"КРИВОЙ" КАРИМ ОТКРЫВАЕТ СЕКРЕТ"
...Может быть, жизнь и дальше продолжала бы течь в спокойном размеренном русле, но тут в ход событий вмешался небезызвестный Исмоил Джамшитов. Осенью 1999 года, когда с его участием проводили следственный эксперимент, он бежал из-под стражи. С большим трудом он добрался до своего дяди Карима в Афганистане. Тот встретил его очень радушно, ибо не чаял больше увидеть своего племянника в живых. С неделю «восточный человек» приходил в себя после тяжелых странствий. За эти сем дней он отсыпался, ел, пил, совершал намазы. Наконец, решив, что подопечный достаточно отдохнул "Кривой" Карим призвал его на беседу:
-Я вижу в этот раз твой путь домой был очень долог. - издалека начал старик.
-Да, Карим-мулло, дорога моя была многотрудной и неблизкой, но, слава Аллаху, я все же вернулся!
-Это так, все мы в руках всевышнего! Скажи мне, мой мальчик, отчего гяуры схватили тебя?
-За мной следили… Я думаю это все из-за Московского агента. Перед провалом, он жаловался на слежку. Через него, вероятно, вышли и на меня. Однако, я принял меры, и наши друзья, да благословятся их дни, отправили его к белым богам. Поэтому русские ничего не могли мне предъявить конкретного, иначе бы пристрелили давно. За мной числилось еще несколько правонарушений криминального порядка. Вот за них и зацепились. Но не на того нарвались!..
-Да, жаль, что мы потеряли такой канал информации, который был в Москве, но тут уж ничего не поделаешь… А удалось ли тебе, мой дорогой, что-либо узнать об интересующих меня монетах? Ты говорил, помнится, что тот неверный москвич что-то знал о них.
-Нет, Карим-мулло. Он ничего не знал. Врал он все. - ответил Иса.
-Может и врал? - старик задумчиво потеребил седую бороду: -А может и нет?
-Что вы этим хотите сказать, дядя?
-Дело в том, что благодаря дьявольским изобретениям, именуемым спутниковый телефон и Интернет, до нас тоже доходят кое-какие сведения.
-Вот как? Это интересно. У вас появился Интернет? А я и не знал.
-Ты слишком долго отсутствовал, мой мальчик, и многого не знаешь… Спустя несколько месяцев после твоего ареста, на аукционе «СОТБИС» в Нью-Йорке, была продана одна из тех монет, которые когда-то, волею Аллаха, были в моих руках.
-В самом деле? - усомнился Джамшитов.
-Именно одна из них.
-Почему вы так решили?
-Потому, что все они наперечет, и все остались в руках своих владельцев, следовательно девятая – это и есть моя…
-Продолжайте…
-По времени, это очень близко сходится с рассказами твоего москвича. Что-то такое он все-таки знал! И мне кажется, что ты поспешил с его ликвидацией.
-О, Карим-мулло, вы мудрый человек, но если бы мой Виталий Станиславович заговорил, то рухнула бы вся разведывательная сеть наших пакистанских друзей. По крайней мере, в Москве и Центральной части России! Это бы была несравнимо большая потеря!
-Все так, мой мальчик, все так… Но, я опять остался без своих реликвий.
-Мне жаль, Карим-мулло, что все так произошло.
-И мне жаль… Но мы немного отвлеклись от главной темы разговора… Я не зря тебе сказал о спутниковом телефоне и Интернете… У наших пакистанских друзей в Нью-Йорке, есть кое-какие возможности. Один из их агентов, пакистанец по национальности, устроился на работу мелким клерком в офис аукциона «СОТБИС».
-Они сделали это по вашей просьбе?
-Нет, мой мальчик. Откуда мне было знать, что монета объявится в Америке? Пакистанцы внедрили своего агента для какой-то своей операции… Для чего – не знаю, наши друзья поручили ему фотографировать скрытой камерой всех клиентов, приходящих в офис аукциона… Это ему удалось, благо он и устроился в службу видеонаблюдения и охраны. За несколько месяцев до торгов, на которых продали мою монету, в контору было несколько весьма интересных визитов.
-Это же уйма снимков! - вырвалось у Джамшитова: -Представляю, сколько за это время побывало посетителей в офисе аукциона?
-Не так уж много, как ты полагаешь. «СОТБИС» не та контора, где околачиваются толпы бездельников… Короче, у меня есть фотографии около двух десятков клиентов американского «СОТБИСА».
-Что толку в этих фотографиях, когда монета уже продана?
-Может толку и нет, а может и есть… Ты посмотри, Иса, может кто-нибудь из этих людей тебе знаком?..
Джамшитов взял снимки и стал просматривать их так, на всякий случай, из уважения к старику. Он не мог отказать ему в такой пустяковой просьбе… Вдруг, взглянув на одну из фотографий, Исмоил изменился в лице, и от его дяди это не ускользнул и этот факт.
-Ах, шайтан! – выругался «восточный человек», глядя на снимок.
-Что, дорогой, узнал кого-то?!
-Узнал, Карим-мулло. - качая головой, ответил племянник в упор разглядывая фотографию довольного господина Бондаренко, выходящего из офиса нью-йоркского аукциона.
-Кто он? Где ты его видел? Не из окружения ли он, небезызвестного Виталия Станиславовича? - посыпались вопросы седобородого.
-Нет. К "москвичу" этот человек не имеет никакого отношения… Ах, шайтан! Как ловко он меня провел! А ведь я ему поверил!.. Ах, я безмозглый баран!.. Ишак! - Джамшитов ругался и шлепал себя ладонью полбу.
-Успокойся, мой мальчик, и расскажи все подробно, об этом кафире.
Исмаил с трудом взял себя в руки и поведал "Кривому Кариму" о своей последней поездке в Североайдарск.
-Я всегда не доверял этим славянам! - сказал дядя, выслушав до конца рассказ своего племянника: -Правда, попадаются среди них и неплохие люди, как Александр Саенко! Но это, скорее, исключение, чем правило.
-Кто такой этот Саенко?
-Это то шурави, что не стал меня добивать, там, в русле высохшей реки.
-А, этот… Вы, что же помните его фамилию? Ведь прошло уже столько лет?! - удивился Исмоил.
-Не только фамилию, но и имя… Его лицо, до сих пор стоит у меня перед глазами!.. Если бы он не выстрелил в землю, а в меня, то мы бы сейчас не разговаривали с тобой.
-Его рукой водила воля Аллаха! – уверенно произнес Джамшитов.
-Все это так, мой мальчик… Однако этот господин Бондаренко, о котором ты мне поведал, как-то связан с моим давним спасителем.
-Вы так думаете?
-Уверен. Иначе чем объяснить, то что монета оказалась у этого самого Ивана Акимовича?
-Вы хорошо произносите имена этих неверных! А ведь это очень не просто. Я сам долго тренировался.
-Да, имена у них не простые, но нас неплохо учили в медресе в Казани. Хорошая школа!
-Что мне теперь делать, уважаемый Карим-мулло?
-Придется тебе, сынок, снова собираться в дальний путь… Вот отдохнешь немного, окрепнешь, наберешься сил и поедешь на Украину.
-Вы думаете, есть смысл?
-Посуди сам, Иса, в Америке продали только одну монету. Так?
-Так.
-А их, как ты помнишь, было две. Не надо быть большим математиком, чтобы сообразить, что у них еще есть одна!
-У кого у них?
-Я не знаю… Вот ты узнаешь… У этого самого, Ивана Акимовича. Он выведет тебя на Саенко. …Только попрошу тебя об одном.
-Ваша просьба для меня свята. Вы же знаете, что я отношусь к вам, как к родному отцу?
-Знаю, Иса, знаю. Поэтому и прошу… Не убивай Александра Саенко… Я вижу на твоем челе немой вопрос… Отвечу… Этот юноша подарил мне жизнь, а я никогда не отличался черной неблагодарностью!
-Я постараюсь, Карим-мулло!
Прошла еще неделя. За это время Исмоил набрался сил, чего, к сожалению, нельзя было сказать о его дяде. С ним произошел еще один приступ, и старик едва не отправился в иной мир. Исмоил думал отложить поездку, но больной настаивал на отъезде.
Такая настойчивость удивляла и одновременно настораживала его племянника. Исмоил все больше стал подозревать, что старик что-то не договаривает. Карим-мулло никогда не был рьяным коллекционером, и вдруг такое рвение в розыске каких-то монет, пусть даже и столь дорогих. Возможно, Иса так бы никогда и не узнал в чем тут дело, если бы не жизненные обстоятельства.
"Кривой" Карим, некогда довольно крепкий старик, очень страдал от последствий случившихся с ним инсультов. Теперь он плохо ходил, с трудом произносил слова, и что самое прискорбное – пал духом. Все время говорил о близкой смерти. Исмоилу было искренне жаль своего родственника, ибо за последние годы никто так хорошо к нему не относился, как он.
Перед самым отъездом Джамшитова в Москву, дядя позвал его к себе для напутственного слова:
-Садись, сынок, рядом – разговор есть.
-Спасибо, Карим-мулло. За гостеприимство и за то, что называете меня сыном. Поверьте, это для меня большая честь.
-Не стоит меня благодарить за это. Своего сына у меня нет и, думаю, что больше никогда не будет…
-Да что вы, Карим-мулло, сын у вас еще будет. Все в руках Аллаха. У вас еще молодые жены.
-Жены молодые, да я уже слишком стар. И не надо меня разубеждать, Иса. Ты теперь для меня, как сын. И все что здесь есть – останется тебе. Я знаю, ты благороден и наилучшим образом позаботишься о моей семье… Но этот разговор я завел вовсе не для этого, а вот для чего…- старый имам немного помолчал, раздумывая о чем-то, затем продолжил: -Дорога тебе предстоит дальняя и не менее опасная, чем те, что были прежде. Боюсь, что могу и не дожить до твоего возвращения.
-Да что вы такое говорите, дядя!
-Не перебивай меня, мой мальчик, я знаю, о чем говорю. Слушай и не перебивай – мне трудно говорить. - старик замолчал, собираясь с силами. -Ты знаешь, что я всю свою жизнь посвятил делу ислама. В последнее время наша борьба с неверными требует все больше сил и самое главное средств. Я бы мог все свои сбережения отдать борцам за истинную веру, но не хочу оставить тебя, моих жен и дочерей нищими. Поэтому заклинаю тебя, не бросай поиски тех монет, о которых я тебе говорил.
-Отец! Позвольте мне вас так называть, Карим-мулло?
-Да, сынок. Отныне, ты можешь называть меня отцом. – старик положил свою теплую морщинистую ладонь на крепкую руку Исы.
-Отец, я никак не возьму в толк – что такого в этих монетах. Почему они для вас так дороги? - продолжил тот.
-Вот это я и хочу тебе объяснить. Помнишь ту злосчастную поездку, когда погиб мой Насрулло?
-Как не помнить? Тогда мы все чуть не погибли! До сих пор не могу понять, как проклятые «кафиры» могли пронюхать про нас?!
-Они охотились совсем за другим караваном. Мы тогда угодили в ловушку случайно. Я об этом узнал гораздо позже… Бедный мой Насрулло, да будет земля ему пухом. - имам вытер платком влажные глаза.
-Да, хороший был воин. Так и не удалось ему побывать шафером на свадьбе…
-В тот раз мы ехали вовсе не на свадьбу.
-Вот как? - удивился Исмоил: -Интересное дело, а я и не знал.
-Вернее мы ехали не только на свадьбу. Свадьба была только прикрытием. Я не хотел, чтобы об истинной цели нашего путешествия было известно заранее.
-Зачем нужна была такая таинственность? Скрывали от всех, даже от меня… Я что-то начинаю понимать... Это все как-то связано с монетами, которые мы ищем?
-Нет. Эти монеты вовсе ни причем. Вместе с монетами я отдал в чужие руки куда более ценную вещь! В тот момент Аллах затмил мой разум!
-Что это было? - Исмоил весь напрягся.
-Карта.
-Всего лишь карта? - разочарованно вымолвил Иса.
-Да, всего лишь карта. Но какая! Она указывала путь к огромным сокровищам, которые много лет тому назад спрятал сам Шурхат-Хан!
-Сам Шурхат-Хан?! Я слышал легенды об этих сокровищах. Неужели это они?!
-Они, мой мальчик, они.
-Да на эти деньги можно было бы купить такую гору оружия, что подумать страшно! - глаза Исмоила засверкали фанатичным огнем.
-Я об этом тебе и толкую. И рассказал я тебе это все потому, что не имею право унести с собой в могилу эту тайну. Поклянись, что ты, если найдешь сокровища, употребишь их на дело защиты нашей веры!
-Клянусь Аллахом. Пусть сюда принесут Коран.
-Хорошо. Да будет так. - старик хлопнул в ладоши и приказал, пришедшей на вызов младшей жене, принести священную книгу. Лишь после того, как Иса поклялся на Коране, дядя успокоился.
-Как выглядит эта карта? – спросил Исмоил, когда жена ушла.
-Обыкновенная металлическая пластина с прорезями. Непосвященный никогда в жизни не догадается, как ею пользоваться.
-А если догадается? Или еще хуже того – уже догадался?!
-Нет, сынок.
-Почему вы так уверены?
-Потому, что металлическая пластина это часть большой карты. Тот, кто не знает, где находится большая карта, тот не сможет воспользоваться маленькой! Шурхат-Хан был хитер! Он разбил свой секрет на несколько частей и доверил их разным людям.
-Как это? - не понял Иса.
-А так. Одному он рассказал, где находится большая карта, другому доверил пластину, а третьему рассказал, как этим всем воспользоваться.
-Как же вам удалось узнать эту тайну?
-Ты забываешь, мой мальчик, что я был духовником у многих влиятельных людей нашей округи. Все они уже умерли, но на склоне лет, перед самой смертью каждый поведал мне часть того, что было известно лишь ему одному. Только мне удалось сложить в одно целое всю мозаику!.. В тот злополучный день мы как раз и ехали за тем, чтоб добыть клад.
-Невероятно – так долго идти к намеченной цели и потерять все в двух шагах от искомого!
-Теперь ты понимаешь меня, сынок? - Карим-мулло устремил на родственника свой взор.
-Теперь понимаю, отец! - Исмоил поднялся и обнял старика: -Я не подведу тебя, отец. Я жизнь положу, но доведу начатое тобой дело до конца.
-Спасибо, сынок. А теперь садись и слушай, как и где нужно совместить воедино все детали, чтоб добраться до сокровищ. - хозяин долго и доходчиво объяснял родственнику все тонкости дела. Потом заставил его повторить услышанное, и остался доволен ответами: -Вот и славно, сынок… Теперь я могу отпустить тебя со спокойным сердцем. Поезжай, но будь осторожен, хоть в этот раз. Не попадайся в руки проклятым «кафирам».
-В этот раз я не буду ехать через Россию. Этот путь опасен. Лучше отправиться в Украину из Пакистана. А оттуда морем можно доплыть до Турции, а затем и до Одессы. Вот, посмотрите по карте. - «восточный человек» сходил в свою комнату и принес карту.
-Поступай, как знаешь, сынок. Да хранит тебя Аллах.
Получив благословение своего названного отца, Джамшитов отправился в очередной вояж. Все складывалось как будто бы неплохо, но на сердце у Исмоила было тревожно. И действительно, в Исламабаде его настигла дурная весть – старый Карим скончался. Он умер тихо во сне. Годы и болезни свели старого имама в могилу.
Узнав о смерти Карим-мулло, Джамшитов хотел немедленно вернуться домой, но затем сообразил, что все равно не успеет на похороны, и решил двигаться вперед по намеченному пути.