Сначала был сон
Скифы врываются в мир моих снов запоздало.
Под предводителем дикая лошадь заржала,
И уносились куда-то в пучину сомнений,
И не искали любви, тишины, вдохновенья.
Странная встреча, почти на границе разлуки,
Скифы летели, мелькали их руки и луки.
Стройные девы в плену и любви, и печали,
Наши сомненья и наши тревоги встречали.
Что это? Сон. Не пора ли уже просыпаться?
В голосе звон, в этом ливне чего нам бояться?
Смотрит мой брат, и проносятся в полночи мимо
Снова скитальцы у стен покоренного Рима.
Пали империи, их даже боги боятся.
Вот ведь не верили, но не могли удержаться.
Так и в сомнении, и в тишине небывалой,
Кони и воины, где это с нами бывало.
В жизни какой, у какой и звезды и утехи
Гордые скифы, мелькнули во сне и померкли.
Снова князья у огня, и в сиянии лунном
Вижу тебя, ты такой и красивый и юный.
Падали звезды, им больше огня не хватало,
Луны и грозы веселая полночь встречала.
Только в тумане, в плену тишины и покоя,
Дивные кони выходят опять к водопою.
В древнерусской летописной традиции широко распространена "генеалогическая" легенда, повествующая о походах древних князей Скифа, Славена и Венда (Вандала). Она также была воспроизведена Татищевым в его "Истории Российской", благодаря чему стала известна и для круга неспециалистов (так, Пушкин даже собирался использовать ее в одной из своих незавершенных поэм). Эта легенда содержится и в так называемой "Велесовой книге". Фабула легенды достаточно несложна, выдавая этой своей примитивностью глубокую архаичность. Указанные герои-князья, находящиеся между собой в родственных отношениях, совершают походы и колонизируют новые пространства. Достигнув в своих странствиях озера "Ирмер" (Ильмень), Славен основывает "град великий" Славенск, в котором летописцы видят будущий Новгород.
В русской версии братья Скиф и Славян приходят из причерноморских степей в неизведанный край на Севере, где Славян закладывает Славенск
СЛАВЕН И СКИФ… ДАР СВАРОГА
Явился господин в плаще из звезд,
Сгоревших, но светивших нам когда-то,
И в душу смуту яростную внес,
Священник все твердит: - Грядет расплата.
- За что? За то что знания в цене?
И мы хотим расширить их пределы.
И дерзко повернулся гость ко мне.
- Слабо увидеть мир, ведь ты хотела…
- Но кто вы? – Мефи –стофель , -говорит,-
Тот самый, но философ лгал устало,
Борьба за души – бред, да мне своих
Девать куда? – Потребуешь немало?
- Не мало, правда, камень скифский там,
За пеленой времен еще томится,
За этот камень мир тебе отдам.
- Зачем же он? - В хозяйстве пригодится.
2.
Вот так велась беседа с у огня,
Хранитель звезд сгоревших улыбнулся,
Ну усмехнулся, загорелась я,
Нет, не пожар, азарт, и он вернулся:
- Ну что же, в мире слишком много дел,
Извлечь героев надо нам с тобою.
Разоблачить, не то сказать хотел,
Вернуть их сущность миру, я открою
Тебе секрет, что свет потухших звезд
Еще нам память дивную тревожит,
И бередит воспоминаний грезы,
Там прошлое в грядущем видеть можно,
А потому и извлеченье вновь
Поможет нам все изменить до срока.
- Пусть торжествует страсть или любовь?
- Гармония, - ответил он, -жестоко
3.
Любить и безответно горевать,
А страсти звезды стольких погасили,
Гармония - ее мы добывать
Пойдем туда, где жили и любили
Когда-то скифы гордые во тьме,
Вперед летели, устали не зная,
И пели песни где-то при луне,
И растворялись, мир не создавая.
- Да, скифы мы, - я вспомнила в тот миг
печальный глас последнего Пророка.
И распахнулся звездный этот мир-
Хранитель тьмы летел уже высОко,
И высокО звучал какой-то гимн -
Ни звуки, ни слова неразличимы
Душа стремилась в высоту за ним,
И только тени пролетали мимо.
4.
Ретивый конь и царь - в ночной тиши
Их голоса и скомканные речи.
- Да скифы мы, к истокам поспеши.
Сгорели звезды их, остались свечи.
Но те, кто дом не строил на века,
Не слышал речи бога на закате,
Сгорит до срока, жизнь так коротка,
Но свет погасших звезд порой охватит
Далеких душ печали и покой,
И снова будут в мир иной стремиться,
И где-то там, над темною рекой
Я вижу тени, скорбные их лица.
И музыка, о, как она звучит,
В печали и любви ее так много.
Но что там за отчаянный мотив,
Куда вела их млечная дорога?
5.
Хотел к Славену он вернуться вновь -
Бунтарь веселый, младший в этой стае
Орленок догонял свою любовь,
Летел вперед, гармонии не зная.
Славен был так серьезен в этот миг,
Он старый замок обживал сурово.
И на заре Боян пред ним возник -
Посланник неба, и звучало Слово.
Смутился он, услышав в этот час
Слова отца, врезавшиеся в душу.
- Я завещание несу для вас,
Я вам спою, запомни все, послушав.
И вот над замком и над миром вновь
В тиши безбрежной заговор несется.
Что там- огонь любви, такой огонь,
Что заменить способен будет Солнце.
6.
Славен внимал, боясь забыть слова,
Но суть той песни с ними оставалась,
Когда он пировал и горевал,
Вдруг эта песня дивная являлась.
И старший сын, все слышавший тогда,
Запел вдруг снова в трудную годину,
И нет уже от ворога следа,
Боянов гимн - их песнь – они едины,
Но где же в это время гордый Скиф?
Он говорил, что сможет жить без брата,
И вот в пустыне грез земных летит,
Сражается, страшны его утраты.
И лишь обрывки непонятных слов
Звучат вдали, за ними не угнаться,
И там, где миром правит страсть, любовь
Ужиться вряд ли сможет, и боятся
7.
Его враги, но мира нет в душе,
И хочется услышать снова песню.
Но ускользает навсегда уже,
Сгоревшая звезда его воскреснет?
Но кто же сохранит ее опять,
И нам вернет с любовью на закате?
И будут скифы гордые взлетать
Метаться, и сражаться силы хватит,
Но не построят в мире городов,
Растают где-то огненные дети,
А страсть еще не вечная любовь,
Она как звезды тает на рассвете…
И виден свет, когда там ночь темна,
Но стоит только Даждю появиться,
Бессильная, растаяла Луна,
Напрасно гордый Скиф уже ярится
8.
- Да, скифы мы, - твердит опять поэт,
Но вижу я прекрасного Славена,
И гимн Бояна, тот нетленный свет
Звучит в душе, и снова вдохновенно
Над пропастью равнины поднялись
Леса – им заповедными остаться,
И просит нас Славен: - Остановитесь,
Да сколько ж можно по земле метаться?
Есть дом и свет, и в душах есть огонь.
И есть заклятье из огня и света,
Гордыня и упрямство, Скиф с тобой,
О, младший брат, ты помнишь песню Деда?
Но надо на земле создать свой мир,
Услышать Гимн Боянов – это благо,
И сжиться с ним, навеки слиться с ним,
Ведь в том твоя надежда и отрада.
9.
Но Скиф молчит, и ржет в тумане конь.
Свой путь он видит, но совсем иначе,
Когда душа устала от погонь
Он валится к костру, но озадачен -
Он музыки не слышит в этот час,
И ничего уже не значит Слово.
Да, скифы часто просыпались в нас,
Но ждал Славен - отчаян и взволнован.
И преломленье музыки в борьбе,
Когда бессилен меч, царит заклятье,
Тогда Славен опять придет к тебе
И распахнет отцовские объятья.
И скажешь ты: - Прости меня, отец,
Твой блудный сын в твой дом опять вернулся,
Я знаю, что скитаниям конец,
Ты мне не веришь? С грустью улыбнулся
10 .
Но будет в старом замке пышный пир,
Все лучшее к столу несут славяне,
Как долго по земле наш Скиф бродил,
Но он вернулся, он сегодня с нами….
И в первый раз он слышит эту песнь,
Поет Боян седой нам гимн устало,
И растворилась за любовью спесь.
И плакал Скиф, она напоминала
Ему о мире, матери, любви,
О том, что так дружны когда-то были,
Забытая Гармония в крови
Проснулась вдруг, и пусть там волки выли
И так манила мутная луна,
Из замка брата он не вырывался,
И знал, душа усталая должна
Найти свой стан, о, как он улыбался
11.
И старый Род им радугу послал,
Он был доволен внуками своими,
Скиф в капище пришел и меч отдал,
Боянов гимн хранил его отныне…
Лес заповедный, капище во тьме,
Мы камень Перепутный отыскали.
Хранитель звезд опять пришел ко мне-
Не дерзок был теперь он, а печален.
На камне Золотая цепь блестит -
Боянов гимн там высечен когда-то…
- Мы извлечем его, - он говорит, -
И в этом и награда и расплата.
Но странно хриплый голос изменя,
Он сам передо мной разоблачился…
- Руслан? Руслан!!! - и так стихи звенят,
И древний Витязь в бесе проявился.
12 .
- Был зачарован столько я веков,
Но в этот мир не мог я не вернуться,
Меня спасла к гармонии любовь,
Гармония в любви, и я очнулся,
Как дерзкий Скиф, пошли скорей домой -
Закончено сраженье вековое,
Ты камень Перепутный им открой,
Он опоясан Цепью Золотою.
Сокровище нам сохранил Кащей,
И ярок свет звезды,давно сгоревшей.
И мы свободны от иных цепей,
Поет Боянов гимн Руслан воскресший.
Ему внимают птицы, духи, мир,
И радуга богов над ним сверкает,
Из Тьмы идут сюда Славен и Скиф,
И их Руслан и волхв здесь встречают.
13.
Могучей и прекрасной стала Русь-
От сна очнулась в этот миг рассвета,
Молитвы позабыв, страданья, грусть
Мы гимны повторяем наши светлые…
Они звучат, как в прошлые века,
Погасшие светила их хранили,
И пусть была дорога не легка,
Но мы с тобой Славена не забыли.
Он с нами, Золотая цепь явила гимн-
Сокровище, заклятье, завещанье.
Парит Орел – наш Рюрик там над ним.
Князь Святослав нас радостно встречает,
И вместе с ними и Славен и Скиф,
Мы внуки их, мы вечные славяне,
И не было и нет богов других.
Боянов гимн – он вечно будет с нами...
№№№№№№№№№№№№№№
ПОСЛЕДНЯЯ СХВАТКА ЖАР ПТИЦА
Один раз в тысячу лет мог появляться на земле Черный монах.
Проносился он над миром черной стрелой и пепелил все на своем пути.Тогда все видели дым без огня, не было у черного монаха огня, не мог овладеть он пламенем, только дым ему оставался в наследство черный угарный дым, и славяне были уверены, что наступил конец света.
Завидев его, падали люди в обморок - угорали они от такого чада жуткого, старики умирали, дети навсегда становились испуганными и несчастными.Висел он над миром и никуда не исчезал, пока не врывался туда повелитель ветров Стрибог, и не уносил этот чад на край света, тогда и можно было вздохнуть наконец свободно, свежим воздухом надышаться.Но кто-то погибал, не дождавшись строптивого и вольного бога. Тогда и придумали поговорку о том, что перед смертью не надышишься, хотя большинство оставались живы, потому что верили в его силу и власть, верили в спасение, которое должно прийти от своих, а не от чужих богов.
На этот раз появился Черный чародей в мире в неурочный час.
Послали его на землю силы темные, чтобы раздобыл он птицу чудную, не простую, а золоту, ту самую Жар-птицу , за которой во все века охотились царевичи –королевичи и черный монахи,да никак поймать ее не могли, как ни старались.
Но никогда не ведали они, что подчиняется чудная птица только Царю Волхвов Златогору-Световиду, никому больше в руки она не дастся, а если кто-то каким -то чудом и сможет ее поймать, то удержать все равно не сможет, отец богов Сварог с небес из огненной своей кузницы следил за ней и не позволит он никогда чужакам своей птицей завладеть. Ну может потешатся они один миг, а потом и сгорят дотла.
Больше ни один чародей не смог бы поймать ее и в золотую клетку посадить.
А если в ярости вырвется эта птица на свободу, то спалит и своих и чужих.
- Я добуду эту птицу, тогда наша власть над душами славянскими станет полной и безраздельной, никакой Волхв Златогор не будет нам страшен, - заявил Черный и отправился в путь.
За тысячу лет велика была его власть над этим миром.Смог он сирых, убогих, обиженных покорить, много чего им обещал на том свете, и поверили наивные в то, что черный чародей хоть одно обещание исполнит, славными и доверчивыми были славяне, от этого и страдали они во все времена, но верить не переставали даже тем, кому никакого доверия у других народов никогда не было. Вот и тянулись на Русь все чародеи и злодеи лютые.
Знал о том Велес.
Долго они в заповедном лесу с Ягой и котом Баюном совещались, что же им делать после такого нашествия.
- Это последняя схватка, - тихо произнесла Яга.
- И как нам с ним сладить? - спрашивал у нее Велес.
Все трое знали, как сладить, но никто сказать не решался.
Прилетел черный ворон и сообщил о том, что удалось черному монаху захватить Жар-птицу.
- Но как он мог сотворить такое? - вырвалось у Яги.
- Властелин тьмы ему помогал тайно, а твой Перун – ворон повернулся к Велесу – даже не скрывал этого, вон как гром грохочет, молнии сверкают.
Все в мире знали о вражде между Богом всего живого и Повелителем Грома и молний. Но кто же мог подумать, что такой бедой она обернется, что не перед чем не остановится обиженный Громовержец и любому чародею иноземному помогать станет, чтобы брату наконец отомстить.
Ничего на этот Велес не ответил, долго ждали братья его часа своего, и нашли они черного монаха, чтобы счастливому, всеми любимому богу отомстить.Какое коварство, а безрассудство какое. Но надо было спасать этот мир. Все трое понимали, что медлить больше нельзя.
Исчез кот Баюн, он почувствовал, что его час пробил.
Тогда и полетела над заповедным лесом последняя песня его.
Вернее это была даже не песня, это были такие стоны, такой вой, такой гул, что проснулся бы и мертвый. Но коту нужно было, чтобы пробудился тот, кто спал слишком долго, потому и стонал, и хрипел, и визжал, и выл он, так страшно, что каменели души и падали замертво птицы.
Но услышав этот ужасный плач, а по-другому песню не назвать, Соловей Разбойник из дремучего леса отозвался. И свист его, способный убить любого, присоединился к последней песне кота Баюна.
Тогда и пробудился Царь Волхвов Световид, молодой и прекрасный, сам огненный и солнечный, выскочил он на лесную поляну из замка своего.
- Ты чего, кот, так развылся, как стая волков? –спросил он удивленно.
- Жар птица черным монахом похищена, не время тебе больше спать, отправляйся на последнюю схватку, иначе не спасти нам Руси нашей, погибнет она навсегда теперь, если черные победят. Был у них только дым, теперь они и живым огнем владеют.
Но больше ничего сказать кот не успел. Стал он пламенеть и таять на глазах пока совсем не растворился в воздухе.
Для кота и на самом деле все кончилось в тот миг. Знал и прежде Баюн, что такая побудная песня для него – конец света.
Заплакала Яга – сколько времени она со своим котом оставалась, то ссорилась, то мирилась, а теперь больше не было его рядом и не будет.
- Не печалься, старая, - говорил ей Велес, - наш кот сделал для этого мира все, что мог, и сказки с песнями сберег и Волхва разбудил, теперь все как-нибудь обойдется.
№№№№№№№
Световид уже летел навстречу Черному Монаху.
В чистом поле столкнулся он с чародеем, посмевшим украсть Жар-птицу и в клетку ее посадить.
Тот и ожидать не мог, что есть сила, которая прямо на него двинется, он слышал об этом Световиде, но все в один голос говорили, что спит он, никто в этом мире его разбудить не сможет.
Разбудили, нашелся последний герой. В ярости черный монах дал клятву, что после того, как победит, разыщет и уничтожит злодея. Странный смех раздался с небес. Но некогда ему было прислушаться к этому издевательству - сражаться час настал.
Тогда и стали они драться яростно, так, что все вокруг заполыхало, то золотистое пламя вспыхивало, то серый и черный дым поднимался в небеса.
Замерли люди и звери, за этой схваткой следившие.Такого страха и ужаса никогда прежде они не переживали.Это и есть конец света, другим он и быть не может. Никто бы к месту сражения приблизиться не решился, так страшно и жутко там было в тот момент истины.
Но белый волк Велеса приблизился к тому месту, где схватка была, ударил лапой по золотой клетке, птицу и выпустил.
Взметнулась Жар-птица к небесам, ослепила черного монаха, и рухнул он в чистом поле да так, что только черная, выжженная земля вокруг и осталась.
Словно змей ужаленный и растоптанный метался и извивался чародей по земле, оставляя в полях старшные свои следы.
Но из последних сил хватал в черные руки и все дальше бросал он огненные головешки, обжигаясь и воя от горя и бессильной ярости.Все видели как страшен и жесток был смертельно раненный зверь.
Так и вспыхнули пожары то там, то тут, заполыхали леса и степи на земле славянской.Ничего не жалел чародей, никого не щадил до последнего издыхания своего.
Бросились люди огонь тушить, моля Перуна о дожде, о помощи. Но молчал тот, не мог он перед Велесом показаться и признаться, что повинен был в случившемся не меньше Монаха, что в безумии своем помогал он ему, вот и дошло все до пожара такого.
Много бед успел чародей злобный натворить, только мира захватить он так и не смог.
Погасили пожары славяне. Тогда и вышел к ним Волхв Световид прекрасный и величественный.
- Конец света, - прохрипел кто-то.
- Начало новой жизни, - говорили другие.
Три всадника стояли за его спиной Рус- Святослав – Руслан.
Они вернулись назад, они снова были с нами.
И вдруг Жар-птица, осветившая их всех, что-то метнула с небес, сначала им показалось, что это звезда среди белого дня упала, но когда Рус подхватил этот огненный комок, то все увидели, что это был огненный кот Баюн.
Вернула его птица на землю назад. Хотя очень она кота любила, радовалась, что он к ней снова вернулся.
Оглянулся кот по сторонам, ему понравилось то, что такой князь былинный его поймал и на руках держит.
- Ну что же Русь жива, будем жить, сколько здесь гари и копоти, но это все, что от злодея осталось, это пройдет, а мы останемся, только сильнее со временем сделаемся. Подмигнул коту задорно Святослав, а Руслан по шерсти жесткой его потрепал и рассмеялся.
И все слушали своего кота, любовались им и радовались победе своей над мраком.
А он уже думал о новой былине, которую надо для князя и чародея ему сочинить, да и всем славянам рассказать.
- Ничего, проживем, после конца света всегда начало бывает, - возвестил кот.
Воин,князь и чародей смотрели на него и улыбались.
Русь жива, никакая черная сила ее захватить и уничтожить не сможет.
Она жива и будет жить, пока у нас есть такие воины, такие чародеи и такие сказочные коты.
Словно листья с деревьев срываются ноты и тают.
В них любовь и разлука несется куда-то в туман.
Я живу и смеюсь над собой, и тебя не хватает,
И уже не прельщают иллюзии - все в них обман.
И душа моя, милый, тот ежик в извечном тумане,
То провалится в пропасть, то снова к созвездьям летит,
Звезды – листья небес, и нас осень уже не обманет,
Лес влюбленностей наших едва ль от любви защитит.
Мы еще на распутье, но камень тот вечный во мраке,
И начертаны там для грядущего наши пути.
- Потерять ли коня или веру в сраженье и драму,
Я не знаю, но верю главы мне уже не снести.
Волк посмотрит в глаза, зверь лесной не ручная собака.
-Выбирай, -говорит, словно выбор от бед нас спасет.
Он лукавит, Он лжет, и выходит из сизого мрака
Медвежонок прекрасный, малину и мед мне несет.
Ты и Русь, о Руслан или Рус – это все , что осталось.
В первом князе проступит последний, я знаю давно.
Снова гусли звучат, заглушая и нежность и жалость,
Нет России у нас, только Русь, и от счастья хмельной
Смотри Велес с небес, и медведь в том лесу заповедном
Нас встречает в тиши, и блины мне приносит Яга,
Мы скитались в тумане, порой отрицали небрежно
Этот мир, этот свет, но была она вечно строга.
Снова викинги снятся, и волки из мрака выходят.
Гордый Волхв или князь, кто ведет нас в тот радостный путь.
Мы вернулись в свой мир, Берегини скользят в хороводе,
Не оставить нам свет, эту песню теперь не забудь.
Тают звенья цепи, и туман расползается лютый,
Святослав пробудился, и готовится к бою Олег.
И веселое Солнце нас дарит последним салютом,
Мы выходим с тобою в заповедный и сказочный лес.
Эта песня во мгле, словно листья срываются ноты,
Мой последний язычник – и первым он будет теперь,
В этой звонкой тиши, как сияют трудны и заботы,
И Жар-птица парит над землею утрат и потерь.
Догорело во мне тех пожарищ суровое пламя,
От насилья и рабства осталась сплошная зола.
Святослав и Руслан, вырываются в мир они с нами.
И поднимется Русь из того мирового костра….