Мухин и торт

Татьяна Мартен
Мухин и Рыбкин удачно подкалымили. Мухин уже предвкушал благостное распитие в гараже, но Рыбкин, авантюрист по натуре, воспротивился.
- Не лохи мы какие-нибудь, а мужики и жить надо красиво!
Утащил  Мухина в ресторан. «А в ресторане, а в ресторане, а там гитары, а там цыгане». Мухин-то в ресторане никогда не был, робеет, по сторонам оглядывается, провинциал провинциалом! Рыбкин калач тертый, меню просматривает, с официанткой заигрывает, та хихикает, предвкушая хорошие чаевые и все путем.
Оркестр заиграл, публика оживилась. Хмель бороздит по мозгам, в душе истома разливается, красотища!
Рыбкин танцевать пошел, Мухин налил стопарик и только за здоровье принять нацелился, как грудной голос томно поинтересовался
- Вы танцуете?
- Неа, я выпиваю,- честно признался Мухин.
- Фи! Идемте, - и женщина бесцеремонно потянула Мухина за рукав.
Подчинился. Музыка гремит, народ выделывается, кто во что горазд. Женщина тоже затрясла телесами, заводила бедрами, глазками играет, улыбается. Понял Мухин, понравиться хочет. Приятно стало, давно ему женщины глазки не строили. Задергался он, как смог. На людей смотрит, чего они выплясывают, то и Мухин, но заковыка вышла, он уже солидно принял, ноги запутались, чуть не упал, женщина, молодец, подхватила. Мухин извиняется, а женщина хохочет
- С кем не бывает!
 Рыбкин подошел, разгоряченный, веселый, начал Мухину подливать, женщину за стол пригласил, она поломалась для приличия, а водочку выпила и не без удовольствия. 
Всё так хорошо, весело. Мухин оглянуться не успел, а женщина с ним уже в ладушки играет. Рыбкин ржет, женщина бюстом прет, как танк на Берлин, а Мухин, что?  Их бин капитулирен. Руку ей на колено положил, а оно фу, какое! Рыхлое! Перемигнулся с Рыбкиным, а тому по пьяной лавочке, толстая, тонкая все едино, баба она и в Африке баба. А эта  из платья выпадает, сексуальные авансы раздает, что ж отказываться, когда само в руки плывет. Схватил Рыбкин женщину за жирный бочок, ущипнул за окорочок и отпустили они недотепу Мухина во свояси.
Вышел Мухин из ресторана, домой направился, но совесть, хоть и поддатая, а ворохнулась. В ладушки играл, за коленку держал, ну и кто он после этого?!
Дома Нинок раскрасавица любимая и коленки, будь здоров…
Поднял глаза пристыженные, смотрит супермаркет.
Купил торт и вязанку чайных сушек.  Коробку с тортом взял в руки, а сушки надел на шею, так и отправился домой. В родной подъезд заходит, развезло, конечно, но на четвертый этаж поднялся. Стал ногу на последнюю ступеньку заносить и, надо же было пакости такой случиться, запнулся  и со всего маху плюхнулся  на коробку с тортом. Лежит, смотрит, как белый крем выползает и по площадке расплывается. 
Обидно, слеза выкатилась крупная, алкогольная. Шмыгнул носом, утерся рукавом, матернулся от досады, поднялся.  Смятую крышку отбросил, бисквитно- кремовое месиво собрал,  горкой в коробке выложил, руки об себя вытер и позвонил в квартиру.
Нинок дверь открыла, перед ней муж долгожданный - в одной руке коробка с тортной массой, заботливо с площадки собранной, на шее сушки висят, другая рука в верх и в сторону, прямо Ленин на броневике.
- Нинок, я беее-беее-беее-беее…
- Что ты блеешь, пьяный козел? Что блеешь, алкаш вислоухий?
Задышала она злобой на супруга.
- Я бе… белым лебедем к тебе летел, - наконец-то, удалось выговорить Мухину.
-  Я то думаю, что это у тебя вся рожа белковым кремом вымазана!  А ты, значит, под лебедя загримировался. Я тебе, гадина, сейчас такое лебединое озеро устрою! Ты курям позавидуешь. Я ж, тебя  на этих сушках удавлю.
Нинок дернула за вязанку, сушки, рассыпаясь, покатились по площадке и вниз по лестнице. Мухин, не удержав равновесия, упал лицом в то, что было тортом, ему стало темно и вкусно. Он, как мультяшный ёжик, погрузился в туман, откуда-то из далека доносилось «Сволочь, сволочь!».
- Нинок меня ищет, - с умилением подумал верный и преданный муж.