Первый день на новом месте всегда страшит своей неизвестностью. Ты видишь слишком много незнакомых лиц в незнакомых стенах. Ты воспринимаешь их заранее враждебно, ведь доверять людям нельзя, а в такой обстановке и вовсе нельзя предугадать, что может ожидать тебя за углом.
Ты просто идешь по едва знакомой дороге и надеешься на лучшее, готовясь к худшему. И тогда, придя на место, ты видишь, что ничего не происходит. Абсолютно ничего. И это наносит тебе нестерпимую боль, сильнее, чем если бы что-то на самом деле произошло.
Ты в полной мере осознаешь серую обыденность, с которой смирились все остальные, но которая так надоела тебе. Так осточертела, что вызывает вполне физическое недомогание и тошноту. Ты очень не любишь стоять на свету, быть в центре внимания. Но и тьма, в которой ты так любишь таиться, поникла в тебя и изъедает твои чресла изнутри. Тебе впору отказаться от обеих этих сторон и стать очередной тенью этого мира. Но ты почему-то медлишь. Ты не зависишь от тех, кто окружает тебя, и не подчиняешься тем, кто внутри тебя. Ты просто Тень, ты никто.
Искусство быть тенью Лиза освоила ещё в детстве. В ту беззаботную пору, когда все её сверстники блистали своими достоинствами и талантами, чаще лишь скверно выдуманными их же родителями, Лиза непринужденно стояла в тени воображаемого ветвистого дерева. И таким существованием в тени она была довольна…
Лиза обладает внешностью неприметной и практически незапоминающейся. Простые невыразительные черты лица вкупе с русым цветом волос и блеклыми глазами с раннего детства сформировали робкий Лизин характер.
Поэтому и разговаривала она лишь тогда, когда её спрашивали. А спрашивали её только в школе. Даже дома от родных и близких вопросы в свой адрес она слышала нечасто. Поэтому учителя, уделяющие хорошистке Лизе так много по сравнению с остальными внимания, стали для неё ближе собственных родителей и одноклассников.
Сама Лиза предпочитает тишину и без лишней надобности её не нарушает. А если без разговора никак не обойтись, говорит односложными фразами, ни с кем никогда не спорит, всё принимает, как данное, ничему не противится. Она не видит ничего плохого в искусстве быть тенью, а вернее, она даже гордится этим своим умением. Гордится, конечно, молча.
Лиза Малахова живет своей жизнью, а другие люди - своей, и никто никому не мешает. Никто не интересуется ею, не желает ей зла и не пылает к ней любовью. Никто ей не завидует и никто над ней не надсмехается. Некоторые даже не замечают Лизу, воспринимают её, как часть толпы или даже интерьера, как крупицу чего-то единого и большого, но точно не живого.
Лиза есть, она просто должна быть. А если её не будет, то никто и не заметит эту потерю. «Какая Лиза?» - спросят эти некто, задумаются, напрягая память, но так и не вспомнят, что это за девочка была и как она выглядела.
Подобно легкому ветерку Лиза проскользнула через толпу студентов и нырнула в узкий коридор. Ей надо было спуститься вниз, чтобы попасть на первый этаж к вывешенному на стенде расписанию занятий. Лизу на время перестало пугать первое сентября. Она переборола страх и стеснение и тихо спустилась по лестнице, нервно поправляя ремни своей сумки, чтобы та ненароком не соскочила с плеча.
В летнем батистовом сарафанчике апельсинового цвета первокурсница Лиза подошла к широкому стенду со списками. Наконец найдя расписание своей группы, она принялась его изучать. Но что-то мешало ей сосредоточиться. Лиза ощущала на себе чей-то взгляд. Конечно, это был не такой тяжелый взгляд, от которого хочется провалиться сквозь землю, но робкую Лизоньку пугал сам факт. Она не привыкла быть объектом чьего-то внимания, и дабы избежать подобной участи, научилась предчувствовать чужие взгляды и вовремя ускользать от них.
Сейчас же Лиза почти дрожала от испуга. Кто-то смог заметить её! Даже не так! Кто-то нещадно пялился на неё, сверля взглядом её затылок. В это даже не верилось. Как такое могло случиться?
Не оборачиваясь, Лиза попыталась распознать, что значит этот взгляд и кто его хозяин. И была приятно удивлена. Чужое внимание Лиза чувствовала слишком хорошо, чтобы ошибаться. Впервые на неё кто-то смотрел с настоящим интересом, будто у Лизы выросла третья нога, вторая голова и хвост, и со всем этим набором она спустилась с лестницы кубарем, а потом встала и сделала двойное сальто к стенду.
Лиза набралась смелости и обернулась. Она тут же встретилась взглядом с девушкой, стоящей у дальней стены. И что-то в этих темных глазах Лизе показалось странным: ни грамма надменности, как это часто было замечено у других, а наоборот, искреннее изумление с тенью легкой тревоги. Лиза смущенно отвернулась обратно к расписанию.
Она посчитала ненормальным то, что ею, такой безликой, смогла заинтересоваться такая яркая личность. Лиза начала себя сравнивать с этой девушкой. Куда уж там Лизиным жидким волосенкам до такой густой и длинной копны черных волос. И пусть даже такой насыщенный черный цвет и не был натуральным, не важно! Ведь всем важен результат. И бледная кожа Лизы выглядела весьма болезненно, чего нельзя было сказать о ровном загаре той девушки и свежем румянце на щеках. А простенькое Лизино платьице не годилось даже в подметки стильному наряду той красавицы. И Лизе очень нравился этот наряд, хотя она знала наверняка, что никогда не оденется подобным образом потому, что со своей мальчишеской фигурой будет смешна. От этих размышлений в груди всё противно сжалось.
«Ох, что же это?», - Лиза перевела дыхание. Кажется, к ней подступило такое чувство, как зависть. «Это такое особое чувство, - думала Лиза, - о существовании которого порой даже не догадываешься, а между тем оно подло выползает из своей норы в самый неподходящий момент и требует строго следовать его пусть даже самым глупым капризам». Лиза пообещала себе записать эту мысль в свой дневник и, пытаясь отделаться от нахлынувших на неё наваждений, вновь сосредоточилась на расписании занятий. Запомнив номер нужной аудитории, она развернулась к лестнице и пошла быстрым шагом, устремив взгляд в пол, дабы не замечать никого вокруг.
И тут Лизу охватило очередное неведомое ей доселе чувство. На этот раз её сердце забилось учащенно, точно бы после преодоления стометровки. Но в отличие от физических упражнений это чувство наполняло душу трепетом и радостным ликованием. Лиза оторвала взгляд от пола в поисках первопричины этого волнения.
На лестничном пролете у окна в окружении сонма прекрасных девушек стоял молодой человек, купающийся в их внимании, как рыба в воде. От него исходила такая сильная энергия, что девушки тянулись к нему, как металлическая стружка к магниту. Лиза не могла объяснить, откуда она это знает, но она буквально видела и чувствовала эти испускаемые им импульсы. Постороннему, однако, было отчетливо видно лишь то, что юноша смотрел на своих «придворных дам» с мерзкой надменностью. Обычно такие роковые красавчики любят щеголять фразой «Милая не злись, у меня так много любви, что её хватит на всех».
Лиза сделала шаг вперед, но на следующий ей уже не хватило сил. Казалось, пол исчез из-под ног, и Лиза, провалилась в какую-то иную реальность. Как в кошмарном сне её ноги стали ватными и непослушными, картины перед взором заволоклись туманом и помутнели, разум спутал мысли и начал искажать все увиденные образы. Привычный мир растаял, как эскимо под палящим солнцем, превращаясь в сюрреалистичную жижу различных энергий.
Оглянувшись по сторонам (а это стоило Лизе огромных усилий), она заметила, что всё в этом мире замедлило свой ход, даже воздух будто стал плотнее. Звуки стали намного тише и растянутыми, как завевавшаяся пленка, люди еле двигались, а вокруг них клубились кучки разноцветного тумана. В этом тумане преимуществовали тусклые оттенки, но лишь вокруг того юного ловеласа лучился необычный яркий свет, создавая вокруг его светловолосой головы ореол, как у святых мучеников, изображенных на православных иконах.
Этот юноша единственный из всех присутствующих продолжал двигаться с той же скоростью, что и мгновение назад. Но смотрел он прямо на Лизу. Его ясные голубые глаза на доли секунды превратились в черные дыры, как пустые глазницы мертвеца. Вдруг воздух задрожал, завибрировал, как живая субстанция от электрических импульсов. Лиза услышала оглушительный звон разрываемых звеньев стальной цепи и испугалась за свои барабанные перепонки. Затем раздался звук бьющегося стекла, тонкие жалящие нити вылезли из бездны и опутали Лизины запястья, причиняя ей нестерпимую боль.
- Саша! Саша! – позвала блондина одна из окружавших его девушек, но её голос звучал не громче того, как если бы она кричала из-за стены. Движения девушки были медленными и размытыми, но она продолжала звать юношу, и её голос с каждым разом становился всё громче и громче, а образ прорисовывался отчетливее, становился ближе к обыденной реальности. Зов девушки обрел вполне физическую силу, чтобы разогнать скопившийся вокруг сумрак, приводя воздух в постоянные колебания. Лиза взглянула на свои руки: из-под жгучих нитей, перетянувших их как колючая проволока, сочилась алая кровь. Казалось ещё миг и эта мистическая стальная леска окончательно лишит Лизу кистей. Она уже почти не чувствовала боли, смотрела на свою кровь, ничего не понимая.
Вокруг закружил ураганный ветер, и громом грянул низкий женский голос:
- Саша! Прекрати! Раин запретил!!!
Глаза девушки вспыхнули красных огнем, Саша посмотрел на неё, и оба их образа потускнели и исчезли, будто их и не стояло здесь никогда. Яркая вспышка радужного света ослепила Лизу, и невидимая сила взрывной волной отбросила её назад. На глаза навалилось черное полотно.
__________
Очнувшись, Лиза первым делом взглянула на свои запястья: те, к счастью, были целы и невредимы.
- С тобой всё в порядке? – спросил незнакомый голос.
Над Лизой стояла та самая черноволосая незнакомка, наблюдавшая за ней у расписания:
– Давай помогу.
Лиза кивнула и воспользовалась протянутой рукой, чтобы подняться с пола.
- Меня зовут Настя, - сказала девушка. – А тебя как?
- Лиза, - неуверенно ответила скромница и добавила. – Малахова Лиза.
Настя не удержалась от смеха:
- Звучит, как «Бонд, Джеймс Бонд». Ну, ладно, значит, ты действительно в порядке.
Лиза в ответ слегка улыбнулась, но сделала это скорее из смущения, чем от хорошего настроения.
- У меня просто голова закружилась, - пояснила она.
- Бывает. Но, может, тебе тогда на лифте подняться? Тебе в какую аудиторию? Тебя проводить? Ты с первого курса?
- С первого, - подтвердила Лиза, проигнорировав другие вопросы. Настя же настояла на своём: набилась в проводники, расспросила Лизу о её учебе, выпросила номер её мобильного, и потом ещё оставила свои координаты. Так и завязалась у них ни к чему не обязывающая дружба. Лиза была ошарашена свалившейся на неё удачей в виде подруги. Но она даже не подозревала, что этот ничем не примечательный с утра день станет началом её новой жизни.
____________
«Быстротечно время, и не вечна грусть», - пелось в одной песне, которую очень любила Лиза. И в жизни всё происходило именно так: всё менялось, забывалось, появлялось новое, потом тоже исчезало, уступая место уже сверхновому. Время летит подобно морскому ветру: когда мы просим его подождать, на нас обрушивается шторм и уносит нас с собой в океан, а когда, наоборот, мы жаждем скорейшего наступления чего-то, то нас подстерегает полный штиль. И тогда время тянется, как фруктовая жвачка, заставляя нас считать даже секунды, следить, чтобы они не кончились вовсе.
Но Лизе в этом плане повезло. После знакомства с Романовой Настей, которая оказалась весьма жизнерадостной и доброжелательной девчонкой, не смотря на свой непреступный внешний вид, жизнь Лизы переменилась в лучшую сторону. В её графике не оставалось ни малейшего кусочка свободного времени, ведь всё время надо было чем-то себя занимать. Будь то написание курсовых, домашние дела или вечерние свидания, пикники, походы в кино и клубы, катание на коньках и роликах, множество праздников, вечеринки, вечеринки, вечеринки… множество новых знакомых, веселье, юмор, смех. Лизин смех. А это дорогого стоит.
Десять месяцев для Лизы пролетели, как десять дней. Вот уже и вторая в её жизни сессия оказалась позади, а лето было в полном разгаре. И даже личная жизнь приятно удивляла своим наличием. С одной стороны всё казалось абсурдным, но с другой стороны именно из абсурда и строится жизнь.
Благодаря Насте, Лиза познакомилась с тем таинственным и взбалмошным ловеласом по имени Саша. Хоть Лиза и боялась его первые месяцы, после того случая в коридоре, а вот теперь души в нем не чает. Да и он, кажется, не уступает ей во взаимности.
__________
Настя и её хорошие подруги Женя и Ника были на четыре года старше Лизы, но это вовсе не мешало им проводить в одной компании много времени. Лиза не выглядела ребенком на их фоне, а в чем-то оказывалась даже практичнее и мудрее своих старших подруг. Что, однако, нисколько не мешало им считать Лизу младшей сестренкой.
Подруги вчетвером прогуливались по Старому Арбату, когда Лиза, увидев вывеску «Антиквариат и сувениры», вскрикнула, как ужаленная:
- Давайте зайдем туда!
- Это магазин для туристов, там и цены, небось, сумасшедшие, - ворчливо заметила Ника. Ей уже не терпелось вернуться обратно в свою машину. Сегодня ей ещё предстояла поездка загород на день рождения однокурсницы.
- Ну, можно зайти, - согласились остальные. У Жени всё на лице было написано, прям к гадалке не ходи. У этой рыжеволосой бестии, её серо-зеленые глазища загорелись алчным пламенем от одного только слова «антиквариат». Вот уж кто, действительно, туда хотел попасть.
- Пойдем-пойдем! – она вцепилась в Настю своими ноготками, будто та ей могла противиться или вообще силой уволочь от этого места. Хотя если рассуждать о физических преимуществах, то хрупкой Настеньке даже не следовало начинать борьбу с этой высокой воинственной амазонкой, случайно заблудившейся в дебрях современной Москвы.
Ника не переставала суетиться. Ей хотелось скорее выехать за черту города, но она не знала, как об этом рассказать подругам.
- Девочки, - наконец решилась она, – вы не сильно обидитесь, если я сейчас вас покину?
- Обидимся, конечно, - строго сказала Настя, а чуть погодя, мягко добавила: - Но мы же не изверги и эгоисты, чтобы удерживать тебя здесь силой. Езжай, если действительно нужно.
Вероника расплылась в улыбке.
- Ну, я тогда пойду? – неуверенно переспросила она.
- Конечно, но учти, с тебя причитается! – ехидно заметила Настя. Девочки чмокнулись на прощание и разбрелись в разные стороны.
Вероника отдалялась от Старого Арбата с такой скоростью, будто за ней гналась стая голодных оборотней. «Молодец, дорогуша, молодец», - твердило ей её маленькое сердечко и бешено колотилось о ребра. Сев в свою машину и тронувшись с места, Ника немного успокоилась, но при мысли о возвращении к подругам низ живота скрутило жутким спазмом.
_________
В антикварной лавке царили тишина и умиротворение, как в библиотеке. Кроме недавно вошедших девушек других посетителей не было. Три подруги осторожно, пытаясь не производить резких движений, осматривали представленную продукцию: сувениры, бижутерию и предметы старины. С одного взгляда становилось понятно, что это не простая палатка с китайскими благовония, веерами, и «пылесборниками», а настоящая кладезь симпатичных и редких вещиц. Либо их удачных копий. Здесь были и языческие амулеты, и различные кресты: христианские, кельтские, египетские. Старые граммофоны, фолианты века девятнадцатого, кинжалы, даже один начищенный до блеска арбалет лежал на витрине под толстым стеклом. Благовония, свечи, пентаграммы на папирусной бумаге, фигурки демонов и древнегреческих богов, муз и прочая мистическая мишура тут тоже, конечно, присутствовала, но выглядела не пошло и вульгарно, а гармонично вписывалась в интерьер.
- Рай для ведьмы, - шепнула себе под нос Настя.
- Что? – не расслышав, переспросила Лиза.
- Да так, - отмахнулась подруга и продолжила рассматривать метрового в высоту бронзового ангела с огромным мечом в руках.
Тут незыблемую атмосферу покоя, царившую в магазинчике, нарушил душещипательный крик Жени. Все судорожно обернулись. Женя, как завороженная, застыла над одной из витрин, длинными коготками скребя по стеклу. Настя и Лиза подошли ближе, дабы увидеть предмет, очаровавший их подругу.
На черной бархатной подстилке лежал крест из почерневшего серебра. Размером он был с ладонь взрослого человека, выполненный в соответствии с изысками мастеров времен Ренессанса. Крест напоминал переплетения виноградной лозы, заканчивающейся на концах стрельчатыми завитками. На пересечении в самом центре, где по идее должна была располагаться миниатюрная фигурка Христа, был инкрустирован граненный кровавый камень, не рубин, конечно, но от того не менее прекрасный.
- Хороший стразик, - ухмыльнулась Лиза. Её-то такие сувениры мало интересовали. Она любила большие вещи для домашнего интерьера: вазы, статуи, настенные веера на крайний случай.
- Хочу его, - жадно прошипела Женя. Лизонька даже вздрогнула, услышав это. Не привыкла ещё её детская психика к Жениным эмоциональным всплескам гнева, радости или простого человеческого счастья. У Лизы в голове не укладывался тот факт, что когда все нормальные люди от счастья визжат и пищат, Женя всегда шипит, как кошка.
- Хорошенький, - одобрительно кивнула Настя на крест.
- Я беру его! – заявила Женя меланхоличной продавщице. Та в свою очередь открыла витрину, достала обворожительный своей таинственностью крест и показала его поближе потенциальной покупательнице.
- Интересно, его надо носить на шее? – серьезно спросила Настя, не выдавая голосом саркастические нотки своего заявления.
- Да таким убить можно! – всерьез заявила Лиза.
- Если только тебя, - огрызнулась ей Женя и вновь заворожено уставилась на крест.
С первого взгляда можно было подумать, что Женю, действительно, заколдовали. Но об этом не могло быть и речи. Такое поведение было вполне свойственно её натуре, напичканной мистическими историями и мифами из книг местной библиотеки. Вампирская тематика и демонология интересовала Женю с той же силой, как хирурга интересует анатомия.
- Жена черта кресты скупает, - съехидничала Настя и через плечо Жени взглянула на ценник безделушки. – Ого! А цена-то не уступает крестику в размерах!
- Ну, хватит уже! – обиделась Женя.
- Да ладно-ладно, молчу.
- А почему «жена черта»? – заинтересованно спросила Лиза.
- А это долгая история, - отмахнулась Настя и лукаво переглянулась с Женей. Та уже купила свою «прелесть», упрятала её в сумочку и решила здесь больше не задерживаться.
_____________
Девушки вышли на улицу. Ветер разогнал все, даже самые мелкие, облака с голубого неба и теперь полуденное солнце нещадно палило всех неудачников, оставшихся в городе на выходные.
- Куда пойдем? – Настя остановилась посреди Арбата, озираясь по сторонам и щурясь от солнца.
- Жарко-то как, - простонала Лиза, утирая со лба ещё не выступивший пот и проклиная себя за то, что забыла дома солнцезащитные очки.
- Не знаю, как у вас, дамы, а у меня уже «лягушка квакает», - упрямо заявила Женя. – Поэтому мы идем туда, где можно поесть.
Лиза нахмурилась, не понимая, причем здесь, собственно говоря, квакающая лягушка. А Настя ухмыльнулась. Это ведь был их с Женей старый, как мир, прикол. Однажды Настя сказала, что когда у неё ноет желудок от голода, он издает такие странные звуки, будто там поселилась очень разговорчивая лягушка. Так и родилось сиё выражение, ставшее с тех пор почти крылатым, но редко упоминаемым.
- Есть охота, - доступным языком пояснила Настя. – Я бы вот тоже не отказалась от порции чего-нибудь маленького.
Тут уж Лиза не оплошала с понятливостью. В данном контексте упоминание «маленького» означало, что хочется съесть не полноценный обед из трех блюд, десерта и компота, а что-то такое незначительное, чтобы просто «заморить червячка». Допустим, одно вкусное пирожное, две ложки столичного салата или булочку и стакан горячего шоколада или чашку кофе.
И девушки единогласно пошли на поиски еды в ту сторону, куда глядели их голодные глаза. Бродили они долго, хотя помнили, что где-то поблизости стоял, процветая, ресторан быстрого питания. Но то ли они не хотели травить свои желудки быстро приготовленной гадостью, то ли они хотели съесть ту же самую гадость, но за б;льшие деньги и в более интимной обстановке.
- Его Высочество не звонило? – между делом осведомилась Женя у Лизы. Под королевской особой она, очевидно, подразумевала Сашу.
- Нет, - смутившись, ответила Лиза, будто только что призналась учителю в невыполнении домашнего задания.
- Давно не звонил? – осторожно поинтересовалась Настя.
- Недели две, три…
- Ничего себе! - ахнула Настя.
- А самой что слабо позвонить? – агрессивно спросила Женя.
Лиза немного замялась:
- Ну, это как-то… Мне не хочется навязываться.
- Какое навязывание? – удивилась Настя. – Позвонила бы, спросила, куда пропал милый-то. Я на твоем месте уже на второй день позвонила бы. Или даже нет: в вечер первого же дня таинственного исчезновения.
- Ну не знаю…
- А чего откладывать? – воскликнула Женя. – Давай сейчас и звони! Не съест он тебя по телефону.
- Э-эм. Нет, я лучше потом, я… это… телефон дома оставила.
- Ну, ты даешь! – Настя в очередной раз удивилась, но не небрежности Лизы, а её глупой отмазке, в которую не верилось ни на йоту. – Давай вот что, я тебе свой телефон одолжу на один звонок и совершенно безвозмездно.
- НЕТ! – испуганно закричала Лиза, видя, что Настя уже набирает Сашин номер на своем телефоне, выхватила трубку, сбросила номер и вернула аппарат хозяйке.
- Вот так дела! – опешила Настя. – Вы что, поругались?
- Нет, просто я не буду звонить, - упрямствовала Лиза.
- Дело хозяйское, - равнодушно сказала подруга, отвернувшись в сторону.
- О’кей, - хитро улыбнулась Женя. – Тогда я твоему Сашеньке позвоню. Только и говорить с ним тоже я буду. Он у тебя мальчик вкусненький, да ещё и бабник, ни одну юбку не пропускает мимо. Развлекусь хотя бы.
Лизино лицо покрылось крупными красными пятнами, не то от стыда, не то от гнева, а на глаза навернулись слезы. Она вот-вот готова была разразиться истерикой. Настя заметила это в секунды и хмуро пнула Женю в бок:
- Заканчивай уже, перегнула палку.
Та ей в ответ молча высунула язык и скривила рожицу.
Настенька нежно обняла Лизу за плечи и шепнула ей:
- Не обращай внимания на шутки, пусть и жестокие. Мир ещё жестче, но он не всегда умеет хорошо шутить. И по поводу Саши, не расстраивайся: позвонит ещё, раз обещал. Может, уехал куда-то.
Лиза тихо всхлипнула, глотая невыплаканные слезы.
- Если мужик что-то пообещал, это ещё не факт, что он всё исполнит, - ядовито заметила Женя и пошла впереди всех, уверенно виляя своей подтянутой попкой.
От этого заявления Лиза расстроилась ещё сильнее и не удержала соленую влагу в своих глазах. Слезы побежали по её щекам, как сорвавшиеся с цепи псы.
- Эй, подруга, - добродушно воскликнула Настя. – Не переживай ты так. Подумаешь парень, сколько у тебя их ещё будет?.. О, а вот и ресторанчик, кажется. Правда, его название меня смущает.
Подруги внимательно разглядывали вывеску с надписью «Ужас». Да, тут уж ничего не попишешь, сиё неординарное название завораживало и отталкивало одновременно.
- Там что, правда, так страшно или у них не еда, а жуть сплошная? – улыбнулась Женя. – Но в целом, я не против там посидеть, даже если всё их кулинарное мастерство заканчивается на шаурме.
- Нет, шаурма – это уже, пожалуй, слишком! – запротестовала Настя. – Но рискнуть зайти туда, ознакомиться с меню и я не откажусь. Да и ходить под этим безжалостным солнцем мне надоело до чертиков, скоро вся одежда будет мокрая от пота.
- Это называется «приятного аппетита»…
- Что-то вроде того, я полагаю, и надо рассказывать в стенах этого заведения, улыбнулась Настя и бросила взгляд на Лизу. Растроганная девочка уже успела вытереть слезы и даже старалась улыбаться вместе со всеми.
- Ну чего, идем? – Женя уже не могла стоять на пороге.
- Не знаю, - протянула Лиза.
- Ладно, пойдемте! – решила Настя. – Надеюсь, у них всё-таки сносное меню и приемлемые цены.
- Ура! Еда!!!
- А, может, у них там и кондиционер есть? – тонко пискнула Лиза.
И ведь кондиционер, действительно, был.
______________
Девушки скрылись за деревянной дверью диковинного ресторана «Ужас», совершенно не подозревая, что за ними ведется наблюдение. Ян профессионально выполнял свою работу. Слежку он начал ещё от дома Вероники, и его не обнаружили до сих пор. Один раз своих подопечных он чуть не потерял из виду, когда они спустились в метро. Но благодаря своим умениям и способностям, Ян смог их быстро отыскать в многоликой толпе. «Найти и доставить в штаб целыми и невредимыми!» - таков был приказ на сегодня.
Ян вслед за девушками зашел в ресторан. Внутри никаким ужасом и не пахло, отнюдь, всё было очень даже цивильно и спокойно, а главное прохладно и свежо. Небольшой зал был украшен искусственными цветами скромных пастельных тонов, из динамиков под потолком доносилась тихая музыка прошлого десятилетия. Столиков было немного: часть их стояла по центру, а часть – в один ряд вдоль окон и у дальней стены, граничащей с кухней. Столы, грубо выструганные из темного дерева, были накрыты светлыми скатертями и украшены хрустальными вазочками с увядающими в них гвоздиками.
Посетителей было немного, можно сказать, очень мало. В самом темном углу сидели двое мужчин в деловых костюмах, и больше никого не наблюдалось, кроме трех новоприбывших девушек. Даже официантки не шныряли по залу, сгребая со столов грязную посуду, салфетки и чаевые.
«И это у них зовется «Ужасом»? - подумал Ян, озираясь по сторонам в поисках подходящего места для наблюдения. - Хотя правильно говорят, в тихом омуте черти водятся. Что-то здесь неладно»
Настя почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. Но на неё никто не смотрел. Возможно, просто показалось. В одном конце зала, в самом темном углу сидели лишь два посетителя мужского пола, увлеченно дискутируя. А за столиком у окна, недалеко от входа, сидел молодой человек лет двадцати пяти-семи и внимательно изучал прохожих за окном. Настя осмотрела его внимательнее: аккуратно уложенные русые волосы средней длины, прямая осанка, широкие плечи, белая рубашка из тонкого хлопка, синие джинсы, потертые не от времени, а по моде, светлые ботинки, вычищенные до блеска. «Мажор какой-то, - презрительно умозаключила Настя. - И что он забыл в этой забегаловке?»
Странный парень, как будто услышал Настины мысли и обернулся в её сторону. Взглянул на неё, посмотрел всего секунду-две, пряча глаза за темными стеклами своих новомодных солнцезащитных очков, и погрузился в изучение меню. Таилась в этом молодом человеке какая-то секретная опасность. Настя ощутила это своим мнительным сердцем, но не придала значения своим чувствам и вернулась к разговору с подругами.
- Готовы заказывать? - разнёсся по ресторану громоподобный голос. Девочки испуганно переглянулись: кажется, кроме их троих никто больше не слышал этого жутковатого голоса, донесшегося из ниоткуда. Ресторанчик, вероятно, вознамерился оправдать своё название. Ужас очаровательные посетительницы вряд ли испытали, но вот легкий испуг на какое-то время их дезориентировал. А как здесь не испугаться, если у тебя за спиной вдруг оказывается двухметровый амбал-официант с резиновой маской Фредди Крюгера на лице и услужливо кланяется в ожидании заказа. Тут не просто рот от удивления откроется, здесь ещё и дух перехватит, и сердце в пятки упадет. А потом захочется смеятся в голос, когда осознаешь всю полноту безумства данной ситуации. И даже название этой «комнате страха» владельцы заведения подходящее подобрали. «Ужас» он и есть ужас. Отчасти тупой и бессмысленный, и ужасный лишь до истерического хохота.
_____________
«Хороший ресторанчик, ничего не скажешь, - иронично подумал Ян. – Лишь бы теперь только черти не появились». Но не успел он это подумать, как первое безобразие выползло из кухни на свет божий и усилило в сердце Яна недоброе предчувствие. Сущей наглостью со стороны хозяев было то, что у его столика возникло нечто в черном балахоне, в маске из фильма «Крик» и с длинным кухонным ножом в руке.
- Что будете заказывать? – противным змеиным голоском спросило существо.
- Чай, - сухо отрезал Ян.
- Заказ принят, - ядовито отозвалось существо и удалилось на кухню.
Не снимая темных очков, Ян отвернулся к окну. Окружающим могло показаться, что парень просто задумался о насущном. На самом же деле он приподнял завесу реальности и погрузился в дремучий мир чувств и эмоций. В ушах зазвенела тишина, исчезли все запахи, потускнели цвета. Реальность ушла, показывая свою пыльную изнанку.
Как Ян и думал, вдоль всех стен струился черный дым. «Да уж защита не хилая», - заметил молодой человек. Дым, подобно упругим черным волокнам тянулся не только вверх, но и разветвлялся во все стороны своими мутными сгустками силы. Такой барьер Яну в одиночку сломать не под силу. Он хоть и опытный колдун, но его могущества не хватит на пролом этих мглистых зарослей. Значит, чтобы ни происходило в этих стенах, никто не придет Яну на помощь, даже не услышит его зов. Это была отличная ловушка. Уходить из этого места Ян не имел право: снять наблюдение без приказа было равносильно смерти. Но если, Ян всё правильно оценил, смерть в данном случае представлялась скорее спасением, нежели наказанием.
Под потолком летали тысячные рои черных маров. С виду они были похожи на огромных насекомых, не то мух, не то крылатых пауков. Мары паразитировали на душах живых людей, подобно обычным комарам. Но пили они не кровь, а жизненную силу, высасывали из человека все его эмоции и чувства. После атаки маров жертва чувствовала полную апатию и, превращаясь в овощ, постепенно умирала. Человек, на кого хоть раз напали мары, был обречен. Время, отведенное ему на дальнейшее существование, обуславливалось лишь полнотой его человеческих чувств. Жертва жила, пока ей было, что переживать.
Мары клубились над нечастыми посетителями «Ужаса», выискивая подходящую добычу. Но Ян немного успокоился, когда увидел, что от трех объектов его наблюдения исходит красное мерцание, дающее им надежную защиту-купол. У самого Яна была схожая оболочка - единственное средство защиты от маров. Пламя красного ореола было смертельно для этих паразитов, порожденных черным сумраком, струящимся вдоль стен.
Темные всегда умели использовать чудовищ в своих целях. А светлые, к лику которых относился Ян, были убеждены в том, что идти на излишний риск путем приручения других существ опасно для мира, и предпочитали всех ирреальных чудовищ сразу изничтожать.
Всё, что оставалось Яну - это ждать дальнейшего развития событий. Он молил, чтобы девушки сами поскорее покинули это злачное место. Но подопечные оставались на своих местах и поглощали принесенную им пищу, весело щебеча на свои девичьи темы. Ян сохранял спокойствие, мысленно повторяя прочитанное накануне досье на них.
Самая младшая из них, Елизавета Малахова, в возрасте 18 лет поступила на первый курс юридического факультета. Больше полугода назад на неё было совершенно нападение двух темных на уровне первой подреальности. С одним из них Малахова до сих пор поддерживает отношения интимного характера. Способности открыто не демонстрирует, ничем не выделяется, в теории слаба и непросвещенна. Приятной наружности, но замкнута в себе, не общительна, - явный интроверт. Живет с родителями, магией не интересуется. Влюблена.
Две другие, ровесницы, потенциальные носители Силы. Подробная информация находится в специальном разделе секретной библиотеки Совета Мастеров. У обеих ведьм яркая внешность, сильный характер.
Жданова Евгения, высокая, стройная, зеленоглазая, белокожая, с пышными рыжими волосами длиной чуть ниже плеч. Работает, заканчивает обучение на заочной форме по специальности «финансовая юриспруденция». Живет одна в съемной квартире. Экстраверт, холерик. Увлекается оккультными науками. Имеет склонность к темной магии и разрушению. Любит амулеты и красивые украшения. Любовные связи непостоянны.
Романова Анастасия. Среднего роста, стройная, кареглазая, смуглолицая, с черными вьющимися волосами длинной ниже лопаток. Анастасия, как и Женя, совмещает работу и учебу. Учится на маркетолога, мечтает о карьере психолога. Интроверт, эмпат. Предрасположена к астральным перемещениям по мирам. Живет с родителями и младшей сестрой, часто остается ночевать у друзей, в частности у Ждановой. Так же увлекается мистикой, психологией, парапсихологией, философией. Любит книги и природу. Пытается систематизировать мир.
Четвертая девушка, спешно избежавшая расставленной ловушки, - Воробьева Вероника. Потенциальный носитель Силы. Эмоциональная, добродушная, жизнерадостная, но подвержена хандре и печали. В любви нет успеха, все отношения с противоположным полом кратковременные. Живет с мамой. Работает, получила высшее техническое образование. Имеет много друзей, любит шумные компании. В прошлом увлекалась мистицизмом, но обыденная жизнь заставила забросить это увлечение. Идет непрерывный процесс траты энергии на пустые развлечения, что тормозит развитие способностей.
Ян подумал, что сейчас вероятно за ней следит Рома, либо Костя, и они наверняка не в таком безвыходном положении, как он. Нестор считает Яна могущественным и не дает ему поблажек, что, несомненно, является самым правильным.
А безвыходных ситуаций не бывает, бывают болезненные выходы.
______________
- Ника не написала, как добралась? – спросила Женя, отправляя в рот ложку с десертом.
- Нет, - задумчиво ответила Настя, тревожное чувство не оставляло её.
- Так с ней и не пообщались, уехала быстро. Может, у неё чего новенького есть?
- Может, - эхом откликнулась Настя.
- Стась, ты какая-то вареная стала? Перегрелась на солнце что ли? – озадачилась Женя и приступила к мороженному.
Настя придвинулась к подругам поближе и почти шепотом сказала:
- Мне кажется, за нами следят.
Женя от души рассмеялась:
- Да у тебя шизофрения!
- Паранойя, ты хотела сказать, - поправила её Настя. – Ты всегда путаешь эти два понятия.
- Да какая разница, - отмахнулась Женя.
Лиза в это время пребывала в нервозной задумчивости. Она чувствовала себя тут, будто не в своей тарелке. Казалось, кругом одни недоброжелатели, которые терпят её, как обузу, лишь из вежливости, но до поры до времени. Нужно немедленно уходить!
- Я, пожалуй, пойду, - неуверенно сказала она, вставая из-за стола.
- Уже? Куда это?- удивилась Женя.
- Все нас бросают, - обреченно заметила Настя.
- Мне надо… надо… домой, я вспомнила… надо было с мамой съездить… а телефон забыла… не позвонить, - дрожащим запинающимся голосом пояснила Лиза. Она взяла свою сумочку, оставила деньги за еду, попятилась, чуть не опрокинув свободный стул, развернулась и помчалась к выходу, утирая слезы.
Подруги проводили её молчаливыми взглядами. Да и сказать им друг другу было абсолютно нечего. В сердцах они обе чувствовали, что видят Лизу в последний раз. Они не понимали почему, но знали это, как аксиому, не требующую доказательств.
Лизонька Малахова больше не вернется домой, не встретит друзей и родных, навсегда исчезнет из их жизни, забрав с собой в пустоту все воспоминания о собственной персоне. Стоит ей перешагнуть порог этого ресторана, и она навсегда будет стерта с лица этой Земли.
Ян видел, как она вышла за пределы красного ореола. И тут же его сердце было поражено тысячами игл: у Лизы не было собственной защиты! Её слабое зеленоватое свечение не могло спасти её от роя прожорливых маров, которые накинулись на неё, пробивая тонкую оболочку нежной ауры. Они с легкостью выпьют всю её жизненную энергию и превратят её саму в бесплотное существо, которое утонет в низших слоях подреальности, откуда уже не будет возврата. Ибо не сможет вернуться тот, о ком не будет ни одного воспоминания в мире, откуда он ушел. Эта девушка просто исчезнет, развоплотится и даже её родная мать, никогда не вспомнит о своей дочери. Вся информация о Лизе Малаховой будет бесследно стерта из всех баз данных в мире людей. В подреальном мире о ней сохранится лишь упоминание, благодаря чему у Лизы есть шанс стать блуждающим призраком.
Ян, нарушая конспирацию, сорвался с места и отправил в рой маров с десяток огненных шаров. Но за место испепеленных паразитов прилетели новые. Ян захотел и их сжечь, но с ужасом осознал, что на него наложили заклятие оцепенения: он не мог даже пальцем шевельнуть. Недруги долго выжидали и напали с тыла. Бедная Лиза была всего лишь приманкой в их последнем капкане. И Ян совершил непростительную ошибку, попавшись на уловку для дураков.
Но не успел он это подумать, как затылок его прожгла жуткая боль, и парень замертво свалился на холодный пол «Ужаса».