Тёмный, загашенный поглощающей тревожностью район, разодранный чернильными, почти дёготными переулками, изломанный косыми улочками и перебитый мрачными тупиками, молчаливо издевающимися над возникающим у людей чувством паники от каменных стен. Невысокие дома с подбитыми глазами-окнами без горящего в них света, угнетающая атмосфера в плотном влажном воздухе, отвратительная многочисленность луж всех размеров и форм, то с бензиновой подтекающей радугой, то просто бездонно-чёрных, то вязко-кровавых. Тускло мигает фонарь в конце улицы, едва удерживаясь в этой жизни на последнем издыхании.
Щурясь и с тревогой хмурясь, втягиваю через нос пересыщенный влагой летнего дождя воздух, шумно выдыхаю и, встряхнувшись и засунув руки в карманы, прохожу к нужному завороту в один из переулков, похожий с соседним как пара зловещих близнецов.
В двенадцатом часу ночи жизнь большого города ещё кипит, у некоторых его жителей только происходит активизация, и это место Гамбурга не исключение. Люди, вполне различимые глазом и невидимые, но наверняка здесь присутствующие, сливающиеся с тенями, вселяющие животный страх перед неизвестной опасностью, которую чувствуешь спиной, от которой вдоль позвоночника пробегает холодок, но не улавливаемые глазами. И тут остаётся прислушиваться изо всех сил, вглядываться в темноту, втягивать носом воздух...
Много людей. Разные. Красивые, молодые, взрослые, страшные, спитые, нанюхавшиеся, смеющиеся, кричащие, тихие, собирающиеся толпами, одетыми в чёрное, на ближайшее кладбище. Гитарные переливы на одном углу, рыдания расстроенной скрипки в другом, унылое звяканье монет, и одна единственная мысль в мозгу. Какого. Чёрта. Я тут. Делаю?
Понуро вздохнув, угрюмо нахмурившись и в саркастически прекрасном настроении зарулив на нужном повороте, мрачно пообещав себе в который раз прибить рыжего за его это увлечение, на которое меня за каким-то хером потянуло глянуть, и решительным желанием притащить зверюгу домой, останавливаюсь перед тяжёлой железной дверью.
Так.
Пара стуков, а затем вновь вспоминаю, что надо сказать на фейсконтроле, куда как более жёстком, чем в обычных клубах или барах.
Рыдающий звук отодвигаемого засова, массивная дверь со скрипом открывается, и пара тёмных глаз бездушно смотрит на меня сверху вниз.
Вашу мать...
- И тебе привет. Я к Шайну, Рыжему. Он знает.
Прищур ресниц, изучающее и оценивающее сканирование меня целиком, а после я слышу со стороны рослого мужчины насмешливое хмыканье, тем не менее не означающее мой немедленный уход отсюда на все четыре стороны. Вернее, три. В четвёртой - тупик. Он отступает, бросая гулкое "Проходи", а затем с тем же громким звуком закрывает обшарпанную дверь, огибая меня и принимая на себя роль проводника. Впрочем, я не против идти за такой глыбой: так гораздо спокойнее и не ждёшь, что он тебя прибьёт ударом в спину или что кто-то воспримет в штыки оказавшегося без сопровождения, явно не принадлежащего к породе бойцовых "псов", молодого человека.
И всё же: Твою. Мать.
Спуск по лестнице занимает не так много времени, и после местный вышибала, которому крайне подходит эта должность, проводит меня в тускловато освещённое помещение, где царит влажный, немного спёртый воздух, пересыщенный запахами пота, адреналина и металлической жидкости красного цвета, бегущей по венам и артериям живых существ. Вполне просторно, хоть и темновато от каменных стен, потолка и пола, но внезапного развития клаустрофобии вроде не наблюдается.
Человек тридцать подтянутых, сильных, накачанных, малость побитых, с хаотично расположенными кое-где повязками, бинтами, лейкопластырями, мужчин, образовавших неровный круг, в центре которого...
Чтоб тебя, Шайн. Вот чтоб тебя, придурок ты на голову ****утый.
Ещё ниже опустив брови, хмуро уперевшись взглядом в такое любимое, гибкое, сильное тело своего партнёра, блестящее от тонкого слоя пота, проскользив глазами по стянутой в тугую косу гриве алых волос, по чёрнильным копьям татуировки, впившимся в его плечо, руку и лопатки, отметив наличие бинтов на костяшках пальцев, глухо, сдавленно рычу.
Нет, ну каков дебил... Да, красивый дьявольски, но дебил.
Закатив глаза, вновь возвращаюсь зрительным вниманием, не взирающим на моё отношение к подобному виду мероприятий и жаждущим ещё больше звериной эстетики, на находящегося в превосходной физической подготовке Дитера.
Рыжий ставит блок, не позволяя кулаку оппонента достигнуть своей челюсти, затем отпрыгивает, не теряя равновесия, и сам наносит удар, хищно скаля белые клыки, почти совсем звериные. Широкая грудь матово поблёскивает от проступившего пота, который мой нос пытается выловить из царящих здесь запахов всех других мужчин, зелёные глаза горят опасной ядерной кислотой, а самоуверенная ухмылка на сосредоточенном лице делает его до адской, холодящей спину щекотки притягательным.
Обходя полукруг, я останавливаюсь около стены и упираюсь в неё спиной, не выпуская рук из карманов.
- ****утый. - Тихий, неодобряющий выдох, который любимый не способен услышать сейчас, но неоднократно слышал его дома.
..и, тем не менее, красив, зараза.
Зверь плавно двигается, скаля клыки и рыча, а размеренные удары достигают именно той цели, на которую и покушаются изначально. Он не спотыкается, не кружит, не скользит, все действия чёткие, уверенные и стремительные. Иногда невозможно догадаться, куда будет нанесён, наблюдаются обманки, но...
Ди, ты придурок. Вот на всю голову. А ещё меня интересует: какого хрена я-то тут делаю?
Как раз этим вопросом я и задаюсь, когда от кругообразующей толпы отделяется один мужчина и направляется ко мне. Высокий, жилистый, с рассечённой губой и синими глазами, гладко выбритый и вполне симпатичный брюнет, лицо которого разукрасила самоуверенная усмешка эдакого мачо и заинтересованный прищур ресниц.
Всё-таки не удалось побыть невидимкой. Какая жалость.
- Я тебя здесь раньше не видел, - он пристраивается сбоку, обнажая белые зубы в приятной улыбке, и упирается локтём в стену, на уровне моей головы. - Привет.
- Было бы странно, если бы видел, - усмехаюсь ему, взглядом просчитывая разницу в росте, составившую примерно два сантиметра в мою пользу. - Привет.
Лениво пробегаясь взглядом по неплохой комплекции, возможно - тридцатилетнего мужчины, поднимаю одну бровь в вопросительном знаке, бросив взгляд на занятого своим дурацким боем Ди.
- Чем обязан?
Его губы расплываются в улыбке.
- Ооо, де-етка, я могу придумать множество обязательств прямо сейчас... Тебя как зовут, красавчик?
Потрясающе. Этот клуб ещё и специально для голубых, да?
- Прибереги их для самого себя на время недотраха. - Ехидно усмехаюсь.
- И всё же?
- Прости?
- Как зовут?
- Антимоний.
Он удивлённо приподнимает брови, а затем хмыкает.
- А в реа...
- Хэй, а это не та ли самая пассия Рыжего?! - Громкий голос со стороны живого ринга прерывает брюнета, и мы вдвоём оборачиваемся на обладателя хрипловатого баритона, уже направляющегося в мою сторону вместе с молодым парнем, тоже заинтересовавшимся, видать, моей разрекламированной персоной, в сопровождении любопытных, насмешливых и презрительных взглядов других. Впрочем, круг и бой им гораздо важнее какого-то там сероволосого парня с явными признаками интеллекта на лице да ещё и в очках.
Всё. Приехали. Сейчас я стану центром пристального внимания и развлечения трёх бойцов.
Но никто не мешает мне сделать из них то же самое.
- Я такая знаменитость? Автограф не хотите? - Вскидываю брови в насмешливом вопросе.
Один - блондин, другой - шатен, а подошедший самым первым - брюнет. Я прямо собрал себе целую коллекцию для мужского гарема.
Светловолосый раскидывает руки в стороны, предоставляя мне беспрепятственный осмотр его обнажённой груди с тёмными сосками и сильного торса.
- Где готов поставить, кысонька?
- Может быть, сразу на ***, патычка? - Язвительный изгиб моих губ.
Он смеётся, пристраиваясь с противоположной брюнету стороны и оставляя шатену только перед. А сзади стенка... Адреналин, однако!
- Слушай, а ты сразу берёшь быка за рога... Мне нравится. - Голос подаёт как раз оказавшийся посередине молодой, атлетического телосложения парень.
- И тебе тоже? Ребятки, у вас никак гон начался? Рога не поотшибайте.
Одобрительные ухмылки на всех трёх ртах, а я выцепляю фигуру рыжего и уже придумываю ему ехидный подкол по поводу нынешней ситуации, но отвлекаюсь на проезжающие по стене, рядом с моим плечом, пальцы брюнета.
- А ведь Рыжий нас прибьёт, если мы хоть пальцем его тронем, а? - Азартный синий взгляд бросается на расположенные напротив них карие, а затем перемещается на тускло-зелёные.
- Тебя - в первую очередь, Дрейк. - О, я теперь знаю, как зовут черноволосого. - А меня... - ладонь, принадлежащая моей помехе слева, замирает скользящим движением у моего уха: - во вторую.
- Тогда меня - в третью. - Обнажающая зубы улыбка на губах шатена, приближающегося ко мне на шаг.
..и всё же интересный вопрос: да какого хрена я сюда припёрся?!
- Э-хэй, ребятки, вы лучше идите морды начистите...
Пара тёмно-зелёных глаз тут же загорается интересом.
- Мазохист? Парень, ты мне нравишься всё больше и больше.
..Боже, какой примитив.
- Вообще-то я имел в виду: друг другу. И, кстати... - хмыкаю, отталкиваясь от стены и выпрямляясь в полный рост, на пару сантиметров превышая брюнета, но остальных двух - увы, нет. - Мальчики, да вам нужен практикум по флирту. Вы это делаете на редкость отстойно и несоблазняюще...
Строю расстроенную морду, мол: я ожидал большего, когда приходил сюда, а напоролся на жалкие потуги в области соблазнения, и грубо скидываю с себя успевшую перелезть на моё плечо широкую ладонь блондина.
Рыжий... Если не их... То вот тебя я точно уебу за прекрасный вечер в компании твоих приятелей. Я, может, просто хотел спокойно повосхищаться твоим телом в бою, утащив после домой, а мне, как обычно, всю малину обломали.
*****. Прекрасно натренированные трое на одного, и они вовсе не гнушаются не только словами пресекать черты дозволенного.
- Куда лапа тянется, белобрысый?
21.03.'10