Смерть холостяка

               

Студентом, я прочел новеллу Шницлера «Смерть холостяка». Где-то в Европе в начале двадцатого века умирает пятидесятилетний мужчина – старый холостяк. Он поручил своему юристу при оглашении завещания собрать нескольких господ. Собрали всех по списку. Мелкие буржуа – юрист, медик, музыкант, домовладелец, заводчик, военный. Друг друга не знают. Вскрыли завещание. Умерший писал:
-Господа! Вы все женаты, а я прожил жизнь холостяком! Но знайте, что с каждой из Ваших жен я был близок!

Мужья в шоке, но горе у них общее. Они остались. Поговорили. Каждый решил, что в том, что случилось, есть и его вина. Кто-то занимался карьерой больше, чем надо, у кого-то была интрижка на стороне… В общем, все решили дома ничего не сообщать женам.

   Прошло много лет. В один из летних дней я, будучи дежурным криминалистом, выехал со следователем прокуратуры на самоубийство. Работы у меня при подобных выездах почти никакой – несколько снимков для протокола осмотра места происшествия. За время работы криминалистом я выезжал на самоубийства или по научному – суициды десятки раз. Специально статистики я не вел, но могу сказать, что мужики накладывают на себя руки раз в пять чаще, чем женщины. Видимо, психика у нас менее устойчива, чем у слабого пола.

Мы подъехали к девятиэтажному зданию. У подъезда нас ждал участковый – старший лейтенант милиции. Он доложил следователю прокуратуры, что труп неустановленного мужчины находится на лестнице, ведущей на крышу. Следователь, я, судмедэксперт и участковый сели в лифт и поднялись на последний этаж. Дальше на крышу в небольшой тамбур вела лестница. На ней и находился труп мужчины. Он повесился сидя. Закрепил веревку на перилах лестницы, надел петлю на шею и наклонился вниз по ступеням. Этого оказалось достаточно, чтобы пережать сонные артерии. Пару минут и ты уже не жилец.

Здесь же на ступенях была расстелена газета с чуть недопитой бутылкой водки, помидором, куском хлеба и бутылкой с минеральной водой. Рядом с трупом лежала ученическая тетрадь из восемнадцати листов. Я расчехлил фотоаппарат и сфотографировал труп и обстановку вокруг. Судмедэксперт приступил к осмотру трупа. Патологоанатом сразу надиктовывал следователю для протокола положение трупа, в чем одет усопший, предположительно причину смерти, время ее наступления. Он же произвел осмотр карманов самоубийцы. Извлек из заднего кармана брюк замусоленный паспорт, из которого мы узнали имя и возраст покойного. Николай Тесемников, ему было только сорок лет. На вид он выглядел старше. Может, виной была лысина, как у Ильича, а может, его жизнь так покрутила. Кто знает?

 Пока судмедэксперт диктовал, а следователь записывал – я поднял тетрадь и раскрыл ее. Она была исписана почти до конца. Почерк был как у школьника крупный и аккуратный. Наверное, при жизни покойному не приходилось много писать. Он обращался к своему другу: «Вася, знай, что те все десять лет, как я вышел из тюрьмы, я жил с твоей женой Наташей. Впервые это случилось, когда мы с ней поехали за грибами. Пока ехали в электричке, то поняли, что закуску с собой взяли, а выпивки-то нет. Сразу, как сошли с поезда нашли магазин и купили бутылку водки. До леса не дошли. В поле увидели скирду соломы – там и остановились. Выпили, ну и здесь же все и произошло. Когда вернулись в город, то пошли на рынок и купили там грибы».

 Далее Николай рассказал еще о некоторых эпизодах из их жизни с Наташей. По мере написания и принятия спиртного почти без закуски, буквы в тетради потеряли былую аккуратность. Строчки стали неровными, а тут еще и паста в стержне закончилась и Николай перешел с фиолетового цвета на зеленый. Он продолжал: «Вспомни Вася, как Вы жили и что имели? А это все я покупал!» Дальше шел список вещей в основном из одежды на три листа с точным указанием цены, вплоть до копеек. На последней странице он прощался со своим другом Васькой. Прощения у него не просил, говорил, что он сам виноват в том, что произошло, а в последней строчке своего послания он обратился к Наташе:
-Наташка, знай, что я тебя любил.
Следователь закончил писать протокол. Я показал ему тетрадь. Он пробежал ее глазами.
-Ну, что делать с ней будешь? Покажешь другу Ваське? – спросил я.
-Ты что? Нет, конечно.

Вот такие истории. Разные страны, разные эпохи, а написаны, как под копирку. В одной цивилизовано, с привлечением адвоката, завещания, а во второй попроще – бутылка водки, ручка и тетрадь с письмом к другу Ваське…  И в каждой привет с того света.