всей форме.- И погорячее!

     Четверть  часа  спустя  нежная  дочь  поднесла   своей   мамочке   голову незадачливого предтечи на вышеупомянутом блюде.
     Если верить святому Иерониму, который, впрочем, не мог при-сутствовать  на достопамятном пиру, поскольку родился лет триста спустя, Иродиада из женской мстительности тут же проткнула язык пророка булавкой.  После этого Иоанн Креститель окончательно утратил вкус к жизни.

      Эту ночь и все последующие тетрарха мучили кошмары. Он все время видел во сне  свою  жертву.  Креститель  появлялся  перед  ним,  возникая  из   самых неожиданных предметов,  порою  весьма  интимных.  Ироду  казалось,  что  тот вылезает даже из его ночной тумбочки! Торжественный и  бледный  сын  Захарии отовсюду протягивал к нему перст указующий и глубоким басом провозглашал:
     - Убийца! Убийца! Убийца!
Мало  того.  Когда  Ироду  донесли  о  деяниях  Иисуса,  он  в   отчаянии пробормотал:
     - Я знаю, что это такое... Это Иоанн, которого я  обезглавил.  Теперь  он воскрес, вышел из могилы и творит всяческие чудеса!

    (Смотри евангелия от Матфея, глава 14, стихи 1-12;  от  Марка,  глава  6, стихи 14-29; от Луки, глава 9, стихи 7-9.)»
       Не смотря на то, что Иоанн Креститель утратил вкус к жизни, он не утратил вкус к размножению.

       Это все случилось, потому что демократию евреи изобрели позднее. А то, что танцовщицы влияли не только на еврейских ца-рей, но и на русских тоже мы увидим в соответствующем месте книги.

       Мощам поклоняются не только христиане, но и мусульмане. В Дамаске в мечети Омеядов хранится голова внука пророка Му-хаммеда – Хусеина, и голова Иоанна крестителя.

Так как у Иоанна была не только голова, но и остальные части тела наличествуют в большом количестве католических и право-славных церквей и монастырей. Много небольших частиц этого святого, хранилось до революции в московских соборах – Успен-ском, Архангельском и Благовещенском. Плечи Иоанна хранятся в четырех экземплярах в Сен – Дени под Парижем, в Лонгпонте и в других местах. Ноги его показывают в Аббевиле, в Венеции, в Толедо, в Немуре. Особенно много сохранилось рук Иоанна Кре-стителя. Одна из них, много раз переменив место своего пребыва-ния, оказалась в собственности Русского царя Павла. Вторая находится в Болонье, третья в Суассоне, четвертая в Риме, пятая в Перпиньяне, а всего девять рук, с сорока пятью пальцами. Кроме того, известны пальцы Иоанна, ведущие, так сказать, индивиду-альное существование: один в Безансоне, другой в Тулузе, а всего зарегистрировано тринадцать отдельных пальцев. Само собой Ко-лен де Планси, приводящий эти сведения не мог дать исчерпы-вающего подсчета – некоторое количество рук ног, пальцев и т. д. Иоанна Крестителя, осталось вне поле его зрения. Но нужно заме-тить, что Иоан Креститель не рекордсмен по части количества го-лов. У святой Юлианы оказалось двадцать шесть голов, у святого Луки, восемь скелетов и девять голов, у святого Иеронима шесть-десят три пальца, три скелета у святого Бенедикта и т. д.

Было бы странно, если бы в распоряжении служителей божьих не оказалось никаких реликвий и мощей самого Иисуса Христа. И действительно они имеются в количестве более чем достаточном.

После рождения божественного Младенца у него, как и у вся-кого  небожественного новорожденного, отрезали пуповину, И что же удивительного в том, что эта драгоценная частица была сохранена? Известно, что в Клермоне эта реликвия хранилась в течение всего средневековья. Но такою обладал и собор города Шалон на Марне. В значительно большем числе экземпляров со-хранилась крайняя плоть Спасителя, отрезанная от детородного органа на восьмой день после рождения. Один из основателей протестантизма Жак Кальвин уже в 1578 г. знал три экземпляра этой уникальной святыни. Аббат Тьер в 1699г. сообщил о двух дополнительных экземплярах. Потом открытия следовали один за другим, в общем, зарегистрировано не меньше полутора десятков крайних плотей Иисуса Христа. В большом количестве имеются бороды, волосы и ногти Спасителя. Кровь, пролитая на кресте со-брана, видимо, вся  и по своему количеству в состоянии заполнить целые чаны. Имеется даже некоторое количество пота собранного кем – то с тела Христа на кресте. Имеется большое количество слез, пролитых Спасителем во время «моления о чаше» в Гефсиманском саду. Неизвестно только кто и как их собирал. Зато затруднении не возникает в вопросе об останках деревянного креста, на котором был распят Христос, о гвоздях, которым были прибиты его руки и ноги, о копье, которым было прободено его ребро: уж если пот и слезы можно было собрать, так какая трудность в том, чтобы сохранить копье или гвозди?! Но этих гвоздей могло бы хватить на постройку дома средней величины, а копьями можно было бы вооружить взвод солдат.

   Было бы странно, если в России не оказалось бы ни одного копья, пронзившего Иисуса на кресте. В журнале «Наука и рели-гия» № 11 за 1994г. опубликована статья С. Макина. «Роковое ко-пье» приводим в сокращении». «…Средневековые европейские копьеносцы – это уже Христиане, отправившиеся на завоевание Гроба Господня. Но многие святыни покинули Палестину еще до крестовых походов. У кельтов ест предание о заколдованном замке Карбонек. Он может появиться в любом месте и возникает как бы из другого мира. Как говорят в наше время, из иного измерения. Раз в год в замке разыгрывается действо: отворяется дверь, и в зал входит женщина, одетая в белое, под белым покрывалом, неся копье, со светящегося наконечника которого капает кровь и ис-чезает, не достигнув пола. Блажен рыцарь, которому суждено судьбой оказаться свидетелем этой мистерии. Но горе, если копье попадет в руки хотя бы и достойного, однако не отмеченного пе-чатью благодати война. Легенда гласит, что это копье, в Алексан-дро-Невской лавре. Вот что пишет собственный корреспондент газеты «Российские вести» от 26 июля 1694 года: «Легенда связы-вает подземелья Александро-Невской лавры со священной релик-вией пронзившей тело Христа. Копье доставил в Британию Иосиф Аримафейский, который после Голгофы положил тело Христа в склеп и овил его пеленами.

Прослеживается и «русский след» копья, причем не в блуж-дающем замке, а в совершенно определенном месте: реликвией христианского мира, нареченной «копьем Ирода» или «копьем Судьбы». Согласно преданию, оно было выковано за три года до рождения Иисуса Христа, в правление царя Ирода. Римский ле-гионер пронзил уже распятого на кресте Христа. «Копье Судьбы» наделено мифической чудодейственной силой: кто завладеет им, тот якобы будет управлять миром. По одной из версий, реликвия была вывезена из Иерусалима в Византию, где хранилась несколько столетий в софийском соборе. Ратники князя Олега, взявшие осадой Царьград, вывезли святыню в Киев, откуда она попала в Новгород. Копье вручило вече Александру Невскому перед ледовым побоищем. После смерти князя копье положили в его саркофаг. По перенесении святых мощей в Санкт-Петербург оно было извлечено из усыпальницы и находилось при государе Петре Алексеевиче. Сказывают, что сие обстоятельство весьма сущест-венно повлияло на победу русского оружия в Северной войне. По-говаривают также, что копье помогло выстоять городу в дни фашистской блокады. Незадолго до кончины Петр I  схоронил «копье Судьбы» в одном из подземелий Александро-Невской лав-ры, дабы уберечь отечество от злых бед, попади святыня в нечис-тые руки.

Явится ли когда-нибудь человеческому взору легендарное «копье Судьбы»? Как обнаружились останки Ноева ковчега, части Гроба Господня, плащаница Христа.… Во всяком случае, есть на-мерение предпринять поиски. К тайнам лаврских подземелий журналисты «Вечернего Петербурга» снаряжают экспедицию, участвовать в которой, кроме архитектора, инженера – строителя, юриста и художника, приглашен экстрасенс с мировой известно-стью А. Ильин».
Будем следить за поисками.

Сразу заметно, что у газеты «Вечерний Петербург» дела об-стоят не важно, если публикуют подобную чепуху. То же самое и журнал «Наука и религия», в котором, в последнее время, наукой даже и не пахнет. Но если пригласили экстрасенса да еще с мировой известностью, несомненно, что рано или поздно копье найдут.

Не только копье охраняет Петербург от врагов, и не только Петербург. Протоиерей Василий Швец в журнале «Наука и рели-гия» № 11 за 1994г. пишет: «… Стояла зима 1941 года. Немцы рвались к Москве, страна была на грани катастрофы. В эти дни всюду царила паника, страх, уныние. Когда Германия напала на нас, патриарх Антиохийский Александр III обратился с посланием к христианам всего мира о молитвенной помощи России. В то время у нашей страны оставалось очень немного истинных друзей. Были великие молитвенники и на Руси. Один из таких – иеросхимонах Серафим  Вырицкий. 1000 дней и ночей стоял он на молитве о спасении страны и народа России в тяжелейшие годы, когда страну терзали враги. Но, как и в 1612 году, Промыслом Божиим для изъявления воли  и определения судьбы народа России был избран друг России и молитвенник за нее из братской церкви – митрополит Гор Ливанских Илия. Он знал, что значит Россия для мира, и потому всегда молился о ее спасении и просветлении. После обращения патриарха Александра III митрополит Илия стал еще горячее, всем сердцем молиться за спасение страны Российской от гибели от нашествия вражья. Он решил уйти в затвор и просить Матерь Божию открыть, чем можно помочь России. Он спустился в подземелье, куда не доносится ни один звук с земли, где не было ничего, кроме иконы Божией Матери с горящей лампадкой. Через трое суток молитвенного бдения ему явилась в огненном столпе, Сама Матерь Божия и объявила, что он избран, как истинный молитвенник и друг России, для того, чтобы передать определение Божие стране и народу российскому. Если все что определено, не будет выполнено, - Россия погибнет. Должны быть открыты все храмы, монастыри, духовные академии и семинарии, Священников следует вернуть из тюрем и с фронтов, чтобы начали служить. Сдавать Ленинград немцам нельзя. Пусть вынесут чудотворную икону Казанской Божией матери и обнесут ее крестным ходом вокруг города, тогда ни один враг не ступит на святую его землю. Это избранный город. Перед этой иконой нужно совершить молебен в Москве. Затем Икона должна быть в Сталинграде, который тоже сдавать врагу нельзя. Казанская икона должна идти с войсками до границ России…»

Вот такие чудеса мы здесь видим. Если трое суток не спать, не есть не пить и только молиться, да еще в подвале, где нет ни каких шумов, то «крыша» наверняка поедет, и может явиться что угодно. Яркий пример того, как церковники воспользовались тяжелым для страны временем. Когда все это сообщили Сталину, он разрешил попам провести все эти мероприятия. Сталин посчитал, что хуже не будет. У Сталина на этот счет были свои далеко идущие планы, привлечь на свою сторону верующих и не только в СССР, но и в странах Восточной и Западной Европы. Но это тема отдельного исследования, которое не входит в тему данной книги.

 Автор статьи утверждает, что удержать Ленинград и Сталин-град помогла именно икона. С этим согласиться трудно. В обороне Сталинграда большую роль сыграли заградительные отряды товарища Лаврентия Павловича, которым было приказано стрелять по отступающим. Если согласиться с тем, что икона Божьей матери помогала нашим войскам, то нужно признать и тот факт, что какая ни будь икона помогала и немецким войскам, поскольку статистика утверждает, что немцев погибло в пять раз меньше.

Тем более что немецкие священники тоже освящали свои орудия. Даже надпись на немецких пряжках «Бог с нами» об этом свидетельствует. И, наконец, автора совсем занесло. Он пишет: «…А в центре Русской земли воссиял образ Божией Матери Вла-димирской, написанный апостолом и евангелистом Лукой на доске от стола, за которым совершалась Тайная Вечеря – первая Евхаристия, знаменовавшая начало новой жизни, начало спасения человечества».

Об иконе Казанской Божьей матери разговор особый. Дело в том, что она своим «явлением» скомпрометировала себя еще в первую мировую войну. В книге В. Мезенцева «Чудеса, популяр-ная энциклопедия» читаем: «… Идет первая мировая война. На одном из участков русско-германского фронта происходит неви-данное: на фоне ночных облаков появилось большое изображение иконы Казанской богоматери. Оно было настолько большим, что его увидели тысячи солдат.

«Невиданное чудо» было расценено как знак того, что бог воюет вместе с русскими против немцев.

Когда сообщение об этом «чуде» распространилось по всему миру, зарубежные газеты тут же разоблачили фокус царских слу-жак, призванный подогреть боеспособность солдат… Икона Ка-занской божьей матери «явилась» уставшим от войны солдатам в сильно увеличенном виде на фоне ночных облаков при помощи… прожектора».

Церковники об этом «чуде» предпочитают помалкивать, но, тем не менее, считают икону Казанской божьей матери чудотвор-ной. Если случается «чудо» всегда нужно искать, кому это выгод-но, поскольку без причины чудес не бывает.

       Из истории известно, что первые иконы появились за долго после смерти апостолов, так что евангелист Лука ни как не мог написать икону. На счет стола, за которым проходила Тайная Ве-черя, то нужно отметить, что в те времена столами евреи не поль-зовались. Пировали лежа на коврах кошмах и т. д. Достаточно заглянуть в Евангелие, чтобы в этом убедиться. «Матф. 26. 19,20,21.» «Ученики сделали, как повелел им Иисус, и приготовили пасху. Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; И когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст меня».

         И такое в Евангелии находим не однократно. За то на иконах с изображением Тайной Вечери все апостолы сидят за столом. Не хватает только того, что бы стол был застелен газетами и еще не хватает самовара. Известно, что евангелист Лука был воспитан в иудейской вере, а Бог Яхве категорический запретил евреям соз-давать себе идолов. Христиане переняли обычай создавать изо-бражения богов у греков римлян и египтян. Какая религия может существовать без «чудес?» Так священники и «заводят за корягу» доверчивых простаков. В этом то все и дело. Всему ли написан-ному можно верить? В «Повести временных лет» читаем: « Исакий два года жил, не принимая пищу (!), часами без вреда для себя простаивал в огне при выпечке хлеба, вмораживал в лед ноги, привечал и обучал детей, удостоился видений.… Это происходило в Киево-Печерской обители, в игуменство Феодосия».

Нельзя обойти стороной  «видения» и «чудотворные иконы». Иногда эти чудеса приводили к весьма тяжким последствиям и стоили тысяч жизней. В журнале «Наука и религия» за 1994 г. № 2,4,5 опубликована статья А. Шмаро «История похороненного креста», в которой описано события во время эпидемии чумы в Москве в 1771 г. Приведем ее в сокращенном виде.

 «…16 сентября 1771 года. Этот день иноки Донского мона-стыря встретили в панике. Они пробегали по двору, то и дело, с опаской оглядывая в северную сторону, – оттуда доносился при-глушенный расстоянием набатный звон.

Уже несколько месяцев москвичей нещадно косила чума. Вчера вспыхнул бунт. Бессильный гнев горожан сосредоточился на епархиальном владыке – архиепископе Амвросии, он едва унес ноги из собственных покоев. Вечером он прикатил в коляске в Донской. Всю ночь монахи спешно снаряжали архиерея в дальний путь. Бунтовщики вот-вот могли нагрянуть и сюда.

Тарантас был уже запряжен и ожидал владыку и его спутников неподалеку от выездных ворот. Иноки разыскивали какую-нибудь простенькую одежонку, в коей маститый иерарх смог бы
сойти за сельского батюшку, возвращавшегося из Москвы в свой приход.

И вот когда все уже было готово к отъезду, на ворота обруши-лись частые сильные удары. Открывай!
Монахи оцепенели в ужасе. «Чумной бунт» ломился в их оби-тель… 

Чума проникла на Русь в 1349 году из скандинавских и не-мецких земель, и первыми жертвами ее стали Псков и Новгород. Приходские священники по утрам обнаруживали в церквах  до тридцати умерших, которые в свой смертный час добирались, до-ползали до обителей божьих в исступленном уповании на чудесное спасение пред святыми образами. «Живые не успевали хоронить мертвых, - писал Н. И. Костомаров. – В одну могилу приходилось сваливать по сто и полтораста трупов». В псковско-новгородских землях выжила лишь треть населения. До последнего жителя вымерли города Белозерск и Глухов.  Такая же участь позднее постигла и Смоленск. Пятеро оставшихся в живых смолян покинули совершенно безлюдный город, затворив за собой воро-та…

В 1771 году Москва лицом к лицу столкнулась с опаснейшим и беспощаднейшим бедствием, будучи,  в сущности беззащитной: город с трехсоттысячным населением  располагал всего лишь двумя больницами – Военным госпиталем, куда обывателям путь был заказан, и небольшой Павловской лечебницей, открытой за несколько лет до этого у Серпуховской заставы.

В «черном году» Москва насчитывала 269 православных хра-мов. В 117 из них священники умерли от чумы. По этой причине храмы были заперты и опечатаны… «Чумные» церкви, кстати сказать, были использованы в качестве своего рода «иконных ка-рантинов». Иконы, «оставшиеся в выморочных домах», то есть тех, чьи обитатели поголовно вымерли, надлежало «с обыкновенною осторожностью  хранить в тех церквах, от которых священники и другие церковные служители заразою же померли». Надо сказать, что многие из иереев и дьяконов сами пошли на встречу своей гибели. Призвав богомольный народ двинуться вслед за ними по Москве. Под крестами, иконами и хоругвями, как заведено было от века в случае разных бедствий.

 «Духовенство учредило по приходам, без дозволения пастыр-ского ежедневные крестные ходы, - сокрушался и негодовал автор
одного из дореволюционных исторических исследований, - народ от сих ходов еще больше заражался, ибо мешались тут и заражен-ные со здоровыми». Пагубные последствия таких шествий были столь очевидны, что московский архиепископ Амвросий запретил их и вызвал первую массовую волну недовольства. Вторая -  еще более крутая и могучая – оказалась гибельной для него».
Как видим, число храмов превышало число больниц в 134 раза. Тоже самое можно сказать и о количестве врачей и попов. Гораздо полезнее было бы обратное соотношение.

«В обстоятельствах поистине отчаянных люди не могли не уповать на чудо, не могли не ждать его. Уповали на чудо и жаж-дали его и в чумной Москве 1771 года. С младенческих лет каждый из жителей ее усваивал одно из краеугольных положений православного вероучения: любая беда, любое несчастье, любое горе – наказание Божье за грехи.

За какие же грехи наказаны мы чумой? За что же бич Божий хлещет нас все сильнее и нещаднее? Где, когда и чем же так про-винились мы перед Господом?! Вот если бы Господь или Пресвя-тая Богородица просветила нас, вразумила нас чудесным знамением – указали бы нам на грех наш великий! Всем миром тогда пали бы мы на колени, распростерлись бы ниц, отмолили бы грех, и треклятый мор прекратился бы!

     Такие мысли, наверное, преследовали москвичей и днем и но-чью. Такие надежды, наверное не оставляли их, становясь все более исступленными. Они жаждали чуда! А когда чуда ждут десятки тысяч человек, оно не заставляет себя долго ждать.

И чудо совершилось! В первые сентябрьские дни по зачум-ленной Москве с быстротой электрического разряда распростра-нилась всколыхнувшая всех радостная весть: 

      Знамение!.. Было знамение!.. Богородица явилась во сне!..
       По слухам, Матерь Божья приснилась какому-то мастеровому человеку – прихожанину церкви Всех Святых на Кулишках. На Варварской площади, у варварских ворот. Оказалось, согрешили москвичи в своем отношении к Боголюбской иконе Божьей Мате-ри, выставленной в киоте на Варварской башне Китайгородской стены. Целых тридцать лет ни одного молебна у этой иконы ни кто не отслужил, ни одной свечки не затеплил! И вот за такое не-брежение к образу Матери Своей, разгневанный Христос возна-мерился покарать Москву каменным дождем. Но потому-то и чтит
православный люд Богородицу, что Она непрестанно ходатайст-вует за грешных, постоянно утишает гнев Господень. Смягчена была кара и на этот раз. Господь вместо каменного дождя послал на Москву «трехмесячный мор»…

Возможно, такой сон и на самом деле приснился мастеровому. Но такой осведомленный свидетель всех этих событий, как историк Николай Бантыш-Каменский, племянник архиепископа Амвросия, прямо обвинил батюшку Всехсвятской церкви, от которой рукой подать до башни с Боголюбской богородичной иконой, в неумеренной заботе о славе и благополучии своего прихода, в вы-думке, обвернувшейся трагедией. «Праздность, корыстолюбие и проклятое суеверие прибегло к вымыслу, - писал он. – В начале сентября поп у Всех Святых, что на Кулишках, выдумал чудо с помощью фабричного».

Услышав о чудесном знамении. Москва хлынула на Варвар-скую площадь. Одними двигала надежда выздороветь, другими – надежда избежать чумы. Тысячи и тысячи столпились на неболь-шой городской площади в такое время, когда даже встречный прохожий на улице таил смертельную опасность. Тысячи и тысячи плотно заполнили площадь, со свечами в руках протискивались к спасительному образу. К башне прислонили лестницу, и самые пылкие, самые перепуганные осаждали лестницу, подобно тому, как пассажиры тонущего корабля штурмуют трап, спущенный  к единственной шлюпке. С горящими свечами, отталкивая друг друга от лестницы и сталкивая друг друга с ее перекладин,– лезли, карабкались к иконе, стремясь прилепить свою свечку вплотную к ней («чем ближе твоя свечка к образу – тем громче твой голос на небеси!»), целовали икону и камни киота.

Священники закрытых из-за чумы церквей и вообще ни при каких храмах не состоявшие служили молебны прямо на площади. Поставив перед собой простенькие переносные аналои. Особым вниманием,  разумеется, пользовался настоятель Всехсвятской церкви, торжественно раскачивавший кадило в центре людского водоворота.

Мастеровой, сподобившийся Божьей милости, собирал в сун-дучок деньги на «всемирную свечу в тысячу пудов»:  Порадейте, православные, Богоматери на всемирную свечу!..


       С таким же рвением, с каким взбирались к каменному киоту, православные протискивались и к сундучку, чтобы бросить в него грошовую мелочь. За Всемилостивой не пропадет!..

Что могло оказать чуме большее содействие, нежели это мас-совое помешательство?

Согласно неофициальным - и далеко не полным – данным. В Москве в 1771 году за 9 месяцев (с апреля по декабрь включи-тельно) умерло от чумы 56 668 человек (а сколько было погребено тайно – этого мы ни когда не узнаем). Пик «моровой жатвы» при-ходится на сентябрь – 21401 человек. Этот месяц с молитвенным столпотворением на Варварской площади унес втрое больше жиз-ней, чем август  (7268). Москва, сама о том не ведая, делала все для того, чтобы начисто выкосить себя чумой!

Конечно, люди разумные и просвещенные оценивали проис-ходящее верно и трезво. В их числе – может быть, прежде других – мы должны назвать архиепископа Амвросия.

        Сентябрь 1771 года поставил высокопреосвященного Амвро-сия перед необходимостью немедленных и бескомпромиссных действий. И он принял решение, которое делает честь и его уму, и его образованности. К такому решению архиепископа, возможно, подтолкнули сообщения о давних событиях, запечатленные в ле-тописях, ему знакомых.

…В мае 1351 года устрашенные расширяющимся моровым поветрием псковичи обратились за защитой от «язвы» к новгород-скому архиепископу Василию – упросили его приехать и отслу-жить молебен. Владыка прибил во Псков с подобающей свитой, и, как всем казалось, отмолив архиерейским служением град от чумы. Отбыл восвояси. В действительности, не только град не спас он от чумы, не отвратил болезнь и от себя самого. По дороге владыке Василию стало вдруг совсем плохо, и он скоропостижно скончался. Спутники его совсем растерялись и не знали, как им поступить. Не зарывать же, в самом деле, высокопреосвященного в чистом поле под ракитой!.. И с положенными по такому случаю почестями привезли в Новгород святительские останки. И в них – чуму! «Язва выкосила тогда весь северорусский край. В Белозер-ске, например, вымерли все жители поголовно… Летописцы при этом не ограничивались ссылкой на Божью кару, но отмечали и непосредственные причины разгула эпидемии. Занося в манускрипт горестную память о повальной моровой язве во Пскове в
следующем 1352 году, летописец говорит о заражении через вещи: «Аще кто, что у кого возьмет, в тот час же неисцельно умирает…»   

 Не приходится сомневаться – просвещенный московский ар-хиерей XVIII века Амвросий сразу понял: стихийные молебны у варварских ворот раздувают костер чумы с такой силой, что пламя ее уже готово испепелить весь город. Что же делать? Понятно что. Надо устранить повод для скопления людей и укрыть где-нибудь до поры до времени икону и опечатать сундучок с пятаками и гривенниками на «всемирную свечу».

Образ Богоматери решено было укрыть неподалеку, в одной из церквей на Солянке, а деньги передать на нужды Воспитательного дома, в опекунах которого состоял и Амвросий. 15 сентября, в четверг, Амвросий обратился с просьбой к генералу Еропкину отрядить небольшую команду для сопровождения консисторского подьячего. 

Было около восьми часов вечера, когда на запруженной наро-дом Варварской площади шестеро солдат с подьячим – уполномо-ченным архиерея стали проталкиваться к мастеровому, собиравшему деньги на «всемирную свечу». Как только толпа увидела эту маленькую экспедицию, цель которой ни у кого не оставляла сомнений, поднялся истошный крик:
         - Богоро-о-дицу грабя-ат!..

        Ударили в набат на колокольне церкви Всех Святых на Ку-лишках. Набат подхватили окрестные храмы, и всполошный звон пошел по городу, как круги по воде. Сквозь беспорядочное много-звонье властно прорвался глас большого набатного колокола с Набатной башни Кремля… Позже, когда бунт будет подавлен и власти примутся  чинить суд и расправу, Екатерина II, разозленная тщетностью розыска тех, кто звонил на башне, прикажет наказать сам главный набатный колокол – вырвать у него язык. (В 1803 году немой колокол сняли с башни; позднее он перенесен в Оружейную палату, где стоит по сей день.)

Москву охватил бунт – котел был разорван раскаленным паром тех чувств, тех страстей, того ужаса и той ярости, что накап-ливались в течение нескольких месяцев «черного года». Город забурлил многотысячными толпами… подумать только – у них жителей Москвы, хотят украсть последнюю надежду на спасение
от «язвы»! Да кто?! Сам архиерей! Люди кричали, что Амвросий «безбожник» и его надо предать смерти пред тем самым чудо-творным образом, на который он поднял кощунственную руку.

       Архиерей грабит казну Богородицы!..  Святотатец!.    Не дадим осквернить святыню!..
Бунтовщики, вооруженные топорами и кольями, ворвались в Кремль и перевернули все вверх дном в архиерейской резиденции, разыскивая «кощунника».

        Амвросия не нашли. Он, едва услышав набат, сразу все понял, поспешно сел в коляску и отбыл на южную окраину города, в Донской. Вместе с ним бежал из кремля его племянник Николай Бантыш-Каменский, воспоминания которого во многом помогли будущим историкам воссоздать картину и московского мора и «Чумного бунта».

Не обнаружив архиерея в его покоях, взбунтовавшийся народ решил поискать владыку в монастырских подвалах. Не нашли и там.

        Но как бы в утешение, судьба преподнесла бунтовщикам по-дарок совершенно неожиданный, но, можно сказать воодушев-ляющий. Винный склад! Оказалось, что смиренные иноки одного из самых почитаемых монастырей, несомненно, не только с ведома и благословения, но, видимо и по инициативе своего духовного начальства, занимались, как бы мы теперь сказали, коммерческой деятельностью – отдавали монастырские подвалы в аренду мос-ковским виноторговцам.

Самые нетерпеливые и жаждущие вскрывали бочки прямо в подвалах. Другие выкатывали бочки на монастырский двор и за монастырские ворота, на соборную площадь. Пир на весь мир.… Но я бы хотел взглянуть на того праведника и трезвенника, кото-рый упрекнет, осудит московский люд за эту недолгую гульбу, зная о том, что довелось ему пережить, перетерпеть, выстрадать.

         Из кремля восставшие в еще более распаленном настроении двинулись к городским окраинам, к монастырям, превращенным в карантинные «концлагеря».

Архиепископ Амвросий намеревался провести в стенах Дон-ской обители только одну ночь, а на рассвете следующего дня уе-хать подальше от чумной и взбунтовавшейся Москвы – в Новоиерусалимский монастырь, где он ранее был настоятелем. Но не успел…

Бунт бушевал всю ночь. Задымили-запылали дворянские усадьбы, владельцы которых, благополучно улизнув из Москвы, спокойно и в полное свое удовольствие пережидали мор в имениях подмосковных и еще более отдаленных. Стали громить карантины и выпускать на волю запертых в его бараках.

Но где архиерей? Где Амвросий? Только под утро восставшие проведали, что архиепископ скрывается в донском монастыре…

Грозная весть о том, что бунтовщики ворвались в монастырь, застала Амвросия в Большом соборе. Владыка поспешил укрыться в алтаре, а монахи затворили царские врата.… Но можно ли было надеяться на то, что москвичи не посмеют войти в святая святых – в главный монастырский алтарь, проникновение в который, как и во всякий иной алтарь, для мирянина грех великий? Ни архиерей, ни монахи не питали иллюзии на этот счет. Нужно было найти более надежное  укрытие. И тут два архимандрита – Епифаний и Варлаам – предложили  владыке спрятаться на хорах за высоченным восьми ярусным иконостасом. И, собрав последние силы – и физические, и духовные, - старый архиерей взобрался на хоры по крутой деревянной лестнице.

Взбунтовавшиеся горожане обшарили всю обитель, все ее церкви, не робея перед алтарными дверями и даже под престолы заглядывая, и все кельи, начиная с роскошных настоятельских, и все хозяйственные помещения, и все крепостные башни. Амвросия нигде не было. И, быть может, миновала бы его расправа, если бы не глазастый мальчишка, заметивший край рясы на хорах:
   - Сода! Сюда! Архиерей здесь! 

   Амвросия выволокли из его укрытия, вывели из монастыря и у западных ворот учинили строгий допрос. Страсти были накалены до предела, увещевательные ответы архиепископа вызвали лишь новый взрыв ослепительного возмущения. Амвросия убили.

Из монастыря толпа двинулась обратно, к Кремлю, решив рассчитаться теперь и с гражданскими властями.

На красной площади путь им преградили солдаты срочно вы-званного в Москву Великолуцкого полка. Командовал ими сам генерал Еропкин. Солдаты взяли ружья на изготовку, артиллери-сты нацелили на толпу два орудия. Народ остановился. Призывы Еропкина разойтись подобру-поздорову, однако не действовали. И тогда генерал решил припугнуть «чернь» поосновательнее: дал команду пальнуть холостыми.

Сухой треск залпа всколыхнул толпу. Первые ряды в страхе отпрянули назад. Но, увидев, что ни кто не пострадал, ни кто не упал на камни, люди закричали радостно и воодушевлено:
         - Мать Пресвятая Богородица нас бережет!

        Толпа бесстрашно двинулась на ружья и пушечные жерла, и тогда по ней ударили пулями и картечью - в упор, прямой навод-кой. Убитые и тяжело раненные устлали и залили кровью площадь, название которой в этот день приобрело буквальный и притом зловещий смысл. Бунт был подавлен. Троих «зачинщиков» - или, по крайней мере, тех, кого императорский суд признал таковыми, - повесили. 60 участников бунта били кнутом и сослали на каторгу «с вырезанием ноздрей». 12 человек, «огласивших мнимое чудо», с вырванными ноздрями сослали на галеры пожизненно». 

Такая жуткая трагедия разыгралась в Москве  в 1771 году. Архиепископ Амвросии допустил непоправимую ошибку, в том, что он позарился на деньги самой Богородицы. Он плохо знал Библию, иначе он не допустил такую ошибку. Достаточно было ему вспомнить, как Саара вертела фараоном и Авраамом, какую бойню устроила Девора, как Гофолия резала царских сынов и, на конец, какого перцу задала персам Есфирь, когда стала царицей. И Амвросии понял бы, что с еврейками лучше не связываться. Не уж то думал он, что Богородица позволит забрать свои деньги, на которые верующие хотели отлить свечку весом 16 тонн. Она и без того уже отвратила каменный дождь, а то Господь мог бы сбросить на Москву что-то подобие Тунгусского метеорита и тогда  ни кто бы не уцелел. Не вмешался бы Амвросий и мор сразу бы кончился, и не было бы пира во время чумы, который в последствии описал А.С. Пушкин. Другое дело целование крестов, икон, мощей и пр., тогда люди были на грамотные и не догадывались, что таким образом передаются заразные болезни. Но когда в наше время целуют все эти реликвии, должны знать, что целуют все это не только филателисты, но и сифилитики и даже туберкулезники! Так что и в наше время  церковь способствует распространению заразы не только духовной, но и физической. То, что в Москве и священников умерло не мало, то не велика потеря, этого добра всегда хватало.

       Вероятно, у некоторых читателей  появится мысль, что все эти несуразности относятся к далекому прошлому и что само
духовенство отмежевывается от них. Конечно, когда дело доходит до рассмотрения дела по существу, то любой служитель церкви  ни православная, ни католические церкви не заявляли во всеус-лышание, что они считают ошибочным культ реликвии и мощей. Наоборот, эксплуатация этого культа продолжается и сейчас с не-малой выгодой для церкви и духовенства. И получается, уже не христианство, а шарлатанство. На подобном шарлатанстве все ре-лигии и держатся.

По сей день в религиозной католической пропаганде играет большую роль так называемый хитон Иисуса Христа. Евангельская легенда, связанная с ним, гласит, что легионеры в момент распятия Христа разделили между собой его одежду. Причем одному достался хитон. В средние века не меньше двух десятков  католических церквей считали себя владельцами подлинной оде-жды Христа. В ожесточенной конкуренции между ними одержал победу собор в немецком городе Трире – именно его хитон стал пользоваться наибольшим успехом у паломников и вообще у бо-гомольцев. В 1844г. трирский эпископ ввел обычай периодически выставлять эту реликвию на всеобщее обозрение. Для поклонения ей собираются каждый раз сотни тысяч паломников. Что приносит значительный доход, как городу, так и церкви. Известно, например, что в 1900 году поклонится хитону,  явилось два миллиона человек. Небезынтересно отметить, что население города насчитывало тогда около 50 тысяч.

На выставке хитона в 1959 г. за время с 19 июля по 20 сентяб-ря; в течение этих двух месяцев ежедневно являлось поклониться ему в среднем по 30-50 тысяч человек в день. Всеми средствами современной рекламы вокруг выставки хитона поддерживался не-престанный ажиотаж. На площади около собора мощные радио-репродукторы ненепрестанно в разных формах и под разным предлогом сулили людям: «Вы увидите подлинный хитон Христа».

На самом деле паломникам показывают даже не самый хитон, а лишь специально сшитый для него шелковый чехол. Еще в 1896г. комиссия экспертов, назначенная трирским эпископом для подтвер-ждения подлинности хитона, вынесла такое определение: «Показываемая паломникам шелковая одежда с изображением птиц является лишь покрывалом для самого хитона. Последний представляет собой покрытое плесенью, сплошь дырявое, материал его теперь установить не представляется возможным, нельзя даже установить, имеются ли в этой вещи швы. По - видимому, она была сделана изо льна или хлопчатобумажной ткани, и не имела ни каких узоров». Откуда взялась ветошь, выдаваемая за хитон Иисуса Христа, установить теперь невозможно. Да и стоит ли перечислять эту религиозную ветошь. У историка  Колена де Планси  на трехтомник,  ушло бумаги, наверное, больше, чем на Библию.

Существует еще одна знаменитая церковная макулатура, так называемая Туринская плащаница, в которую якобы было завер-нуто тело Иисуса Христа в момент погребения. Когда и от, куда она появилась в Европе неизвестно. Но самое главное, когда ученые, при помощи радиоуглеродного метода определили ее возраст, оказалось,  что тряпка эта соткана из хлопка выращенного спустя пятьсот лет после смерти Христа. Надо отдать должное, что способ изготовления этой фальшивки неизвестен и автор тоже. Но это дело уже из области криминалистики. Это требует тщательного иссле-дования, но на это церковники не пойдут.

Удивительно даже то, что они согласились на радиоуглерод-ный анализ. Существует версия, что это работа Леонардо да Винчи. Ни чего удивительного здесь нет, Леонардо мог и подшутить. Но эта версия страдает тем недостатком, что Леонардо жил примерно на 1000 лет позже того, как была изготовлена ткань Туринской плащаницы. Мало вероятности, что  эта ткань тысячелетней давности могла попасть в руки Леонардо да Винчи.

        По поводу «омоложения» ткани плащаницы некоторые умники разработали версию, что тело Христа во время воскресения излучало сильное радиоактивное излучение, в результате чего произошло изменение изотопного состава углерода. Это напоми-нает слова из песни Пугачевой: «Держи меня соломинка, держи». Если верующие верят в существование такого количества голов и скелетов одного человека, как тут можно не верить в подлинность какой то тряпки. На подобных «реликвиях» вся церковь и держит-ся. Все подобные «реликвии» приносят церковникам прибыль и не малую, но, тем не менее, человечество умнеет, и число верующих сокращается довольно значительно.

Нельзя не упомянуть еще одну христианскую дуриловку, со-шествие «божественного огня» на «гробе господнем» в Иеруса-лиме. В журнале «Вокруг света» № 2 за 1992 год опубликована
статья архимандрита Августина (Никитина) «Под парусом надеж-ды». Приведем отрывок.

«Как ни торжественны предпасхальные службы в Иерусалиме, но ни одна из них не привлекает столько паломников, как раздача священного огня у Гроба Господня. Этот обряд совершается на пасху, в Великую Субботу. Врач А. В. Елисеев, побывавший в Иерусалиме весной 1884 года, сумел сжато и образно запечатлеть ход церемонии: «Храм освещен, несмотря на ясный солнечный день. Глаза всех устремлены на богато разукрашенную Кувуклию, вход в которую запечатан еще накануне и с тех пор охраняется двумя монахами – греком и армянином. Запечатление Кувуклии совершается в присутствии ассистентов, свидетельствующих о том, что там не осталось и следа земного огня; все многочисленные лам-пады у Гроба Господня потушены в ожидании ниспадения огня небесного.

      Около часу пополудни с большой таинственностью является патриарх. А с ним масса духовенства в разноцветных, залитых зо-лотом облачениях; пестрота зрелища увеличивается еще более, когда в таком же великолепном облачении является армянский патриарх со своим клиром. Около часа продолжается служение у Кувуклии, вокруг которой оба патриарха со своими клирами со-вершают троекратный обход», - пишет А. В. Елисеев и далее го-ворит о том, что происходит 5-8 минут спустя: «Храм уже наполнился странным криком, смятением; волнение уже начало все сильнее и сильнее  захватывать наэлектризованную толпу, когда из окошечка Кувуклии справа показался огонь, который патриарх на пучке свечей выдавал народу…. Священник из арабов, стоявший с пучком свечей у самого окошка Кувуклии, в одно мгновение засветил свои свечи и стремглав бросился через толпу, и пробился через всю церковь в алтарь Воскресения, куда и перенес, прежде всего, священный огонь. Все бросились к источнику священного огня…; сверху, откуда я наблюдал, представлялась одна живая масса, среди которой высовывались одни руки со свечами, стремившиеся заполучить священный огонь. С быстротой поро-ховой нитки обегал священный огонь волнующуюся толпу, и ми-нуты через 2-3 уже вся церковь пылала огнем».

        Яркий пример того, как шарлатанство церковники превращает в чудо. Самовоспламеняющиеся вещества были известны за много веков до изобретения спичек. Но, как известно, к Богу с пустыми руками не ходят, то навар на этом «чуде» делают не плохой. Даже в наш просвещенный век дурилка продолжается. На эту тему молчит наука, нет финансирования на исследование «небесного огня».

Чудодейственных икон было тоже великое количество. Да и в наше время церковники не могут обходиться без «чудес». То и дело появляются сообщение, что где-то икона обновилась, или бо-городица на иконе заплакала. Все новое, это хорошо забытое ста-рое. Еще когда Петр Первый воевал со шведами и снял с церквей колокола для отливки пушек, в одном из монастырей богородица «заплакала». Император не поленился заглянуть с обратной сто-роны и сказал: «Еще раз увижу, что богородица плачет задницы у вас заплачут». После этого «чудеса» сразу прекратились.

На «чудесах» церковь всегда делала и делает не плохой бизнес. Здесь и «святые» источники и «чудодейственные иконы» мощи и т. д.

В детстве мне самому пришлось участвовать в сотворении «чуда». Было это в Литве в 1950г. Рядом с деревней, около дороги стоял старый дубовый крест с  потемневшим от времени бронзовым распятием. Установлен он был в честь кого-то погибшего на этом    месте, подобно тому, как ставят памятники около дороги погибшим водителям. У моего друга вернулся из армии старший брат и привез комплект для чистки латунных пуговиц и пряжки.  Там было паста, щетка и суконка. Мы с другом решили это дело испытать. Пошли и надраили это позеленевшее от времени распя-тие. Оно засверкало как золотое. Богомольные старушки, проходя мимо, обычно крестились и молились. Кто-то из них заметила, что распятие «обновилось». Пошли слухи о чуде. Рассказали это дело ксендзу. Тот приехал, окропил распятие святой водой, и отслужил молебен. Началось паломничество из соседних деревень. Когда мы рассказали, как было на самом деле, мама моего друга чуть его не высекла, мой отец смеялся от души. Да и за что было нас нака-зывать, мы не сделали ни чего плохого. Так  «чудеса»  и делаются. В последствии уже в зрелом возрасте, когда я занимался живопи-сью, мне приходилось обновлять иконы, уже сознательно и не чуда рады, а чтобы придать им приличный вид. В этом нет ничего особенно сложного, просто нужен определенный опыт и терпение. Реставраторы занимаются этим делом постоянно.

      Без чудес не бывает религии! Лишь поражая  воображение  не-вежественных  и легковерных людей фактами, которые кажутся сверхъестественными, священники в состоянии утверждать свое господство над умами и навязывать  в  качестве  не подлежащих сомнению истин самые нелепые догмы.

      Иоанн  тринадцатый  очень  ценил  это   оружие.   Современные   летописцы рассказывают об одном сногсшибательном чуде, совер-шенном им.  Один  вельможа из свиты Оттона считал,  что  в  него  вселился  бес.  Несчастный  во  время припадков царапал свое лицо, кусал пальцы на руках и ногах.

      Император, опечаленный состоянием своего любимца,  попро-сил  папу  надеть больному  на  шею  знаменитую  цепь  святого  Петра,  обладавшую  будто   бы способностью изгонять бесов. Святой отец согласился, сделал все  необходимые приготовления и разослал приглашения.

       В присутствии многочисленной избранной  публики  на  шею  больного  стали накладывать одну за другой несколько цепей, по-хожих на цепь  святого  Петра, однако никакого эффекта не по-следовало.  Но  едва  к  больному  прикоснулись "настоящей" цепью - густой дым окутал бесноватого, и страшные крики разда-лись над его головой. Никто не сомневался, и сам  одержимый  меньше  других,  что вопли испускал сам Диавол.

       Все очевидцы в  один  голос  завопили  о  чуде.  Любопытно,  как  бы  они реагировали, доведись им присутствовать на сеансе современного фокусника?

       Но это все мелочи, по сравнению с христианской святыней, так называемым домиком в Лоррето.

       Папа римский Бонифаций, постоянно нуждаясь в деньгах, всегда размышлял над тем, какие пути ведут к  кошелькам ве-рующих. Однажды он заявил, что ангелы обещали ему перенести из Назарета  в Галилее (с территории мусульман) домик, в котором родилась святая дева,  где она обручилась со  святым  Иосифом  и  зачала  Христа  от  святого  духа.  И действительно, не прошло и восьми дней, как Бонифаций обратился к христианам с приглашением посетить Далмацию, чтобы увидеть домик богома-тери, помещенный ангелами на пустынной горе. Но вскоре святой  отец  обнаружил,  что  большое расстояние, которое приходится преодолевать многим верующим,  направляющимся к домику бо-городицы, сильно отражается  на  его  доходах.  И  добрые  ангелы
перенесли домик в другое место – в Реканати. Церковники стали  рассказывать, какие чудеса происходят ежедневно вокруг  доми-ка:  ветры  напевают  чудесные мелодии, дубы склоняют свои вершины, приветствуя богоматерь,  лес  озаряется невиданным  светом.  Результат  не  замедлил  сказаться.  Паломники  толпами потянулись к домику. Никакая знаменитая куртизанка не имела  таких  доходов, как мадонна Реканати. Правда,  сама-то  она  не  пользовалась  теми  дарами, которые ей приносились. Время от времени папа посылал своих агентов, которые забирали сокровища, скопившиеся в домике. Следует отметить,  что  нередко  и разбойники, которых было немало в той местности, до прихода папских  агентов обирали бедную деву Марию.

   Бонифацию решительно  не  нравилась  конкуренция  его  коллег  с  большой дороги. Он попросил ангелов в третий раз перенести недвижимость и  поместить ее в таком  месте,  которое  было  бы  недоступно  для  нечестивцев.  Ангелы опустили домик на какое-то поле. Однако двое соседей  начали  спорить  из-за участка, на ко-тором приземлился летающий дом.

   И папе снова пришлось обратиться к услугам ангелов. Те пере-несли домик  в Лорето, и с тех пор домик там  остался.  Надо  ду-мать,  что  и  ангелы  были довольны тем, что, наконец, ублажили Бонифация: вновь переносить домик было бы трудновато, ибо его поместили в огромную  великолепную  церковь,  специально вы-строенную для сохранения святыни. Такова история домика в Ло-рето.

   Папа  Бонифаций  очень  талантливо  умел  спекулировать  на  человеческой глупости, извлекая из нее прибыль.

        Почему-то церковники не замечают, какие чудеса делает наука и техника. А ведь еще А. П. Чехов заметил: «До чего техника дошла, в одном вагоне сидим и едем, один в Москву, а другой в Петербург».

       Когда изобрели паровоз и начали пускать первые поезда, цер-ковники вопили: «Исчадие ада, нечистая сила!» Конечно, паровоз это сила, а чистая или не чистая это зависело от экипажа, на сколько тщательно его протирали. Теперь церковники летают даже на самолетах, и даже компьютерами пользуются. Нужно еще учитывать тот факт, что религия существует тысячелетия, и ни какого вклада в развитие цивилизации не сделала, приносила только вред. Наука же вырвалась из религиозного намордника только около 300 лет тому назад. Тем не менее, церковники не брезгуют достижениями науки и техники.

        Сейчас мы привыкли, и не обращаем внимания на настоящие чудеса, которые во времена жизни Иисуса Христа людям и не снились. Если в те времена прилетел бы волшебник в голубом вертолете, показал бы бесплатно кино, как поется в детской пе-сенке, его бы приняли за Бога. Не чудо ли когда люди слетали на Луну, когда мы можем рассматривать снимки поверхности Марса, и Венеры с мельчайшими подробностями.

      Тем не менее, и в наш просвещенный век церковники продол-жают делать «чудеса». В журнале «наука и религия» № 7 за 2002г.
 опубликована статья А. Полонского «Чудо о «Курске» в Чубко-вичах» приводим полностью: « О чудных делах в Свято-Аннинской церкви я узнал от иеромонаха Анатолия (Берестова), который недавно ездил на Брянщину. И отправился из Москвы в эти самые Чубковичи. Три часа  от  Брянска на автобусе до рай-центра Стародуб, еще десять километров по трассе на чем случи-лось, да несколько верст пешком по полю.  В деревню попал затемно. Священник церкви святой Анны отец Игорь Овчинников в столь поздний час ни кого не ожидал, тем паче визитера из Москвы. Ведь о том, что произошло у него в храме, он «не трубил».
       - Мне реклама не нужна. Это пусть коммерсанты, в том числе и церковные, о рекламе думают. Я служу Богу, а не мамоне, - Объяснил настоятель прихода, и впрямь не богатого. Бедного даже. Хотя и готовится открыть  при святой Анне приют для одиноких и бездомных стариков.

       …Когда случилась трагедия подлодки «Курск», отец Игорь переживал ее как свою собственную – еще и потому, что сам слу-жил на флоте. Да и ближайшие его помощники в храме Владимир и Николай – бившие моряки. И решил в том году отслужить за-упокойную литургию по морякам с подлодки, за други своя и Отечество живот положившим в Димитриевскую субботу (всеоб-щий поминальный день, восходящий ко времени святого Димитрия Донского и воинов павших на Куликовом поле).

        Взяли свечей, по числу погибших. Подсвечников столько в храме, конечно, не нашлось, но был ящик с песком, куда обычно ставили, сколько надо свечек каждый год 10 августа, когда стека-лось сюда до тысячи паломников на праздник чудотворной хра-мовой иконы Божией Матери «Одигитрия Чубковская».  Четыре века назад явилась она у казачьего пограничного селения (Чубко-вичи – от «чубов), прославилась как целительница, избавительница от эпидемии…

       Итак, в канун Димитриевской субботы (в 2000 году она при-шлась  на 28 октября) поставили в ящик сто восемнадцать свечей – обычных желтых восковых. Утром отец Игорь стал служить ли-тургию. Полного списка имен моряков у него не было, и, как по-ложено в таких случаях, поминал он словами: «…А имена их, Господь, Сам веси (ведаешь)…Народу в храме было человек две-сти. Батюшка служил в алтаре, но услышал за спиной изумленный вздох молящихся. Оказывается, сначала-то все свечи горели оди-наково ровно, и вдруг те, что стояли в середине, стали гореть не-обычайно быстро и, догорев до самого песка, оплавились красным цветом. Ящик в центре словно запекся кровью…

       Десять месяцев стоял тот ящик в храме, накрытый погребаль-ным покрывалом, залитый красным песок могли видеть и священ-ники, что приезжали служить из других приходов, и иные разные люди. Из Стародуба были родители погибшего на «Курске» капи-тан-лейтенанта Виталия Солорева…

       - Батюшка, - спросил я, - почему же не все свечи красным цветом оплавились?
       - О том знает только Господь. Может от того что не все были крещенные, православные…

      До погребения отцу Игорю предлагали послать покрасневший песок на химический анализ в районную СЭС. Отказался.
       - Кто не верит, тем и экспертиза не нужна. Сказано в Евангелии: «если бы кто из мертвых воскрес, не поверят»… Храм стоит здесь восемь веков, у нас чудотворная икона, Тут все может произойти. За десять лет, что я здесь прослужил, ко многому привык…   5 августа 2001 года совершено погребение ящика в освященной церковной земле. Через месяц поставили памятник. «Чубы» из служивших на флоте пришли в форме…

        В нынешнем году на Димитриевскую субботу в храм должны привезти списки (копии) трех чудотворных богородичных икон - Владимирской, Казанской, Курской Коренной, да еще Спаса. И на всех окрест образа 118 маленьких  клейм с ликами погибших, в белых рубаках с распахнутым воротом, с указанием имени…»

        Как «чудотворные» иконы спасали от эпидемии, читатель уже знает. Иконы, конечно, хорошо, но антибиотики все-таки лучше. «Чудотворные» иконы всегда являлись в нужное церковникам время и в нужном месте, их находили то у источника, то в стоге сена, всегда именно там, где было нужно церковникам. После явления иконы, источник сразу становился «целебным» и приносил церковникам доход, и не малый.

       Прав отец Игорь в том, что неверующим даже экспертиза не нужна. Любой разумный человек знает, что подобное «чудо» под силу даже юному химику. Гораздо важнее данные анализа по-красневшего воска и причины быстрого сгорания свечей для ве-рующих. Они, по крайней мере, узнали бы какими окислителями и красителями пользуется Господь Бог, для совершения подобных «чудес», марганцовкой, селитрой или еще чем ни будь подобным.  Интересно бы узнать, что по поводу этого «чуда» думает патриарх всея Руси Алексии II.

      Возникает и другие вопросы. Среди погибших на «Курске» были и не крещенные, и судя по фамилиям, даже мусульмане. Как быть в этом случае с изображениями погибших на копиях «чудо-творных» икон. Всемогущий Аллах запретил делать какие ни будь изображения людей, тем более мусульман и тем более на право-славных иконах.

       У читателей может возникнуть желание провести эксперимент со сечами. Предупреждаем, если вам удастся купить марганцовку, в какой ни будь аптеке, это будет настоящее чудо. Тем не
менее, эксперимент провести надо. Автор такой эксперимент про-вел. Получилось, правда, не с первого раза. В науке часто бывает так, что эксперимент кончается экскрементом, но в данном случае эксперимент удался. Если попы заинтересуются, могу поделиться секретом. Возьму не дорого, всего баксов пятьсот. Торг не уместен, - как говорил предводитель боярства Воробьянинов. Могу поделиться секретом еще одного «чуда», как изготовить мирото-чащую благовоняльную икону, цена договорная.   

        Отец Игорь утверждает, что он не коммерсант, он гораздо хуже, он спекулянт. Не пристало священнику спекулировать на памяти погибших. За подобные «чудеса» следовало бы задрать ему рясу, снять штанишки и всыпать моченых линьков по мягкому месту, так что бы попа запеклась. Как бывший моряк он должен знать, что это такое.

         Подобные публикации о «чудесах» в журнале «Наука и ре-лигия» не редкость. Какая церковь без мощей или без «чудотвор-ной» иконы, что Марья без Ивана, что песня без баяна. Теперь дела прихода пойдут в гору, и доходы тоже. «Трубить» тоже не надо, верующие сами раструбят, что и случилось. Теперь нет сомнений в том, что в Чубковичи потянутся толпы паломников со всех городов и весей. Чубковичи станут центров всегалактической православной мысли, подобно тому, как Нью-Васюки, с подачи Остапа Бендера, стали центром шахматной мысли. Туда протянутся асфальтированные автострады, вырастут мотели, отели и кемпинги. Построят международный аэропорт и площадку для посадки НЛО. Само собой разумеется, что построят новый собор. Дела прихода пойдут в гору, и батюшка рясой вострепещет от радости несказуемой. И так нет сомнении в том, что Чубковичи станут своего рода православной Меккой.

        Нужно упомянуть и святые реликвии, которыми торговали монастыри. Речь идет о многочисленных «частицах креста, на ко-тором был распят Христос». Невозможно подсчитать, сколько та-ких частиц обращалось в монастырях и храмах, домашних церквах суеверного купечества и в старообрядческих скитах, просто среди верующих: на божнице, в красном углу, за иконой – на всякий случай. Ж. Калвин, пожалуй, не преувеличивал, когда говорил, что из крестов, сохранившихся целыми и их частей можно построить корабль. Сказано это почти 400 лет назад и касалось
одного европейского католичества. С тех пор этой святыни при-бавилось и на Западе и на Востоке.
        Наивно полагать, что в Израиле мог сохраниться деревянный крест, поскольку там всегда было туго с дровами. Даже Соломон, при постройке храма, возил лес из Ливана.

Парадоксальной особенностью самих «священных» реликвии была их общедоступность. Монастыри изготавливали «святыни» в таком количестве, что страна была буквально наводнена ими, их везли с севера и юга, слали с Афона. Простота дела соблазняла многие обители. В Иверском на Валдае монастыре хранились мощи Иакова Боровичского. Там культ не столько самых мощей, сколько колоды, в которой он лежал, расцвел в полную силу. Паломникам давали грызть колоду для исцеления от разных хворей. Особенно от зубной боли.

        Поскольку поток паломников был велик, а колода конечна, то монахи время от времени ее заменяли. Со временем стали торговать щепочками «от гроба», на которые шли деревья из монастырского леса,  разумеется, те, что упали и достаточно подгнили для того, чтобы смогли сойти за древнюю колоду. Торг шел с размахом.

Своеобразный тунеядческий слой странников и «профессио-нальных» паломников котомками и коробами разносили бесчис-ленное количество «святынь» по всей Руси. Самые распространенные в культе святыни предоставляла сама природа – это камни и вода. Разумеется, в каждом монастыре, и то и другое, наделялось чудотворностью, обрастало своими легендами, местными исцелениями, и держалось по значимости на уровне мощей и икон.

     Несмотря на то, что Библия запрещает создание идолов, изо-бражении богов «кумиров», к разряду которых, конечно, относятся и иконы, но на первом месте идут все - таки мощи. Эта форма «кумиров» строжайше запрещена в Библии, как страшное бого-хульство, через сокрытие Богом смертного тела Моисея, из кото-рого евреи, по весьма понятным основаниям, могли бы вздумать сделать себе «мощи». Словом православные поклоняются как раз тому, чему поклонение особенно противно Богу и запрещено его словом, - деревянным раскрашенным вещам и мертвым останкам. Самое прикосновение к трупу «отцу отцов нечистоты» - по глубо-кому разъяснению Талмуда было таким нехорошим, грешным,
противо – святим делом, - хотя бы оно совершалось  в делах бла-гочестивого погребения, - что это раз и навсегда было, безусловно, запрещено всем священникам. А частный человек, прикоснувшийся к мертвому телу, не мог весь тот день войти к себе в дом, приблизиться к своей чистой и святой семье. Напротив православие  на «отце отцов нечистоты» воздвигает свои храмы, совершают свои молитвы, не веря ни одному слову Библии, смеясь над каждым ее словом. И так христианство превратилось в трупопоклонничество или фетишизм самого скверного пошиба».

        О могиле Моисея разговор особый. Ни христиане, ни евреи не знают где могила Моисея за то мусульмане «откопали» могилу Моисея и регулярно ей поклоняются. Могила Моисея находится в 35 верстах от Иерусалима, не смотря на то, что умер он в горах Моавитских.

«И шел человек к мощам – трупам или имитациям трупов «Сколько в первые годы после революции было разоблачено таких лжемощей», этих «святых» эксплуататоров. И отдавал на церковь, на святых угодников последние гроши. И получалось, что мертвые классовые угнетатели грабили у человека то последнее что оставляли ему живые его хозяева, грабители, насильники. А сколько унижении претерпевали люди от этого трупопоклонниче-ства! Страшно слышать в наш век медицины, санитарии, гигиены, но еще в XVII – XVIII веках у нас на Руси церковью практикова-лось особый «чин омовения мощей». Но не будем голословными, дадим место подлинным документам. Читайте: «Чин омити мощи святых или крест мочити и воду с них пити кому». Из порядка со-вершения богослужения: «И омывают мощи или крест покладают. И разьемлют воду, на какую – либо потребу». Из ектений того же чина: « О еже быти воде сей на очищение вредом и на здравие те-лом и на спасение душам нашим, Господу помолимся. И о почер-пающих от воды, сея, и приемлющих, и пиющих на освящение душам и телом, Господу помолимся».

       Вот от сюда, наверное, и пошло, выражение: «перемыть кос-точки». Удивительно то, что они не догадались их отваривать, то бы бульон получился бы. Да и без того навар на этом деле делали и не плохой.

      Да и в наше время они поступают не по - человеческий. По-следняя мерзость церковников это то, что они осквернили могилу национального героя России адмирала Ушакова. Сперва они про-извели его в ранг святых. Это еще пол беды, хотя на эту тему можно и поспорить. То, что он был хорошим воином, это ни кто отрицать не будет. Но  считать святим человека, отправившего на тот свет не одну тысячу человек, дело сомнительное, тем более, если вспомнить заповедь: «не убей». Перед Господом Богом ад-мирал может оправдаться тем, что Родина велела, а он всего лишь воин. Но самое страшное то, что они выкопали его косточки и пустили на производство мощей. И ни правительство, ни парла-мент, ни сам президент не заступились за национального героя России и позволили мракобесам издеваться над памятью героя. Теперь церковники будут делать навар на косточках адмирала, всю жизнь посвятившего защите Родины. За то теперь адмирал Ушаков попадет в книгу рекордов Гиннеса, как самый длинный адмирал в мире. Дело в том, что в городе Владивостоке построили часовню, в которой поместили часть мощей адмирала, теперь голова адмирала в Санкт-Петербурге, а ноги во Владивостоке, и даже какая то часть в США в Филадельфии. И, тем не менее, не  смотря на покровительство мощей адмирала, аварии во флоте российском, к сожалению, продолжаются и гибнут люди.  Наглядный пример безразмерного разгильдяйства гибель подводной лодки К-159 во время буксировки.

         Или другой пример. Возвели в ранг святых императора Ни-колая II и его семью. В чем его заслуга? Разве только в том, что приютил «святого» человека Распутина, который помог ему раз-валить империю и подарить ее евреям. С Балериной Малечкой Кшесинской блудил наследник престола Николай II. Но после того как Николай II был помолвлен с Алисой Гессенской он передал Малечку, как эстафетную палочку, простите, дырочку великому князю Сергею Михайловичу, который с ней сожительствовал.  Сергей Михайлович, дарил ей бриллианты и прочие драгоценно-сти. Он подарил ей великолепную дачу в Стрельне.  Она даже дворец себе заимела, естественно не на зарплату танцовщицы. Тем более что попутно она обслуживала и великого князя Андрея Владимировича, который был на шесть лет моложе ее. Андрей Владимирович подарил Малечке виллу на одном из горных ку-рортов Франции. В то же время она обслуживала и отца Андрея Владимировича, Владимира Александровича, который годился ей в отцы. Действительно «святейшее семейство».   Уже после ев-рейского переворота 17 года в 1921 году Великий князь Андрей Владимирович, будучи в эмиграции, женился на Кшесинской, и она стала «светлейшей княгиней Романовской - Красинской». Можно не сомневаться какое влияние оказывала она на князей, а через них и на самого императора, как и все библейские женщины при еврейских царях, поскольку в постели работала не хуже чем на сцене. Вот такое «святое» царское семейство церковники возвели в ранг святых.

      И не случайно внук Сруля Мошевича именно в особняке Кше-синской организовал свой штаб и даже произнес с балкона свою знаменитую речь. Попутно отметим, что горностаевую мантию и платья  Кшесинской после еврейского переворота донашивала со-ратница Ленина большевичка Коллонтай (Демонтович). Тоже проститутка и не только политическая.  Конечно, что император тогда еще не знал, чем он кончит в доме Ипатова в Екатеринбурге от рук представителя Богом избранного народа товарища Юров-ского.

По поводу Кшесинской Валентин Пикуль в своей книге «Не-чистая сила» писал: «В декабре военная мощь России стала за-медлять ход, как усталый локомотив, из которого выпустили пар и воду. Военная игра в   Киеве отрепетировала поражение Сухо-млинова: воевать без патронов и снарядов нельзя – стой армия! Зато, боже мой, как танцевала Малечка Кшесинская: тридцать два fouette подряд – без передышки…
 
      Читатель удивлен таким резким переходом от снарядного го-лода на фронте к балету, но я и сам удивлен не меньше. Дело в том, что артиллерией ведал великий князь Сергей Михайлович, точнее – Кшесинская, которая с ним сожительствовала. Даже царица была возмущена. «Скоро ли Сергей будет смещен со своего поста? – писала она мужу. – Кшесинская опять в этом замешана – она вела себя, как m-me Сух.,- брала взятки и вмешивалась в артиллерийское управление…»
После этого Родзянко совершил один шаг, непозволительный с точки зрения светской этики, - он нагрянул в особняк Кшесинской, застав приму русской Терпсихоры в грибницах, где она срезала с грядок белые грибы; в стеклянных оранжереях произрастал дивный тропический сад, в ароматной духоте пели диковинные птицы… Родзянко сказал женщине, чтобы она не совалась в дела артиллерийского ведомства… Кшесинская издала шипение, словно кошечка: «Пшш… Пшш… Пшшшш…» - и прогнала его. Родзянко навестил ее покровителя, великого князя Сергея Михайловича, владычившего в русской артиллерии. В ответ на попрек тот сказал, что производство снарядов увеличить не возможно, ибо нет станков для выделки дистанционных трубок. Родзянко задал ему вопрос:

 - Тысяча станков на первое время вас устроит?
- От куда они, милый вы мой?
       - Добровольцы объехали ремесленные училища, где оттискали станки, пригодные для выделки трубок… Вы говорите, что совсем нет трубок? А между тем они валяются у вас под ногами.
- Как так?
- А так. Полтора миллиона (!) дистанционных трубок нашли здесь же - в арсенале столицы, и вы об этом не знали?
- Не знал.
        - Вы должны уйти, - пробарабанил Родзянко.
- Я понимаю, - согласился великий князь.
- Вы уйдете сами? Или…
- Уйду сам… по болезни. Должен принести вам извинения за шипение Малечки, она нервная… артистка!
- Ничего. На меня все шипят…»

       Такие дела творились в «святом семействе» и не без помощи мирового сионизма. Достаточно заглянуть в Библию и прочитать Есфирь, чтобы понять какое влияние оказывали женщины на власть имущих.
      В таком случае нужно присвоить звание святых Ивану Гроз-ному, Петру Первому императрице Екатерине Великой, они соз-давали Россию. Церковь на это дело не пойдет, потому что эти цари заставляли и церковников приносить пользу Родине. И в самой церкви наводили порядок.      

      Пили воду, в которой омывали кусок мумифицированного трупа или полусгнившие кости! Какая мерзость! «А что остава-лось делать, ни Фанты, ни Кока Колы тогда еще не было. И.Б.» И это в то время, когда церковь человеконенавистнически предлагала верующим «очистительные молитвы» на едшим мяса скверная у поганных, т. е. если человек пообедал у неправославного, у дру-гого человека – гостеприимного, но не верящего в иконы, идолы, в мощи – трупопоклонничество, в Бога Троицу, Богородицу и христианских святых. С трупов пить воду свято. С человеком  - другом пообедать грязно!.. Вот логика, поставленная вверх тор-машками.

Нечего удивляться всему этому, поскольку христианская цер-ковь возникла на почве язычества и ни чего принципиально нового не придумала, скорее, наоборот переняла из язычества многие правила и обряды. И до сих пор успешно их применяет.

       В 1551 году состоялся церковный собор русской православной церкви, или Стоглавый собор, постановления которого составили  сборник, включающий в себе сто глав. Миряне, жалуется Стоглав, стоят в церквах без страха, в тафьях и шапках, разговаривают и сквернословят, точно на позорище или на пиру или корчме. И самая служба совершалась таким образом, что только способствовала такому отношению к ней стоящих в церкви. Попы и причетчики путали чины, молитвы и возгласы самым бесцере-монным образом не только по безграмотности, но и потому, что вплоть до конца  XIV   века многие церкви, и не только в селах, но даже и в таких центрах, как Псков, не имели надлежащих бого-служебных книг, а выученные на память чины, конечно быстро забывались. Стоглав, прибавляет, что попы, и начетчики часто приходят для совершения службы пьяными, иной раз затевают между собой ссоры скверно словную ругань и драки даже «до кровопролития». В те времена на эту тему даже поговорка воз-никла: «Начал за здравие, а кончил за упокой».

      Языческие обряды стойко сохранялись. 41 глава Стоглавого гласит: «мертвых и предков поминали в великий четверг, в пас-хальную неделю и в троицыну субботу с соблюдением старинных церемоний, на святках варили особую жертву и спрашивали у них о будущей судьбе живых». Праздники, связанные с годовым кругом солнца, были днями широкого народного веселья. Да и могло ли быть иначе, когда само христианство свои праздники приурочило к языческим датам празднования.

      «В ночь под праздник рождества Иоанна Предтечи и на самый праздник по весь день и ночь, ровно и в навечерие рождества Христова и крещение в городах и селах мужы и жены, отроки и
девицы собираются вместе и со всякими скоморошествами, с гус-лями и сатанинским песнями, плясками и скаканием ходят по улицам и по водам, предаются различным играм и пьянству, и бы-вает отроков осквернение и девам растление; а под конец ночи спешат к реке с великим криком, как бесные, и умываются водою, и когда начнут звонить к заутрене, отходят в домы свои и падают как мертвые, от великого клокотания».

   Естественно, что при таком положении дела пользоваться влия-нием прежние профессиональные посредники между людьми и «силой нездешней». Больше того, эти последние, а не представи-тели клира считались подлинными оракулами божества, кудесни-ками, властвующими над силами и явлениями природы.
            
Белый и черный клир был вынужден обращаться к волшебной «науке» в силу конкуренции с профессиональными колдунами и ворожеями, очевидно, в эту эпоху «сила» первобытной магии была куда прибыльнее христианской благодати. Конкуренция была, вряд ли успешной, но за то вмешательство христианского духовенства считалось необходимой в тех случаях, когда представители чародейного дела обращали свое искусство на зло людям (хотя тут не без греха оказывались и представители клира, как случай с новгородским архиепископом Арсением, которого в 1288г. вече выгнало из города, «того дело стоит тепло долго».)

Тут требовалось противоядие в виде некоторых религиозных церемоний христианского культа, которым приписывалось маги-ческое действие. Когда какая – либо «баба богомерзкая» посылала непогоду, неурожай или голод или моровую язву, мало было сжечь «волховей», как поступили владимирцы в 70-х годах XIII  века. Зло могло быть удалено только торжественным крестным ходом, в котором должны были фигурировать все наиболее круп-ные местные святыни в лице икон, мощей и других реликвий, С пением специального молебна для изгнания нечистой силы и с окроплением святой водой постигнутых бедствием людей, скота или предметов. При таких условиях пустым звуком было церков-ное обличение, что «всяк веруй в чары, бесам угождает».

      В простоте душевной русские того времени не скрывали и того значения, какое они приписывали иконе. Икона – это их наиболее близкий, домашний Бог, это их личный фетиш, они таки называли икону Богом. Этот Бог живет и чувствует, видит и слышит. Супругов время соития завешивают иконы полотенцем, чтобы не оскорбить Божество видом непристойного акта. Но если икона не помогает владельцу, несмотря на все его поклонение, то он вправе отказать ей в дальнейшем культе. На этот счет иностранцы рассказывают черезвичайно любопытные случаи. В 1611г. во время взятия Новгорода шведами, когда город был охвачен огнем, один русский выставил  икону св. Николая и молился перед ней, чтобы дом его уцелел от пожара, однако молитва не помогла, и дом за-горелся, тогда раздраженный владелец иконы, не долго думая, бросил ее в огонь со словами: «Ты не хотела помочь мне, теперь помоги себе самой».

          У крестьянина воры украли вола; тогда хозяин выбросил икону в навоз с таким напутствием: «Я тебе молюсь, а ты меня от воров не оберегаешь».

       Эти случаи показывают, что русские  XII – XVII вв. недалеко ушли от африканских негров, которые делают и уничтожают своих Богов ежегодно.

Этот случай показывает, и то, что нужно знать к какому свя-тому и по какому вопросу можно обращаться. Яркий тому пример с св. Николаем, икону которого бросил в огонь домовладелец во время пожара. Вам и в голову не придет, в случае пожара звонить в аптеку или в женскую консультацию. Что примерно и получилось в случае с иконой св. Николая. Святой Николай не был вымыслом, он действительно существовал. Был епископом в ликийском портовом городе Листра, от, куда апостол Павел в качестве узника был отправлен в Рим. Он умер в IV веке и тут же начал новую посмертную жизнь. Поначалу шефствовал над ликийскими рыбаками, затем сделал головокружительную карьеру, став покровителем Греции и царской России.

Поскольку ходили слухи, что останки Николая обладают чу-додейственной исцеляющей силой, он стал знаменит также в Ита-лии.

Итальянцы падкие на всякого рода реликвии, решили заполу-чить их, во что бы то ни стало. В 1087 г. епископ города Бари с помощью сорока своих прихожан просто обманом увез их из Ли-стры и захоронил в одном из соборов в Бари, где они покоятся и поныне.

Попав в Европу, «святой» Николай занял поистине блестящую должность, какая ему при жизни и не снилась. Он стал любимцем европейских детей, одаривая их игрушками и подарками. Ничто, казалось бы, не могло омрачить его безоблачного существования, как вдруг неожиданно грянул гром: Николай Мирликийский не принадлежит больше к лику святых. Это случилось когда папа римский Павел VI издал декрет, и вычеркнул их списка святых без малого 200 человек, которые либо оказались плодом фантазии, либо по той или иной причине, не заслуживали чести считаться святыми.

Так писал З. Косидовский в своей книге «Сказания евангели-стов» Он излагает только факты почти без комментариев.
Такой случай как со святым Николаем требует более подроб-ного разбирательства. Нельзя согласится с тем, что гром грянул неожиданно. Наши ученые заметили, что «Пока  погром не грянет, еврей не перекреститься». Так случилось и с Николаем. Связано все это с детскими подарками. Тут и сам Бог допустил оплошность, доверил еврею материальные ценности. Естественно, что от родителей пошли жалобы в небесную канцелярию, и накопилось их так много, что Бог был просто вынужден назначить ау-диторскую проверку, и кончилось тем, что дело было передано в суд. Выявилась такая недостача, которую нельзя уже было списать на усушку, утруску и пр. Кроме того, подделка накладных, подчистка в документах, «мертвые души» и липовые подписи. Как выглядел суд божий мы можем узнать из откровения Иоанна. «Откровение. 4:3-5» «И сей сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная сма-рагду. И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые были облачены в белые одежды и на головах имели золотые венцы. И от престола исходили молнии и гром и гласы, и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов божьих».

        Как видно из числа судей это не что иное, как суд присяжных. Судя по числу вычеркнутых из списка святых, процесс был громкий. А папа Римский, получил телепатограмму,  чтобы снять  с должностей святых, согласно списку и еще с  припиской, «…впредь внимательней рассматривать кандидатуры на должности святых, а то  присылают тут всяких».
 
       Так что, как видим по поводу пожара, мужик молился не тому святому. Каждому верующему нужно всегда иметь под рукой справочник, чтобы знать, кому молиться в случае геморроя, а кому в случае неурожая огурцов или в случае жесточайшего поноса. Тот факт, что в ранг «святых» попадали далеко не святые личности мы находим в книге Лео Таксиля «Свешенный вертеп. Святые распутники». Таксиль хорошо знал то о чем пишет, так как имел доступ в архивы Ватикана. Приведем отрывок:

    «Воспользуюсь случаем и приведу небольшой анекдот, отно-сящийся к  третьему веку.

    Григорий Чудотворец, епископ Александрийский, видимо, и впрямь был святым мужем, поскольку его причислили к лику свя-тых. Однако сей достойный прелат и к земным усладам не  испы-тывал  отвращения.  С  наступлением  ночи,  подобно многим церковникам нашего времени, он сбрасывал сутану и в тайных притонах своей епархии устраивал веселые пирушки. Впрочем, "устраивал" я обронил  для красного словца; на самом деле епи-скоп Григорий принадлежал к той  категории людей, которых в простонародье именуют  сквалыгами.  Этот  разгульный  попик веселился за четверых в кругу сговорчивых дам и проворно  исче-зал  именно  в тот момент, когда наступала пора развязать кошелек.  К  несчастью,  одна  из жертв опознала епископа, когда он вышел к обедне, и нагло, во  всеуслышание, потребовала плату за приятную ночь, проведенную  вместе.  Излишне  описывать физиономию прелата! На сей раз епископу Григорию пришлось раскошелиться! Все это не помешало, однако, причислить Григория Алек-сандрийского к лику святых.

    Новациан  первый  был  избран  епископом  Рима  во  время  ор-гии.   Чтобы обеспечить  большинство  голосов,  у  будущего  епископа  хватило   смекалки предварительно напоить своих из-бирателей.

    Первого из отшельников Фиваиды, носившего имя Павла, пой-мали с  поличным, когда он прелюбодействовал с собственной се-строй.

    Во времена святого Корнелия, двадцать второго  папы,  группа  священников была осуждена за изнасилование монахинь одного монастыря.

      Марцеллин, тридцатый папа, был не из того теста, из  которого  получаются мученики. Когда языческие императоры поставили его перед выбором -  принести жертву Юпитеру или претерпеть пытки,  он  преспокойным  образом  отрекся  от религии, перво-священником которой был, и  воскурил  благовония  всем  богам, каких только ему  указали.  Разумеется,  это  не  бог  весть  какое  крупное преступление по сравнению с тем, что творили  Борджиа  и  весь  синклит,  но отметить это отступничество явно  стоит:  ведь  папу  Марцеллина  занесли  в святцы!

    Мы у порога четвертого века. Вот где можно посмеяться вдо-воль.
    На заре этого века  в  Цирте,  столице  Нумидии,  был  созван  собор  для избрания епископа африканских провинций. Епископ-ский  жезл  достался  именно тому, кто из всех членов собора пользовался наихудшей репутацией.

   Некий Бонифаций, также причисленный к лику святых, проводил свои досуги с куртизанкой по имени Аглая; об этом  красноречиво  повествуют  благочестивые летописцы.

    При тридцать четвертом папе, Сильвестре,  священнослужители  ударились  в такой разгул, что пришлось созвать Неокесарийский  собор,  дабы  утихомирить расшалившихся церковников и их дам. Один  из  епископов  того  времени  даже похвалялся публично, что в его епархии одиннадцать тысяч священников  вносят ему каждый год по золотому за разрешение сожительствовать с любовницами.

    Валериане (еще одна  из  религиозных  сект  той  эпохи)  разре-шали  своим священникам спать с  женщинами  и  девушками:  ведь  такие  почтенные  люди, конечно, гарантированы от всяких  искушений.  Все  это  записано  в  анналах Никейского собора.
     Великий праведник  Афанасий,  епископ  Александрийский,  совершил  немало убийств за время своего правления. Восемьдесят семь прелатов, собравшись  на Антиохийском соборе, постановили:  запятнавшего  сан  Афанасия  отлучить  от церкви, которую он обесчестил. Но святой муж не растерялся и в свою  очередь предал анафеме всех епископов, выступивших против него. Причисленный к  лику святых Либерий, тридцать седьмой папа, дважды отлучал  от  церкви  Афанасия. Однако это нисколько не помешало причислить того же Афанасия к лику  святых.

    Перейдем сразу к тридцать девятому папе - Дамасию. Когда этого праведника возвели в священный сан, даже верующие отка-зались признать  его:  такая  это была  "светлая  личность".  Тогда  Дамасий  вместе  со  своими  сторонниками ворвался в одну из церквей в Риме и перебил всех женщин, детей  и  стариков, нахо-дившихся там.

    Верующие усвоили урок и покорились.
    Один летописец того времени размышлял:  "Когда  я  вижу  блеск  Рима,  то понимаю людей, стремящихся получить сан епи-скопа в этом городе. Ибо он  дает им почет, богатейшие дары, благосклонность  женщин,  великолепную  одежду  и стол, пре-восходящий по своей изысканности стол царей".

    Как и все грешные, Дамасий был  человеком  чувственным  и,  так  сказать, пленником своих страстей. Сей святой отец был изобличен в прелюбодеянии.  Но он крепко держался за свое место, черт побери!

    Не забудем, что в те времена папа не был еще полным власти-телем Рима: ему приходилось подчиняться преемникам Констан-тина. В смысле общего  развития  и нравственности тогдашнее духовенство не отличалось от нынешнего. Однако в те времена  первосвященники  вынуждены  были  считаться  с   законами   римских императоров. Так, император Грациан, знавший цену благочестию и  бескорыстию христианских священников, издал в 370  году  указ,  запрещавший  церковникам заходить в дома вдов и одиноких девушек. Тот же  указ  запрещал  церковникам под уг-розой конфискации принимать в подарок или в наследство иму-щество своих духовных детей. Каждое воскресенье этот ордонанс оглашался в церквах Рима.

    Он был вовсе не глуп, этот император Грациан!
    Послушайте-ка вопли Иеронима по этому поводу. "Какой позор! -  восклицает он.- Комедианты, фокусники, кучера имеют право наследовать беспрепятственно, а священникам и монахам в этом праве отказано".

    Каково! Стрела попала в цель! Когда вы  хотите,  чтобы  свя-щеннослужитель завопил, ударьте его по карману - это место у него самое чувствительное.

    Вы  думаете,  указы  императора   Грациана   приостановили   деятельность церковников? Э, нет! Эта порода людей всегда умела искусно обращать закон  в свою пользу.

    Хитростью и  обманом  клерикалы  под  видом  благотвори-тельности  строили часовни, скупали земли, собирали сокровища.
    После  Валента,  Грациана  и  Валентиниана  императоры   вняли   просьбам клерикалов, и указы прекратили свое действие. Дамасия сменил на святом  престоле  Сириций.  Сей  папа  явно  чем-то  не нравился   высокочтимому   Иерониму;   этот   древнехристианский   писатель, защищавший Дамасия от римских императоров, не  упускал  случая  съязвить  по адресу нового папы.

    Как известно, церковники изо всех сил превозносили почтенного  старца.  А между тем этот старец в своих творениях весьма не-двусмысленно  высказывается по поводу целибата. И его выска-зывания вполне совпадают с тем, что писал ваш покорный слуга, за что разъяренные церковники грозили ему судом.

    Моя статья, вышедшая в сборнике "Долой рясоносцев!"  под  заголовком  "Да оскопите же их!", развивает ту же тему. А ведь, в конце концов, я всего лишь повторил мысль известного христиан-ского летописца, благочестивого Иеронима.

    Этот отец церкви в одном из своих сочинений ставит в пример  христианским священникам жрецов Древнего Египта.  "Служители  древней  религии,-  говорит он,- не имели никаких сношений с женщинами с тех пор, как они посвящали себя служению богу; чтобы побороть в себе вожделение, они воздерживались от  мяса и вина, а жрецы Кибелы были все евнухами". И далее он добавляет: "Священники и монахи, принявшие обет целомудрия, должны идти по стопам языческих жрецов, когда им кажется, что дух их бес-силен бороться с желаниями плоти".

    Именно  так  писал  высокочтимый  Иероним.  Так  почему  же,  когда   вам предлагают кастрацию, вы, господа  священники,  приходите  в  такую  ярость? Сорвите в первую очередь нимб с головы вашего святого Иеронима  и  отправьте его в преисподнюю. Право, я убежден, что клерикалы поступили бы мудро,  если бы деканонизировали  Иеронима;  святой  на  склоне  дней  своих  писал  такие памфлеты против попов своего времени, что,  выйди 
они  из-под  пера  вашего покорного слуги, его бы затаскали по судам.

    Папа, который возвел Иеронима  в  ранг  святого  с  тремя  на-шивками,  уж, несомненно,  прошелся  резинкой  по   памфлетам   этого   праведника,   желая увековечить только то, что писал этот старец против императора Грациана.

    Чтобы развлечь читателя, процитируем некоторые места из пи-саний Иеронима.  Однажды этот старец обратился с посланием к некой девице. Он рекомендовал ей сохранить девственность и давал мудрые советы на сей счет.
    Послушаем Иеронима: "Дочь моя, если  ты  хочешь  сохранить  цветок  своей девственности, избегай, как чумы, избегай этих ли-цемеров, которые домогаются духовного сана, чтобы иметь сво-бодный доступ к женщинам".

    Он знал свою клиентуру, этот праведник!»
    Подобных «святых» много и в православной церкви.

     Лучшее выражение религиозного сознания боярского класса находим в сочинениях Иосифа Волоцкого. Единого Господа Бога Иосиф Волоцкий изобразил так, что восточные отцы, составлявшие Никейский символ, сочли бы Иосифа самым злым еретиком. По мнению Иосифа, только еретики говорят, будто бы Богу свой-ственно строить все премудростью, но не свойственно ему «пре-хищрением строити». «Зри, окаянне и безумне, что глаголеши», - восклицает Иосиф, обращаясь к своему оппоненту. И дальше он доказывает, что Бог все делал прехищением и коварством. Все-сильный Бог мог бы отдать евреям египетские богатства  «явстен-но», но он так не сделал, а повелел Моисею «перехитрити» фараона: Бог мог бы явственно помазать на царство Давида, но он предпочел «перехитрити» Саула; он также поступил и с Исавом, и с Лаваном, И с Иеровоамом, и с жителями Иерихона. «И многа сути такова в божественных писаниях прехищренна же и коварства, яжбь сам Господь Бог сотвори». Даже предустановленный план искупления павшего в раю человечества Иосиф сводит к тому, что Бог мог бы совсем не допускать к Адаму и Еве диавола, но он допустил его и тут же «перехитри». Таким образом, великий всемогущий и премудрый Бог Никейского символа, сотворивший весь видимый и не видимый мир, и спасши человечество, посред-ством предустановленного плана искупления, превратился в точ-ного двойника русского князя  XII – XV вв. которому постоянно приходилось изворачиваться и хитрить и в сношениях с ордою, и в политике по отношению к Москве, и в мелких дрязгах с соседями, и в неприятных столкновениях с черным людом.

       Великую и сокровенную тайну наши ученые богословы видели не в таинстве евхарстии, а в вопросе о формуле пения аллилуий. Аллилуйя, говорили наши книжники, заключает в себе божественную тайну и имеет сокровенную силу, «невлгласом» не подобает «мудрити вещь сию». Споры о том, нужно ли двоить или троить эту магическую формулу, продолжались полтора века, пока Стоглавый собор не установил догмат о двоении аллилуий. Другой «великий догмат премудрый» касался вопроса о том, как следует ходить с образами во время крестного хода – по солнцу или против солнца. На степень догматов Стоглавый собор возвел и двуперстие, которому тоже приписывалась магическая сила, и обязательное ношение бороды, соответствующая образу и подобию, - Бог и святые изображались на иконах бородатыми. Эти наставления чередовались с другими правилами. Например, после причащения нельзя мыться в бане, а то смоешь с себя благодать; приложившись к кресту, к иконе или к мощам, надо некоторое время удерживать в себе дух, «губ не раскриваючи», чтобы не вышел обратно полученный заряд благодати. 

     В последствии эти догматы дорого обошлись русскому народу, сотни тысяч жизней и исковерканных судеб. Когда патриарх Никон провел реформу церкви, начался раскол, последствия которого ощутимы и в наше время. Но это уже тема отдельного повествования.