- «Рашен пукало, рашен пукало» – это американские туристы так меня, огородное пугало, окрестили. Всё сфоткаться со мной норовят, каждый по доллару в карман дедова изодранного френча суёт, знамо дело за услугу. А надо сказать, у деда там от бабки заначка была схоронена. Дед ещё потом удивлялся, надо ж, как деньги позеленели и лики какие-то на них появились.
Энтот шледопыт в юбке вскорости его, деда ,значится, вычислила и решила ночью изъять денежную массу. А далее события развёртывались следующим образом. Дед то, как всегда вечерком с рыбалки возвращался, решил проверить сбережения, да как на грех дождь пошёл, да сильнай такой. А на мне яво старый плащ, да шляпа. Дед возьми да влезь в мои…, в свои обноски, стоит, покуривает, дождь пережидает. Смеркаться начало и видит дед, идет к нему силуэт страшнай, сгорбленный. Тут дед только чего не передумал, только какие страшилки не вспомнил. И вот когда нечисть протянула к нему костлявые руки, он и скажи: изыди нечистая. После слов деда - это ещё неизвестно кто из нас большее пУкало я или бабка. Бабку так и заклинило. Дед её уже под утро, когда светать начало разглядел нечисть то, да на огородной тачке домой привез. Что отрадно, заодно огород прополол. Руки то скрючены у бабки, по земле волочились, вот и… покружился он по огороду.
Чудно, как-то. Я однажды вылечил одного тракториста от пьянства. В деревне один мужик с бабой разминулся, дело было к ночи, смеркалось, видит, я стою, обрадовался. « Дуся! Вот ты где!» Сел рядом и давай наяривать…, ну как не стыдно, на гармошке, часа полтора играл и пел, затем хлебнул винца и решил приступить к осаде крепости. Господи, я такой страсти никогда не видел. Всё шептал: «Дуся, Дуся я от тебя тащуся». И давай меня…, ну как не стыдно, обнимать. Всего меня аспид помял.
«Какая то ты холодная, Дуся . Дай я тебя погрею» - и давай…, ну как не стыдно, целовать. А из бутылки то всё прихлёбывает, так и упал вместе со мной, уснул. Утром так устыдился того, что сделал с пугалом, что дал зарок боле не пить, а с меня взял слово, чтобы не проболтался.
Вообще, забавные эти люди - человеки. Решили понять язык птиц, дабы записать их крики и с помощью кусической паратуры, подавая крики опасности, разгонять птиц с полей и аяродромов. Год елозили по деревьям со своими крофонами, внедрялись, так сказать, в птичью кримянальную среду. Некоторые так внядрились, что начали пары образовывать, гнёзда вить, во как! Наконец - то всё было готово, звуки записаны, собралась внушительная комиссия, всех погрузили в автобус и повезли на полигон, экскеримент проводить, значится. Прикормили обильно место то экскеримента, птиц налетело видимо -невидимо. Подождали пока те нажрутся, а зря, да как гаркнут в свою паратуру крик опасности, у всех птиц разом и произошла «утилизация» всех съеденных продуктов. Да-а-а, с громкостью переборщили стало быть, потому как учёные и приглашённые не были знакомы с птичьим языком, а «утилизация» произошла синхронно с птицами. Такой был экскеримент, поля три года не удобряли.
А тут фильму приехали сымать! Режиссёр как меня увидел в дедовых революционных шароварах и френче и обомлел:
- Вот энто антураж! Сымите с него одежонку, да оденьте на главного героя. Одели его, значится, а мне, значится, какую то мутотень накинули, не то от Кучи не то от Гучи. Идёт значит по селу главный герой то, в образ вживается, по сценарию идёт. А у колодца бабы. Глядь, Махно! Ёщё из народной памяти не выветрились его проказы. Ну, они его коромыслами то и отходили. Герой бежать, а из ворот ближней избы красная конница выскочила в лице деда Пахома верхом на деде Егоре. Они в баньке первач сочиняли, прошлое вспоминали, слышат крики «Махно, Махно», ну и по привычке в седло, шашки наголо! Еле героя то отбили, во чудеса. Зато потом такую натуральную фильму сняли.
Ну, ладно, бывайте, а то вон на огород инопланетяне приземлились, посмотрю, как их бабка материть будет.