Тайности древней кириллицы. 3

   
                3.ЧТО  ЕСТЬ  БУКИ?
    В  первую  очередь  была  сделана  попытка   выяснить  возможный  смысл  «непонятных» букв.
    Что  касается  «Азъ (1)», то  по-старославянски  это, конечно  же,  – «Я». Но  что  обозначает  «Боуки»? 
     Обратимся  к  авторитетам.

     В.И.Даль  в  своём  знаменитом  «Толковом  словаре  Живаго  Великорусскаго  языка» (1882) писал, что  «в  речи  «Буки»  обозначает  нечто  неверное, гадательно  будущее». Автор  «Этимологического  словаря  русского  языка» М.Фасмер (1964)  считает, что  «Буки» по-славянски  – «буква»  в  именительном  падеже  и  единственном  числе.  Н.М.Шахский  с  соавторами  в  «Кратком  этимологическом  словаре  русского  языка» (1971)   предполагают  здесь  заимствование  со  средне-готского – boka, что  также  обозначает  «буква».   
    Но  что, если  «Боуки»  славянизированная  греческая  «boyka» – «кусочек», «частица» (латинская  «bucca»– в  том  же  значении)?  Ведь  как  слово-эталон  «boyka»   вполне  соответствует  своему  назначению, т.к.  в  нем  «В» (бета, вита) всегда  звучит  как  «Б».
    Кстати, скорее  всего, первоначально  это  кирилличное  слово  звучало  совсем  по-гречески – «Боука»,   о  чём  свидетельствует  само  название  Кириллицы  - АЗЪБОУКА.
    Если  согласиться, что  «Б»  означает «кусочек», «частицу», то  графически  она  частица  уставной  «виты»: «Б» - «В», т.е.  «БУК(А)ВИТА»  или  «БУКВИЦА». Так  что  «буква» -  скорее  производное  от  «буки», а  не  наоборот. «Боуки», в  отличие  от  большинства  других  букв, не  имеет  числового  значения (-).
   
    Смысл  последующих  букв  от  «Веди (2)» до  «Твердо» (300)  вполне  ясен: это известные  старославянские  слова,  корни  которых  остались  и  в  современных  языках.
   
    Однако, следует  отметить  некоторые  несоответствия  старославянской  грамматике  слова  «Веди». Оно  происходит  от  глагола  «Ведети» – «ведать», «знать». Но  грамматической  формы  с  таким  окончанием  не  существовало. М.Фасмер  приводит  это слово  как  «ВЕДЕ» («я  знаю»). Более  близким  по  написанию  могло  быть  причастие «ВЕДЫ» – «ведающий», «сведущ», а  окончание  «-И»  вместо  первоначального «-Ы»  слово, видимо, получило  под  влиянием  рядом  стоящего  «Боуки».
   
    Возникает  вопрос   и  в  отношении  буквы-слова  «Укъ» (400).
    Большинство  славистов  считает, что  «Укъ»  относится  к  диграфу  «ОУ»  с  числовым  значением  «400» (см. таблицу).
    Однако, в  греческом  уставном  письме таким  числом  обладает  «Y» (ипсилон, и - малое), которая  в  Кириллице  значится  «Ижецей» («Ижеицей»), тоже  «и - малым». 
     Греческий  диграф  «OY», аналог  кирилличного  «ОУ», не  входил  в  алфавит, а  служил  для  чёткого  произношения  звука  «У». Поэтому  логично слово  «Укъ»  адресовать  «Ижице»,  а  не  «ОУ».
    Само  слово  «Укъ»  означает  «учение». В  качестве  корня  оно  сохранилось  в  слове  «наука».
    
    Нет  удовлетворительного  объяснения  слова  «Фертъ» (500). В.Даль  с  «фертом»  связывает франта, щеголька  («руки  в  боки  на  манер  Ф»).  Но  это  уже  вторичный  образ, а  не  смысл  слова. М.Фасмер  считает, что  «Фертъ»  – новое  славянское  название, может  быть  от  греческого   «fyrtis» – «смутьян», «беспокойный  человек». Л.Успенский  также  полагает, что  «Фертъ» – просто  выдумка, звукоподражание  (но  кому  или  чему?- Ю.Р.), понадобившееся  потому, что  славянских  слов с  буквой  «Ф» вначале  не  имелось.
    Но  если  этот  звук  был  чужд  славянскому  произношению, зачем  было  включать  его  в  Азбуку?  И  как  тогда  объяснить, что  греческая  «phyta», труднопроизносимая  для  славянской  речи, в  Азбуке  читается  как «Фита (9)» -  всё  с  тем  же  чётким «Ф»?
    А  может  быть «Фертъ»   это  третье  лицо настоящего  времени  латинского  глагола  «fero», что  означает  «несёт»  (oleo  fert  fructum)?  В  то  же  время  латинское  слово «fertus»  означает  также  и  «плодородный»,  «плодоносный». И  в  славянской  интерпретации  «Фертъ»  мог  быть  использован  в  том  же  смысле: «несёт», «плоден».

     Не  менее  таинственно  слово  «Херъ (600)». Оно  могло  быть  корнем древнееврейского  «heruv»  (в  старославянской  транскрипции – ХЕРОУВЪ) -  высший  ангельский  чин, Умная  Сила, в  смысле «мудрый»: «хероувьско  ми  мысль  и  оумъ  даждь» (Константин Болгарский), либо  греческая  «cheri»– «рука».  Оба  эти  понятия  могут  иметь  значение  для  объяснения  смысла  данного  слова.

    Буква  «Отъ (800)»  может  обозначать  непроизводный  предлог  «от»  («от Матфея»).  Либо  «Отъ»  это  всего  лишь  слог  в  каком-то  слове. Последнее  относится  и  к  «Ц» («Цы(900)»). Графика  «Ц»  заимствована  у  древнееврейской «цадэ» («переплетенная  веревка»)  и  имеет  то  же  числовое  значение – 900.

   Спорен  смысл  буквы-слова  «Чрьвь (90)». С  окончанием  «-ь»  оно  означает  «червя».  В  то  же  время  сам  «червь», так  же  как, скажем, «чрево», происходят  от  старославянского ЧРЬВЪ – «красный» (для  сравнения:  старославянский «червленыи», болгарский «червен», украинский «червоный»). Таким  образом, «червяк» это  «красняк». Возможно, первоначально  «ЧЕРВЬ»  в  Кириллице  был  не  «Чрьвь» , а  именно  «ЧРЬВЪ» – «красный», в  смысле  «красивый», «прекрасный».   
   К  тому  же  кирилличная «Ч»  графически  схожа  с  ионийско-аттической  «Коппой»  с  тем  же  числовым  значением – 90.

   Следующие  шесть   букв:  Ш, Щ, Ъ,  Ь, Ы, Ять   не  имеют   аналогов  в  греческом  алфавите  и  не  служат  числами.
   Буквы  «Ш»  и  «Щ»  передают  звуки, свойственные  именно  славянской  речи, в  Азбуке  звучат  как  «Ша»  и  «Ща» («Шта»), лишены  собственного  смысла, но  могут  быть  слогами  какого-то  деепричастия: «…ШаЩа» (напр. «спешаща»)  или «… ЩаШа» («въсхищаша»).
 
    Совсем  уж  непонятны  буквы  ЕРЪ (Ъ), ЕРЬ (Ь), ЕРЫ (Ы), ЯТЬ.  Они  явно  нарушают  принцип  слов-эталонов, ибо  не  отражают  те  звуки, ради  которых  созданы, Между  тем, важно  мнение Е.Ф.Карского, автора    «Славянской  кирилловской  палеографии» (1979)  о  том, что  графически  они  представляют  видоизменённое «Б».
    Почему «Ъ» получил  название «еръ», а  «Ь» - «ерь», не  объясняется  нигде. Но  вспомним  свойства  этих  букв.
    Как  известно  из  старославянской  грамматики, «Ъ»  и  «Ь» - не  столько    «твёрдый»  и  «мягкий»  знаки, сколько  неполные  гласные, произносимые  короче  обычных  звуков. Это  их  свойство  менялось  в  зависимости  от  положения  в  слове. Так, в  конце  неодносложных  слов («чловекъ») или  перед  слогом  с  полным  гласным («овьца»)  эти  звуки ослабевали  до  полного  исчезновения: «чловек», «овца».  Наоборот,  перед  другим  слогом  с  исчезающими  «Ъ» и «Ь» («вълкъ», «дьнь») они  переходили  в  полные  гласные: «волкъ», «день». Таким  образом, «Ъ» это  редуцированное  «О», а  «Ь» -  редуцированное  «Е», имеющие  необычные  свойства  то  «сворачиваться», то  «разворачиваться». Совсем  как  ЁЖ. Может, поэтому «Ъ» и  назван «ЕРЪ», что  по-латыни  - «ёж»  («ER»). В  славянских  языках  «ЕР»  служит  корнем  слов, имеющих  именно  «ежовый»  характер: «ЕРшиться», «взъЕРошенный», «ЕРепениться». Тогда  «ЕРЬ»  это  «ежиха»  или  другая  подобная  тварь, ну а  «ЕРЫ» -  их  множественное  число.
 
     Так  же  непонятна  и  буква  «ЯТЬ». Она  создана  для  передачи  определенного,  специфичного  для  старославянского  языка звука – широкого  открытого «Е», вроде  «Э», но  более  звонкого.  В  то  же  время  «ЯТЬ» -  с  явным  «Я». Впрочем, в  разных  славянских  рукописях  «ЯТЬ»  употребляли   в  обоих  значениях  («вера», «яко»). В  смысловом  же  значении «ЯТЬ» - неопределённая  форма старославянского  глагола  «яти» - «брать», «взять» (современное  «изъять»).

    Звуки  «Ю»  и  «Я»  представлены  лигатурами  «греческого  чина»  по типу  среднегреческих  диграфов  из  «I», «О», «а» («йотованные»  О  и  а: IO, Ia).  В  смысловом   отношении  «Ю» (-) и  «Я»(-)  - грамматические   формы  личных  местоимений  «он», «она», «оно». Первая  из  них – указательное   местоимение  единственного  числа  в  винительном  падеже - «её»,  (например, «любить  её», «читать  её»).  Вторая – либо  то  же, но  во  множественном  числе, либо - притяжательное   местоимение  во  множественном  числе  и  в  том  же  винительном  падеже – «их» (например, «читать  их», «их  добро»).

   Не  буду  загружать  внимания  читателя  анализом  так  называемых  «Юсов» или  «узлов», приведённых  в  таблице. Это  символы  звуков  славянской  речи, лишенные смыслового  и  числового  значения.  Они  служили  для  произношения звуков  «О»  и  «Е» с  разными  оттенками, как  писал  В.Даль, «гнусливо», т.е.  в  нос.

   Осталось  рассмотреть  три  буквы  Азбуки, которые, увы,  мне  не  удается  привести  здесь  в  их  оригинальной  графике: «КСИ (60)» , «ПСИ (700)»  и «ФИТА (9)».
    Они  и  графически  и  фонетически  идентичны  соответствующим  буквам  греческого  Алфавита, имея  те  же  числовые  значения. Очевидно, автор  Азбуки  сохранил  их  неприкосновенными, сообразуясь  с  особым  значением  этих  букв-символов. Ведь  для  раннехристианских  богословов  и  проповедников  была  весьма  характерна  сложная  таинственная  символика  понятий, текстов, образов.

    Греческая  «ФИТА»  или  «ТЭТА»  имеет  звуково-числовой  аналог  в  финикийском  и  арамейском  письме: «тэт»  или  «тэв» (одновременно  и  число 9). Изображалась  в  виде  кружка  с  двумя  крестообразно  расположенными  диаметрами, подразумевая  нечто  божественное, скорее  всего – Солнце, что  дало  основание  интерпретировать  её  как  «крест». В  средне-  и  новогреческом  алфавитах   это  вытянутый  вверх  овал  и  одной  чертой  внутри.
    В  греческом  языке  с  «тэты»  начинается  слово «Теос» -«Бог». Поэтому  христиане-эллины  могли  видеть  в  ней  символ  Бога-Отца.
    В  среднегреческом  языке, современном  Кириллу, «ТЭТА»  звучала  как  «ФИТА», очевидно, от  «fito» -  «растение», «побег», «отпрыск».  В  религиозном  смысле  слово  могло  обозначать  «обращенный» (в  христианство).  Для  сравнения:   «неофит» - «новообращенный».    
    И  в  этом  отношении  смысловой  стороной  «ФИТЫ»  допустимо  считать  символ  Бога-Отца.

    Не  менее  сложна  семантика  буквы  «КСИ».  Греческая  «КСИ»  в  числовом  ряду   финикийского  алфавита  соответствовала  букве  «САМЕХ (60)»– «рыба», вертикальная  черта, перечеркнутая  тремя  горизонтальными. О  том, что  она  родственна  греческой  «КСИ», свидетельствует  вариант   написания  той : три  параллельные  горизонтальные  черты. 
    Следует  напомнить, что  рыба  у  иудео-христиан   была  символом    Иисуса  Христа.  Греческая  «ИХТЮС» - «рыба»  расшифровывалась  ими  как  «Иисус  Христос  Тэо   Юйос  Сотэр», т.е.  «Иисус  Христос  Божий  Сын  Спаситель». 
    Позже  символ  Рыбы  был  вытеснен  символом  дерева, Древа  Жизни. С  деревом, вернее  со  «срубленным  деревом», связан  и  основной  символ  Христа – деревянный  крест.
    Древние  христиане-эллины  часто  называли  крест  просто  «деревом»  («ксилон»). «Ксилургос» - «плотник»  -  профессия, относящаяся  к  личности  Иисуса: «Не  плотников  ли  Он  сын?» (Мат.13:55). «Не  плотник  ли  Он?» (Мар.6:4).  Слово  «древо»  вместо  «креста»   приводится  в  ряде  Новозаветных  текстов:  «Его  убили, повесивши  на  древе…», «…Снявши    с  древа, положили  Его  в  гроб» (Деян. 10:39; 13:29); «Он  грехи  наши  вознес  Телом  Своим  на  древо» (1 Пет. 2:24). 
    Близки  по  звучанию  греческой «КСИ», как  отмечал  В.Даль,
старославянские   «кстить», «кщение», т.е. «крестить», «крещение».
    С  учётом  сказанного, «КСИ»  допустимо  считать  символом  Бога-Сына.

    С  буквы  «ПСИ»  в  греческом  языке  начинается  слово  «психэ» -  «душа», «дух» (латинская  «psycho»). Отсюда  греко- славянский «псальм» -  «духовная  песнь». «ПСИ»  созвучна  старославянскому  «ПЬСИ» -  множественному  числу  «ПЬСЬ» - «писание»  (современные «надпись»,                «рукопись».
    В  Кириллице  «ПСИ»  могла  ассоциироваться  с  Духом  Святым.

    Таким  образом, под  буквами  «ФИТА», «КСИ», «ПСИ»  посвященные  христиане  греки  и  славяне, возможно, подразумевали   Отца, Сына  и  Святого  Духа. 

    Если  следовать  логике  наших  рассуждений, то  можно  признать  сложную  смысловую  и  морфолого-синтаксическую  форму  Кириллицы.

    В  ней  насчитывается  12  существительных  в  именительном  падеже, из них  три  мужского   («покой», «херъ», «еръ»),  два  женского   («земля», «ерь»), три  среднего  рода («добро», «слово»,  «укъ» )  в  единственном  числе;  четыре  во  множественном  числе («буки», «люди»,  «еры»,  «пьси»).    
    Из  семи  глаголов   четыре   повелительного  наклонения, в  т.ч.  два  в  единственном  («глаголь», «рьцы»), два  во  множественном  числе («живете», «мыслете»), а  три («фертъ», «есть», «ять»)  изъявительного  наклонения,  причём  первые  два  в настоящем  времени, последний  в  неопределенной  форме.  Прилагательных  четыре: «зело», «твердо», «червъ», «фита».
    Местоимений  шесть, из  них  два  личных («азъ», «онъ»), два  притяжательных («нашь», «я»), одно  указательное  («ю»)  и   одно  относительное («иже»).  Кроме  того, имеются: одно  причастие («веды»), один  союз («и»), одна  частица-связка («како»), пять  отдельных  слогов («от-», «-цы», «-ша», -ща», «у-»)  и  пять  знаков - «юсов».

    Ну,  в  каком  еще  алфавите   известна  такая  мозаика  грамматических  форм? Зачем  было  усложнять  ими  буквы  Азбуки, для  которых  вполне  достаточными  оказались  бы  простые  существительные  богатой  славянской  лексики?
    Не  доказывает  ли  это  лишний  раз, что  названия  букв  Кириллицы  -  не   отдельные  слова, выбранные  только  для  начального  звука,  а  члены  вполне  осмысленных  предложений, рассыпанных  по  неизвестной  причине!

    Вот  я  и  попытался   «устроить»  Кириллицу, сложить  буквы-слова  в  связный  текст.