Я была твоя гуппи. Бесцветная с красной прожилкой вдоль хвоста. Мы ехали в Питер я учиться ты работать мы слиняли из этой влажности рубашкой в таксо и до Хельсинки. В придорожных горячих ярких кафе трахались и завтраки кофе-автоматами. Стреляли у водителей последние никотиновые штыки. Мне так хотелось показать тебе все эти шпили все эти норы в парке кролики под пятками шустрят. Мы читали в длинных трамвайных перегонах за два с половиной евро финскую прессу с акцентом по-польски. Мы расковыривали в карманах русские дырки. Мы под дождем держались за руки.
Нет не так.
Я была твоя группис. Взлохмаченная потная в жаркой толпе. Ты ехал в Питер концертить я вылизывать за тобой следы. Ты знал все точки я знала все бары за тобой за тобой. Жареные кролики во сне на боингах уматывать сматывать кассеты в рулоны обои на кухне выцвели. Портвейн за чужой счет сыграй ноктюрн сыграй ва-банк я просрала все я разрезала ножницами платье впотьмах впопыхах глупая. Обвивать тебя страстью обдирать колени настами выстели меня забудь меня никогда не плати.
Нет. Не так.
Мы учились в одной группе. Мы таскались устало из аудитории в залы ожидания мы зачетки раскладывали у ректора по цветам. Мы светофоры метили как псы мы сражались на равных мы экзамены сдавали по весне друг за друга. А пахнет тюльпанами пахнет мимозами пахнет пышками на Конюшенной пахнет сексом под лестницей в главном корпусе пригласи на танец нашепчи на ушко стань моим Чаком Бассом процитируй на память Камю.
Да все так.
Мы врали друг другу в губы. Мы подтяжки забывали в иноземных шкафах мы визы просрочили мы засветились в кредитных историях мы вообще оказались никому не нужны.
Мы трогали грудью железный засов на черной лестнице за шторкой в музее, мы учились дышать животом. Я тебе утром принесу стакан воды, открою дверь и никогда не позвоню.