По лесу, цепляясь за колючие кусты и не замечая небольших ям, брёл молодой человек. Глаза его, хоть и были широко открыты, словно не видели ничего вокруг. Он не знал, да и не мог знать - куда и зачем ведёт его дорога...
******************
Про эту поляну рассказал абориген Прохор, хотя и поляной-то эту небольшую площадку на берегу пруда можно было назвать с бо-оооольшой натяжкой...
Огромный валун, в полтора человеческих роста высотой и непонятно взявшийся здесь, ибо ничего подобного в округе не было, возвышался метрах в восьми от тёмной, даже чёрной воды. Вот эта-то площадка от камня до водоёма, словно посыпанная мелкими камешками камнями, наподобии гальки и была той полянкой.
"Откуда здесь взяться гальке? Х-м, впрочем и валуну тоже..." - подумалось тогда Алексу и вспомнились хитрющие глаза Прохора, когда он позвал "поговорить"...
Ему, приехавшему из города на лето, оказывала явное и совершенно недвусмысленное внимание местная девушка Тамара, весьма симпотичная.
Алекс слышал, что Прохор активно ухаживал за ней, притом совершенно по-серьёзному, даже вроде как предложение делал. Но то ли юноша был не совсем в её вкусе, то ли просто не торопилась связывать себя семейными узами, то ли ещё что...В общем - не отталкивала и не приближала, держала ухажера на расстоянии.
А стоило появиться Алексу и ... Откровенные заигрывания, постоянное попадание на глаза... С одной стороны, ему не были неприятны и льстили юношескому самолюбию эти знаки внимания, но, с другой, в городе была его любовь, и поддаваться чарам не собирался.
Прохору, конечно, это было неведомо, да, пожалуй, даже если бы чего и знал..., ревность - это такое чувство, что застилает глаза мороком и превращает разумного человека в ... Пусть мой читатель сам даст определение... А повод для ревности всегда можно найти, а тут и искать особо не надо - в деревне не спрячешься, да никто и не собирался этого делать. Так что горящие и одновременно тоскливые глаза (а так бывает?) деревенского паренька частенько могли наблюдать прогуливающихся по окрестностям Тамару и Алексу.
Поэтому, когда Алекса позвали выйти поговорить, он не ожидал от этого ничего хорошего. Нет, он ничуть не испугался - возможной драки не боялся, да и, честно говоря, сомневался в её возможности, ибо значительно превосходил в физических кондициях, а если вспомнить занятия рукопашкой, пусть и на любительском уровне... Так что страха не было, но было какое-то неприятное чувство, ощущение плохого..., и молодой человек попытался себя внутренне подготовить, настроиться...
Однако, к удивлению, Прохор завёл речь совсем о другом, стал увлечённо рассказывать про какие-то чудеса и тайны, происходящие в этих местах, ведя себя немного странно: то смотрел прямо в глаза, то неожиданно отводил взгляд в сторону, то просто опускал голову вниз...
Из-за неожиданности, расчитывая совершенно на другую встречу. Алекс пропустил половину рассказа. Когда же он, наконец, смог привести голову в порядок и попытаться понять, о чём говорит абориген, тот уже заканчивал. Попытался осмыслить и расставить последовательность, но ничего не получалось., к тому же за это время осмысливания не расслышал и конца истории. Прохор же попрощался и ушёл.
Остановить и попросить повторить Алекс постенялся. Останавливало, пожалуй, это совершенно неправильное чувство вины. Хотя вины никакой не чувствовал, да и не было её вовсе..., но что-то такое было...
Озеро...
Всё это вертелось в голове каким-то диким калейдоскопом, притом картинки менялись быстрее и быстрее, пока в глазах не потемнело, голова закружилась и в ней словно что-то взорвалось...
Алекс поднялся с травы, удивлённо огляделся:"Вот напекло-то головушку". Солнце и правда жарило нещадно.
В дальнейшем день прошел как обычно. Ленивое почитывание учебников и конспектов для подготовке к сдаче диплома. Родители специально отправили сына в далёкую деревню, к дальней-дальней родственнице, чтобы городские соблазны не мешали. Тётя Глаша не озадачивала парня домашними делами, хотя он не раз и предлагал помочь по хозяйству, только посмеивалась. Алексу удалось настоять только на одном - доставку воды он взял в свои руки. Колодец стоял на краю деревни и местные носили воду по-старинке - коромыслом. Молодой человек тоже решил было освоить сей инструмент, но попытка закончилась плачевно - мокрая одежда не в счет, а вывихнутая рука внушала опасения. К счастью, к вечеру болеть перестало и локоть начал нормально сгибаться. Но это фиаско заставило прекратить такие рискованные эксперименты и он носил воду по-простому, в руках.
Вечером этого дня, встречи и разговора с Прохором, поужинав, вышел, как обычно, покурить на улицу. В деревне укладывались рано, впрочем, рано же и вставали, но его-то тётя Глаша не будила...
Алекс, доставая пачку сигарет и зажигалку, почему-то пошёл не к скамеечке у дома, а на дорогу, размышляя, что уж на природе-то точно надо завязывать с курением. Достав сигарету и прикурив, он вдруг почувствовал головокружение и туман будто окутал сознание...
Алекс стоял на берегу пруда, место было совершенно незнакомым. Вдруг пространство вокруг заискрилось, по воде пошла рябь и...
Анидну скучала: пятьдесят с лишним лет одиночества давали о себе знать. Вот раньше как-то повеселее было - путники, молодые и не очень, частенько забредали к этому небольшому озерцу, останавливались на ночлег и поживиться было чем. От устраиваемой вакханалии просто закипала вода, бушующая страсть не давала возможности тине и прочим растениям выжить в таких условиях.
Теперь же тишь да гладь. Озеро медленно, но верно превращалось в болото, берега уже почти стали им, ряска, тина и камыши угрожающе заполняли собой территорию.
Последняя большая гулянка была в сороккаком-то там году, когда на поляне расположился небольшой отряд из семи человек, увешанных железом и большими мешками, которые они называли оружием и рюкзаками. Они долго ковырялись в земле неподалёку и вернулись уже без этих больших мешков, видимо закопав их и громко чихая от пыли, которой зачем-то посыпали вокруг того места.
После ночной оргии Анидну с подругами решили отпустить их, расчитывая, что путники вернутся за спрятанным, но они почему-то не вернулись...
С тех пор только несколько раз видела она людей, но ночевать у озера никто не оставался. Её молодое тело, всего-то третья сотня лет пошла, требовало любви, а её не было. Некого было любить...
Она даже завидовала подругам, для которых та встреча стала ЗНАЧИМОЙ - они понесли. Разрешившись через полгода от бремени, они со сладким чувством исполненного, навсегда успокоились в этом мире.
Анидну долго размышляла, как же ей поступить, но решила младенцев у себя не оставлять.
Двое суток добиралась она до деревни, неся детей в собственноручно сплетённых корзинках. Кормила их молочной жидкость, которую забрала от умерших подруг вместе с сосудом, производящим её... Оставив детей в деревне, до дома добиралась целых две недели. Иссохшая кожа требовала влаги и, повстречав какой-нибудь ручей, Анидну подолгу лежала в воде, набираясь сил.
Всего два раза в жизни дано им природой испытать радость материнства. Наверное поэтому так редко организм соглашается на беременность. У неё это было сто лет назад, теперь самое время было совершить это во второй, и последний, раз, спокойно уйдя на покой в иной мир.
Всё меньше и меньше становилось их в лесах. Молодые всё чаще, бросая родные пенаты, убегали к людям. У них была возможность сделать этот выбор до наступления совершенолетия.
Но тем, кто уходил, дороги назад не было. В этом возрасте в их организме происходила какая-то кардинальная перестройка, в биологии Анидну не была сильна. Покидая дом, они просто становились обычными людьми, теряя все те особенные способности, присущие им. Но это не останавливало. Правда, у них оставалась способность говорить, которая у коренных жителей рек и озер пропадала после анатомических пертурбаций.
Ушли первые дети её и покойных подруг, именно поэтому не оставила Анидну тогда детей себе, а желание было велико..., но не думала же, что будет одна так долго...
"Скоро, совсем скоро нас совсем не останется..." - частенько думала она, -"Останутся только сказки и легенды..."
В эти моменты вспоминалась песня певца с хрипловатым голосом, услышанная как-то из транзистора проходящего путника:
Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно.
Живешь в заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно.
Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,
Пусть дождем опадают сирени -
Все равно я отсюда тебя заберу
Во дворец, где играют свирели.
Твой мир колдунами на тысячи лет
Укрыт от меня и от света.
И думаешь ты, что прекраснее нет,
Чем лес заколдованный этот.
Пусть на листьях не будет росы поутру,
Пусть луна с небом пасмурным в ссоре,-
Все равно я отсюда тебя заберу
В светлый терем с балконом на море.
В какой день недели, в котором часу
Ты выйдешь ко мне осторожно?
Когда я тебя на руках унесу
Туда, где найти невозможно?
Украду, если кража тебе по душе,-
Зря ли я столько сил разбазарил?
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял!
Анидну чувствовала, что сегодня особый день. Какое-то радостное предчувствие одолевало..., не давая покоя ни на секунду... Она даже решила навести порядок в доме, убравшись в пруду: почистить воду от тины и ряски, выкинуть ветки и палки, расставить красиво кувшинки. Если бы увидели её в это время, сразу пришла бы мысль, что полным ходом идёт подготовка к приёму гостей. И это напавшее возбуждение как нельзя лучше компенсировалось работой, которой за минувшие годы накопилось немало...
Месяц назад ей удалось установить связь с одним из родственников по крови. Далось это не просто, ибо ни разу в жизни этого делать не приходилось. Около года прошло с тех пор, как она начала предпринимать попытки... Анидну понятия не имела, что это такое и как работает. Знала только, что усилием мысли возможно установить связь тому, кто является одним из кровных родственников. И при удачном раскладе, если хватит психологических сил и нервной энергии она сможет на короткое время войти в сознание и даже давать посыл, внушая определённые мысли и поступки...
Долгожданное событие произошло месяц назад. И в течении этого времени Анидну тренировалась, пытаясь как-нибудь управлять Прохором - именно он оказался тем самым "пациентом", являясь ей каким-то там двоюродным правнуком. Каждый день, по несколько минут, а на большее не было сил, она экспериментировала, смотря на мир его глазами и потихонечку, по чуть-чуть внушая мелкие, незначительные поступки.
А неделю назад Анидну увидела ЕГО. Она не знала, что такое любовь, даже само слово было неизвестно, да как-то и ни к чему оно ей было раньше...
Полдня она просто лежала, пребывая в каком-то трансе, не ощущая ни места, ни времени. Прострация была настолько глубока, что выйдя из неё долго приходила в себя. Вернувшиеся в этот мир сознание тут же обрисовало дальнейший план действий.
На всю неделю Анидну бросила "руководство" Прохором, лишь изредка навещая его, чтобы убедиться, что её избранник здесь, никуда не уехал. Она копила силы, сберегая энергию для самого важного...
И вот настал момент, когда почувствовала - пора...! Тогда-то и произошёл тот разговор у забора Прохора с Алексом, даже не разговор, а монолог. Все свои необычные силы вложила Анидну в слова и передавая призыв...
Весь вечер прошёл в приятных хлопотах ожидания чего-то... Но чем ближе к ночи, тем сильнее наваливолось необъяснимое волнение и сомнения... А получится ли? Выйдет ли всё так, как задумала? Ведь это происходило в первый раз и результат совершенно неизвестен и непредсказуем... Теперь её овладела злость нетерпения - принялась метаться по всему водоёму. Вода замутилась и бурлила, вся дневние труды пошли насмарку, но она этого не замечала. Движение, хоть какое-нибудь действие было просто необходимо, иначе смертная тоска и вправду могла оправдать своё название, просто убив...
Но вот приход полночи стал близок как никогда, и она стала успокаиваться. Появилась способнось думать и здравая мысль, что будь, что будет, окончательно привела в порядок. Посмотрев на поверхность воды, пришла в ужас от того, что натворила по своей глупости, но что-либо исправлять и наводить порядок снова не было ни сил, ни времени. Мысленно махнув рукой и только поправив кустики кувшином, совершенно спокойно устроилась в ожидании. Ситуация, когда сделано всё, что можно и от тебя уже ничего не зависит придавало какое-то умиротворение...
Так и хочется написать - часы пробили поночь. Но какие в лесу часы? Можно ещё сказать:"Филин прокукаре.., тьфу - проухал.."
Ладно, будем проще - наступила полночь...!
"Деревенский детектив", как в шутку называл себя лейтенант Дорнин, уже второй час томился в ожидании вызова к начальству. Нечасто ему приходилось удостаиваться ауиденции у полковника, но на этот раз после всеобщего собрания, посвящённого известным событиям (хотя отношение к ним милиции было совсем непонятно), командир кивнул ему на приёмную, чтобы подождал.
Желая занять себя хоть чем-нибудь, лениво перечитывал местную прессу - везде одно и то же. Вот, например, "Вестник недели" публикует на первой полосе: "... шквал , возникший ниоткуда и пронёсшийся над городом, принёс многочисленные, но незначительные разрушения. Из людей никто не пострадал, не считаю мелких ушибов. Во многих домах выбиты стёкла, более десятка автомобилей получили повреждения от упавших деревьев, было сорвано несколько крыш домов..." Дальше было неинтересно: там и нападки на ЖКХ и ещё всякая мелочь...
А вот следующая брошюра заинтриговала - местное же научно-популярное ежемесячное издание "Неизведанное?" напечатало спецвыпуск, целиком посящённый происшествию. В частности, вниманание привлекло мнение энтузиаста от науки Петра Демченко, утверждающего, что в районе произошло событие, напоминающее падение Тунгусского метеорита, только в несравненно меньшем масштабе. Приводились многочисленные цифры, расчёты и сравнительные таблицы, но вникать в них не было желания.
Далее следовали сетования автора на отсутствие необходимого для каких-либо исследований оборудования, даже самого элементарного, не смотря на многочисленные запросы в областной центр Академии Наук. Тут же - благодарность местному кружку юных физиков за помощь в сборке того немного, что позволяет осуществлять пусть примитивные, но столь нужные измерения.Так, самодельный сейсмограф зафиксировал шесь баллов. Это было, безусловно, неверно, но возникал вопрос: "Что могло повлиять на прибор? Какой магнитный импульс так подействовал?" Ответа на эти вопросы пока дать не было возможности.
Дорнин поразился оперативности Демченко и его коллег: за два дня они умудрились объездить весь район, посетить десятки посёлков, деревень и даже отдельные дома любителей отшельничества. Этот круиз и позволил сделать выводы, изложенные в брошюре. Там же были помещены и отдельные показания, как профессионально окрестил участковый рассказы аборигенов. А рассказы и правда были любопытны...
Впрочем, Дорнин был вызван совсем по иной причине. Пропажа приехавшего в дальнюю деревню молодого человека требовала его действий. И задание разобраться с этим делом он и получил от полковника.
Прибыв на место, лейтенант занялся тщательным опросом местных жителей, которые, правда, совершенно ничего не дали полезного, и и уже было собрался организовать с помощью местных и соседних селений поиски, но этого не потребовалось. Алекс появился в деревне на следующий день.
Он совершенно ничего не помнил - где был, зачем ходил куда-то...
Да и выглядел не лучшим образом - весь в лохмотьях, словно пришибленный какой-то.
Переборщила, видно, с любовью своей Анидну...
Впрочем, постепенно Алекс становился прежним, только иногда на него словно "находило", наваливалось нечто смутно-тревожное, но, к счастью, длилось это недолго и со временем всё реже и реже - пока не прекратилось вовсе...
Концовка скомкана, но сделано это умышленно - если читателям понравится, то её можно изменить и продолжить, сделав из рассказа повесть (идеи есть).