Глава 3.
Истошный писк электронного будильника прорезал тишину комнаты. Спустя мгновение, Хейли вытянула руку и прекратила раздражающий звук. От резкого движения тут же заболела голова. «О, чёрт! Давала же себе слово больше так не напиваться!» – мысленно простонала она и тут же почувствовала, как что-то тяжёлое давит на грудь. С трудом разлепив отёкшие веки, увидела мужскую руку поверх своей груди. «Дура! - рявкнула сама на себя. – Какая же я дура! Зачем притащила его к себе?! Теперь придётся быть милой, пока он не соизволит уйти. Может, удастся быстро выставить его за дверь?»
Хейли никогда не приводила парней домой. Встречи всегда заканчивалась на мужской территории, давая возможность сбежать из спальни до того, как просыпался партнёр. Это избавляло от ненужных объяснений и притворства. А теперь она совершила глупость – привела кавалера домой! Девушка поморщилась. В голове, словно раскалёнными молоточками по наковальне, пульсировала боль. Стараясь не разбудить спящего, выскользнула из кровати, надела старую футболку, служившую халатом, и босая прокралась на кухню, чтобы выпить аспирин. Застыв возле стола, вцепилась в столешницу, чтобы не потерять равновесие, и закрыла глаза. Ожидая пока подействует лекарство, пыталась вспомнить имя того, кто сейчас без зазрения совести дрых в спальне. Но как ни старалась – не получилось. «Просыпайся! Тебя как зовут? – мысленно произнесла она. – Комичнее не бывает. Знакомство после ночи, проведённой вместе! Какая же я дура! И какого чёрта так напилась?!»
Девушка попыталась восстановить события прошлого вечера и ночи – снова неудача. Время будто стёрто из памяти чьей-то умелой рукой, зато разум услужливо подкинул аналогию происходящему. Также она напивалась только однажды – на выпускном в колледже. Проснулась в общежитии, в постели незнакомого парня, и тоже ничего не помнила. Быстренько сбежала от спящего кавалера и решила, что больше так набираться не станет, и всегда сохранит трезвость мышления во время похождений. И до вчерашнего вечера была верна данному слову. Что же тогда случилось?! Почему позволила себе опьянеть настолько, что теперь не может вспомнить даже имени человека, спящего в её собственной кровати?!
Головная боль отпустила, и Хейли пошла в ванную, чтобы смыть остатки похмелья. Подставив тело под тёплые струи душа, всё пыталась вспомнить имя. Безрезультатно. В конце концов, разозлившись на себя, прекратила бесполезные попытки. Когда закрыла кран, в ванной воцарилась тишина, и до слуха долетело звяканье, отчётливо различимое через картонную стену. Видимо, ночной спутник уже проснулся и хозяйничает на кухне. Продолжая мысленно ругать себя, тихонько проскользнула в спальню, чтобы одеться. Заглянув в комод, выбрала потёртые джинсы и обычную белую футболку. Взглянув в зеркало, ухмыльнулась, представив, какое разочарование сейчас ожидает кавалера. Вчера она была совсем другой. Тёмно-синее короткое платье выгодно подчёркивало фигуру, зелёные глаза оттенял лёгкий макияж, круги под нижними веками тщательно замазаны, на ногах туфли на высоком каблуке, волосы уложены в аккуратную причёску. А сейчас из зеркала смотрел некто несуразный и вызывающий жалость. В джинсах и футболке она походила на смешливую девочку-подростка, но только до тех пор, пока не увидишь лицо. Тёмные тени под лихорадочно поблёскивающими глазами намекали на бессонные ночи и плохое здоровье. Волосы на затылке небрежно собраны в повседневный конский хвост.
Хейли с надеждой улыбнулась.
«Может, он увидит меня и сам сбежит без лишних объяснений, – мелькнула радостная мысль. – Я бы точно сбежала».
С губ сорвался нервный смешок, и девушка тут же зажала рот ладонью.
« Ещё не хватало, чтобы он решил, что я – чокнутая. Сама с собой веселюсь. Вот чёрт, я ведь и есть – чокнутая!» – она больше не пыталась сдержать смех, который пробивался даже сквозь прижатую ко рту руку.
Вопреки ожиданиям, ночной гость на пороге так и не появился, хотя и не мог не услышать звуков, доносящихся из спальни. Дольше оттягивать момент встречи нельзя. Она, перестав смеяться, вышла из комнаты.
Аккуратно, будто ступая по весеннему льду, Хейли заглянула на кухню и остолбенела. Мужчина сидел за столом и без стеснения уплетал яичницу. Его нельзя назвать красивым. Мужественное, без капли слащавости, лицо, широкие скулы, прямой нос, чётко очерченные, но тонкие губы. Почти чёрный ободок светло-серой радужки делал глаза выразительными, но лишал мягкости взгляд. Тёмные волосы коротко подстрижены. Тонкий шрам, чётко выделяющийся на смуглой коже, тянулся от виска до щеки, теряясь в щетине. Он сидел в одних джинсах, демонстрируя Хейли загорелый и накачанный торс. На правом плече и груди красовались ещё рубцы, но уже более толстые, чем на лице.
Хейли застыла на пороге кухни, а вчерашний знакомец, наконец, обратил на вошедшую внимание и перестал жевать. Она, стараясь не улыбнуться, уже предвкушала быструю капитуляцию и последующее бегство в сторону двери, но ожидания не оправдались. Тонкие губы растянулись в улыбке, а вокруг глаз обозначились мелкие морщинки, когда он лукаво прищурился.
– Привет. Голова не болит? – его голос был низким, с чуть заметной хрипотцой, во фразе слышалась подначка.
– Спасибо, после пары таблеток аспирина гораздо лучше, – кашлянув, ответила Хейли.
– Я сварил кофе и заварил чай, - он указал в сторону кухонного стола. – Не знал, что ты предпочитаешь по утрам, поэтому приготовил и то и другое.
«По утрам я предпочитаю тишину», - мысленно пробурчала девушка.
– Спасибо, ты безумно любезен, – с неприкрытой иронией сказала вслух и, налив себе кофе, присоединилась к гостю. – К сожалению, не помню, как тебя зовут, а то поблагодарила бы убедительнее.
– Ух ты! Здорово же ты вчера напилась! – наигранно восхитился собеседник, но глаза по-прежнему смотрели серьёзно. – Меня зовут Логан Фостер. А тебя Хейли Мур – на случай, если ты и своего имени не помнишь.
– Спасибо за напоминание, Логан, но с моим именем проблем не возникло.
– Зато вижу, что у тебя возникают проблемы с моим присутствием? – он доел яичницу и развалился на стуле, обняв чашку с чаем широкими ладонями. Древний стул явно был не рад такому обращению и жалобно заскрипел под натиском массивного тела.
«Он так всю мебель переломает, – мелькнула недовольная мысль. – И почему не сбежал сразу, как только увидел меня? Любой на его месте уже сделал бы ноги, вместо того, чтобы выслушивать хамство из уст какой-то уродки, с которой, напившись, провёл ночь».
– Нет, что ты, просто у моего стула проблемы с твоим присутствием. Боюсь, что после нежданного визита, этому старичку придётся сделать лоботомию, причём посмертно. – Она, усмехаясь, смотрела в серые холодные глаза, которые отвечали также нагло и упрямо.
– А ты интересная. Хочешь, чтобы я ушёл?
Изучающий взгляд заставлял ощущать себя жертвой эксперимента, что раздражало всё больше.
– Нет, что ты, – кривая ухмылка демонстрировала недовольство. – Тебе показалось. Просто мечтаю, чтобы ты осчастливил меня и остался.
– А то, что ты сейчас сказала – правда. Именно об этом ты и мечтаешь, – он прищурился, словно собираясь рассмеяться, но не улыбнулся.
– Так, к сведению – это была ирония, – ответила Хейли, скривившись.
«Да уж… такое самомнение не пробьёт даже бульдозер, летящий на полной скорости, – появилась язвительная мысль, но тут же в глубине души закопошился страх. – А вдруг он прав? Может, мне и вправду надоел образ жизни, который выбрала? Ну, уж нет! - прервала она хлынувший поток. – Так жить – единственный способ свести к минимуму галлюцинации. Я всё делаю правильно. Рано или поздно, любой нормальный человек не выдержит того, что происходит, а это означает боль. Нельзя ничего менять».
– А кто сказал, что я нормальный? – низкий голос бесцеремонно прервал мысленный монолог. – Кто сказал, что люди – нормальные? Каждый в этом мире по-своему псих.
Хейли удивлённо уставилась на него.
– Я не могла произнести этого вслух, – неуверенно буркнула Хейли, – или могла?
– «Так жить – единственный способ свести к минимуму галлюцинации. Я всё делаю правильно. Рано или поздно, нормальный человек не выдержит того, что происходит…» – процитировал он мысли собеседницы и улыбнулся, но взгляд по-прежнему оставался пристальным и холодным. – И чем же ты больна?
– О, чёрт, настолько привыкла жить одна, что даже не замечаю, когда начинаю высказывать мысли вслух, – она невесело усмехнулась, но ничуть не смутилась. – Чем я больна – тебя не касается. Мы больше никогда не увидимся, так зачем нагружать себя ненужной информацией? Давай просто забудем о том, что встречались и разбежимся.
– Довольно необычный подход для девушки, – сказал Логан, удивлённо приподнимая бровь. – Обычно «встречи на одну ночь» практикуют мужчины…
– Да-да, я уже поняла, что являюсь интересным экземпляром для препарирования, – фыркнула Хейли. – Ты не слышал, что именно я сказала? Если намёков недостаточно, чтобы достучаться, то скажу прямо. Тебе пора уходить. Если боишься заблудиться, готова стать гидом и проводить до двери. Могу даже пожелать счастливого пути.
Девушка поднялась из-за стола и выжидающе уставилась на гостя. Какое-то время он, не двигаясь, смотрел ей в глаза. Затем, словно сдаваясь, вздохнул и направился в спальню. Хейли пошла следом. Взяв рубашку со спинки стула, он хмыкнул и с улыбкой спросил:
– Не желаешь повторить вчерашний опыт на трезвую голову? – кивком указал в сторону ещё не заправленной кровати.
– Дверь прямо через гостиную и направо, – резко ответила она.
Логан надел рубашку и направился к выходу. Возле двери обернулся, бросив в её сторону ещё один внимательный взгляд. Она стояла, облокотившись на стену, скрестив на груди руки, и смотрела в пространство. Казалось, что в коридоре стоит пустая оболочка, а душа путешествует где-то далеко. Без язвительных колкостей, иронии и неприветливого утреннего поведения Хейли выглядела бесконечно уставшей, ранимой, несчастной и одинокой. Не удержавшись, мужчина шагнул к ней. Движение вывело застывшую фигуру из оцепенения, взгляд обрёл осмысленность и обычную холодность. Лицо снова выражало раздражение. Наваждение пропало. Ёж свернулся клубком, выставляя колючки. Логан ухмыльнулся и вышел из квартиры.
Отредактировано: 20 февраля 2012г