За один день в супермаркете через кассы проходит 1. 000. 000 человек. Пусть это *100 гипербола, но каждый из этих случайных и уникальных людей каждый день со своими мыслями, замыслами и планами просеивается через кассовое сито.
Я видел столько же покупателей, сколько и нищих. Но только двое из них запомнились мне надолго. Один лежал на замерзшем асфальте, закутанный в какой-то прохудившийся тулуп. Он не был пьян, и все то время, когда я наблюдал за ним, он простирал к небу руки. А люди аккуратно перешагивали его пока еще живое тело. Переступил и я. Среди прочих, неравных, я видел много лживых, пропитых лиц или, что хуже - лиц бессмысленных и нечеловеческих.
Только сегодня, примыкая к обозначенному 1. 000. 000, я увидел как просят милостыни. У самых дверей супермаркета, вдыхая морозный воздух, сжимая в руках фотографию, стояла женщина. Она не гнусавила о милостыни, не дёргала проходящих за рукав. Казалось, что вся ее жизнь сосредоточилась в фотографии. Там была изображена маленькая девочка, как мне показалось, сверху изображения - здоровая и веселая, а снизу - плачущая, страдающая. Эта девочка, как будто задавала вопрос: "за что бог заставил ее так страдать". Девочка была больна. Неизлечимо. Но надежда остается сильнее болезни.
Эта мать ничего не говорила. Казалось, фотография была сильнее всех мыслимых слов. Но люди - 1. 000. 000 - шли мимо, и мало, кто даже оглянулся на бедную мать. А ее каждую секунду одолевала страшная пытка, лицо выражало страдания, которые только усиливались - мгновение за мгновением. Как будто бы за каждым нераскаянным человеком, входящим в жерло супермаркета, она еще больше теряла веру в человека и в бога, и мука, боль, страдание продолжали расти. А я наблюдал за ней с каким-то трепетом, с благоговением. Но когда пришла пора мне зайти внутрь, я также как и они перешагнул...
Мать продолжала стоять на морозе, и пока я удалялся от нее, я видел, что эта святая женщина не лжет и не может лгать.
А в супермаркете сытые и довольные, слабые и худые, средние и богатые - каждый в каком-то тупом послепраздничном настроении сновал от полки к полке, от продукта к продукту. Все эти уникальные и несносные покупатели. Если бы они знали, весь этот 1. 000. 000, так проклято гиперболизированный мной, что стоит каждому дать 1 рубль их драгоценной жизни - 1 рубль - и с него станется 1. 000. 000 рублей на 1 доброе человеческое дело.
Но высчитывая свою пользу и прибыль, никто не разумел этой арифметики, как не ведал её и я, научившись только порицать и не имея за душой даже малого доброго дела, которое бы сложилось в большее и спасло чью-то жизнь.