«СКАЗАНИЕ О ВЕЛЕСЕ И БУРЕ ЯГЕ, ИЛИ СКАЗ О ТОМ, КАК ЛЮДИ ХЛЕБ РАСТИТЬ НАУЧИЛИСЬ».
Много было, много есть на земле народов. В древности, каждый из них создал свою мифологию. Но, если вздумается изучить мифы разных народов, то можно найти в них много общего. А некоторые боги в разных, казалось бы мифах народов, населяющих такие далёкие друг от друга страны, практически идентичны. Почему? Не потому ли, что источник у всех мифологий земли один? Не потому ли так можно легко узнать в индийском Кришне древнего славянского Крышня? И не потому ли Волгу наши предки называли Ра-рекой, что в Египте, бог Солнца звался Ра? Ведь Солнце светит всем народам, и если воспринимать его, как божество, то почему не назвать его именем, которое будет понятно всем, кто населяет землю? А, если это так, то, видимо, все народы населяющие Землю, когда-то были одним народом…
Тогда уже людям было известно, что, умирая, человек не исчезает бесследно, что он уходит в мир смерти, откуда вновь может прийти в мир жизни… Древние славяне, однажды скрестив палочки, сделали схему Солнца, которая олицетворяла круговорот жизни и назвали его Посолонь, Посолонь всегда вращалась по часовой стрелке, как бы повторяя путь Солнца по небу. Противоположный Посолони знак – Осолонь олицетворял мир смерти и всегда вращался против часовой стрелки.
Я написала сказку о Велесе для кино, но надеюсь, что она будет интересна читателям и как литературное произведение.
ПРЕДЫСТОРИЯ
Полная темнота. Слышится удар грома и ослепительная синяя молния разрезает тьму напополам. Слышен шум дождя. Вновь ударяет гром и сверкает молния. Молния сжимается в точку и в этой точке вспыхивает огонь. Огненная дорожка рисует на черном фоне древний славяно-арийский символ – Посолонь. Как только рисунок Посолони приобретает законченную форму, знак начинает вращаться по часовой стрелке. Посолонь вращается все быстрее и быстрее, пламя, из которого она состоит, разгорается и окружающая тьма растворяется сначала в оранжевом, затем в ослепительно белом сиянии. Свет меркнет и на черном фоне загорается огненная надпись: «Сказание о Велесе и Буре Яге, или сказ о том, как люди хлеб растить научились».
Становится светлее. Видны разноцветные пятна, словно художник разлил краски на мокром холсте. Краски сами собой складываются в рисунок, и становится видна красавица - молодица в расписном русском сарафане. Это мать Велеса – богиня Амелфа. На голове у Амелфы – кокошник, волосы заплетены в две золотистые косы. Амелфа смотрит на кого-то с негодованием и, подбоченись, гневно говорит, почти кричит:
АМЕЛФА. Как же ты, сын Солнца, женился да на ведьме с зеленой кожей?! Соблазнился ты этой рожей, и у матушки не спросился! Вольный тур, ты кем окольцован?! Нет, Ягою ты околдован! Ты не любишь её! Ты Навью и обманут, и зачарован! Посмотри на неё, сын милый! Не ручищи у ней, а вилы! Не зубищи у ней, а сабли! Не ножищи у ней, а грабли! А на пальцах корявых, не ногти, это ж прямо медвежьи когти! Вместо носа-то – клюв совиный, голос хриплый, а взгляд звериный! Кожа грубая, словно кора! Не волосья – ковыль-трава!
Становится темно. Потом светлеет, виден сад перед сбором урожая. Деревья, ветви которых отягощены спелыми плодами, стоят, окружая небольшой холм. На ветвях деревьев – яблоки, груши, сливы, вишни. Немного в отдалении, на холме стоит одинокая яблоня. На ветвях яблони – золотые яблочки. Золото кожицы плодов краснеет в лучах заходящего Солнца. Под яблоней – большой белый валун. Он очень напоминает тот самый камень из русских сказок, который обычно стоит на перепутье и предупреждает героя: «Направо пойдешь – женатому быть. Налево пойдешь – богатому быть. Прямо пойдешь – свою смерть найдешь».
Вокруг яблони сидят и стоят люди. Один из них – седобородый Старец. В руках он держит гусли. Старец рассказывает людям:
СТАРЕЦ. Да, и правда, кому понравится такая невестка?! Женился Велес не на девице – красавице, а на уродливой старухе! Да, ещё, к тому же, без материнского Благословения! Вот и подумала Амелфа, что сына его околдовала коварная Яга и решила, во что бы то ни стало, избавить сына от лютой жёнушки…
ЛЮДИ. А, кто такая, эта Амелфа? Кто такой Велес? И зачем он на Яге-то женился? Неужели девиц-красавиц в мире так мало, что надо было жениться на старухе?!
СТАРЕЦ. Да, это, ведь, долгая история… Её в раз и не расскажешь. Тут надо с самого начала рассказывать. А то не поймёте, почему так случилось! С самого начала, со дней сотворения Света Белого…
ЛЮДИ. Расскажи, расскажи!
СТАРЕЦ. Рассказать? Что ж? Расскажу. Только в этом мне помощник надобен!
Тут ударяет Старец по струнам гуслей и произносит нараспев.
СТАРЕЦ. Гусли Велеса во смертных руках, вы запойте, прогоните наш страх! Струны тонкие, под ласкою рук, вы родите переливчатый звук! Пусть споёт под плач благих этих струн Птица Вещая - сама Гамаюн!
Поднимается тут сильный ветер, набегают тучи чёрные, и гремит гром, и сверкает в тучах молния. Прилетает огромная птица Гамаюн и садится на ветви яблони. Перья птицы синью, зеленью и золотом поблескивают. Голова птицы – голова прекрасной женщины. Смотрит птица на людей синими, как летнее небо глазами, и говорит звенящим голосом:
ГАМАЮН. В поле ковыль - травушки всколыхнулись
Темные дубравушки встрепенулись
В море волны синие расходились
А в горах расселины появились
А тому причиною чьё-то слово
Вопрошайте, смертные! Я готова.
Я всю Землю-Матушку облетела
И на зов явиться к вам я успела
Если знаний ищите, то внемлите!
Рассказать историю попросите!
Если нужно золото здесь кому-то,
То осталось жить ему - лишь минута!
Очень слово дорого Вещей Птицы
Звать её без повода не годится!
Если лишь от жадности вам не спится,
Лучше б было вовсе вам не родиться!
Кланяется старец Птице. Кланяются Птице и остальные люди.
СТАРЕЦ. Птица вещая, Птица мудрая, много знаешь ты, много ведаешь. Ты скажи, Гамаюн, людям дай ответ: кто такие мы – Русичи? Как наш род на земле зародился и откуда наш род появился?
Рассеиваются слегка тучи и сквозь просвет в них пробиваются солнечные лучи.
ГАМАЮН. Вы потомки Сварога – Сварожичи! Вы потомки Перуна и русалки Роси, потомки Дажьбога и Марены, потомки Велеса и Яси Святогорки! Вы – люди русские! Знайте, русичи, истоки своего рода и почитайте род свой и Рода Небесного во все времена!
СТАРЕЦ. Ты скажи, Гамаюн, спой, поведай нам, отчего Белый Свет зачинался? Как из тьмы он кромешной рождался? Солнце красное, Месяц светлый, часты звездочки как родились? Сварга Синяя, боги сильные отчего, от чего на земле появились? И задули как ветры буйные? Разгорелись как зори ясные? От чего дожди многоструйные нам дают небеса громогласные?
Совсем рассеиваются тучи, и поёт Гамаюн на ветвях яблони в лучах закатного Солнца.
ГАМАЮН. Белый свет был тьмой до рождения. До рождения, сотворения. Был во тьме лишь Род – Прародитель всего. Но, не видно было во тьме ничего…
Абсолютная тьма.
ГАМАЮН. Был вначале Род в яйце заключён. Род – родитель наш и Отец богов…
Во тьме летит, вращаясь, слабо светящееся огромное яйцо.
ГАМАЮН. Но, не мог Он быть навсегда заточён! Род избавился от своих оков! Он родил Любовь и силой Любви он сломал темницу постылую!
Яйцо покрывается золотыми трещинами. Из трещин вырываются лучи света. Начинает дрожать яйцо и взрывается изнутри. Все видимое пространство заливает золотистый свет.
ГАМАЮН. И с тех пор в Божьем Мире Любовь живёт. Называют её Ладой милою.
Улыбающееся лицо богини Лады на фоне звёздного неба.
ГАМАЮН. И тогда Род – Отец Небеса сотворил!
Синее, с лёгкими облаками небо.
ГАМАЮН. А под ним сотворил Землю - Матушку!
Цветущая природа земли с реками, горами, полями, озерами и лесами.
ГАМАЮН. Он леса и поля зверьми заселил. И спустил он на землю Ладушку.
Медведь, поедающий муравьёв на лесной полянке. Белка на ветке ели. Олень, бегущий по опушке леса.
ГАМАЮН. А, где Ладушка по земле ходила, там цвело всё и плод приносило!
Лада стоит посреди цветущего луга. Весь луг зарос полевыми цветами: колокольчиками, васильками, ромашками…
ГАМАЮН. И Корову Земун…
Огромная полупрозрачная голова коровы на фоне утреннего неба. Меж рогов коровы – Солнце. Тело коровы утопает в белых, подсвеченных солнечными лучами, облаках.
ГАМАЮН. И Козу Седунь породил Род в Царстве Своем чудесном…
Огромная полупрозрачная голова козы на фоне звездного неба. Меж рогов козы – серп месяца.
ГАМАЮН. И питали они весь Свет молоком! Молоком не земным, молоком небесным!
Панорама Млечного Пути. В туманном русле Млечного Пути мерцают яркие звёзды.
ГАМАЮН. Солнце вышло тогда из лица Его, Рода – Батюшки, Прародителя!
Огромное, пылающее в космической пустоте Солнце.
ГАМАЮН. Месяц ясный вышел из сердца Его - всей вселенной Отца и Хранителя!
Поднимается из воды серп месяца и видно его отражение на глади воды.
ГАМАЮН. Ночку темную думами Он породил! И пришла они мудрая, тайная…
Абсолютная тьма.
ГАМАЮН. И вздохнул. И по Белому Свету пустил ветры буйные – из дыхания!
Порыв ветра, пригибающий к земле стволы деревьев.
ГАМАЮН. Плакал летом дождями, если грустил. А Зимою - снегами летучими…
Заснеженные поля и леса. В воздухе кружатся снежинки.
ГАМАЮН. И пустынное небо не обделил: заселил его тёмными тучами!
По небу плывут тучи.
ГАМАЮН. И вскричал! И голос его загремел!
Дождь. В тучах сверкает молния. Гремит гром.
ГАМАЮН. И заснул мир, укрыв пеленою нетленной…
Молочно – белый туман над рекой, полем и лесом.
ГАМАЮН. И развеял её, и начать вновь сумел, Миру дав свет Звезды незабвенной!
Яркая большая звезда в ночном небе.
ГАМАЮН. А под ней, под Звездой, Род Алатырь родил – белый камень, что Миру основа…
Белый камень с письменами на нём на фоне ночного неба. Вокруг камня – световой контур.
ГАМАЮН. Святогор днём и ночью вкруг камня бродил - умирал и рождался он снова…
Камень лежит на вершине холма. Вокруг него ходит богатырский конь. На коне – витязь. В руках у витязя щит и меч.
ГАМАЮН. А потом и Сварога Отец породил – кузнеца Небесных чертогов!
Богатырь с огромным молотом в руках на фоне Млечного Пути.
ГАМАЮН. И Сварог долго Синюю Сваргу творил, среди горных, седых отрогов…
Терем на вершине горы. Он окружен цветущим садом.
ГАМАЮН. Стал он в Сварге жить с Ладой-Матушкой. Звал Сварог жену милой, Ладушкой!
Сварог и Лада сидят на деревянных скамьях с резными спинками и смотрят друг на друга.
ГАМАЮН. Стали в Сварге жить изначальные его родичи, близкие, дальние!
Панорама пирующих в Сварге богов.
ГАМАЮН. Так мир Жизни – Яви родился и, живущими в нём, заселился.
Вновь появляется старец с гуслями.
СТАРЕЦ. А откуда Зло появилось? И, как по Миру оно расселилось?
ГАМАЮН. Во времена чудесные, стародавние, породило Океан – Море Синее невеликую Серую Уточку. В море плавала Уточка Серая, и шипела в волнах пена белая…
Плавает по морю Серая Уточка.
ГАМАЮН. Выходила Уточка на бережок, яйца клала в златой песок.
Выходит уточка на берег и мечется по песку.
СЕРАЯ УТОЧКА. Ох, ты, батюшка – Море Синее! Ох, ты, матушка – Мать Сыра Земля! Породили вы меня поутру, породили вы меня на беду! Не могу я на земле просто жить! Смерть и Жизнь должна я родить! Будет зваться Жизнь в мире – Явь. Смерть, сестра её, будет – Навь!
ГАМАЮН. Утка тонкий песок копала и яички в него зарывала… Были яйца те не простые – все скорлупки у них – золотые!
Серая Уточка откладывает золотые яйца. Золотые яйца лежат на песке, их освещает Солнце. Раскалываются золотые яички и из них вылетают и летят к солнцу: Огненный орёл - Рарог, синий сокол - Финист, огромная белая лебедь – Стратим, розовый журавль – Алконост, серая цапля – Сирин, и Жар-Птица с золотыми, синими и зелёными перьями – Гамаюн.
ГАМАЮН. Раскололись яички златые, и родились птицы святые: Рарог, Финист, Стратим, Алконост! И сияли они ярче звёзд! Сирин, песней чудесной, без слов, увлекающий душу в мир снов! И, рождённая мудростью дум, Птица Вещая – Гамаюн!
Кладет уточка в песок железные яйца.
ГАМАЮН. И опять Утка берег копала, вновь яички в песок зарывала. Не простые то были яички, не пустые, не бесполезные. Силой Нави полны они были – колдовские яички, железные!
Воет ветер, по небу несутся чёрные тучи, хлещет дождь, гремит гром и молния ударяет в кладку железных яиц. Разбивается одно из яиц и вылезает из него Чёрный Ворон. Разбиваются остальные яйца и из них выползают змеи, вылезают чешуйчатые гады, и вылетают чернокрылые птицы - совы, сычи, чёрные лебеди.
ГАМАЮН. Вот в яйцо ударила молния! Раскололось оно на две части, и явило Чёрного Ворона, что хотел над землёю власти!
Взлетает Чёрный Ворон над землёй и становится видно, насколько он огромен. Ворон летит над полями, лесами, реками.
ГАМАЮН. Ворон Чёрный стал над землёй летать, Землю-Мать крылом Ворон стал задевать.
Задевает Ворон крылом землю, и начинается страшное землетрясение. Видно, как трескается земля и, как расширяется трещина. Образуется глубокий провал.
ГАМАЮН. Там, где землю задел краешком крыла, там земля растрескалась даже! Где перо обронил, вознеслись к небесам неприступные горные кряжи!
Летит Ворон, машет огромными крыльями. Выпадает из его крыла одно чёрное перо. Падает перо на землю. Дрожит земля, гудит, и возносятся к небу изливающие лаву вулканы. А Ворон летит в синее небо.
Всё выше и выше поднимается Ворон. Но, вот он замедляет полёт и с удивлением смотрит на светлый терем на горе и чудесный сад вокруг него.
ГАМАЮН. Увидал Ворон Царство Небесное, вечно юное Царство, чудесное! Захотел это Царство злодей покорить, что бы вечным царём в этом Царстве быть…
Каркает Ворон противно и его хриплый голос эхом отдаётся в тучах.
ЧЁРНЫЙ ВОРОН. Покорил я всю Землю-Матушку, покорю я и Сваргу Синюю!
Летит Чёрный Ворон к Сварге. Вслед за ним к Сварге поднимается с земли тьма. Во тьме плещут крыльями чёрные совы, крылатые змеи и летучие мыши
ЧЁРНЫЙ ВОРОН. Был я князем тьмы – ныне буду я всей вселенной царь!
Вот, уже близко светлый терем. Тьма ползёт по склонам гор и, словно водой, заливает горные отроги. Скоро поднимется она до вершины и затопит сад и терем…
ГАМАЮН. Вылетел тут на защиту Сварги сокол Финист – Сварожич Стрибог!
Вылетает из терема огромный полупрозрачный сокол. Это бог ветра – Стрибог. Крылья сокола ветер поднимают неистовый. Крылья сокола – сами ветер. Летит Сокол - Стрибог навстречу Чёрному Ворону. Неистово дует ветер и разгоняет, рвёт на части наступающую тьму, заполненную стаей чёрных крылатых существ. Чёрный Ворон с трудом, но преодолевает силу ветра. Он всё равно приближается к Сварге.
ГАМАЮН. Вылетел и огненный орёл – Рарог – Сварожич Семаргл! Вылетела вместе с ним и вся сила светлая!
Вылетает из терема огненный орёл. Это ипостась бога огня. Имя бога огня - Семаргл. Огненный орёл догоняет полупрозрачного сокола, и они вместе летят на Чёрного Ворона. Летит за соколом и орлом птичья стая. В стае – голуби сизые, лебеди белые и серые журавли.
ГАМАЮН. Что там, в небе шумит, что грозою гремит? Это бьются две птичьих стаи! Это тьма в свете солнечном тает! Это Явь поднялась на лукавую Навь! Это Правда и Кривда бьются за Правь! Это верьте, иль вовсе не верьте, Жизнь сама восстаёт против Смерти!
В небе бьется две птичьих стаи.
ГАМАЮН. И схватился тут огненный Рарог в битве яростной с Вороном Чёрным.
Бьется в небе огненный орёл с чёрным вороном.
ГАМАЮН. За крыло его ухватил, кровью чёрной Мать-Землю залил.
Отрывает орёл Рарог крыло Чёрному Ворону. Ворон, судорожно махая одним крылом и противно каркая, летит к земле.
ГАМАЮН. Ворон Чёрный на землю упал, Чёрным Змеем он в тот же миг стал.
Чёрный Ворон с грохотом падает на землю. Удар огромного птичьего тела сотрясает землю. Земля покрывается трещинами. У Чёрного Ворона отваливается второе крыло и превращается Чёрный Ворон в Чёрного Змея.
ГАМАЮН. Змей под землю сырую ушёл, и судьбу там свою нашёл…
Скрывается Чёрный Змей в расселине меж камней.
ГАМАЮН. Царство Тёмное он основал и царём в этом царстве стал…
Чёрный Змей сидит на троне. У него отросли лапы, и сидит он, положив одну заднюю лапу на другую. Голову Змея венчает железная корона. Окружают трон слуги Змеевы: навьи, дасуни, вурдалаки и волкодлаки. У трона застыл в поклоне большой чёрный аист – Бороскун.
ГАМАЮН. От него Вий Подземный родился. В Царстве Пекельном Вий поселился.
Нескладная фигура Вия. Вий стоит на берегу лавовой реки. Фигура его приближается и становится видно только его лицо. На лице Вия нет кожи. Оно всё будто слеплено из камней и земли. Веки Вия плотно закрыты.
ГАМАЮН. Сыном Вия был сам Кощей. Был от злобы он кости тощей!
Худое лицо Кощея. У Кощея рыжая борода и железная корона на голове. Глаза его светятся мертвенной зеленью.
ГАМАЮН. Опускалась Кривда с небес во мгле…
С неба на землю падают поверженные птицы и крылатые чешуйчатые гады из войска Чёрного Ворона. Упав на землю, они превращаются в змей, жаб, ящериц и расползаются по болотам и оврагам.
ГАМАЮН. Понесло Кривду по всей земле…
Не успевшие найти убежища змеи, жабы и ящерицы, собираются в кучки. Кучки превращаются в чёрные клубки, похожие на перекати-поле. Клубки, подгоняемые ветром, катятся по земле.
ГАМАЮН. Покорило Зло Земное Царство. От него вам, люди, все мытарства!
Появляется старец с гуслями.
СТАРЕЦ. Расскажи, Гамаюн, Птица Вещая, нам о боге – Велесе певучем. Расскажи нам о любви его большой. Расскажи о Волхе могучем. И о Ясе, ставшей Ягой. Расскажи нам о том, как Велес хлеб людей растить научил. И о том, как Кощей строил козни, и о том, как он людям вредил!
ГАМАЮН. Я довольна этой беседою. Ничего не скрою, что ведаю… Только Род небеса сотворил, тут же тучами их заселил…
Белые облака, плывущие по синему небу. Облака превращаются в коровье стадо. Небо превращается в поросший травой луг. Впереди стада идёт большая серебряная корова. Рога у коровы золотые. Копыта – золотые. Это – Земун. Стадо, пощипывая траву, медленно движется по лугу.
ГАМАЮН. Тучки – коровки по небу бродили, Матушку – Землю кормили, поили!
Серое небо и дождь над лесами и полями.
ГАМАЮН. А коров тех Земун вела. И Амелфу она родила…
Второй в стаде идёт белоснежная корова. У неё серебряные рога и копыта. Это Амелфа.
ГАМАЮН. У Амелфы родились близняшки – мальчик с девочкой в красных рубашках. Мальчик Велесом назван был. Мать Амелфу он крепко любил. А Алтынка – его сестра, весела была и шустра! Велес в детстве горя не знал – песни пел и на дудке играл. А Алтынка под дудку плясала. И плясать она не уставала…
Русоволосый кудрявый мальчик сидит на пригорке и играет на дудке. Это Велес. На лугу пляшет под наигрыш дудки девочка в красном сарафане. Это Алтынка.
Вдалеке движется коровье стадо. От стада отделяется белая сребророгая корова. Оборачивается корова вокруг себя и превращается в молодую красивую женщину. Это Амелфа, принявшая человеческий облик. Амелфа смотрит вдаль, заслоняясь рукой солнечного света.
АМЕЛФА. Велес! Алтынка! Где вы?!
Велес перестает играть на дудке, а Алтынка - плясать. Они прислушиваются. Велес бросает дудку и превращается в белого телёнка. Алтынка превращается в рыжую тёлочку. Телята бегом бросаются к матери.
Подбегают телята к матери. Амелфа грозит им пальцем и превращается в белую корову. Корова и телята присоединяются к стаду.
ГАМАЮН. Выросли Велес и Алтынка.
Вновь двое на пригорке. На этот раз – юноша и девушка. Юноша - Велес играет на дудке. Девушка – Алтынка пляшет.
ГАМАЮН. Так бы Велес счастливо и жил, если б Ясю он не полюбил!
Девушка, которая во весь опор скачет по полю на коне. На девушке – кольчуга и шлем. В одной её руке – щит, в другой – сверкающий под Солнцем, меч.
ГАМАЮН. Обходила Яся дозором и хранила Святые Горы, убивала посланцев зла, без стеснения и без числа…
Яся стоит на горном лугу. За её спиной из-за камня вылезает чудовище ростом с лошадь: смесь жабы и летучей мыши. Чудовище издаёт едва слышный звук: помесь шипения и свиста. Яся прислушивается, но не оборачивается. Чудовище бросается на Ясю. В тот же миг Яся поворачивается к чудовищу, поднимает меч и отсекает им чудовищу голову. Бездыханное чудовище падает на землю. Яся с презрением смотрит на останки чудовища и вытирает меч пучком травы.
ГАМАЮН. Чёрный Змей из Тёмного царства обещал ей смерть и мытарства, но поделать не мог ничего. Затаилось подземное зло.
Чёрный Змей сидит на троне в своём царстве и смотрит в круглое волшебное зеркало. Он видит Ясю, которая вытирает окровавленный меч пучком травы. Змей бьёт хвостом по зеркалу и оно со звоном падает на пол. Змей злобно шипит, обнажив ядовитые зубы и выставив из пасти свой раздвоенный язык. Глаза Змея светятся мертвенным зелёным светом.
Яся идёт по лугу. Вот проходит она мимо улыбающегося Велеса. Велес берёт её за руку и останавливает. Яся оборачивается и смотрит на Велеса, склонив голову на бок, недоверчиво.
ГАМАЮН. Велес Ясю ретивую встретил и на век в своём сердце приветил. Больше жизни её полюбил! Обо всём он на свете забыл…
Велес и Яся стоят друг напротив друга, держатся за руки и смотрят в глаза друг другу.
ГАМАЮН. Поспешил на Ясе он жениться, но забыл у матушки спроситься! Не дождался он Благословенья, не просил у матушки прощенья, и накликал Велес много бед на себя, на Ясю, на весь Свет!
Велес и Яся целуются.
ГАМАЮН. Обошли они три раза вокруг Ракитового Куста…
Велес и Яся, держась за руки, ходят вокруг странного вида куста. Листья у куста какого-то синеватого оттенка. Это и есть – Ракитовый куст.
ГАМАЮН. …и стали мужем и женой.
Велес держит на руках Ясю и кружит её по полянке. Яся звонко смеётся.
ГАМАЮН. Защищая свою свободу, потеряли защиту Рода Яся с Велесом в тот самый миг, как их брак под небом возник! Видно, слишком пламенно полюбили – под Кустом Ракитовым так и жили! Ох, беспечны, глупые, слишком были! О коварстве Змеевом позабыли…
Велес и Яся, обнявшись, спят под Ракитовым Кустом.
ГАМАЮН. Чёрный Змей не спал, не дремал! Обо всём он тотчас узнал! К спящей Ясе он подползал, зубы тонкие в кожу вонзал…
Подползает к спящей Ясе большая чёрная змея. Вот ползёт змея по руке Яси, вот касается своим раздвоенным языком её лица…
ГАМАЮН. Крепко Яся спала и не знала, что отныне Ягою стала…
Спящий Велес держит в объятиях уже не Ясю, а страшную Ягу.
ГАМАЮН. Велес тоже о том не знал. Крепко Велес в то утро спал…
Солнечный луч, пробиваясь сквозь листву, падает на лицо спящего Велеса. Ресницы Велеса дрожат. Велес открывает глаза и с улыбкой смотрит на свою жену… В тот же миг улыбка его гаснет – в ужасе отшатывается он от Яги и вскакивает на ноги. Яга тоже просыпается, садится и с удивлением смотрит на Велеса. Потом Яга доверчиво тянет к Велесу свои уродливые руки…
Велес медлит, но потом берёт руки Яги в свои, и поднимает её с земли. Яга обнимает Велеса и кладёт ему голову на плечо. Велес отвечает на объятие. Яга не видит лица Велеса. Он хмурится.
ГАМАЮН. Увидав жену молодую, всё равно не желал он другую! В Сваргу вместе с Ягой пришёл…
Велес, держа за руку Ягу, входит в расписной терем.
ГАМАЮН. Там сестру и мать он нашёл.
Велес стоит посреди светлицы. Он держит за руку Ягу. Напротив Велеса и Яги стоят Амелфа и Алтынка. Амелфа с ужасом смотрит на Ягу.
ВЕЛЕС. Матушка! Сестра! Вы, как хотите, а Ягу – жену мою любите!
В глазах Алтынки – страх. Но она преодолевает его и улыбается Яге. Потом Алтынка подходит к Яге, берёт её за руку и ведёт к столу. Амелфа поджимает губы и отворачивается.
ГАМАЮН. Только мать Ягу не полюбила. Злобу на невестку затаила! Как уехал Велес в чисто поле, порезвиться, погулять на воле…
Велес сидит верхом на горячем коне. Амелфа стоит на крыльце и смотрит на Велеса.
ВЕЛЕС. Отправляюсь я погулять, в чистом полюшке пострелять. Ну, а ты родимая матушка, ты люби, береги Ясуню! Не жалей для неё яства сахарны! Пить давай ей медовую Сурью! Спать клади на перины пуховые, на простыночки на шелковые!
Поворачивает Велес коня, погоняет его и скачет в поле. Амелфа провожает сына взглядом и ехидно шепчет:
АМЕЛФА. Не тревожься, сынок, ни в чём у меня твоя жёнушка нуждаться не будет!
Амелфа спускается с крыльца и идёт по направлению к бане. Подойдя к бане, открывает дверь, входит в неё и с грохотом захлопывает за собой дверь.
В бане Амелфа топит печь.
ГАМАЮН. Баню она жаркую топила и Ягу в той бане она мыла…
Амелфа выглядывает из бани. Из двери вырываются клубы пара. К бане подходят Алтынка и Яга. Яга одета в длинную белую рубаху. В белом она кажется ещё страшней. Волосы Яги, спутанные и вздыбленные, размётаны по плечам и спине. Босые и уродливые, но обе человеческие ступни шлёпают по деревянному настилу.
АМЕЛФА. Проходи, сношенька, не стесняйся! Попаришься – хворь, как рукой, снимет!
ЯГА (хриплым голосом). Благодарствую, матушка.
Яга входит в баню. Амелфа идёт за ней.
В бане Амелфа пропускает Ягу в парилку и захлопывает за ней дверь. Потом Амелфа запирает дверь на засов. В это время Алтынка заглядывает в баню и видит, что делает Амелфа.
АЛТЫНКА. Зачем Вы Ягиню на засов заперли, матушка?!
АМЕЛФА. Чтобы сына от колдовства навьего избавить!
Алтынка меняется в лице, бросается к засову и пытается его отодвинуть.
АЛТЫНКА. Да, что Вы, матушка?! Да, как же Вы только такое удумали?!
Амелфа бросается к дочери и с силой отталкивает её от двери. Алтынка врезается в стену предбанника и, потирая ушибленное плечо, кричит:
АЛТЫНКА. Отоприте, матушка! Не губите Ягиню! Ведь, любит же её Велес!
АМЕЛФА. Хочешь, чтобы твой брат тоже чудищем стал?! Чтобы сущность благую свою потерял?! Что б покинул он нас с тобою и ушёл, что бы в Навь с Ягою?! Нет, Алтынка. Ягу отпереть не проси! Лучше дров ты побольше к печи принеси. Пусть негодная ведьма сгорит живьём! Пусть её колдовство порастёт быльём! Ведь, не просто же Велес влюбился! Не своей же он волей женился! Смерть Яги сеть её колдовства разорвёт и у Велеса глупое чувство пройдёт!
Алтынка не знает, что сказать и только смотрит на мать расширенными от ужаса, полными слёз глазами. В этот момент дверь парилки содрогается от ударов – это Яга бьётся в неё всем телом. Из-за двери доносится голос Яги:
ЯГА. Отоприте! Помогите!
Амелфа закидывает в печь новую порцию дров. Алтынка некоторое время наблюдает за матерью, потом – хватается за голову и выбегает вон. Амелфа разогревает на печи большой камень.
АМЕЛФА. Ты на Велеса чары любви навела! Ты у матери сына силком увела! Никогда ты не станешь невесткою мне! Пропадай же, проклятая ведьма, в огне!
Удары в дверь становятся всё тише и, наконец, прекращаются. Амелфа некоторое время прислушивается, потом отодвигает засов и приоткрывает дверь. На полу парилки, без чувств, лежит Яга. Тогда Амелфа идёт к печи, берёт железными щипцами раскалённый камень и кладёт его Яге на грудь…
ГАМАЮН. И Яга конечно умерла. А Амелфа в гроб её клала, в реку гроб дубовый опускала и притом тихонько напевала…
Амелфа отталкивает от берега белую дубовую колоду, в колоде лежит мёртвая Яга.
АМЕЛФА. Ты плыви, проклятая Яга. Позабудь про эти берега. К морю, ты в колоде приплывёшь и судьбу ты там свою найдёшь. Скоро Велес о тебе забудет и во Сварге снова счастлив будет!
ГАМАЮН. Ну, а Велесу в то времечко взгрустнулось. И слеза, с чего-то навернулась…
Велес едет на коне по краю пропасти. Голова Велеса опущена, рука с мечом – тоже. Брови Велеса нахмурены. Темнеет. Откуда-то доносится хохочущий крик совы. Конь Велеса спотыкается.
ВЕЛЕС. Конь мой, конь, ты чего споткнулся? Отчего подо мной покачнулся? Может, чуешь, ретивый, беду? Я беду от тебя отведу!
Опять спотыкается ретивый конь.
ВЕЛЕС. Нет, не зря ты, дружок, спотыкаешься! Чуешь Нави дыхание хладное? Знать случилось что-то неладное, если ты подо мной шатаешься. С кем беда? С тем, кто всех милее? Мы ж всегда понимали друг друга! Не молчи, говори скорее! Мать, родная сестра, иль супруга?
Поворачивает ретивый конь голову, косит на Велеса глазом и тревожно ржёт. Велес стегает коня кнутом и тот, сорвавшись с места, сразу же уходит в галоп. Скоро Велес скрывается вдали, среди каменных обломков.
Как вихрь проносится конь Велеса по речному берегу, словно ураган, скачет по мосту, потом – через сад и, наконец, врывается во двор терема Амелфы. Велес осаживает коня, спрыгивает на землю и опрометью вбегает в терем. Вбежав в горницу, он останавливается и с тревогой смотрит по сторонам. В горнице – Амелфа и Алтынка. Обе отводят глаза.
ВЕЛЕС. Здравствуй, матушка моя родимая! Где, скажи, жена моя любимая?!
Амелфа не отвечает. Алтынка смотрит на мать, потом закрывает лицо руками и выбегает из горницы. Амелфа, молча, берёт миску и ложку и ставит миску на стол уставленный яствами. Рядом с миской она кладёт ложку.
ВЕЛЕС. Не тебе меня, мама, встречать! Не тебе и за стол сажать! А жене моей дорогой! Почему она не с тобой?
АМЕЛФА. А она и горда, и спесива, насмешлива, и глумлива – целый день не пила, не ела и в окошечко всё глядела… Заскучала Ягиня вскоре и сбежала за синее море!
Опускает Велес голову и, молча, выходит из терема. На дворе стоит Алтынка и теребит в руках свою косу.
ВЕЛЕС. Ты скажи мне, сестра и подруга, где моя дорогая супруга?
АЛТЫНКА. А она сейчас плывёт в море, что б исчезнуть там в синем просторе, во колоде из дуба белого, тело спрятав своё обгорелое! Проводила тебя наша матушка, баню жаркую натопила, и убила она твою ладушку, и в колоду её уложила! А потом её опустила в воды белые Ра-реки… ты скорее на берег беги!
ГАМАЮН. Велес тут за голову хватается. Велес в терем матушки бросается! А Амелфа места себе не находит, а Амелфа, словно тень по терему бродит. Ох, боится сделать она признанье! Ох, страшится Амелфушка наказанья! Тут наш Велес в горницу вбегает, матушку за плечи он хватает и кричит, и требует ответа! Что ж Амелфе отвечать на это?
ВЕЛЕС. Матушка!!! Да, как же Вы могли?! Как Ясуню Вы не сберегли?!
Молчит Амелфа. Поднимает она на сына взгляд и понимает Велес, что всю правду сказала ему его сестра. Велес отпускает мать и выбегает из терема вон.
ГАМАЮН. Побежал тут Велес к реке Святой. Побежал он к реке со своей сестрой! Частый невод в воды закинул и колоду из речки вынул…
Велес на берегу Молочной реки. Он тянет из реки невод. Алтынка ему помогает. Вот Велес и Алтынка вытягивают из воды колоду. Велес освобождает колоду от сетей и, разбив топором крышку, видит мёртвую Ягу. Ничего Велес не говорит, только закрывает лицо руками и садится на землю. Алтынка стоит рядом и сочувственно смотрит на Велеса.
АЛТЫНКА. Плача, ты жену не разбудишь! Ты не плачь, ты ступай к Сварогу и проси ты его о чуде!
Велес отнимает ладони от лица, встаёт, взваливает гроб с телом Яги на плечо и уходит от реки. Он направляется к Сварге. Вдалеке, за одновременно и цветущим, и плодоносящим Ирийским Садом, вся сияющая синевой и золотом, стоит расписная и узорчатая Сварга Небесная…
ГАМАЮН. И пошёл ко Сварогу Велес, и просил оживить жену…
Велес, с гробом Яги на плечах подходит к огромным воротам Сварги. Ворота деревянные и вся Сварга деревянная. Ворота изукрашены затейливой деревянной резьбой. Велес с трудом открывает одной рукой ворота и, не спуская с плеча гроб, входит в Сваргу.
В Сварге на резном престоле сидит Сварог – батюшка. Рядом с ним, по левую руку, на престоле поменьше, сидит Лада – Матушка. Стоит неподалёку сын Сварога и Лады Перун –Громовик вместе с женой своей Дивой – Летеницей. Рядом с ними – братья Сварожичи – Стрибог и Семаргл. Ещё в Сварге находится бог Барма – Божий Глас, дочери Сварога и Лады – Леля, Жива и Марена, а также, принявшие облик красных девушек, тучки-коровки из стада небесного Амелфы и Земун.
Сварог с удивлением смотрит на Велеса, который идёт по Сварге с гробом на плече. Потом, меняется в лице, встаёт и спрашивает, да так, что голос его громом разносится по Сварге:
СВАРОГ. Кто это совершил?! Кто в Прави кровь пролил?!
Ему отвечает только плач Дивы, Живы и Лады.
ВЕЛЕС. Верни мою Ясю, Сварог!
Но, Сварог только тяжело вздыхает и опускает голову:
СВАРОГ. Я б супругу твою оживил… но, на то не имею сил.
Тогда Велес встаёт перед гробом Яги на колени, смотрит на Сварожичей и говорит:
ВЕЛЕС. Среди вас вижу много плачущих, но не вижу жизнь возвращающих. Кто бы мог вернуть Святогорку?
Молчат Сварожичи.
ВЕЛЕС. О, жена моя! О, Ясуня! Почему же тебя не любили?! Почему же тебя погубили?! Заколдована Чёрным Змеем, стала ты уродливым дивом! И никто за ужасным ликом не увидел прекрасный лик, не узнал в тебе дочь Плеяны и великого Святогора!
Поднимает Велес лицо к потолку.
ВЕЛЕС. И за что мне такое мученье?! Род, ответь и дай ей спасенье! Жизнь верни бедной Ясе моей, или дай умереть вместе с ней!
Тут всё меняется в Сварге Небесной. Исчезает Сварог, исчезает Лада, исчезают и все Сварожичи. Всё пространство опустевшей Сварги заполняет синий туман. Его клубы движутся и вокруг Велеса и гроба Яги.
Из тумана выходят два старца и одна корова. Шерсть у коровы серебристая, рога и копыта – золотые. Один из старцев, белобородый – Род, отец Вселенной и Прародитель богов и людей. Златобородый старец – бог света и Солнца, отец Велеса и Алтынки – Сурья Ра. Серебряная корова – бабка Велеса и Алтынки – Земун.
Подходит Корова – Земун к гробу и печально смотрит на мёртвую Ягу.
ВЕЛЕС. Что же это такое, бабушка Земун? За что?!
Смотрит Земун на старцев и кивает им. Кивают ей в ответ и старцы. Тут взлетает гроб с телом Яги и, скользя по клубам синего тумана, подлетает к старцам.
РОД. Ты, Яга, пред Всевышним чиста. Размыкаю твои уста!
Из гроба раздаётся слабый стон. По щеке Яги катится слеза.
СУРЬЯ РА. Пусть истает эта слеза. Разверзаю твои глаза!
Яга открывает глаза и садится в гробу.
Корова – Земун оборачивается вокруг себя и становится красавицей – молодицей. Подносит красавица – Земун к губам Яги рог.
ЗЕМУН. А, что б выбрать смогла ты дорогу, выпей божьей Сурьи из рога!
Яга осушает рог. После этого Яга с удивлением смотрит по сторонам и пытается встать в гробу. Велес подбегает, берёт Ягу на руки и, вынув её из гроба, ставит на деревянный пол Сварги. Яга смотрит на Велеса так, как будто в первый раз его видит. Ясно видно, что теперь у Яги, из двух уродливых, но человеческих ног, одна – костяная.
Низко кланяется Велес Роду, Сурье Ра и Земун.
ВЕЛЕС. Благодарю вас, родичи, за то, что оживили вы жену мою – Ясю!
Но хмурит брови Великий Род.
РОД. Как же ты, буйный Велес, женился, а у матушки не спросился? Брак- не брак, коль против родители! Знают все о том небожители. Пусть отныне Яга будет в Нави, ну, а Велес великий – в Яви!
ВЕЛЕС. Нет. Не может быть, чтоб сталось это! Я смириться с этим не сумею. Нету на земле Любви запрета! Не расстанусь я с женой своею!
РОД. Распаялись кольца ваши, дети! Каждому идти своей дорогой! Нет судьбы для вас на Белом Свете. Не супруги вы теперь пред Богом!
Велес меняется в лице и бросается к Яге. Едва он успевает её обнять и прижать к груди, как Яга исчезает… Поднимается сильный ветер. Он разгоняет туман. Вместе с туманом, исчезает Род, Сурья Ра и Земун. Велес мечется по пустой Сварге и зовёт:
ВЕЛЕС. Яся!!!
Но никто ему не отвечает.
Долго ли, коротко… Стал Велес жить один. И пела Вещая Птица Гамаюн на ветвях яблоньки, дающей золотые яблочки:
ГАМАЮН. Долго Велес по Саду бродил, слёзы лил и о Ясе грустил. А Амелфа за ним ходила, о женитьбе ему говорила, что б женился он на другой. Только вскоре махнула рукой…
Велес бродит по Ирийскому Саду. Он хмурится и тяжело вздыхает. Амелфа наблюдает за ним, скрываясь в кустах. Вот Велес усаживается на берегу ручья и задумчиво смотрит на рыбок, играющих в воде.
Подходит к Велесу Амелфа.
АМЕЛФА. Ты, сыночек, меня не вини. Ты от сердца тоску отгони! Не могла быть женою Яга! У неё костяная нога! У неё даже зубы остры, а глаза, как в ночи костры! Если в девушке есть добро, то и лик у неё – серебро! И красива она, и мила. А Яга не такая была…
Молчит Велес, на мать глаз не поднимает.
АМЕЛФА. Позабудешь ты скоро Ягу! Я помочь тебе в этом смогу. Ты тоскуешь без девы-красы! Я тебе её мигом найду!
Молчит Велес, головы не поднимает.
АМЕЛФА. Много девушек в роде моём! Ну, же! Хватит грустить, пойдём! Поглядим на красавиц-девиц и невесту в дом приведём!
Молчит Велес, будто и не слышит слов материнских.
Амелфа злится, топает ногой, разворачивается и уходит. Велес остаётся сидеть на берегу ручья.
ГАМАЮН. Буйный Велес не ел, не пил. Он во Сваргу на пир не ходил. И ночами Велес не спал, он о мести тайком помышлял. Ох, хотел Амелфу наказать и решил стада её угнать…
Велес подходит к Алтынке, которая рвёт спелые вишни с цветущего и плодоносящего одновременно вишнёвого дерева и складывает их в корзину.
ВЕЛЕС. Дети мы коровы – Амелфы, внуки мы коровы – Земун. Наша мать, Амелфа владеет всем небесным коровьим стадом. Мы наследуем ей по крови. Так нам пела сама Гамаюн! Наши те коровушки – тучи! Так, чего же, сестра, мы ждём?! Мы во Сваргу пойдём и лучше всех из Сварги коров уведём!
Смотрит пристально Алтынка в глаза брату и видит в них непреклонную решимость. Вздыхает Алтынка и утвердительно кивает.
ГАМАЮН. Так вот Велес с сестрой Алтынкой тайно к Сварге Небесной пошли. Там они Небесное Стадо, драгоценное стадо нашли…
Велес и Алтынка выгоняют Небесных Коров из широких ворот Сварги. Алтынка идёт впереди коровьего стада, а Велес гладит проходящих мимо него коров и поёт:
ВЕЛЕС. Как луга небесные расцветали!
Как коровки травушки там щипали!
Из ручьёв искрящихся воду пили!
И кормили Белый Свет, и поили!
Но не знали бедные, ох, не знали
Что не жили счастливо, а страдали!
Много ли вам радости в Сварге Синей?
Здесь трава колючая, словно иней!
Здесь, в ручьях, как будто лёд, вся водица?!
Пить её коровушкам не годится!
На земле вода в ручьях - мёда слаще!
На земле трава в лугах - выше, чаще!
Мы на землю спустимся без сомненья!
Там зелёных травушек шевеленье!
Там ручьи медовые пробегают!
И давно коровушек поджидают!
ГАМАЮН. И увёл он Небесное Стадо. И исчезла из мира прохлада. Землю стал Солнца ясного жар иссушать…
Засуха на земле. Леса и поля стоят печальные, пожелтевшие. Вода в реках отступила от берегов. На небе нет ни облачка. Солнце нещадно палит.
ГАМАЮН. И тогда Мать – Земля стала к небу взывать…
МАТЬ-ЗЕМЛЯ. Вы Сварожичи, стадо верните! Накормите меня, напоите! Чтобы я дождём напиталась! И, что б зверю с птицей осталось! Чтобы люди водицу пили и детишек своих поили!
ГАМАЮН. И Сварожичи в Сваргу сходились. И судились они, и рядились!
В Сварге собрались боги. Сварог встаёт со своего престола и гневно спрашивает:
СВАРОГ. Кто тот дерзкий, кто Стадо похитил? Кто так Матушку – Землю обидел?!
Выходит тут из толпы богов Барма – Божий Глас, ударяет по струнам своих Волшебных Гуслей и произносит нараспев:
БАРМА. Буйный Велес с сестрой Алтынкой увели из Ирия стадо! Вы верните стадо обратно, только ссориться с ними не надо! Злобы нет в их сердцах мятежных! Всех коров вернут Сурьи дети! Это Велес от скорби безбрежной. А сестра за него не в ответе. Во горе Азовской, великой, Велес спрятал коровушек – тучи. Вы не стойте напрасно в Сварге, а к горе поспешите лучше!
Боги, молча, выходят из Сварги.
ГАМАЮН. На Азов – Гору боги пошли. Там Алтынку с братом нашли. О коровушках Велес не знал, песни пел и на дудке играл…
Велес сидит на большом валуне и играет на дудке. Алтынка пляшет.
К Велесу и Алтынке на коне подъезжает Перун. Велес перестаёт играть на дудке, Алтынка перестаёт плясать. Брат с сестрой с интересом смотрят на Перуна.
ПЕРУН. Велес! Вы с сестрицей Алтынкой увели из Ирия тучи! Вы отдайте их нам обратно! И для вас это будет лучше!
ВЕЛЕС. Ты о чём, Перун молодой?! И в дожди, и в холод, и в зной тучки по небу вольно гуляют, и во Сварге потом отдыхают! Ты их в небе, Перун, потерял! Ты от них безнадёжно отстал! Лучше в Сваргу ты возвращайся. Только там, уж, не удивляйся! Ты, вперёд, загляни в окно: все коровки дома давно!
Перун, молча, разворачивает коня и, стегнув его плёткой, срывается с места. Велес и Алтынка смотрят вслед удаляющемуся Перуну, кивают друг другу и улыбаются.
Но тут, видят Велес и Алтынка, что поднимается к ним по склону горному мать их – Амелфа.
ГАМАЮН. Мать Амелфа на гору взошла, сына с дочерью там нашла…
Велес и Алтынка смотрят друг на друга, кивают и уходят за большой каменный обломок.
ГАМАЮН. Сын тут перед матушкой исхитрился: он в младенца слабого обратился. И Алтынка матушку обманула: брата во пелёночки завернула.
Алтынка выходит из-за каменного обломка. На руках у Алтынки – завёрнутый в пелёнки младенец. Алтынка садится на валун и качает младенца.
Подходит к Алтынке Амелфа и строго смотрит на дочь.
АМЕЛФА. Сын мой Велес и дочь Алтынка, вы верните во Сваргу стадо!
АЛТЫНКА. Вы о чём нам, матушка, говорите? Вы сама на Велеса поглядите! Разве стадо мог угнать сей бездельник?! Он для дел таких ещё молоденек!
Амелфа, глотая слёзы, разворачивается и идёт вниз по склону.
ГАМАЮН. Знала Амелфа, что это обман! Но не залечишь души теперь ран! Знала, что сын мира гибели ждёт и потому он коров не вернёт!
Ходит Амелфа по Ирийскому Саду, слёзы утирает. Вот приходит она на берег ручья, туда, где недавно уговаривала Велеса найти другую невесту и останавливается в удивлении: Там же, где недавно сидел Велес, сидит юноша, очень на Велеса похожий, только моложе – почти ребёнок. Вздрагивает Амелфа и, чтобы не вскрикнуть, зажимает ладонью рот. Некоторое время она так и стоит. Потом берёт себя в руки и подходит к юноше. Юноша наблюдает за тем, как в ручье играют золотистые рыбки.
АМЕЛФА. Ты, Даждьбог, Росси сын, мне поможешь один! Если нет в тебе зла на Амелфы дела, ты в мой терем пойдёшь и семью в нём найдёшь! Знаю, кто ты, Даждьбог! Ты – Амелфе урок!
Смотрит юный Даждьбог на Амелфу долгим взглядом, потом говорит:
ДАЖДЬБОГ. Время в Яви не так течёт, как во Сварге оно идёт. Лишь вчера в Навь Яга ушла, а, уж в Яви вечность прошла! У Яги там родилась дочь, день за днём и за ночью ночь Рось – русалочка в Яви росла и всей Яви благость несла. Я – русалочки Роси сынок. Вышло так, что Перун в свой срок Рось красавицу увидал и отцом моим вскоре стал. Я с тобою, прабабка, пойду. Я за бабку прощу вину. Знаю, что беда приключилась. Расскажи мне, что же случилось?
ГАМАЮН. И Амелфа внука привечала, яствами и мёдом угощала…
За столом в тереме Амелфы сидят Амелфа и Даждьбог. Амелфа потчует внука румяными яблочками и спелыми сливами. Даждьбог с удовольствием угощается.
АМЕЛФА. Тучи Велес возвратить мне не хочет. У меня о том просить нету мочи! Это грозная Яга мстит из Нави. Сына мать вернуть коров не заставит…
ДАЖДЬБОГ. В терем Бармы сейчас я пойду. Там чудесные Гусли найду. Эти Гусли его - совершенные! Не простые гусли, волшебные! Барма гуслями дорожит. Днём и ночью над ними дрожит! Но я способ, Амелфа, найду – гусли Бармы я украду!
Амелфа вздрагивает и руками за щёки хватается.
АМЕЛФА. Что ты, Даждь?! Барма – грозный бог! Он с ворами строг и жесток! А его великаны – дети?! Нет сильнее их в целом свете! Если Барма тебя простит, сын его тебе отомстит! Он убьёт тебя без сомненья! Не дождёшься от Мана прощенья! И зачем тебе гусли, сынок?
ДАЖДЬБОГ. Под игру их растёт лепесток, звёзды на небе зажигаются, самоцветы в горах зарождаются! Велес, дед мой, такой как я. Такова, уж, Солнца семья! Он на Гусли стадо сменяет! Уж, Даждьбог-то об этом знает!
Даждьбог прекращает есть, вытирает губы и руки вышитым рушником, кивает Амелфе и быстро идёт к двери. На полдороге, Даждьбог останавливается, возвращается к столу и, прихватив с собой яблоко и пару слив, быстро выходит из терема Амелфы.
Вот подходит Даждьбог к терему Бармы. Терем Бармы отличается от теремов остальных Сварожичей. Все Сварожичи, когда принимают человеческий облик, роста получаются человеческого, поэтому и терема у них под человеческий рост приспособлены. Барма, когда принимает вид человека, росту огромного, великанского – примерно вдвое человека выше. Поэтому и терем его вдвое больше, чем терема Сварожичей. И в два раза крупнее золотые маковки куполов на башенках терема Бармы.
Во дворе терема Бармы на колоде сидит и играет булавой великан. Это сын бога Бармы – Ман. Слышно, как кто-то рубит дрова, но не видно, кто рубит. Но, звуки настолько громкие, что становится понятно: дрова рубит кто-то такой же большой и сильный, как и Ман.
Приходит на двор терема Бармы Даждьбог и подходит к Ману. Даждьбог ростом Ману по пояс.
ДАЖДЬБОГ. Здравствуй, Ман! Ты чего тут сидишь, душу песней не веселишь?! Иль, чего не пойдёшь погулять, серых уточек пострелять? Ведь, негоже молодцу такому на дворе у батюшки скучать!
МАН. А ты кто таков?
ДАЖДЬБОГ. Кто таков я, и сам я не знаю. Я Сварога отцом называю. А зовут меня Тарх Даждьбог. Ты не будь со мной, витязь, строг! В Сварге Синей живу я недавно. Жизнь течёт у вас скучно и плавно… Мне немного тоскливо тут жить. Я хотел бы с тобой дружить! Мы пошли бы с тобой в чисто поле, погуляли бы вместе на воле!
МАН. Я дружить согласен, Даждьбог. Только дай мне, приятель, срок! Не могу я сейчас гулять. Должен терем я охранять. Пока Барма – батюшка в отъезде, должен со двора воров гонять!
ДАЖДЬБОГ. Да, о чём ты, могучий Ман? Нет воров здесь из дальних стран! Мы ж не в Яви, мы в светлой Прави! Ну, а я и своё отдам! Да, и что здесь можно украсть? Неизвестна здесь глада напасть. Не страдает никто от жажды. И едят, и пьют здесь все всласть!
МАН. Охраняю я гусли волшебные, звонко струнные, совершенные.
Ман опускает голову и бурчит себе под нос:
МАН. Их и в Прави могут украсть. Кто на Гуслях тех заиграет, заимеет над душами власть.
ДАЖДЬБОГ. Один охраняешь?
МАН. Нет, не один. Вместе с сестрой моей – Маней. Слышишь, кто-то рубит дрова? Это Маня, моя сестра.
Выходит из-за угла терема Бармы могучая Маня. Ростом и сложением Маня – полная копия брата. В руке Маня держит огромный топор.
МАНЯ. С кем ты тут, брат Ман, говоришь? Кто таков этот милый малыш? Я услышала слов поток…
МАН. Это друг мой, Маня, Даждьбог.
МАНЯ. Что ж он хочет? В обман ввести? Гусли батюшки унести?
ДАЖДЬБОГ. Я хочу вас, могучая Маня, от тоски и грусти спасти!
Ман и Маня с удивлением смотрят на Дажьбога.
ДАЖДЬБОГ. Не должны вы ходить гулять! Гусли вы должны охранять! Но, ведь, можете вы со мною, прямо здесь, на дворе поиграть!
МАН. А во что мы будем играть?
ДАЖДЬБОГ. Будем мы из лука стрелять!
Даждьбог подходит к бревенчатой стене терема. Там он вынимает из рукава колечко и, держа его в вытянутой руке, приставляет колечко к стене.
ДАЖДЬБОГ. Будем с вами мы соревноваться: вот, в кольцо из лука попадать!
Ман и Маня смотрят друг на друга. Потом Ман идёт в сарай и, через мгновение, выходит из него. В руках он держит огромный лук. Даждьбог от вида Мана с луком в руках, вздрагивает, но руку с кольцом от стены не убирает.
ДАЖДЬБОГ. Отойдите подальше сейчас, и стреляйте, как будто в глаз! Кто в колечко попадёт стрелою, самым ловким будет тот из нас!
Ман поднимает лук, целится и пускает стрелу. Даждьбог зажмуривается. Стрела, со свистом пролетев точно сквозь кольцо, пригвождает его к дереву. Даждьбог открывает глаза и отнимает руку от кольца. Кольцо, пригвождённое стрелой к бревну, остаётся на месте.
МАН (улыбаясь). Что-то ты, Даждьбог, побледнел, задрожал и позеленел! Я попал, Даждьбог, в твоё колечко. Было нелегко, но я сумел!
Даждьбог пытается выдернуть стрелу и освободить кольцо, но это ему явно не по силам. Тогда Даждьбог подходит к крыльцу и садится на высоченную ступеньку, приспособленную для ног великанов.
ДАЖДЬБОГ. Ты, конечно, Ман, молодец. Сыном может гордиться отец. Но, во что же стрелять будет Маня? Нет других у меня колец!
Маня, молча, забирает у брата лук, накладывает на него стрелу, целится и стреляет. Стрела Мани расщепляет стрелу брата и тоже попадает в кольцо. Даждьбог от удивления даже встаёт со ступени. Он с восхищением смотрит на Маню и хлопает в ладоши. Маня улыбается, кивает Даждьбогу и отходит в сторону.
МАН. Видишь, Даждь? Точна сестра моя!
Ман подходит к Даждьбогу и подаёт ему лук.
МАН. Ну? Теперь, друг, очередь твоя!
Даждьбог нерешительно берёт лук, но он слишком тяжёл и Даждьбог едва его не роняет.
ДАЖДЬБОГ. Как же буду я, друг Ман, стрелять, если лука не могу поднять?! Нужно мне оружие полегче! С вашим луком мне не совладать!
МАН (забирая лук у Даждьбога). Нету лука другого у нас!
ДАЖДЬБОГ. Ну, тогда я, прямо сейчас, победителя назову – кто точнее стрелял из вас!
Ман и Маня смотрят друг на друга, подходят к Даждьбогу и стоят бок о бок, ожидая его решения.
ДАЖДЬБОГ. Трудно мне вас, друзья, рассудить. Но, я правду скажу, так и быть. Победила могучая Маня! Ей и старшей меж нами быть!
Ман хмурится и говорит обиженно:
МАН. Чтобы старшей была девица?! Нет, приятель, так не годится! Дай нам новое испытанье, что б и Ман сумел отличиться!
ДАЖДЬБОГ. Хорошо. Так и быть, гордый Ман. Я заданье вам новое дам…
Даждьбог достаёт из кармана верёвочку, связывает её концы и надевает верёвочку на пальцы. Быстро перебирая пальцами, он создаёт веревочные узоры. Ман и Маня, как завороженные, с восхищением следят за сменой узоров.
ДАЖДЬБОГ. Кто узоров больше составит, я тому и победу отдам!
Ман берёт из рук Даждьбога верёвочку, Но, как только великан пытается надеть верёвочку на свои пальцы, она рвётся. Даждьбог вновь связывает верёвочку. Ман вновь берётся за верёвочку, но опять рвёт её.
МАНЯ. Дай-ка мне, друг Даждьбог, верёвку! Брат мой – Ман ужасно неловкий…
Ман краснеет и опускает голову. Даждьбог вновь связывает верёвочку и надевает её на пальцы Мани. Но Маня, такая же большая и сильная, как и её брат, тоже рвёт верёвку, да сразу в двух местах!
МАН (торжествующе). Видишь, Даждь?! И сестра не ловка!
ДАЖДЬБОГ. Очень уж могуча рука у сестрицы, друг мой, твоей! Поклониться придётся нам ей…
Даждьбог до земли кланяется Мане. Маня краснеет от удовольствия и не может скрыть счастливую улыбку. Даждьбог выжидающе смотрит на Мана.
МАН (возмущённо). Так не честно! Ты ей подыграл! Ты плохое заданье нам дал!
ДАЖДЬБОГ. Хорошо, хорошо, не кричи. Я глухим ещё, друг мой, не стал!
Даждьбог подходит к деревянной колоде, той, на которой недавно сидел Ман, хлопает по ней ладонью и говорит:
ДАЖДЬБОГ. Вот. Даю последнее заданье! Вы пройдёте снова испытанье – силою померитесь сейчас! Я же рассужу по правде вас…
Даждьбог усаживает великанов за колоду и соединяет их правые руки.
ДАЖДЬБОГ. За колодой вы вдвоём сидите, руки свои правые сцепите… Чья рука окажется сильней, быть тому из нас троих главней! Как один другого пережмёт, так Победу он и обретёт!
Ман и Маня садятся на землю, ставят локти правых рук на колоду и сцепляют ладони. Даждьбог машет рукой, и брат с сестрой начинают борьбу. Но силы их равны – никак один другого пересилить не может. Вот чуть-чуть пересиливает Маня…
МАН. Погоди, погоди, сестрица… быть сильнее тебе не годится!
Ман собирается с силами и чуть-чуть пересиливает Маню.
МАНЯ. Не сильнее сестры ты, Ман… я победы тебе не отдам!
Маня поднатуживается и выравнивает руку. И так увлекаются борьбой брат и сестра, что совсем забывают про Даждьбога. А Даждьбог, видя это, времени не теряет и тихонько пятится и пятится к крыльцу. Когда Даждьбог подходит к высоченным ступенькам, он превращается в полосатого бурундука, быстро обернувшись вокруг себя.
Бурундук –Даждьбог взбирается по стойке перил и бежит вверх по перилам прямо ко входу в терем. Перед тем, как вбежать в дверь, Бурундук – Даждьбог оглядывается и смотрит на великанов. Великаны увлечённо меряются силой.
Бурундук – Даждьбог вбегает в терем бога Бармы!
Бурундук – Даждьбог бегает по просторному терему Бармы. Он прыгает по огромным скамьям, по накрытому для трапезы столу, по полкам, на которых стоит необычайно большая посуда, но волшебных Гуслей нигде нет. Вот Бурундук – Даждьбог замирает. Он видит слегка приоткрытую дверь. Это дверь в покои Бармы. Бурундук – Даждьбог понимает это, так как видит на пороге белое лебединое перо. Он знает, что Барма любит обращаться в эту величественную птицу.
Бурундук – Даждьбог подбегает к перу, обнюхивает его и проскальзывает в приоткрытую дверь.
В покоях бога Бармы стоит исполинская кровать. Вдоль стен расставлены широкие скамьи. На полках, которые в изобилии развешаны по стенам, лежат различные музыкальные инструменты. Среди них есть и несколько гуслей. Также, на полках лежит много бумажных, исписанных мелким почерком свитков. У окна стоит стол. Он тоже рассчитан на великанов. На столе тоже лежит много бумажных свитков. Ещё на столе стоит большая чернильница и валяется несколько остро отточенных гусиных перьев.
Бурундук – Даждьбог внимательно осматривает полки с музыкальными инструментами. На всех полках валяются бумажные свитки и гусиные перья. И только на полке с малоприметными деревянными гуслями нет ни одного свитка и ни одного гусиного пера. Бурундук – Даждьбог подбегает именно к этой полке, оборачивается вокруг себя и вновь становится Даждьбогом. Он бережно берёт в руки волшебные Гусли Бармы. К Гуслям привязана расписная лента. Даждьбог вешает Гусли Бармы на плечо.
ДАЖДЬБОГ. Гуслей много здесь, премудрый Барма. Только спать тебе спокойно рано. Ныне, в гости дерзкий вор пришёл, и средь них Волшебные нашёл!
Тут Даждьбог вздрагивает, так как слышит тяжёлые, быстро приближающиеся шаги великанов.
МАН. Где ты, Даждь?!
МАНЯ. Отзовись, озорник!
МАН. Ты, как вор в дом Бармы проник!
Даждьбог оборачивается вокруг себя и вновь становится Бурундуком – Даждьбогом. Волшебные Гусли в тот же миг становятся крошечными, прямо для бурундука, и остаются висеть на его спине. Бурундук – Даждьбог прячется за огромной чернильницей.
Ман и Маня врываются в покои Бармы.
МАНЯ (указывает пальцем на пустую полку). Посмотри! Он Гусли украл!
МАН (растерянно осматривая покои батюшки). И, конечно в окно убежал…
Манн бросается к широко открытому окну. Осмотреть двор через окно ему мешает стол. Ман перевешивается через стол и смотрит во двор. Во дворе – никого нет. Маня топчется за спиной у брата, тоже пытаясь выглянуть в окно. Но ей мешает широкая спина Мана.
МАНЯ. Упустили! Стыд и позор! Из-за нас в дом пробрался вор!
МАН (сокрушённо). Что же будет теперь, скажи?
Маня, которая продолжает попытки выглянуть в окно, опирается рукой о стол и сдвигает чернильницу. Чернила выплёскиваются и пачкают её руку. Маня смотрит на чернильницу и видит Бурундука – Даждьбога с крошечными Гуслями на спине.
МАНЯ (кричит). Вот он – вор! Ты его держи!!!
Ман тут же хлопает своей широкой ладонью по столу, явно намереваясь оставить от Бурундука мокрое место. Но того уже и след простыл! Ман только опрокидывает чернильницу: по столу, пачкая бумажные свитки и гусиные перья, растекается чёрная жижа…
В это время Бурундук – Даждьбог прыгает по полкам с музыкальными инструментами. Маня бросается к полкам и хлопает по ним своими большими ладонями, стараясь прихлопнуть Бурундука. Бурундук – Даждьбог мечется, стараясь не попасть под удар, Маня по нему не попадает. Но, за то, на пол летят, свистки, дудки, колокольчики и балалайки, бумажные свитки и гусиные перья…
Бурундук – Даждьбог спрыгивает на пол и стрелой выбегает из покоев Бармы. Великаны, толкаясь и мешая друг другу, с трудом пролезают в дверь и бегут за Бурундуком.
В горнице Бурундук – Даждьбог едва успевает вспрыгнуть на стол с яствами, как в него летит тяжёлая скамья. В Бурундука она не попадает, но сметает со стола добрую половину всех блюд и напитков. Бурундук – Даждьбог спрыгивает со стола на пол и со всех ног бежит к двери, ведущей в сени…
В этот самый момент в горницу через окно влетает Белый Лебедь. Ударяется Лебедь об пол и становится грозным богом – Бармой. Бурундук – Даждьбог несётся прямо на него, пытается затормозить всеми четырьмя лапами, но не успевает – Барма накрывает его своей широкой ладонью. Поймав Бурундука, Барма принимает человеческий облик, став обыкновенного человеческого роста, поднимает Бурундука с пола за шкирку и рассматривает его, хмурясь и недовольно приговаривая:
БАРМА. Так, так. Так.
Ман и Маня, едва успевшие остановиться и не сбить с ног Барму, стоят неподалёку, смотрят сверху вниз на отца и молчат.
БАРМА (гневно). Вижу, как вы Гусли стерегли!
Барма снимает со спины бурундука Гусли – они в тот же миг становятся своего обычного размера. Барма подходит к столу и осторожно кладёт на него Гусли. Он всё ещё держит Бурундука за шкирку.
БАРМА. От воров вы их не сберегли!
Барма сажает Бурундука – Даждьбога на стол. Бурундук тут же становится Даждьбогом. Даждьбог, смущаясь, слезает со стола на пол. Он стоит, опустив глаза, краснеет и не знает, что сказать.
БАРМА (детям). Ждёт теперь вас, дети, наказанье.
Ман и Маня опускают головы.
БАРМА. Раз с Даждьбогом дружбу завели!
Переводит Барма строгий взгляд на Даждьбога.
БАРМА. А тебе, сын Роси, Тарх Даждьбог, преподам я маленький урок…
Барма идёт к стене, на которой, на крюке висят вожжи, снимает их и поворачивается к Даждьбогу.
БАРМА. Отхлещу тебя сейчас вожжами, чтобы понял ты, как Барма строг!
Барма становится ростом со своих детей, подходит к Даждьбогу, хватает его за шиворот и волочит к выходу из терема. Но, не успевает Барма пройти и трёх шагов, как Гусли, одиноко лежащие на столе, издают переливчатый музыкальный звук, будто кто-то невидимый проводит пальцами по струнам.
Барма тут же останавливается, с удивлением смотрит на Гусли и отпускает Даждьбога. Потом Барма подходит к Гуслям, берёт их в руки и подносит к уху. Гусли тихонечко наигрывают что-то. Барма внимательно слушает мелодию и утвердительно кивает. Потом Барма с интересом смотрит на Даждьбога.
БАРМА. А, зачем тебе Гусли, Даждьбог?
ДАЖДЬБОГ. Буйный Велес обиду в душе затаил. Он Небесное Стадо от Мира сокрыл. И теперь Мать – Земля Небу жалобы шлёт, ничего на Земле не цветёт, не растёт. Я хотел у тебя, Барма, Гусли забрать и волшебные Гусли на стадо сменять. Только Гусли твои заиграют, Велес Стадо на Гусли сменяет! Вот и всё. Я всю правду тебе рассказал…
БАРМА. Почему же ты их не просил, а украл?
ДАЖДЬБОГ. Знаю я, эти гусли – волшебные! Звонко струнные! Совершенные! Пуще глаза ты их, грозный бог, бережёшь! Чем кому-то отдать, ты скорее убьёшь…
Молчит некоторое время грозный Барма, думу думает. Потом отдаёт Барма Гусли Даждьбогу.
БАРМА. Гусли, Даждь, забирай! И быстрее ступай! Ты у Велеса Гусли на Стадо меняй!
Даждьбог удивлённо смотрит на Барму, потом берёт Гусли и опрометью выбегает из терема.
МАН. Что это Вы, батюшка?!
МАНЯ. Зачем Вы Даждьбогу Гусли волшебные отдали?
БАРМА. Хитроумен этот юнец, но уверен в одном ваш отец: не успеем мы оглянуться, как к нам Гусли наши вернутся!
Барма загадочно улыбается. Ман и Маня с недоумением смотрят на него.
ГАМАЮН. А на древней Азовской горе, не на небе, а на земле, буйный Велес всё так же сидел и в пустынное небо глядел…
Велес сидит на поросшем пожелтевшей травой горном склоне. Рядом сидит Алтынка. Брат с сестрой смотрят в синее небо. На небе – ни тучки. Солнце нещадно палит.
Тут откуда ни возьмись, появляется Даждьбог с Гуслями Бармы в руках. Садиться Даждьбог на валун и начинает на Гуслях играть.
И так чудесно Даждьбог играет, что солнце в небе превращается из сияющего диска в бога, плывущего по небу в золотой лодке. Перестаёт Солнечный бог пенить небесные воды золотым веслом, слушает игру Даждьбога и улыбается.
Ветер прекращает раскачивать ветви деревьев и волнами ходить по траве, обретает полупрозрачный человеческий облик и садится на землю, слушая игру Даждьбога.
Все травинки, все лепестки прямо на глазах тянутся к небу, на стеблях появляются цветочные бутоны, наливаются соком и распускаются. И, прямо в дневном, светлом небе, вспыхивают яркие частые ночные звёзды!
Велес и Алтынка тоже, как заворожённые, слушают игру волшебных Гуслей. Вот Велес поднимается с травы, подходит к Даждьбогу и руки к Гуслям тянет.
ВЕЛЕС. Ты отдай мне Гусли, гусляр! Только их мне теперь и надо!
ДАЖДЬБОГ. Что ж? Бери. Только это не в дар. Ты отдай мне за Гусли Стадо!
Меняется в лице Велес, от Гуслей и от Даждьбога отворачивается и говорит, брови хмуря:
ВЕЛЕС. Ты ступай, гусляр, восвояси! Невозможно жить мне без Яси! Гусли ты свои, гусляр, забирай! А Амелфе ты, гусляр, передай: Велес сыном ей больше не будет! Он обиду во век не забудет.
Встаёт тогда с камня – валуна Даждьбог и до самой земли Велесу кланяется.
ДАЖДЬБОГ. Мать – Амелфу ты прости, Велес буйный. Там у Дона, у реки светло струйной, Рось, русалочка живёт – дочка Яси. Ну? Как видишь, брак ваш был не напрасен! А у Роси был сынок, зачарован - Тарх Перунович Даждьбог камнем скован. Камень обтесал Сварог – я родился, и сейчас вот, пред тобой появился!
Даждьбог ударяет себя кулаком в грудь. Велес вздрагивает и почти с ужасом смотрит на Даждьбога.
ДАЖДЬБОГ. Ты Амелфу, дед, прости! Постарайся! Яви жителей спасти не стесняйся! В Яви смертные живут – наши дети, а дожди теперь нейдут в целом свете! Нет спасенья никому, только муки! К небу люди одному тянут руки! Просят капельку воды, плачут, страждут! Неужели не спасёшь их от жажды?!
Ничего Велес не отвечает. Только идёт Велес куда-то. Проходит он мимо Алтынки и подходит к огромному обломку скалы. Подставляет Велес под обломок плечо, поднатуживается и отваливает его в сторону. Открывается вход в пещеру. Из пещеры, мыча и качая рогами, выходят коровки Небесные. Проходят коровки немного вниз по склону и превращаются, одна за другой, в облака. Облака отрываются от горного склона, уплывают в небо, и быстро заполняют его. Облака плывут к горизонту. У горизонта они темнеют и превращаются в дождевые тучи. И вот уже в тучах сверкает молния и рокочет где-то вдалеке гром.
Вот уже Велес, Алтынка и Даждьбог видят, как вдалеке землю начинает поливать дождь.
ВЕЛЕС. Мать свою – Амелфу я прощаю, и коров Небесных возвращаю. Ты сестру мою, внучек, во Сваргу веди. Ты, Даждьбог, за Алтынкой в дороге гляди! Я же в Сварге, уж, жить не хочу! Тучей по небу полечу. Может, Ясю увижу из Прави, как она там устроилась в Нави…
И идёт Велес вниз, по склону горному. По дороге он превращается в большого белого тура. Тур – Велес доходит до того места, на котором коровки превращались в облака и тоже превращается в тучу. Туча отрывается от горы и уплывает в небо. Даждьбог и Алтынка смотрят туче - Велесу вслед. Алтынка смахивает со щеки слезу.
ГАМАЮН. А Яга в это время бродила во мгле, Тёмном Царстве, по злого Кощея земле…
Небо затянуто плотной пеленой облаков. Идёт мелкий дождь. Вымокшая до нитки Яга, пробирается через колючие кусты. На Яге какие-то лохмотья. Вот колючая ветка цепляет её за подол платья и рвёт его. Яга в досаде совсем отрывает надорванный кусок и вытирает им своё уродливое лицо. Потом Яга идёт дальше.
Вот, выходит Яга на берег широкой реки. Это Смородинка, река, которая отделяет от Яви Навь. Вода в Смородинке тёмная, почти чёрная. На середине потока так кружат безмолвные чёрные водовороты.
Яга подходит к кромке воды, склоняется над ней и пьёт, черпая воду горстями. Но вот, она прекращает пить и всматривается в глубину. Из-под воды на неё смотрят чьи-то, светящиеся бледной зеленью глаза. Присмотревшись, Яга различает под водой отвратительное лицо Водяного. Водяной медленно приближается к поверхности воды и тянет к Яге осклизлые, покрытые ракушками руки.
Некоторое время Яга, не будучи в силах пошевелиться, как заворожённая смотрит на приближающиеся руки Водяного. Когда руки эти с быстротой молнии выныривают из воды и пытаются её схватить, Яга приходит в себя и успевает отскочить. Водяной, показавшись из воды, грозит Яге длинным чёрным пальцем и, издав булькающий звук, вновь скрывается под водой. Яга морщится.
Идёт Яга по лесу. Дождь и не думает прекращаться. Яга останавливается и смотрит по сторонам. Вот она повязывает обрывок собственного подола на голову и идёт к огромной ели, корни которой образуют у самой земли углубление наподобие пещерки. Яга забирается в неё, некоторое время возится, пытаясь устроиться поудобнее, и замирает.
Вот сидит Яга под еловыми корнями, а рядом сгущается туман. Вскоре туман темнеет, становится чёрным и из него выходит Кощей. Одет Кощей в чёрный саван. На голове Кощея – железная корона. У Кощея очень худое лицо, рыжие брови и рыжая борода. Кощей с удивлением и сочувствием смотрит на скрючившуюся под еловыми корнями Ягу.
КОЩЕЙ. О! Кто это с тобою сделал?! Как с тобой поступить так посмел он?! Неужели Велес беспечный позабыл о любви сердечной и жену от себя прогнал?! Или он о грехе не знал?! Для меня ты, Яга, гость желанный! Я ж тебе буду – братец названный. Расскажи мне, Яга, обо всём. А, забыл! Надо ж выстроить дом!
Кощей взмахивает руками и творит заклинание:
КОЩЕЙ. Разойдитесь, корни и кусты! Встанет домик пусть из бересты! С крышей из иголок и листвы. Нам не надо много красоты. Пусть в нём будет чисто и тепло, и, куда б Ягу не занесло, домик этот лёгкий, небольшой, что б Яга могла носить с собой!
И, едва заканчивает Кощей творить заклинание, как встаёт на только что возникшей лесной полянке избушка берестяная.
Вылезает из-под еловых корней Яга, носом поводит, на избушку берестяную с подозрением смотрит и говорит Кощею:
ЯГА. Не годится домик мне такой. Дом построен будет пусть Ягой!
Тут поднимает Яга руки и творит своё заклинание:
ЯГА. Будет пусть бревенчатым мой дом! Пусть колодец будет под окном! А, что б дом с собой мне не носить, две ноги должны у дома быть!
Шум проносится по лесу – качают вершинами вековые ели. Ухает где-то в глубине леса филин, истерично голосит сыч, неистово хохочет сова. Без следа исчезает с лесной полянки берестяная избушка и на её месте встаёт бревенчатая изба на курячьих лапах. Лапы переступают по лесной подстилке, избушка пронзительно скрипит. На полянке, неподалёку от избушки, появляется колодец.
Яга усмехается и удовлетворённо отряхивает ладони. Кощей от удивления открывает рот.
Яга, жестом пригласив Кощея следовать за собой, бежит к избушке, мгновенно взбегает по ступенькам висящей над землёй лестницы и скрывается за скрипучей дверью. Кощей удивлённо качает головой и идёт вслед за Ягой в избушку.
В избе Яги есть только печь, лавка, лежанка с каким-то тряпьём на ней, стол и скамья. Рядом с печью лежит на полу несколько поленьев. Яга бросает их в печь, высекает огнивом искру, поджигает пучок соломы и подсовывает горящую солому под дрова. Дрова в печи загораются, Яга усердно на них дует.
Кощей садится за пустой стол.
ЯГА. Я не знаю, Кощей, что случилось. Как такое со мной приключилось? Как я стала ужасной Ягой? Как я стала страшной такой?! И за что мне такое мученье?! Неужели, без Благословенья не могу я с любимым жить, и должна я о нём позабыть?! Род велел, что б была я в Нави, ну, а Велес великий – в Яви…
КОЩЕЙ. Да, жесток, Яга, наш Прародитель! Он закона строго блюститель. Это было Рода, ведь, веленье – не жениться без Благословенья. Ты закон нарушила, Яга. От того теперь твоя нога не живая больше, костяная, от того ты вся теперь иная… Род тебя, Ясуня, наказал. Род тебя из Ирия изгнал, красоты лишил для развлеченья, чтобы на твои взглянуть мученья…
ЯГА (сквозь зубы). Рода ни за что я не прощу! Роду, брат Кощей, я отомщу!
КОЩЕЙ. И как же ты ему отомстишь, сестрица?
ЯГА. Не знаю!
Смотрит Кощей на Ягу, хитро прищурившись, и говорит:
КОЩЕЙ. Род – могучий наш Прародитель! Нам и людям он мудрый родитель. Он ваяет из года в год человеческий слабый род. Род людской как ниточка плетётся. Ох, и как же он о них печётся! Чтобы зверь для них в лесах водился, чтобы гриб средь ельника родился, что б дожди им небеса давали, чтобы реки рыбой их питали. Только к нам, сестра, он слишком строг! Но, на то, Ясуня, он и бог!
Тут Яга начинает дико озираться. В глазах Яги пляшут багровые огни. Смотрит Яга на печь, из глаз её в печь бьёт багровая молния, и выползает из-под печи чёрная змея. Смотрит Яга на пустую кадку, стоящую в углу, из глаз Яги бьёт в кадку багровая молния, и вылезает из кадки зелёная пупырчатая жаба. Смотрит Яга на окошко, бьёт в окно багровая молния, окошко распахивается и через окно в избушку заглядывает чёрный ворон. Ворон противно каркает и входит через окно в избушку.
А Яга, грохает кулаком об стол! Да так она грохает, что Кощей аж подскакивает!
ЯГА (орёт). Любит род людей?! Это хорошо! Отплатить ему времечко пришло! Наказал меня?! Что ж? Я не спущу! Я его любовь по ветру пущу! Я невесткою была нелюбимой! Стану местью я неотвратимой! Летом и зимой, в мгле морозной буду я Ягой – Бурей грозной!!!
Тут в лесу поднимается ветер. И ветер, не ветер, а настоящая буря гнёт к земле вершины вековых елей и сосен. Выволакивает Яга из-за печи ступу, прыгает в неё и ударяет в дно пестом. Вспыхивает ступа пламенем колдовским. Зависает ступа на мгновение в воздухе и, словно молния, вылетает из избы. Кощей не без восхищения смотрит Яге вслед.
Вот, стихает ветер. Тихо становится в избушке. За столом всё так же сидит Кощей и думу думает. С подоконника на стол перелетает ворон. Кощей пристально на него смотрит и говорит:
КОЩЕЙ. Хорошо, что Яга разозлилась. В этот миг она вновь родилась. Будет Буря надёжной служанкой моей, позабудет о Велесе в мороке дней. Долго Яся губила посланцев Тьмы, а Яга будет вечно губить людей!
Кощей смотрит на жабу и змею и говорит им:
КОЩЕЙ. Чёрный Ворон Семаргла не смог победить, Чёрный Змей только в царстве своём может жить. С вами мы нас бояться заставим. Мы людей на колени поставим! А потом и на Сваргу пойдём мы войной! Вы, как с Вороном Чёрным пойдёте со мной! И Яга нам тогда поможет. Потому, что иначе не сможет…
Кощей смотрит на ворона. Он - точная копия прародителя Нави – Чёрного Ворона, только маленький, ростом с обыкновенного лесного ворона. Кощей гладит его по голове и спине своими костлявыми пальцами и говорит:
КОЩЕЙ. Ты, чернявый, за Бурей лети. Проследи все её пути. Всё рассказывать будешь о ней, прилетая ко мне раз в семь дней. Не мешай ей. Не прекословь. Но, гляди, если только Любовь в сердце Бури проснётся опять, на себя только будешь пенять!
Ворон кивает, противно каркает и вылетает в окно. Кощей взмахивает руками и полами своего чёрного савана, закутывается в него и превращается в чёрный туман. Проходит немного времени и туман рассеивается. В избушке остаются только жаба и змея. Змея обвивает своим мускулистым телом ножку стола, а жаба квакает, раздувая жёлтое горло…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.