После того, как Танька перестала реветь и согласилась быть кусочком сыра в мышеловке, они стали собираться. Пока Иван мерил комнату шагами, обдумывая планы, Вадим выволок из шкафа плащ-палатку и заставил Таньку ее надеть. На этом сборы были закончены. Решено было идти вместе до тех пор, пока это возможно, по дороге к водохранилищу. Толпы оголодавших карпорабиков должны были потом учуюять их и рвануться следом. А вот дальше… Дальше Таньке нужно было бежать к водохранилищу, а Вадим с Иваном постараются снести дамбу и затопить этих монстров к чертовой матери, вместе с заводом.
План был прост. Мужчины обладают силой, чтобы рушить, а Танька - умеет плавать. И им всем нужна вода, которая убьет монстров.
Они вышли из кабинета ночью, шли цепочкой, по стенке. Света не было, слабые отсветы разряженных мобильных помогали мало, но успокаивали - коридоры были пусты. Не было ни живых, ни казавшихся живыми. Вадим, шедший впереди, пальцами рук показывал направление. Раз вправо и два раза вниз.
«Идем направо и два этажа вниз», – шепотом озвучила Ивану Танька. Только так можно было обойти закрытый пролет четвертого этажа. На повороте Вадим прикрыл голову руками, обернувшись.
«Поняла», - кивнула Танька, набросила на голову капюшон и обернулась к Ивану, показав ему покрыть голову руками. Проводка на потолке, под которым они проходили, дымилась и сыпала искрами. Иван посмотрел наверх и вдруг сел прямо на проходе. «Вперед, вперед» - показывал руками Вадим, но тут истошный крик Ивана разнесся по всему зданию:
- Нееет!
Танька кожей почувствовала, как на это «Нет» проснулись и повернули голову карпорабики, спящие в кабинетах, как их невидящие ничего глаза повернулись в их сторону и как щелкнули их острые зубы.
-Назад! – заорал Вадим.
Танька рывком подняла Ивана с пола, они развернулись и побежали. Возвращаясь по своему пролету, слыша пробуждение чужой, страшной силы, за спиной. По лестнице вниз, до первого этажа, за спиной слыша скрежет частокола зубов. Выскочив на улицу в дальнем конце завода, увидев капанье слюны с этажей. Они бежали, огибая здания, по дорожкам, покрытым слизью и умершими, а за ними топот ног захлебывался бегом и желанием догнать, порвать и сожрать.
На развилке между водохранилищем и дорогой на дамбу они немного остановились, не смотря на всхлюпы и зачмокивания, приближающиеся к ним. Посмотрели друг другу в глаза. Вадим видел, как Танька с Иваном обхватили друг друга, сжимая в объятьях и… отпуская. Повернулся и побежал. Немного погодя позади него раздался приглушенный стук ботинок Ивана.
- Как ты думаешь, она справится? – Иван хотел говорить о Таньке даже тогда, когда не хватало воздуха в горле, потому что когда ее не было рядом – ему казалось, что разговаривая о ней, она становится ближе.
- Она справится, - на бегу ответил Вадим, - если мы поторопимся. Ее жизнь – в наших руках.
Танька бежала, пока хватало сил. Упала на траву, глотая воздух. В висках стучало: «Надо бежать, надо, надо». Но она уже не могла. Лежала и открывала рот, как та рыба, которая ищет вместо воздуха воду. Она слышала топот ног, приближающийся к ней, слышала, как, грохоча молотом по ломающейся деревянной перегородке дамбы, сносились ее костяные перегородки, слышала истошный крик Ивана:
-Вадим, Вадим!!! Держись! Неееет!
И, снесенная набежавшей волной, закружилась, завертелась и ушла под воду, накрытая водой, падающей со стороны разбитой дамбы.