МАМА

 
 9 января 2011 года моей маме могло бы исполниться 100 лет.


 К сожалению, её  давно нет с нами, больше 30 лет прошло, в те далекие времена не было таких лекарств, о правильном питании знали избранные, всяких переживаний, волнений, гонений  тому поколению хватило в избытке,  одна война, сколько дров наломала, сколько судеб исковеркала, не счесть, да и гены достались, видимо, с ограниченным сроком годности.

 Рапопорт Евгения Абрамовна, для домашних и близких просто Женя.

 Ещё восемь лет пролетело, сегодня 9 января 2019 года. Как это ни странно, за последние годы благодаря Интернету, расширению доступа к архивам и стараниями её внучки, Полины, удалось получить дополнительную информация по биографии мамы.

 Итак, доселе неизвестное.

 Отец - Гольдингенский (Кулдига, Латвия) мещанин
        Абрамъ Мозесовъ-Геселевъ Геймансон, 1886 г.р

 Мать - Лидская мещанка
        Мерка Овсеевна Давидович, 1984 г.р.

 Западная Белоруссия, Прибалтика приняли в 18 веке большую часть российских евреев. Но вот Великая Екатерина издает указ о разрешении проживания в столицах
малых народов, но по нужным профессиям.

 В 1901 году в Санктъ-Петербурге на Васильевском острове, 4 линия,дом 17, появляетсявывеска "Торговля и мастерская корсетов" Геймансонъ Левинъ Гиршевич.
Это дядя моего дедушки и Абрам вскоре переезжает к нему, чтобы вместе жить и работать. Он получил разрешение на проживание в столице как внук кантониста-
ребенок 5-7 лет различных вероисповеданий забирался на службу в армию на 25 лет.
Служили они на низших должностях и частенько переходили в православие, но потом
получали кое-какие льготы для себя и для семьи.

 Для успешной работы салона требуются белошвейки и через некоторое время к ним присоединяется Мерка. Белошвеек не хватало, Петербург быстро рос, росли и потребности арьии.

 26 апреля 1910 года в синагоге Вильнюса записью 189 зарегистрирован  брак
Абрама Геймансона и Мерки Давидович.

 Мама родилась в Петербурге, в доме на улице Мира, в центре Петроградского района, место жительства купечества, пролетариата разных мастей и специальностей, коренной Питер, фундамент города. Но мира не получилось, революция, кровь, смерть, эвакуация в начале сороковых, война с  космополитами, тяжёлая бытовуха, скупые и малые радости.

 Согласно документам назвали её Серафима. Древнееврейское имя, краткое Сима.Как, почему и какое время Мама превратилась в Женю пока непонятно.

 У моей Мамы  три сына, двое старших и я, с большим перерывом. Конечно, она нас всех любила, но по-разному. Сейчас, когда у меня подобная ситуация, я её понимаю, нельзя одинаково  относиться к ребенку 10-12 лет, который уже вышел на сцену жизни, начал исполнять уготованную ему роль, и к малышке, только начинающей свою карьеру, с робостью выгладывающей из-за театральной занавеси, что там, что хорошо, что плохо, страшно и что со всем этим делать.

 Как и что я помню ?  Главное накормить, всех, детей , мужа, отца,  детей соседей, всякого входящего. Вообще этот процесс "накормить" отдельная песня, а коммунальная кухня может дать сто очков вперёд любой современной телевизионной передаче о еде и  способах её приготовления. Какие там жарились на керосинках, на дровянной чугунной плите, а позже на газе, гуси и утки, томилась буженина, горы оладьев и блинов, кислые щи из двух сортов мяса, грибной суп из предварительно обжаренных грибов разных названий, кисло-сладное мясо, голубцы из виноградных листьев, студни и заливные, нет смысла продолжать, всё понятно. Мама там верховодила, сама спряпала, помогала другим, учила молодежь, а вокруг всегда дети, в том числе и я. Учтите, при этом великолепие кулинарии продукты хранились зимой за окном, в авоськах между рамами громадных итальянских окон, всякие соления и кисления стояли в подвале, между  дров,там же можно было найти брусничное варенье с яблоками, морковкой, и ещё всякого по-немножку, всё мамино производство..

 Ещё помню жалость. Меня жалела когда что-то случалось, а случалось, к сожалению часто, пыталась подстелить, предотвратить, предупредить, а если не получилось,потушить, загладить, как-то исправить. Мама не любила нового, поближе к дому, всё как всегда, без эспериментов, так спокойней. Все окружающие это знали, а кто не знал, с первой встречи мог прочитать в её глазах, там было четко записано и сформулированно, красивым Мамином почерком.

 Мама, значит Папа. Так было всю мою жизнь и ушли они почти вместе, с разницой в несколько месяцев. Я поздний ребенок и не дано было мне понять, что мои Мама и Папа это  мужчина и женщина, со своими отношениями,. своими чувствами и со своей личной судьбой. Дома знали, что Мама главная, несмотря на то, что Папа был весьма известен в своих кругах,  в наше время одна его толстая записная книжка с телефонами нужных людей многих денег стояла бы, решала Мама.

 В молодости Мама была необыкновенно красива. Я могу судить только по фотографиям, но её сестры рассказывали, что когда она шла по улице, не было мужчины, который не оборачивался её вслед. Великолепная фигура, роскошные волосы, глаза в пол лица, классический образец женщины 20-30 годов, плюс её мама, моя бабушка, белошвейка высокой квалификации помогала и умела придать этому подарку природы законченность и  выразительность, красиво подчеркивая всё, что необходимо и старательно скрывая маленькие шероховатости.

 Папа был из купеческой семьи, немного успел подучиться, знал что такое "бонна", но  революция  всё и вся расставила по своим местам, куда-то купечество растворилось, спряталось и когда они встретились предметом обожания стала Мама, на всю жизнь, он называл её Женечка, только так, никто и никогда не слышал другого обращения. Она подарила себя ему, он это знал, ценил и любил её больше всех,  больше меня, своего любимца. Даже во время и после скандалов, которые, увы, бывали, в основном из-за денег, вернее из-за их отсутствия, трудностей хватало, трое детей, мальчишки, он всегда первым мирился, немного униженно, наивно и трогательно. Папа, когда у него случился инсульт, мамы уже не было, он был без сознания и говорил только одно слово "Женечка...."

 Как-то так получилось, что именно мне пришлось разбирать всякие бумажки и фотографии,  оставшиеся в наследство, что-то надо было сохранить для разных организаций и инстанций, метрики, справки, свидетельства, что-то хотелось оставить на память, кое-что пошло на выброс, как вдруг я увидел небольшую пачку писем и записок.

 Моему удивлению не было предела, я просто обалдел. Это были письма к моей Маме и какие письма, полные любви, преклонения, обожания, восхищения. Я не имею права их публиковать, даже сейчас, через полвека, никто не делегировал мне полномочий, но, поверьте, их писал достойный человек, надо найти, подобрать, захотеть написать подобное, хотя за каждой строчкой стояло "Я знаю, не судьба, нам не быть вместе, будь счастлива !" Сколько любви, печали, уважения, благородства, впечатляет, несмотря на годы, ведь столько воды утекло, столько событий произошло, весь мир неузнаваемо переменился, но что осталось, это, наверное, вечное, и после нас будет, во всяком случае, хотелось бы.

 Поначалу я очень расстроился, зачем мне  было дано это всё узнать, Мама, Папа, мало кто может быть более любим, более дороже, а тут какие-то истории непонятные и, наверняка, для кого-то малоприятные. Позже, придя в себя, и разложив все по полочкам, я понял, что шок от неожиданности, ничего не случилось. Все были молодыми, и Мама и Папа, тоже,  всё бывало, в разных вариантах, любовь и ревность, радости и печали, удачи и огорчения, белое и черное,у кого больше, у кого меньше, это уж как повезет, как постараешься.
      
 Обычная судьба, хороший человек, красивая  и любимая женщина, трое сыновей, трое внуков, но не все твои желания исполнились, как у всех.    
      
 Мы помним тебя  М А М А !


Алксандр Рапопорт 9 января 2019 года