Красный Камень - Малая Родина
Есть в Нижнем Тагиле старая часть города, носящая такое название. На этом месте были выходы красной скальной породы, и добывали красную глину. Семья оказалась в этом местечке благодаря усилиям моей бабушки Евдокии Семёновне. Узнав, что у неё скоро появиться ещё внук или внучка, она сказала родителям: «Пора выбираться из бараков, надо дом покупать». У родителей не было возможности получить квартиру, поэтому бабушкина идея была наиболее верным ходом для улучшения, как сейчас принято говорить, жилищных условий.
Бабушка жила по принципу: «Под лежачий камень вода не течёт». Не прошло для неё даром замужество за купцом Павлом Григорьевичем Селедковым. Она купила две козы. Пасла их вместе с внуком Коленькой рядом с бараками, в поле. На зиму папа заготовил для них сено. Как вспоминает мама, от желающих купить козье молочко отбоя не было. Папа делал свой вклад в покупку дома. Он был классный сварщик. Зарплата, плюс сверхурочные приближали семью к мечте. Район Красного Камня был выбран не случайно: маме и папе было близко добираться на работу.
Присмотрели дом. Полностью требуемую сумму к сроку собрать не удалось, поэтому пришлось отдать в счёт оплаты шикарную вещь – отцовы белые фетровые бурки и мамину плюшевую жакетку-маринадку. Решили, что маме зимой так и так придется дома сидеть: в ноябре второй ребёнок в семье появится. Меня принесли из роддома, не в барак, а в большой, на три окна и три комнаты с кухней свой дом.
Улица называлась Красноармейская. Вся улочка состояла из двух рядов бревенчатых серых одноэтажных домов. Отличалась она от соседних улочек тем, что на ней был поставлен памятник красноармейцам, расстрелянным в 1918 году колчаковцами на этой окраине города. Зимой, в белоснежном уборе, улица выглядела нарядной. Помню я эту улочку и зелёной, с цветами в палисадниках.
Брат брал меня с собой за ворота, идя по воду к колодцу. Что-то ТАИНСТВЕННОЕ, ярко-красное иногда мелькало в конце улицы. Я не успевала рассмотреть это быстро убегающее чудо. Оно занимало мои мысли. Мне разрешалось гулять во дворе. Ворота и калитка были закрыты. Был закрыт для меня весь большой мир.
Однажды бабушка потеряла бдительность и выпустила меня из поля зрения. В три года я была так мала, что, разорвав платьишко, сшитое из подкладочной ткани, ободрав колени и локти, пролезла в щель под воротами, предназначенную для нашей мелкой дворняжки Бельчика. Идя по улице в ту сторону, где мелькало «красное чудо», я зашла из любознательности в оградку памятника Героям-красноармейцам, нарвала оранжевых цветов и в разорванном платье, с букетом побежала навстречу Чуду.
Я бежала, как могла быстро, потому что боялась: мой побег может быть обнаружен, мне не дадут добежать до Чуда. Улица была не мощёная. Я несколько раз упала в пыль. Красное чудо мелькнуло и исчезло. Вот-вот я подбегу ближе и рассмотрю его… Но вдруг я взлетаю на воздух, земля уходит из под ног. Бабушка, поняв, что я сбежала, послала в погоню за мной старшего брата. Он подхватил меня на руки. Я громко плакала, старалась высвободиться, продолжить путь к Чуду, но брат принёс меня домой.
Пришедшим с работы родителя предстал перед глаза ребёнок, поцарапанный, извалявшийся в пыли, в разорванном платье, с букетом цветов в руках. Меня даже не ругали, только все спрашивали, куда и зачем я бежала. Я ещё не умела объяснить своё желание, только плакала и кричала: «Туда, туда». Меня помыли и переодели. Брат, видимо из любопытства, может, чтобы успокоить, вышел со мной на улицу.
Я, держа его за руку, направилась туда, где мелькало что-то яркое и загадочное. Мимо серых домов, мимо серебристого памятника, по зелёной траве, которая росла вдоль пыльной дороги, мы пришли в конец улицы. Вдруг вдали загремело и зазвенело. Из-за поворота появилось «Чудо».
Оно быстро промчалось мимо. Восторг охватил меня, я его рассмотрела! «Трамвай» – произнёс брат, новое для меня слово. В четыре года меня увезли из Н. Тагила на новое место папиной работы. Самым сильным детским впечатлением от моего родного города осталось Чудо - быстро убегающий красный трамвай.