Нет времени. Нет возраста. Нет даты.
Есть грани. Тысячью карат
Сияет жизни бриллиант,
И этой жизнью я богата.
Морозный воздух искрился и сверкал на ярком солнце. Воскресенье лениво похрустывало свежим снегом, неназойливо щебетало голосами детей на самодельной горке, курилось паром дыхания. Полина поёжилась и медленно побрела домой, пытаясь освободиться от спутанности мыслей, обычной после посещения мамы. Они жили порознь и Полина навещала маму один раз в неделю. Бывало, встречи эти проходили спокойно и уютно, но чаще Полина становилась громоотводом для ранимой и легковозбудимой мамы. Старушка самозабвенно, на высоких тонах и в трагических интонациях выплёскивала на дочку накопившиеся эмоции:
- Представляешь, я ей только что рассказала, а она бежит хвастаться ко мне, как ни в чём не бывало!
- Да, ладно, мам, успокойся. А то ты не знаешь, что на свете есть дураки и выскочки! Ну, не сказали бы тебе о подарке, ты бы и не расстраивалась. Ты же не за подарок ухаживала за своей подругой! - Полина попыталась успокоить маму и забыла, зачем сама пришла. Вспомнила уже только на улице. Морозный воздух прогнал головную боль. А ведь Полина приходила к маме попрощаться. Завтра Полина должна была умереть.
И дёрнул же чёрт пойти к этой гадалке! Хотела-то просто узнать, будет ей в жизни личное счастье или уж успокоиться и доживать свой век тихо, без надежд и иллюзий. Полина делила свою жизнь на две равные части. Одна часть — двадцать лет — детство, юность, мечты, ожидания. Вторая часть — двадцать лет — замужество, семья, дом, работа. А сейчас непонятно что, время будто остановилось. Муж ушёл, сын вырос. Пока была замужем, всех подруг растеряла. Подруг Полины муж не привечал, к своим друзьям не брал. И вот теперь ни мужа, ни подруг.
Полина и сама не знала, чего хочет. Если честно, то замуж она не хотела. Не верила, что на свете существует мужчина её мечты. А просто так, за кого попало, лишь бы был — ни за что! Да и любви Полина не хотела. Слишком тяжёлая это болезнь. Неизвестно, выживешь ли в следующий раз, если опять обманешься! И всё же пошла к гадалке, дурёха! И чего ей взбрела в голову эта идея? Полина всегда к гаданиям относилась скептически. Может быть от одиночества? Не с сыном же говорить о своём, о девичьем! А тут в пятницу Верочка, помощница, поделилась своими приключениями:
- Представляете, Полина Михайловна, а я вчера ходила к гадалке!
- И для этого на весь день отпрашивалась?
- Ну, Полина Михайловна!
- Ладно, ладно, Верочка. Зачем ходила-то? У тебя проблемы?
- Ну, не то чтобы проблемы, но вопросы были!
- А сейчас нет?
- Так, я о том и говорю, что к гадалке ходила! Она мне на все мои вопросы ответила. И что было, и что будет, и вообще. Если хотите, я Вам адрес дам.
- А мне зачем?
- А у вас что, нет вопросов?
- Каких вопросов, Верочка, к кому?
- Ну, к судьбе, хотя бы.
- А ты думаешь, что твоя гадалка и судьба, это одно и то же?
- Зря смеётесь, Полина Михайловна! Может и не одно и то же, но может и помочь!
Верочка обиделась и дала понять, что занялась работой. Хотя делать ей было совершенно нечего, потому что Полина сама вчера закончила порученную Верочке срочную работу.
Верочке было двадцать три года. Девушка только что закончила институт и была устроена к Полине помощницей по большой просьбе директора, Геннадия Ивановича. Верочка - это хорошенькое легкомысленное существо с огромными глазами, длинными ногами и малюсенькими коротенькими мыслями.
По работе толку от неё не было никакого, но когда Верочка была рядом, настроение почему-то поднималось, и о плохом думать не хотелось. Сердиться на неё не имело никакого смысла. Вот и сейчас Полина, чтобы успокоить Верочку, пошла на попятный:
- Ну, ладно, Верочка, чего надулась-то. Давай адрес, я подумаю!
Лицо Верочки тут же осветилось лучезарной улыбкой и она, как ни в чём не бывало, протянула Полине уже написанные ею координаты гадалки. Полина только диву давалась, как эта малышка умудряется так легко манипулировать взрослыми солидными людьми, умея заранее предугадать их реакцию.
У Полины и в мыслях не было обращаться к гадалке. Машинально засунув бумажку с аккуратным, ровным почерком Верочки в сумочку, и примирительно улыбнувшись, Полина занялась текущими делами. А дальше всё происходило совершенно спонтанно, само собой. Будто Верочкин импульс вёл Полину за руку. Невзначай, вечером того же дня, она достала из сумочки бумажку с телефоном гадалки. Бездумно набрала номер и договорилась о встрече в ближайшее воскресенье утром. Обратил на себя внимание звонкий молодой голос в телефонной трубке.
Гадалка жила в старом районе города. По воскресеньям транспорт ходит не регулярно, рождественские морозы никто не отменял, и Полина основательно продрогла, пока добралась до места. Найти нужную квартиру оказалось не так-то просто. Сначала нужно было пройти с улицы через сквозной подъезд во двор, там по извилистой тропинке войти в дом, пройти через ещё один сквозной подъезд и выйти в маленький внутренний дворик, как колодец со всех сторон окружённый каменными стенами соседних домов. Потом через незапертую калитку по узенькой тропинке в сугробах пересечь крошечный палисадник, подняться по трём тщательно очищенным от снега ступенькам и позвонить в колокольчик. Перед дверью — вязаный круглый половичок. Всё было как в сказке — красиво и таинственно.
Дверь открыла молодая изящная женщина лет тридцати, с явно восточными чертами лица. Чёрные большие миндалевидные глаза, чёрные, небрежно заколотые на затылке волосы, правильный овал лица, никакой косметики. На плечи накинута огромная красно-чёрная шаль с кистями.
- Здравствуйте, а мне Софию.
- Это я.
- Я Полина Михайловна. Мы с вами договаривались на сегодня.
- Да-да, проходите, пожалуйста!
Полина прошла через узенькую веранду, завешанную и заставленную детскими вещами, игрушками и какой-то хозяйственной утварью в небольшую уютную кухню. Везде царил полумрак, было прохладно и пахло цветами, хотя никаких букетов не было видно.
- Садитесь, пожалуйста. Чай, кофе? - София придвинула Полине лёгкий плетёный стул.
- Нет, спасибо, ничего не надо — Полина разделась, присела за такой же плетёный круглый стол, стоящий у окна и аккуратно сложила на коленях шубку.
- Да, Вы не стесняйтесь, Полина Михайловна. Вы, наверное, впервые попадаете в такую ситуацию?
- Если честно, то да.
- И сами не совсем понимаете, что хотите узнать?
Полина смутилась. Взрослая женщина, приходит со всякой ерундой невесть к кому, да ещё и сама не знает, чего хочет. Но София была симпатична Полине и располагала к доверию. Гадалка подошла к старинному кухонному комоду, достала из ящичка колоду карт.
- Ну, раз не знаете, чего хотите, посмотрим, с чем Вы пришли. - София привычно стала раскладывать на столе карты. По мере того, как уменьшалась колода в руке гадалки, с её лица начала сползать улыбка. Женщина нахмурилась, некоторое время напряженно вглядываясь в ведомую только ей картину Полининой жизни. Потом сгребла карты, резко встала и, пряча глаза, сказала:
- Извините, Полина Михайловна, но я не могу Вам ничем помочь. Уходите, у меня вот-вот проснётся ребёнок. Прощайте, денег не надо, - и София уже собралась скрыться за дверью одной из комнат. Но Полина её остановила.
- Послушайте, София, скажите мне правду! Если должно случиться что-то страшное и ничего нельзя изменить, я буду хотя бы готова!
София несколько секунд колебалась. Она, видно, прикидывала на себя, что было бы лучше — знать или не знать. Наконец, прошептала:
- Завтрашний день Вы не переживёте!
И вышла из комнаты, чтобы не отвечать больше на вопросы, потерявшей на мгновение дар речи, Полины.
Нет, вот, представьте, что вам сказали, что завтра вы умрёте. Что вы будете делать? На какое-то время Полина впала в ступор. Хотелось думать, что всё это ерунда, что ничего с ней случиться не может. Но так, почему-то, не думалось. А вдруг, правда? Что тогда?
Полина не заметила, как оделась и вышла на улицу. Было так страшно, что, несмотря на мороз, её бросило в жар. На лбу выступила испарина. Захотелось завыть, завизжать, упасть, закрыть голову руками и кататься по снегу. И скулить, и выть. Забыть всё. Говорят, человек перед смертью вспоминает всю свою жизнь. Так вот, Полина хотела забыть и то, что было, и то, что теперь больше ничего не будет.
Каким-то крошечным кусочком сознания Полина поняла, что если поддаться этой панике, то она умрёт прямо здесь и сейчас. А если переживёт здесь и сейчас, может и вообще доживёт до глубокой старости. Вдруг София всё же ошиблась? Или звёзды перестроятся? Или в ней самой что-то вдруг произойдёт такое, что изменит предопределённую злую судьбу!
Полина не помнила, как возвращалась домой. Она не чувствовала мороза. Не заметила, сколько прождала автобус. Войдя в доселе неведомое пространство между жизнью и смертью, женщина отчаяно пыталась сориентироваться в этом пространстве.
Итак, жизнь кончается завтра. У неё есть ещё целый день. Что надо сделать в первую очередь? Завещание. Завещать Полине было нечего. Единственное, что у неё было - это небольшая двухкомнатная квартира. Но она и так достанется единственному сыну и наследнику. Значит, завещание отменяется. Что ещё? Вот что! Надо со всеми проститься! Прощаться, правда, было не много с кем.
Во-первых — мама. К ней-то и пошла Полина в первую очередь. Но, что значит - проститься? Вот так вот прийти, взять и сказать: «Мама, прости меня, пожалуйста, за то, что я умру раньше, чем ты»! Бред какой-то.
Мама оказалась слишком занята собой. Она даже не заметила Полининых переживаний. Ладно. Главное, что повидались перед...
Кто ещё? Сын. Он сейчас дома. Интересно, что скажет? Хотя вполне предсказуемо. Но, посмотрим.
Как быстро бежит время. Особенно, когда счёт отпущенного тебе для жизни времени идет уже на часы. Перевалило за полдень. Полина задумавшись, переходила дорогу на свой зелёный сигнал светофора. Когда до тротуара оставалось всего несколько шагов, она заметила, что зажёгся жёлтый. Полина решила не тормозить движение стоящего перед пешеходным переходом автобуса, прибавила шаг и чуть не встретилась с выскочившим из-за этого автобуса чёрным джипом. Из-за автобуса им было не видно друг друга.
Визг тормозов. На мгновение Полина встала столбом между джипом и автобусом. Затем четыре шага по скользкой дороге бегом до заветного тротуара. Всё. Можно перевести дух. А чего, собственно, разволновалась-то? Умирать же не сегодня, а завтра!
Сын, как всегда, когда был дома, сидел за компьютером. А дома он бывал редко. Двадцать лет не возраст, когда сидят дома.
- Привет, Егор!
- Привет, мам.
- Давно пришёл?
- Только что.
- Как дела?
- Есть хочу!
- Ну, удивил!
Полина медленно сняла шубку, прошла в свою комнату, переоделась. Машинально погладила кошку. На автомате дала ей колбасы, полила цветы, приготовила ужин. Полина заторможено двигалась в привычном пространстве, в трафаретно-каждодневных делах. Но эти дела её больше не заботили. И вообще, это двигалась не Полина. Только её бренная оболочка.
- Мам, ты чего!
- А что, Егор?
- Да ты сегодня какая-то ... добрая!
- А всегда злая?
- Не злая, но раздражительная.
- Надо же! Ты иногда замечаешь, что со мной что-то происходит.
- А что с тобой происходит?
- Егор, а я сегодня чуть под машину не попала!
- И это навело тебя на мысли о тщете всего сущего?
- Я серьёзно, Егор!
- Да ладно, мам, со всеми бывает!
- Все рано или поздно попадают под машину?
- Все хоть раз в жизни попадают в экстремальную ситуацию.
- Егор, я в экстремальную ситуацию попадала далеко не один раз. И я сейчас не об этом!
- А о чём?
- Мне интересно, как ты ... будешь..., ну, как ты переживёшь, если со мной что-нибудь случится. Если я умру!
- Ой, мам, да что сегодня с тобой! Хватит уже говорить глупости!
Егор рассердился, надулся и включил телевизор. Он не собирался говорить об этом.
«Да, - подумала Полина, - для моего ребёнка, как и для мамы, я вечная. Со мной случиться ничего не может!»
- Ладно, сын, я пошла к себе. Не забудь вымыть посуду.
- А что, есть варианты?
- Нет, вариантов нет!
Посуда и полы закреплены за Егором. И ещё мусор. За Полиной всё остальное текущее домашнее хозяйство. Но почему-то так всегда бывает, что всё, что требуется от Полины, она делает вовремя и качественно. А всё, что требуется от Егора, с него не стребуешь, пока хорошенько не разозлишься. Как он это только что назвал — это мать раздражительная! Но сегодня её это действительно не трогало.
В комнате Полины телевизора не было. Зато было много цветов. И розово-зелёный колорит. Что должно было успокаивать и расслаблять. Полина удобно устроилась на диванчике, подобрав под себя ноги и облокотившись на массивный подлокотник. Пожилая кошка Васька тут же оказалась у неё на руках. С возрастом Васька стала совсем ручная и требовала к себе повышенного внимания. А за пониженное внимание могла и укусить. Так, не сильно, исключительно для поддержания уважения.
Так, что ещё? Как и следовало ожидать, с сыном прощание тоже не получилось. Да и вообще, почему проститься? Может правильнее - простить? Это, кстати, намного сложнее - простить. Прощение не прощание, сказал «прощаю» и нет обиды! Оно как любовь, его надо почувствовать. Так, на кого Полина была когда-либо обижена? Да, в общем-то, ни на кого.
Детские обиды на маму давно в прошлом. На то, как мама читала сама и показывала дяде Родиону Полинины подростковые дневники. Или выбрасывала перед ним вещи из Полининых ящиков, чтобы показать, какая Полина неряха. Всё это для того, чтобы посоветоваться, как воспитывать дочь, ведь без мужа приходилось не сладко. Как использовала в своих интересах секреты, которыми с ней делилась дочь. До сих пор передёргивает, как вспомнишь! С её методами воспитания Полина так и не согласилась никогда. Но мама столько для неё сделала по жизни, что её не прощать, на неё молиться надо! А теперь вот, еще это. Маме придётся пережить смерть дочери. Господи, ну нет ничего на свете страшнее этого — пережить своего ребёнка! Бедная мама. Полине стало ужасно жалко мать. Она даже чуть не расплакалась. Потом вспомнила, что это для неё сегодня последний день в жизни и пожалела уже себя. Щекам сделалось мокро и горячо, а глазам больно.
Нет, оплакивать себя занятие неблагодарное. Надо понять. Что-то очень важное. На чем она остановилась? Простить. Кого? Бывшего мужа? За что? Олег перед ней ни в чём не виноват. У него тоже жизнь была разделена на две половины. И одну из этих половин он прожил с Полиной. И некоторое время они были вполне счастливы. Просто так случилось, что у них не сложилось. Никто ни в чём не виноват.
Они вместе учились. В двадцать лет поженились. Родился Егор. Помогали родители. Всё происходило само собой, без особых переживаний, без усилий. Взаимная любовь — это, конечно, счастье. Но если это счастье не выстрадано, не заработано, то оно не так ценится.
После института Полина устроилась работать в проектный институт, а Олег на стройку. Когда Егорка пошёл в школу, Полина бросила работу и стала учиться вместе с сыном. Неизвестно, что было бы, если бы она этого не сделала, но от того, что с Егором занималась мама, отличником он всё равно не стал. Так и проболтался в школе круглым троечником. А Полина, поняв, что все её усилия тщетны, и из Егора никогда не получится вундеркинд, через три года мучений опять отправилась работать. В строительную организацию, сметчицей. К тому времени Олег уже крепко встал на ноги, организовал свой бизнес по продаже стройматериалов и совсем отдалился от жены. Дома он бывал редко, объясняя это большой занятостью на работе.
Полина к этому относилась спокойно. Между супругами уже давно установилось полное взаимонепонимание. С годами у обоих проявились черты характера, на которые поначалу не обращали внимания. В отсутствие Олега Полина чувствовала себя спокойнее. Наверное, у него имелись какие-то отношения с другими женщинами, но её это не интересовало. Любовь больше не колола сердце иглами тревоги, не травила ядом ревности. Они договорились, что останутся вместе пока не подрастёт сын. И Олег честно выполнил это условие. Он ушёл, когда Егору исполнилось восемнадцать, оставив квартиру бывшей семье. Благо, будучи строителем, он смог выстроить себе целый особнячок за городом. Они расстались в хороших отношениях, без взаимных обид. И прощать здесь было не за что. Разве что за убитую любовь. Так в этом виноваты оба.
Кто следующий? Полина старательно перебирала тех, с кем так или иначе её сталкивала жизнь. Тех, кто оставил след. Друзей, с которыми хотелось бы проститься, нет. Врагов, которых стоило бы простить, тоже. Хотя, может быть, Танечка? Да какой же она враг!
Эффектная, злобная, туповатая Танечка. На врага не тянет, но из тех людей, с которыми очень неприятно общаться, а приходится. И при этом делать вид, что ты сама любезность. Не бросать же из-за этого работу. Говорят, родителей не выбирают. Врагов тоже не выбирают. Впрочем, Полина пришла к выводу, что человек выбирает сам только свои собственные поступки. А всё остальное и есть жизненное пространство, в котором человек осуществляет свой выбор.
Танечка работала секретаршей директора около года. Сначала Полине показалось, что Танечка невзлюбила только её одну, Полину. И это было странно, ведь они почти не пересекались. К тому же, Полина была человеком доброжелательным и неконфликтным. Уже позже Полина поняла, что красотка Танечка относится так ко всем, от кого не зависит её благополучие и процветание.
Кроме эффектной внешности и двух высших образований, достоинств у Танечки не было никаких. Свои чуть ли не красные дипломы она, скорее всего, получила зубрёжкой и ещё раз зубрёжкой. Потому что думать сама новая секретарша не умела и не хотела. А если приходилось, то страшно напрягалась, и в её хорошенькой головке воцарялся хаос, от которого девушка напрягалась ещё больше. Танечка была груба с посетителями, перебивала любой разговор, происходящий при ней и была категорична в оценках и суждениях. Чаще всего ошибочных. И от этого становилось неловко за неё. После того, как Танечка, уже не раз нахамившая Полине, встряла в её диалог с сослуживцем, Полина сделала секретарше замечание:
- Таня, пожалуйста, не перебивай меня - теряется нить разговора!
Танечка вдруг резко сникла, осела и чуть не заплакала. Полину очень удивила такая реакция, он она не придала этому значения. На следующий день Полине нужно было пройти к директору. В обязанности секретарши входило докладывать шефу о посетителях.
- Здравствуй, Таня. Геннадий Иванович у себя?
Ответа не последовало. В приёмной находились и другие люди. Повисла тяжёлая тишина.
- Таня, ты меня слышишь? - Полина сказала чётче и громче.
Снова тишина. Посетители с интересом поглядывали то на Танечку, то на Полину. Один из присутствующих здесь заместителей директора подошёл к пылающей, как закат Танечке.
- Танюш, с тобой всё в порядке?
Девушка вдруг разрыдалась и выскочила из комнаты. Сотрудники, давно привыкшие к выходкам Танечки, переглянулись и продолжили заниматься своими делами. Полина вошла к директору без доклада. Геннадий Иванович без лишних слов понял, в чём дело. В обед того же дня Полина, проходя мимо приёмной, увидела, что посетителей нет и решила поговорить с секретаршей.
- Таня, скажи, пожалуйста, почему ты себя так ведёшь? Может, я тебя чем обидела?
Танечка покраснела, потом побледнела и, наконец, нервно ответила:
- А Вы считаете, что не обидели?
- Таня, скажи, чем я тебя обидела?
- Вы даже не замечаете, как унижаете людей!
- Таня, ответь, пожалуйста, на мой вопрос. Чем я тебя обидела?
- Вы сказали мне - заткнись!
- Что? Таня, ты в своём уме? В моём лексиконе нет таких слов. Я не могла даже подумать так, не то что сказать!
- Но сказали! Свидетели есть!
- Таня, я сказала – не перебивай! Разницу улавливаешь?
- Мне не о чем больше с Вами разговаривать!
И Танечка выскочила из комнаты, таким образом закончив разговор. «Клинический случай!» - грустно подумала Полина и больше даже не пыталась найти с секретаршей общий язык. Они просто перестали замечать друг друга. Но, если по работе приходилось как-то общаться, Танечка вела себя откровенно по-хамски, и Полине это было неприятно. Разговаривать же с ней было совершенно бесполезно. На замечания она реагировала по-прежнему неадекватно. И вот теперь Полина вспомнила именно о ней, когда подумала о прощении. Хотя, что значит – вспомнила? После каждой Танечкиной выходки Полина испытывала чувство глубокой неприязни к этой особе.
Интересно устроена человеческая психика. Понятно, когда неотступно думаешь о любимом. Но когда навязчивая мысль точит о неприятном человеке, это, наверное, тоже клиника. Теперь этого человека надо простить. Как будто это так просто! Постараться сначала понять? Ну, может быть, эта красивая девушка ужасно несчастна. Но это не оправдание грубости и хамству. Да и с чего ей быть несчастной! Здоровая, привлекательная женщина в самом расцвете лет. Тридцать лет — замечательный возраст, когда ты ещё молода и красива, но уже самостоятельна и вполне состоятельна. У Танечки было всё, что для многих составляет понятие «счастье». Хорошая квартира, не пыльная работа, здоровый смышленый ребёнок. Мужа, правда, не было. Кто ж выдержит такой характер!
Вот оно! Всё дело в характере. Просто Танечка другая. Но ведь это хорошо, что все люди разные. Мир должен быть разнообразным! И чем больше разнообразия, тем лучше. Кстати, Мир выбрал Танечку. Танечка будет жить и завтра, и послезавтра, и потом. И, дай ей Бог, счастливо! А Полины не будет уже завтра. Вот так. Немножко успокаивает то, что наверное таких как Полина в избытке, а таких как Танечка не хватает. Так что, добра в Мире всё-таки больше. Ладно, смех смехом, но, как ни странно, неприязнь к Танечке ушла. Значит наверное, простила.
Дальше. Кто ещё? Как она могла забыть! Максим. Её последняя любовь. Как было сладко сначала и как было невыносимо больно потом! Но и он перед ней тоже не виноват. Сама виновата. Перед собой? Разве можно быть виноватой за любовь? Просто он оказался не тем, за кого она его приняла.
- Девушка, Вы прекрасны!
А девушке по сорок, и от этого ещё приятнее слышать в свой адрес такие слова.
- Это вы мне?
Сплошное кокетство. А кому же? Рядом больше никого. Все остальные толпятся на остановке, чуть поодаль. А Полина стоит особнячком, и ждёт не автобус, а служебную машину.
- Я не знаю, кому бы ещё я мог это сказать!
Какая красивая игра. Как не подыграть! Они стоят напротив зеркальной витрины, в которую Полина только что смотрелась, поправляя волосы. Сейчас в моде зеркальные витрины. Того и гляди, голову свернёшь, так хочется посмотреть на себя со стороны! Улицы кажутся шире, ярче, наряднее. Просто праздник какой-то!
- Меня зовут Максим, а Вас?
- Полина.
-Удивительно! Моё любимое имя!
Ну, прямо виртуоз, да и только! Но сердце тает. Но душа поёт. Много ли надо для счастья не очень молодой, но ещё очень привлекательной женщине? Немножко внимания, ласковое слово. И что бы там не говорили про лесть, она никогда не перестанет травить тщеславные сердца своим сладким ядом.
Подъехала машина, которую ожидала Полина и она, с улыбкой кивнув новому знакомому, укатила на работу. Но весь день кажется особенным, а все сослуживцы доброжелательнее, и дела спорятся легко.
На следующее утро Полина в глубине души предполагала, что Максим появится на том же месте в тот же час. Но его не было, и Полина уже к вечеру о нём забыла.
Он появился через неделю. Именно на том же месте и в тот же час. Было очевидно, что он ждал Полину.
- Полиночка, простите меня, пожалуйста, но пришлось неожиданно уехать в командировку. Но, я не смог Вас забыть!
За Полиной подъехала машина. Сегодня немного раньше обычного. Она даже не поняла, рада ли она появлению Максима.
- Пожалуйста, Полиночка, дайте мне Ваш телефон! Умоляю!
Наверное, всё-таки рада, потому что, не раздумывая, достала из сумочки и отдала ему свою визитку.
Ах, какая это была осень! Вот когда в запой хотелось жить. Вот так бывает, наешься селёдки, а потом хочется пить, пить и пить. И невозможно напиться! Незаметно, но незабываемо промелькнул теплый ласковый сентябрь и прозрачный, яркий октябрь. А ноябрь...
Про тот ноябрь сейчас думать не хотелось. Сказка закончилась так же неожиданно, как и началась. Вместе с солнцем и теплом умчались прочь радость и беззаботность. А на смену им пришли слякоть и сумрак коротких предзимних дней и бесконечных бессонных ночей. И ещё боль. Беспощадная душевная боль.
В начале ноября Полина узнала, что Максим женат. Что его жена гораздо старше мужа. Что жене Максим обязан чуть ли не жизнью. Что он с ней, то есть с женой, никогда не расстанется. И что его многочисленные загулы «налево» - это компенсация за свою пожизненную несвободу.
Полина узнала об этом случайно, когда примчалась к своему любимому раньше времени и невольно подслушала его телефонный разговор с приятелем. Из этой мужской болтовни она вынесла только то, что она — одно из множества мимолётных, ничего не значащих для него увлечений. А ведь Максим стал для неё частью её самой. Причем лучшей частью. Более любимой.
А что, собственно, она хотела? Чтобы обаятельный, холёный сорокапятилетний мужчина оказался свободен как птица и чист душой как младенец? К тому же, Максим ей ничего не обещал. Никакой вечной любви до гроба. А что не сказал, что женат, так ведь и не спрашивала! В общем, сама со всех сторон наивная дура.
Максим тогда её увидел. Обернулся и обнаружил у себя за спиной и саму Полину и весь её ужас. Ужас был такой же осязаемый, как и она сама. Максим понял, что Полина всё слышала. Немая сцена. Потом она повернулась и ушла. Молча, с гордо поднятой головой. Только, на самом деле, голова была запрокинута, чтобы слёзы не пролились раньше времени. Максим не позвал, не остановил. И больше не звонил. С тех пор они не виделись.
Но любовь ведь не убьёшь одним выстрелом предательства. Любовь тоже хочет жить! И её не уговоришь так сразу, что вот, мол, потерпи, так получилось, что я дура, а он гад. Любовь ворочается в душе с боку на бок, она пытается надеяться, пытается сомневаться. А вдруг это ошибка? И Полина прокручивала в памяти подслушанный разговор снова и снова. Может, это не про меня был разговор? Хотя какая разница, про кого! Сколько раз дрожащая рука тянулась к телефону! Сколько раз Полина бежала по улицам без разбора, лишь бы не сидеть на месте. Движение, как обезболивающее лекарство, немного притупляло боль. Как ждала, что он позвонит и объяснится! Как украдкой, будто невзначай, проходила мимо его съёмной квартиры, пока не увидела, что Максим ведёт туда уже другую, совсем молоденькую, подружку.
Почти год Полина ходила сама не своя. Почти год боролась с собой и с любовью. Победила ли? Не известно. Боль ушла. Вернулась вменяемость. Но осталась пустота. Душа стала как выжженная земля. Ничего там вырасти больше не могло. Остался лишь маленький обитаемый островок. Тот, где жили сын и мама. Как её теплая зелёно-розовая комната посреди огромного грязно-белого замёрзшего города.
И всё же он, Максим, не виноват. Она сама, Полина, хотела большой неземной любви после краха своей многолетней семейной жизни. Вот и кинулась в первые попавшиеся объятия. Тем более, такие сладкие.
Как легко, оказывается, мужчине влюбить в себя даму так называемого бальзаковского возраста! Это в юности, когда цветущие девчонки избалованы мужским вниманием, они больше ориентируются в своём выборе на внешность партнёра, на его кошёлёк и на свои пристрастия.
А когда глубоко замужняя женщина забыла, когда на неё бросал заинтересованный взгляд даже собственный муж, она становится жертвой любого ловеласа, который знает ключ к женскому сердцу. И ключ этот — комплимент, пустяковый знак внимания, нечто, ничего для него не стоящее. А женщине, особенно с сохранившимися романтическими наклонностями, уже кажется, что вот он, мечта всей её жизни - самый чуткий, способный понять, способный на подвиг ради любви. То есть ради неё, единственной! И почти неважно, как он выглядит и чем занимается. Она, как мотылёк, летит на призрачный огонь последней любви и зачастую теряет в нём свои крылья. Но это её собственный выбор.
Нет, Полина на Максима зла не держит и не держала. Сразу и во всём обвиняла только себя. Простить себя? Что же, себя простить за любовь и за глупость, пожалуй, легче всего. Простить и оправдать. Но только за любовь. А за жизнь?
Интересно, что с ней произойдёт? На здоровье жаловаться грешно. Значит, не болезнь. Тогда что? ДТП? Теракт? Нет, об этом лучше не думать. А о чём? Что бы делала, если бы было отпущено больше жизни? Скорее всего, то же самое. А если больше времени после объявления смертельного приговора? Чтобы можно было что-то совершить. Или, хотя бы, отпустить тормоза и позволить себе всё, что всегда запрещала. Убрать все нравственные табу, пуститься во все тяжкие. А так - что? В лучшем случае, нажраться, как хрюшка. Если уж помирать, то какая разница, с какой фигурой будешь лежать в гробу!
Что за чушь лезет в голову! Хотя в этом что-то есть. В смысле совершить. Потому что пускаться во все тяжкие Полине было не интересно и даже противно. А вот совершить! Что в своей жизни она сделала не так? Или совсем не сделала? И что бы хотела сделать в другой жизни. Кем она могла стать и не стала?
Вот работает она начальницей сметного отдела в крупной строительной компании. Неплохо зарабатывает. Коллеги уважают. Сына хорошего вырастила. Сама выглядит, дай Бог каждой. Но чего-то не хватает. Есть в жизни какая-то недоделанность. Недосказанность.
Полина не заметила, как умылась, пожелала сыну спокойной ночи и легла спать. «Завтра» хотелось оттянуть как можно дальше, но ведь с утра на работу. А если гадалка ошиблась?
- Ах, простите, Геннадий Иванович, я сегодня собиралась умереть и поэтому не пришла на работу!
- Да, что Вы такое говорите, Полина Михайловна! И что, передумали и решили ещё пожить? Разумно, разумно. Только поищите, пожалуйста, другое место работы!
Полина, убаюканная воспоминаниями, успокоенная самоиронией, сквозь дрёму пытается пробиться в детство. Чего она хотела тогда? Чем любила заниматься больше всего? Писала стихи. Любила рисовать. Когда рисовала, забывала обо всём на свете. Всем нравилось то, что она делала. Да, она хотела стать художницей! А мама хотела, чтобы Полина выбрала более практичную профессию. Строителя, например. Строители, они всегда и везде нужны. А художник — профессия абстрактная. А тем более — художница. И Полина пошла в строительный институт.
Может быть, вот оно — главное? Всю жизнь она шла на поводу у обстоятельств, избегала принимать важные решения и терпела чужую волю, не настаивая на своих желаниях. Безответственность перед собой, перед своим талантом — за это можно себя простить? Было время, когда мечты и душевные порывы надували паруса надежд на бесконечное будущее. А теперь что? Время искать прошло, а время терять пришло до жути неожиданно. Да и что терять? Всё и так потеряно. Юность, семья, жизнь.
А может ещё можно что-то изменить? Может ещё не всё потеряно?
Вокруг сползающего в сон сознания Полины медленно и плавно кружит карусель воспоминаний, позванивает под куполом колокольчиками недоделанных дел и мерцает гирляндой огоньков надежды на будущее.
А жизнь кончается завтра?