Р.Б., учителю и художнику,
посвящается...
С чего начать? Начну с простого. Вот возьму
и напишу первую строчку:"Память - удивительная
штука...". Стоп, кажется, уже где-то читала...эту
самую строчку... Но что касается её смысла, то
память действительно творит чудеса, возвращая
нас каким-то лишь одной ей ведомым способом
в мир прошлой невозвратной жизни, туда, где
порой бывает легко и радостно, порой - тяжело
и безнадёжно, но уже перечувствовано, переплакано
и передумано нами - а потому и возвращение к
этой памяти - легче и посильней...
Итак, начну - погружаясь в тайники прошлого,
вытаскивая на свет Божий то, что бережно
храню в себе...
Мне 16 лет, я усердно учусь в школе и, умея
хорошо рисовать, оформляю классную стенгазету.
В этот раз она должна быть особенно праздничной
и нарядной. Идей в голове никаких, на улице весна,
время, когда дома сидеть совсем не хочется!
Вспоминаю, что в доме напротив живёт
художник, мужчина с начинающей седеть
бородкой и большими добрыми глазами.
Мы часто видели друг друга, он - спеша на
работу, к автобусу, а я - выбегая из дома
и торопясь в школу - в противоположном
направлении. Так пересекались наши пути,
и Роберт - тогда я еще не знала его имени -
всегда приветствовал меня первым...
Вот я и решила попросить у него помощи, зная,
что он художник и просто вежливый сосед.
Стук в дверь - и на пороге стоит ,приветливо
улыбаясь и приглашая в дом, мой художник.
Я приглядываюсь...Свободная комната,
мало мебели - и много света...Краснею,
пытаясь обьяснить причину своего визита.
Роберт смеется, говорит, что помочь мне не
сможет - ведь всем в школе сразу станет
ясно, что газету рисовала не я. Соглашаюсь,
понимая, что совершила глупость, придя сюда.
Но Роберт доброжелателен и приветлив,
усаживает меня на диван, предлагая познакомиться.
И мне - это я сейчас так думаю, и тогда,
вероятно,тоже - льстит это внимание взрослого
мужчины. Я бойко рассказываю о своих
успехах в школе, о родителях, а он внимательно
слушает - и ему не скучно со мной!
Так я стала приходить к нему в гости -
нечасто, но охотно. Это было удивительно -
девочка - и мужчина. Мне тогда и в голову
не приходило спросить его - женат ли он?
Скорее всего, отсутствие жены, женщины в его
доме просто устраивало - ведь мы могли
беседовать часами и никто не смог бы
помешать нам! Говорил в основном Роберт,
а я слушала: о китайских философах -
Конфуции, Лао Цзы, об их отношении к миру
и жизни... Цитаты, которые он читал мне из
книг, казались такими необычными, так далеко
зовущими, а порой просто непонятными, в
чем признаться Роберту было просто неловко.
Ясно было одно - этот мир мне пришелся по
душе, он волновал и завораживал...
...И музыка - его, Роберта, музыка... Впервые в жизни,
не считая, конечно, небольшой серии симфонических
концертов, на которые таскала меня моя тетя
Паша, пытаясь приобщить к "прекрасному", я
слушала вместе со своим художником пластинки
с музыкой Баха, Бетховена, Генделя, Грига, -
пытаясь понять, проникнуться и разделить ту
радость, которую видела в глазах соседа.
Картины его я не видела. Скорее всего он, как
и все художники, имел свою мастерскую, где
и работал, создавая и храня там свои полотна.
Не думаю, что у меня был в то время какой-то
интерес к его творчеству - да мне это и не нужно
было... Роберт показывал мне красочные альбомы
со знаменитыми художниками, рассказывая, что
ему нравится, и почему...Все его рассказы и
замечания я впитывала в себя мгновенно. Мне
это нравилось, я находила в этом что-то
совершенно для себя новое, невиданное,
неслыханное, неоткрытое... Так к моей изначальной
страсти к чтению прибавились, с легкой -
именно легкой! - руки Роберта еще две -
классическая музыка и живопись, немного -
совсем чуть-чуть - приправленные китайской
мудростью...
Я очень часто думаю о том, как не хватает
молодым людям в пору их юности таких вот
друзей, каким был для меня Роберт. Мы
общались на равных, ему было важно что-то
донести до меня, в чем-то убедить, что-то
доверить... Почему, зачем - на эти вопросы
у меня нет ответа. А Роберт, заменив собой
десяток скучных, ошалевших от монотонной
выхолощенной школьной "программы"
учителей, сумел дать мне так много для этой
жизни - своим неуёмным восхищением,
своей страстью к искусству, своей
неординарностью суждений и простотой в
общении, разрушающих многие стереотипы,
так прочно гнездящиеся в мозгах таких
старательно "нормальных" советских людей...
Его уже нет, моего художника.
А у меня осталось так много от него,
сохраненное благодарной памятью о светлом
и чистом человеке, учителе, ставшим мне
другом в моей далёкой юности...
Январь 2009