У. Кадзуо «Мать, кормящая ребенка» (45 см, слоновая кость)
Скульптура - самый древний вид японского изобразительного искусства. Исследователи утверждают, что она зародилась в Японии еще на заре ее цивилизации раньше живописи, и долгий период была фактически единственной областью изобразительного искусства.
Именно в пластике получили воплощение самые древние представления японцев о взаимосвязи человека с окружающим миром.
К сожалению, так сложилось, что в европейском искусствоведении японская скульптура до сих пор остается наименее изученной областью. Вот почему, когда мы говорим об искусстве Страны восходящего солнца, память выдает, прежде всего, информацию о замечательных японских гравюрах, а представления о японской пластике часто ограничивается лишь нэцке, привлекательными резными миниатюрными фигурками-брелками из кости или дерева.
При этом часто мы путаем, принимая за нэцке другой вид миниатюрной японской пластики – окимоно (ударение на последнее «о», как в слове «кимоно»).
Откровением для многих может стать тот факт, что нэцкэ обязательно должно иметь сквозное отверстие («химотоши») для шнура и не иметь острых углов.
Отсутствие химотоши в резной фигурке говорит о том, что это «неправильное» нэцке скорее всего и есть окимоно.
Своим возникновением нэцке обязано особенностям «конструкции» японской традиционной одежды. Уже само название «нэцке», или «нэ-цуке» (два иероглифа «корень» и «прикреплять»), выявляет их назначение.
Поскольку в японской одежде отсутствовали карманы, мужчины держали мелкие предметы (личные печати, ключи, лекарства, табак и т. п.) в небольших лаковых коробочках («инро»), емкостях, кисетах, которые с помощью шнура прикрепляли на поясе, используя фигурки нэцкэ (размером 3– 15 см) в качестве брелка-противовеса (японские женщины использовали для мелких предметов рукава кимоно).
Введение в Японии в конце XIX века европейской одежды в качестве официальной и закрытие множества буддийских монастырей привело к тому, что смысл ношения нэцке в качестве брелков отпал, и многие резчики нэцкэ даже потеряли работу.
Вот тут на сцену выходит другой традиционный, но менее известный вид японской пластики, окимоно - станковая (имеющая самостоятельное значение) скульптура малых форм.
Сформировалось окимоно (дословно - «поставленная вещь») еще в XVI веке, когда в традиционных японских жилищах появились специальные ниши культового назначения («токонома»), в которые помещали религиозные свитки, икебану и статуэтки окимоно в качестве оберега, хранителя домашнего очага.
Своими размерами, технологией изготовления и сюжетами окимоно напоминали нэцке, но имели подставки и, конечно, не имели отверстий для шнура.
До второй половины XIX века окимоно были мало известны вне Дальнего Востока.
После Революции Мэйдзи (1866—1869) Япония вступает на путь модернизации своей политической и социальной жизни и становится открытой миру.
В 1873 году Всемирная выставка впервые проводилась за пределами Англии и Франции в столице Австро-Венгрии, Вене. И впервые на Всемирной выставке принимали участие экзотические страны Африки, а также Япония. Отличительной чертой выставки в Вене было внимание к национальным культурам стран-участниц.
Среди экспонатов, представляющих культурные традиции и ремесла Японии, были выставлены и окимоно, которые ошеломили европейцев своей изысканностью и тонкостью исполнения.
Интерес европейцев к окимоно наметил новые требования к этим резным скульптуркам, предназначавшимся теперь в основном для коллекционирования и украшения европейских интерьеров. Размеры окимоно стали значительно больше (от 20 до 60 см), поверхность их тщательно обрабатывалась. Для того чтобы общаться с европейским зрителем, на понятном ему пластическом языке, талантливые и трудолюбивые японские резчики окимоно за несколько десятилетий освоили пластические традиции, развивавшиеся в Европе в течение веков.
Так возник феномен японского европеизированного реализма в скульптуре, в русле которого работали мастера окимоно. Изготавливались окимоно чаще всего из слоновой кости (иногда их тонировали раствором чая), дерева, бронзы, серебра или из комбинации этих материалов.
Для большей декоративности мастера использовали гравировку орнаментов, золотой лак, инкрустацию перламутром, эмалями и кораллом.
Наиболее популярные сюжетами для резчиков окимоно были: боги, исторические персонажи, герои сказок и легенд, крестьяне и рыбаки, музыканты и актеры, старики и женщины с детьми, игры детей, животные, птицы, морская фауна, овощи и фрукты.
Весной 1910 года, когда в Лондоне прошла масштабная промышленная Японско-Британская выставка, японские мастера «европеизированных» окимоно произвели уже настоящий фурор.
Расцвет окимоно в конце XIX века связан с именами выдающихся мастеров токийской школы, таких как Асахи Гёкудзан (1843-1923) Исикава Комэй (1852-1913) и Удагава Кадзуо (1900-1910).
Изначально окимоно появились в Европе, включая Россию, как дипломатические дары. Например, Николаю II (тогда еще цесаревичу) великолепные окимоно и нэцке были презентованы в Японии в 1891 году. Известно, что российский император постоянно носил нэцке с собой в кармане как амулет. В настоящее время эти раритеты хранятся в Эрмитаже.
После Русско-японской войны нэцке и окимоно стали широко известны в России.
В числе ценителей и собирателей окимоно были Максим Горький, Карл Фаберже, Федор Шаляпин.
В Японии нет значительных музейных коллекций окимоно, ибо в начале прошлого века лучшие работы были вывезены из страны и стали украшениями европейских и американских музеев и частных собраний. Ценные и редкие окимоно так называемой Белой эпохи (из слоновой кости) в Японии сегодня можно встретить только в Императорском дворце.
Самыми значительными коллекциями окимоно обладают Антропологический музей университета Миссури, Музей Виктории и Альберта, Краковский национальный музей, Эрмитаж. Из крупных частных собраний окимоно можно назвать коллекции профессора Нассера Халили (Лондон), Курта С. Эриха (Бохум) и бизнесмена Александра Фельдмана (Украина).
Харьковскому меценату и коллекционеру Александру Фельдману за 20 лет удалось собрать одну из лучших и крупнейших в мире коллекций окимоно (более 300 произведений).
Среди настоящих жемчужин этой коллекции - «Мать, кормящая ребенка» (Кадзуо), «Продавец цветов» (Комэй), «Дедушка с внуком» (Чикааки), «Бодхисатва Канон» (Асахи Мейдо), «Конфуций» (Сеюнсан), «Дождь» (Рюичи), «Цапли» (Морино Корин) и другие.
Работа У. Кадзуо «Мать, кормящая ребенка» (45 см, слоновая кость) экспонировалась в 1900 году на Всемирной выставке в Париже и по праву снискала славу «японской мадонны». Фигурка привлекает лиризмом, задушевностью, мягкой пластикой. Впервые в японской скульптуре дано изображение кормящей матери с обнаженной грудью. В образе молодой матери даже находят некую аналогию с мадоннами Леонардо да Винчи. Мастер Кадзуо создал несколько вариантов своей скульптуры из различных материалов. Самым ценным считается вариант окимоно, вырезанного из слоновой кости, - украшение коллекции А. Фельдмана.
Композиция «Продавец цветов» (высота 55 см, слоновая кость) знаменитого резчика И. Комей отличается высочайшим мастерством исполнения и тщательной передачей мельчайших подробностей: от морщин на лице старика до передачи лепестков цветов.
Великолепная работа А. Мейдо «Бодхисатва Канон» (45 см, слоновая кость), изображающая буддийскую богиню милосердия, отличается виртуозной ажурной резьбой и считается одним из лучших образцов окимоно XIX века.
Миниатюрное окимоно неизвестного резчика «Гранат на веточке» (7см, тонированная слоновая кость) как нельзя лучше свидетельствует о любви японских мастеров к изящным и реалистичным сюжетам из живой природы.
Вот такие они – окимоно, соединившие в себе пластические традиции Японии и Европы в результате творческого диалога двух великих цивилизаций. Они пронизаны глубоким восхищением перед каждым мгновением жизни, и восприятием его как бесценного и неповторимого дара.
Еще некоторые репродукции представлены на сайте http://www.russian-globe.com/N122/Koyfman.MostikVostokZapad.htm