Лито "Ступени" – старейшее литературное творческое объединение Вологды, 40 лет
(Сообщение на Круглом столе «Творческие объединения, сходства различия, тенденции», Пятый фестиваль М-8, Вологда, 2011)
Мы слушали сегодня любопытные исторические экскурсы о кружках начала ХХ века: Профессор ВГПУ Юрий Розанов об "Обезьяньем братстве" Ремизова (подробнее см. в исследовании Елены Оботниной), доцент ВГПУ Наталья Рублева о петербургских салонах, о салоне Соллогуба "Воскресенье". Профессор РГГУ Юрий Орлицкий о движении верлибристов, о выходе "Антологии верлибра" Джангирова, Данил Файзов о Тенишевских чтениях в Тенишевском доме, это знаменитые среды, они возобновились через 100 лет, поэт Валерий Земских о клубе 81, об «Ассоциации любителей Изабеллы».
Всякий раз это были истории объединения людей, которым нужна творческая среда и читатели, хотя бы в виде друг друга. Потому что написанные ими произведения, как сказал Орлицкий доходят до читателя через 50 лет, если вообще доходят!
Опыт создания таких собраний в Москве и Питере описан, а в Вологде - не описан. И это придется делать мне как свидетелю и ведущему. "Ступени" возникли в Вологде в 1971 году. Вскоре после начала работы подшипникового завода, и долгое время группа собиралась при профсоюзной библиотеке этого завода. Но не только - еще при редакции "Вологодского подшипника", в отделе кадров, на проходной завода, после выдворения с завода - в Центральной городской библиотеке, в редакции «Красного Севера», в редакции «Вологодского комсомольца», в здании ДК ПЗ, в здании педуниверситета, тогда еще пединститута (про него говорили «парусники вологодской литературы», потому что там учились Викулов, Орлов, Коротаев, Цыганов....) даже в кафе общежития технического университета "Два карася", в кафе Джюс" пединститута, в областной библиотеке, в подвале где был отдел маркетинга, в Доме Пантелеева, в Доме Самарина, в городском ДК. Существует около 20 мест, откуда кружок поэтов и писателей выгнали, неудобная публика. Основатели - вологодский поэт Юрий Леднев, член Вологодской писательской организации и вологодский поэт Михаил Сопин, он присоединился позже. Такие две полярные фигуры - Леднев - весь нежный, лояльный, рождественский, лирический старик с серебряной бородой, Детский фонд, христианство, а Сопин искалеченный военным детством, репрессированный, инакомыслящий человек, не привыкший поддакивать большинству. И вот они-то и создавали накал, их споры поджигали остальных. Я пришла в лито в 89 году. Когда я пришла, там уже были Леднев и Сопин, упоминались как славное прошлое Наташа Маслова и Лариса Мокшева, Вячеслав Белков (Желтый), Вячеслав Кокорин, ходили Авенир Лазарев, Юрий Каранин, Юрий Богословский.
Вологодская писательская организация созданная А. Яшиным, дала миру Белова, Фокину, Коротаева, Рубцова, Багрова, Оботурова, а также вологодскую литературную школу, и это очень хорошо, только требования этой школы - деревня, бог, лад, люди труда - имея положительный нравственный императив, отсекала все остальное, что под мерки этой школы не подходило. Молодым авторам идти было некуда. Приходя к известным писателям, они получали от ворот поворот, их посылали читать Пушкина или еще куда подальше. Оботуров так и говорил на совещаниях – «или пиши как Рубцов, или вообще не пиши». Поэтому попытки создать альтернативу были неоднократные, но это ж были застойные годы. Другое было не положено. В 70 годах существовала под началом М.Полякова нелегальная литературная группа "Кентавры " (М.Полков, Н. Серебряков, И.Метляева, А. Коков). Они даже печатали самиздатский альманах. Говорят, за ними следили. Поляков и Коков уехали, группа распалась. Наиболее тяжелая судьба постигла Н. Серебрякова - пытался покончить с собой после ухода жены, лежал в психбольнице, потом спился, так и не реализовав себя. После него осталась тонкая книжка стихов, напечатанных поэтом М. Браславским, несколько рассказов, опубликованных в газете"Русский Север". Около 1990 года в Вологде была попытка объединить несоюзных литераторов (С. Хромов, М.Жаравин, А. Алексеев, Т.Бычкова). Организацию просто не зарегистрировали. Таковы предпосылки.
Чтобы избежать давления и рамок господствующей школы, руководствовались принципом свободы - все пишут все. И в жанровом смысле, и в стилевом. Никому не запрещались ни сказки, ни анекдоты, ни классика, ни авангард, ни эротика. Верлибры первая стала писать Ольга Кузнецова, это всех пугало. Примеры авангарда - Архипов и Сучкова, близкие друг другу эстетически, хотя и разные по возрасту. Новожилов переводил Гильгамеша, Новоселов описывал ссыльную Вологду. Леднев эксприментировал с драмой, Волкова взяла на вооружение сарказм, Жаравин окунулся в традиции, Фаустов придумывал приемы нового письма, Щекина писала мелодраматические истории, Бахтина отходила к критике через обзоры. И поэтов-традиционалистов было много – «рубцисты» А.Швецов, А. Алексеев, А. Ломковский.
Но главное – это «прочти меня как я тебя».
Авторов из «Ступеней» нигде не печатали. Они не были допущены к публике ни в виде книг, сборников, газет, ни виде выступлений.
Когда я в 1996 поехала с группой поэтов на Ярославское писательское совещание и там меня, старосту лито «Ступени» Щекину, приняли в Союз российских писателей, в местных газетах пошла настоящая травля. Официальной культуре не понравилось, что возникло какое-то отличное от всего существующего явление.
Первый раз в жизни областная Библиотека восприняла «Ступени» в 2001 году, когда вышел сборник «Дверца» (к ХХ-летию первого подшипника) . В 2004 году, когда уже существовало Вологодское отделение СРП, председателю Фаустову впервые разрешили участвовать в отчетной программе за год наряду с Вологодской писательской организацией. Раньше было нельзя.
А основой для нового союза стало литературное объединение «Ступени». Оно же дало начало многим литобъединениям при районных библиотеках. Еще до 2000 года возникли лито в Кадуе, Вашках, Череповце, Харовске, Вожеге, Бабаеве, Тарноге. Постепенно лито «Ступени» из заводского стало городским, потом стало областным, к нам ехал обсуждаться народ из районов. В Вашках родилась идея сохранении литературного наследия края, поддержанная многими районными библиотеками. Сохранение литературного наследия края происходило в моей квартире. Наследие высилось горами, мешая ходить. Был в Вологде областной научно-методческий центр народного творчества, мне нужно было бы там работать, чтобы ничего не пропало. Но меня выгоняли со всех работ, потому что лито собиралось везде, где я работала. В ОНМЦ меня не взяли, конечно. При этом ничего запрещенного мы не писали, никаких призывов к экстремизму, фашизму…
Литобъединение было изгойным. Был случай когда на юбилейный Пушкинский вечер позвали наше лито, молодая поэтесса Сучкова читала очень дерзкие стихи, все люди были в ужасе... Пригласил нас тогда вроде В. Кудрявцев, боюсь, ему попало за этого. Отношений с властью никаких. Я с 1993 году выпускала газету, потом журнал «Свеча» который дважды закрыт Тверской региональной инспекцией, потом городским судом Вологды. Есть документы. Кому мешала публикация стихов? Поэтому все печаталось втихую. Потом пошел поток самиздата. Сколько можно было сидеть и разговаривать. Нужно было материальное воплощение всего написанного. Пятнадцать лет самиздата было. Призывы ВОУНБ покончить с серой самиздатской литературой ничего не дали до сих пор. Потому что они требовали, чтоб авторы за свои деньги брали ISBN и дарили свои книги системе, которая их же всю жизнь и гнобила.
На Круглом столе спросили, есть ли теперь андеграунд. Все специалисты дружно ответили «нет», а только одна я ответила «да». Они теоретики, я практик. Потому что за долгие 40 лет ничего не изменилось. Да, есть кудесники в Москве типа Кузьмина, которые достают деньги из-под земли. У нас тоже был один такой кудесник, Титов, который издал тираж 50 тыс. экз. для Нины Садур. Я к нему обращалась, он меня естественно, послал. Просить деньги надо уметь.
Короче никакого выхода на официальный уровень не было. Никогда.
Областная библиотека только тогда стала нас приглашать, когда ей нужно было заполнить зал для высоких гостей. Они звонили мне, я всех собирала, меня даже за писателя не считали.
Временами лито превращалось в болото, потому что годами только сидели и обсуждали. Тогда пришел Фаустов, вник, и заставлял жить на острие. Все стали писать рецензии. Он сам написал про лито книгу эссе «Харизма вологодской литературы», и не только про это. На задней обложке были оттиски пресс-релизов. Это Фаустов придумал пресс-релизы, такие листовки, в которых печатались обсуждаемые тексты. Это были стихи, проза, важные литературные события. Получилась бесценная хроника. Вышло более 100 пресс-релизов. Честно говоря, это было тяжело, почти всегда тексты набирала я, комп был только у меня, остальные прикидывались, что не умеют или боялись. Комп купил Фаустов, когда искал рекламу и деньги для «Свечи». Были спецвыпуски для бардовских слетов, писательского совещания, для Шаламовских чтений. Тогда еще журналист Есипов дал материалы, тоже искал деньги.
О роли Пресс-релизов говорит хотя бы тот факт, что один из них, написанный Фаустовым и посвященный сходству судьбы и творчества Бродского и Рубцова, был использован в докторской диссертации Виктора Баракова и его монографии. Пресс-релизы лито были библиографическими источниками, на которые можно было ссылаться.
В лито была своя психология – «при чем тут я, если кому надо, тот пусть и печатает». Мне было надо, но потом дом зарос хламом. Помощников не оказалось.
Лито стало авторитетным, народ ехал из других городов области. В числе гостей была Э. Ракитская и А. Богатых - издательство ЭРА из Москвы. Несколько лет назад приезжало лито «Заполярье» из Ненецкого АО.
Постепенно «Ступени», а начале пути называвшиеся «Ростки», «За чашкой чая» (у нас фокусы с вином «Изабелла» не прошли бы…) закрепили за собой хорошую репутацию, как сообщества способного принять, понять любого автора и помочь ему. "Ступени" насчитывали в разные годы от 10 до 30 человек. В ЦГНБ собиралось до 50 человек. Лито «Ступени» не только оказалось самым живучим, но и дало отростки – теперь есть «Другое лито» Архипова, руководит им Валерий Архипов. Теперь есть и молодежная студия «Лист» с учебной программой, руководитель Мария Суворова.
У лито «Ступеней» работа была в основном аналитическая, но иногда была и концертная.
В Вологде было еще одно хорошее лито - «Вологда молодая», его вела Инга Чурбанова. Было и лито «Среда», его вела Ольга Фокина. Им эпизодически платили копейки за работу. Мне никогда ничего не платили. Есть еще Череповецкое литобъединение, руководитель Николай Кузнецов. Огромная численность и недостаточная эфффективность.
Различия и сходства, тут все зависит от целей. Действительно, главное – это среда и читатели. Это важно для всех. В Череповце быстро наладили выпуск журнала «Северная окраина» на паевых взносах, но уровень оставлял желать лучшего. У нас взносы никто не стал делать, поэтому я осталась один на один с проблемой.
На «Среде» соблюдались принципы классического письма, поэтому туда стал собираться народ в возрасте. Было много народу, который ходил и на «Среду» и на «Ступени». Считалось что там атмосфера мягче, а на «Ступенях» страшно и сильно критикуют, зато свободы было больше на «Ступенях». В идеале хотелось бы совместить обсуждения с учебой, но учиться у нас никого не заставишь, не «царское дело».
На «Ступенях» могли открыть автора, а ходил он потом на «Среду». Например, к нам ходила Татьяна Вертосельга, которая при мне писала простые стихи для детей. Потом стала писать прозу. Вдруг. Потом сходила к Фокиной, и та ее оценила очень высоко. Вертосельга стала писать на народном северном говоре, который казался Фокиной ценным и музыкальным. Вышло у Вертосельги много самиздатских книжек, а сегодня по ним в педуниверситета написан специальный словарь. Обсудившись и выпустив книжку, в «Среду» ушли Галина Макарова, Вера Коричева. Вырос на «Ступенях» Михаил Жаравин, принятый затем в Вологодскую писательскую организацию (ныне не жив). О, там любили брать готовое. Со «Ступеней» ушел в тот союз Александр Ломковский, прошедший большой путь от поэта городской окраины до серьезного прозаика.
Начали в "Ступенях" и пришли в ряды ВОСРП Сергей Донец, Сергей Фаустов, Елена Волкова, Ната Сучкова, Ольга Кузнецова, Валерий Архипов, Павел Тимофеев, Антон Черный, Мария Маркова, Александр Дудкин. Теперь это мастера слова, признанные не только в Вологде, но и в столице, участники и победители литературных конкурсов, стипендиаты различных фондов. Так «Ступени» стали плацдармом для становления нового творческого союза. Более того, от "Ступеней" отпочковалось удивительное объединение – ОТК, «Объединенная творческая корпорация», в которой работает много бывших участников «Ступеней» - Черный, Тимофеев, Маркова, и руководитель Денис Романенко. Многие, кто пришел в "Диоген" - прошли школу "Ступеней". Это чисто концертная группа. Они на базе ОТК создали элитарный литературный клуб «Новый Диоген». Там люди платят деньги, чтобы слушать не просто за стихи, а мелодекламацию - соединение стиха и инструментальной музыки. Их пресс - релизы называются свитками и приходят в областную библиотеку. Там печатают тех, кто у них выступает. Возможно, так вы растет новое издательство, у которого будут деньги и на ISBN
В «Ступенях» начинал школьником, ныне работник издательства «Время» Дмитрий Гасин, автор поэтической книги «Аптечка». В «Ступенях» начинался молодой поэт, ныне культуртрегер, участник московской группы «Культурная инициатива» Данил Файзов, куратор фестиваля актуальной поэзии «М-8», коих прошло уже пять в Вологде, и подобные фестивали идут по всей России.
«Ступени» хорошо известны в литературном институте им. Горького.
Временами «Ступени» для них искали литературно одаренных абитуриентов.
Собственно, и я сама, Галина Щекина, староста «Ступеней», не могла бы состояться без них как автор, хотя тяготилась своей ношей. Я прошла жесткую школу обсуждений, научилась ценить и сама писать критику именно на «Ступенях». Именно в литературных боях появились все мои книги – «Графоманка», «Мелисса», «Ор». Путь до финалиста «Русского Букера» у меня вышел длинным. «Неважно, кто приходит на Лито, важно кого обсуждают», - сказал критик Фаустов. В прошлом году на ступенях обсуждался роман череповчанки Колядиной, через год победивший в «Русском Букере».
Есть ли тенденции и перпективы? Тенденции к индивидуализации – конечно, но такова сама природа поэтов. А возможность для развития всегда есть.