Осенне-весенний кот

             Еще ночью лил ливень, а теперь солнце взошло и так и жарит, и еще неиспарившаяся вода капает с крыши. Я лежу прямо под водосточной трубой; бабочки летают – дразнят меня… Ой! Капнуло на усы. Нет, мне теперь не до бабочек, после хозяюшкиной мойвы, - мне бы валяться только на солнышке: полкило,  наверно, хватил… А еще этот «старый хрыч» с утра сегодня так и оскалился, глаза вылупил, когда увидел, что я рыбу жру. Мне рыбу, грудки куриные, а ему матюгов вдогонку. Он еще не знает, что я ему с ботинками сделал: нос у него заложен все время. Так и пошел, морда, на работу. Утром от него перегаром несет, а вечером «свежаком» - спиртягой, вперемежку с маслом дизельным. То ли дело я – пушистый, душистый – весь в отца… Да, дома скучно сидеть: хозяйка все по дурацкому телефону болтает – язык, как у овчарки. Кто-то, куда-то там, спился совсем; какая-то Ивановна -  бедная, у них, а еще Федор Семеныч скоропостижно кончился… или скончался. Мать его за хвост! Что за культура такая – никаких понятий! Вот, если я вчера с соседской кошкой под лавкой… Так что? Я же не иду другим котам на помойку рассказывать, хвастаться – и чем тут хвастаться? Да и какое мне дело до них – до этих плебеев… Вот сейчас домой приду молочка хлебну, да и спать к молодой хозяйки в ноги завалюсь. Люблю я эти весенние ароматы любви… люблю весну. Как снег сходит – сразу на улицу. Все мурки меня знают. Потом летом – уже поспокойнее: жарко. Ну, а осенью – на последнюю вылазку… И, уж, потом – на подоконник или на печку. Поэтому и зовусь я осенне-весенним котом.