В ночной тиши, угнетённая овца,
Пастухом злым от мирских проблем,
В кончики пальцев ног отдающую воронку
Раскручивает ниже сердца,
Сосредотачивая на ней нейронные сети.
Ах, жестокие, дайте поесть!
Сам я боюсь открыть дверцу морозилки,
И взять меньше, чем требует желудок.
Не шучу, уйду от голода, не успеете и моргнуть.
Смейся, костей толпа: меня не осталось, а-а-а!
Да, я не поцеловал девочку в первый раз,
Как все в своё время,
Но зато моя ценнее награда.
Вот мать сынов одиноких, каждому навеки:
Поэзия освобождает разум, кормя душу,
Невзирая на сорта.
Ах, тянут ресницы на дно безголосья...
конец на подходе.
От сквозняка шторки мутно-бледным изгибом
Вливаются в кухонное пространство,
Наливая мне воздух чистый.
И вот продолжаю мысль...
...после гибели моей, ты жива останешься
В огненных сердцах любовников верных.
До крайнего мига человечества,
Неотделимой суждено мысли быть от звоноречья.
И ещё я тысячу раз влюблялся в пиявок сердца,
И прочной конструкции интеллекта.
Но был от них всегда на дистанции души,
Выкалывая глаза мимолётной красотой,
Уважая, не завоёвывая мир
Подаривших роковое чувство,
Застывшее в романтизме,
Фрагментируя бесцеремонно жизнь
На одинокие отрезки,
в зависимости от возрастов пережитых.
Всё, исчерпалась гелька от «крауза».
Не отдамся сну –
Чужда мне воля природы всевластной.
Свет тусклый фонарика восприятие отводит
К закрытой двери, стеклянной отчасти,
Где возбуждённое тремя звёздами
И видимым обрывком облака
От заводского освещенья
В окне, воображение формирует
призраков уродливых.
Их усиливающийся эффект
Отражения и тени, звуками,
Еле слышными от дневной жарки
В неостывшем пристанище едоков,
Наиглубочайше вонзает нож боязни,
рёбра потроша.
Без милости расстрелянные нервы
Наплодили зуд, брызгами кровавыми
На спине раны вьются от чесаний,
Одежда, разорванная, лет некоторых спустя,
Найдется за кроватью.
Ах, время, жаль не укротить чар,
Сжующих каждого, выплюнув кости
На удобрение в саду памяти и скорби...
Тьма накатила.
Смейтесь, смейтесь по течению блюя!
Свобода, в холод и зной –
Вот мой идеал на все времена и укрытие.
Я буду кричать в отражение,
Безумных глаз срывая пелену,
Болью, одиночеством, к жизни хотением,
Оправдывая души седину.
В ночной тиши, от мира закрываясь,
Остаюсь человеком, остаюсь человеком.
Изумлённо ощущается,
я – величайший стихоплёт XXI века.