И надо же было Биллу появиться в самый, можно сказать подходящий момент. Старый пройдоха не транспортировался в зоне блокировки, где его словоохотливый студень можно было ложкой оправданий умять за обе щеки, а вошел, как заправский лев, на ходу отпугивая цветы теней шаркающей походкой стоптанных домашних туфель, из которых торчали эти его невозможные голые пятки.
- Билл! – заорал Семен, сжатым до хруста кулаком пытаясь двинуть недоумка по уху. «Билл»!!! Но было уже поздно, зона блокировки резервировала за это время эффект разобщенности и вышла из-под контроля, дублирующие устройства в схеме синтезирующего поля перегруппировались: тени стали материализоваться, преображаясь в фантастических существ…
Космоплан компании «Шумехер» возвращался на Землю для ремонта камер регенеративных стабилизаторов, в которых должны были болтаться первую сотню лет спящие «покойнички», во общем, плевое было дело, может и не стоило лишаться вполне приличной орбиты между «утюгом» старика Пелау и этим новоявленным сатиром, этим «русским» с непроизносимым именем, если бы не одно но…
Когда пять членов экипажа сняли лучевые пломбы с растровой сетки одного из «холодильников», так называли «могильщики» камеры регенеративных стабилизаторов, то кристаллических, то растекающихся в аморфные тела, то приобретающих форму эллипса или шара – эти «полуживые» организмы; так вот, как только Боб Дижон вместе с парнями стал пялиться, как положено, в экраны этих чертовых пломб, пытаясь совместить визуальное поле объекта с потоком «сьютовского»* излучения, чтобы получить пятимерное измерение объекта, вовремя щелкнуть по кнопкам приборной доски аппарата контрольной схемы камеры и получить жетон разрешения проверки регенеративной камеры, тут оно и зарычало…
- Тьфу! – плюнул в сердцах Боб, вспоминая всё это. Да, несомненно, зарычало, не зазвенело, не запищало комаром в ушах, а зарычало! В страховых полисах и инструкциях по эксплуатации регенеративных камер не было сказано о возможном появлении в звуковых характеристиках опекаемого объекта уровня звука, возможного для восприятия. Можно было, конечно, устроить небольшую «болтанку», «тряхануть» во временном пространстве температурными изменениями озверевший «холодильник», но Боб решил лучше потерять промежуточную величину орбитального времени, чем страховку фирмы. Так вот, космоплан «Попугай» возвращался на Землю. Экипаж с «кораблем» должен был пройти карантинный контроль.
- Сэм! – хотел сказать Боб своему пилоту, включив наушники. Вместо своего голоса Боб услышал в наушниках рычание!
Онемевший Сэм почувствовал сухоту пересохшего горла, напротив вцепившись в подлокотники перегрузочного кресла, разинув рот и выкатив глаза, пытался выдавить из себя слово Боб Дижон. Члены экипажа, как рыбы ловили воздух, беззвучно открывая рты. «С момента приземления космоплана прошло полторы минуты карантинного времени», - заметил про себя Боб, тыча пятерней вспыхивающий фонарь аварийного сигнала, пытаясь остановить начавшие закрываться шлюзы космопорта, открытые при разрешенной посадке. Через сто секунд космопорт «выплюнул» «Попугая» на карантинную орбиту. На экране дисплея космоплана замелькали знаки карантинного контроля, – Земля безуспешно рвалась в каналы звуковой связи космоплана. На «Попугае» царило безмолвие потерявших свои голоса людей, прерывавшееся чьим-то рычанием…
Трудно сказать, кто первый догадался выключить схему разрешения проверки камер регенеративных стабилизаторов, а когда выключили, у Боба под панцирем скафандра зачесались пятки… Растровая сетка лучевой пломбы одной из камер в поле непрерывного излучения светилась изображением опекаемого объекта, ужасно похожего на льва! Это было странное существо с телом льва и перепончатыми крыльями летучей мыши! Оно щурило желтые глаза и оглушительно рычало…
Для того, чтобы понять всю абсурдность происходившего, нужно было знать, что в камерах космоплана находились земляне в летаргическом сне, искусственно вызванным анабиозом. «Покойнички» ждали своего пробуждения через сотню-другую лет. Их сны контролировались Земным центром снов, в камерах космопланов страховых обществ клиенты находили своё заточение до желанного пробуждения. В бесконечном сне они искали своё бессмертие!
Клиенты были наперечет: не многие могли позволить себе заснуть вечным сном в космосе. Боб готов был дать руку на отсечение, в камерах его космоплана не могло быть крылатого льва.
Опомнившись, Боб дал сигнал к катапультированию «львиной» камеры в открытый космос, чтобы контрольные автоматы разрешили приземление. Капсула камеры, повисшей в градусной сетке экрана дисплея, было предано ускорение и задана околоземная орбита. Космоплан, оставив световой маяк, устремился к Земле.
Спутник, тринадцатый по счету, выглядел обыкновенным аппаратом из серии спутников связи начала Космической эры. Максим развернул космогруз под углом перехвата космических тел, оказавшихся на не расчетных орбитах, перечисленных в Базе Данных искусственных тел на около земной орбите и в открытом космосе. Манипулируя «бортовыми захватами», Макс подключил системную программу маневров оперативного компьютера космогруза, необходимую для перехвата в космическом пространстве перемещающихся тел стандартного веса и объема. Космогруз, синхронизируя направление и скорость движения с исходным положением объекта, гибкими щупальцами обхватил спутник. «Щупальца», сжимаясь, стали подтягивать «объект» к грузовому «сачку» космогруза. В гигантской сетке «сачка» уже двенадцать сателлитов тащились вслед за космогрузом. Макс, наблюдая за работой автоматов, думал о предстоящей тряске в шлюзах космодрома, когда его «Вера» приволочет с собой десяток «жестянок». Улов был неплохой, - космогруз можно будет поставить в док…, Макс представил себе, как он отоспится на Земле: будет спать днем, ночью, – когда захочет… Максим вздохнул и на минуту закрыл глаза. Тогда это и началось.
Вспышка фиолетовым пятном продырявила космосферу, остывая в веках зажмуренных глаз оранжевыми лучами!
Макс до рези в глазах таращился в оживший после вспышки экран видео наблюдения космогруза. Переключая обзорную глубину, он вглядывался в стремительно рвущуюся к нему в экране громаду «Веры», изъеденной кратерами застывшего огня, изборожденной ударами «жестянок», космических шлюзов и не мог понять, почему появилась вспышка, невыносимым светом пронзившая космос. Чтобы резко увеличить скорость космогруза и вырваться из зоны световой бури, в которой жизненно важные приборы космогруза могли выйти из строя, Максим вывалил из «сачка» космогруза всю добычу последней охоты в космосе. Двенадцать сателлитов теперь кувыркались вслед за космогрузом, последний тринадцатый все еще терся о раскаленное брюхо космогруза. Макс от злости с кулаками готов был наброситься на проклятую «жестянку».
Макс откинулся в кресле, утомленный вспышкой ярости. «Еще немного и управление космогрузом вышло бы из-под контроля… Программное устройство управления перешло в автономный режим и изменило направление движения космогруза», - всплыло в мозгу. Макс увидел, как на дисплее заплясали знаки, образуя схематическую позицию, аналогичную расположению плывущих за космогрузом сателлитов. Космогруз вырвался из световой воронки. Оранжевое пятно света, яркое как солнце, сжималось за бортом в зеленый диск, исчезая в глубинах космоса. На экране космогруз был по-прежнему окружен сателлитами, которые сгруппировались в крутящееся колесо, осью которого стала «Вера». На дисплее появилось изображение удивительно похожее на пространственную схему игрового механизма, который еще использовался в игровых залах наряду с электронными сетевыми и световыми приставками игр…
«Рулетка»! – мелькнуло в голове ошарашенного Максима. «Так ведь это рулетка»! Он попытался представить, что произойдет, если ему, чтобы вернуться из открытого космоса на около земную орбиту, придется играть через дисплей пульта управления с самим собой в рулетку. Выиграв, он сможет войти в программное обеспечение компьютера, и тогда попытается определить координаты космогруза относительно Земли. После возникновения аварийной ситуации пилотирование космогруза осуществлялось в автоматическом режиме управления, только выбрав из предложенных точные координаты, он сможет переключить управление на себя. Это было равносильно ситуации, при которой игрок крутит барабан двенадцати зарядного бластера с одним патроном внутри и, проигрывая, стреляет на удачу в себя! Макс покрылся испариной, его знобило.
Макс еще раз взглянул на экран и закрыл глаза. Внезапная боль пронзила мозг… Двое склонившись над ним, беззвучными губами шептали его имя… Мальчик бежал, разбрызгивая соленые капли волны… волосы путались между пальцами, скрывая лицо и губы девушки… первый погасший отблеск дня, ушедшего за горизонт земли… бездна беспомощного падения вверх… многоголосье безмолвного космоса… шлюзы космических причалов… бортовые огни патрульного космолета… первая схватка… гибель командора, добыча… руки на пульте управления космогрузом… вспышка! Судорога, боль и крик таял в глубинах сознания…
Макс открыл глаза.
Космический корабль, в котором он находился, был приспособлен для захвата космических тел, а также для ведения боя. Это была старая посудина времен освоения межпланетного космоса, бывший обитатель этой скорлупы видимо принадлежал к категории космонавтов, «ловцов жемчуга», так их называли среди свободной касты людей первого поколения завоевателей межпланетного пространства.
Выпростав зудящее крыло, Макс взором собрал и перегруппировал сателлиты, плясавшие светящимися знаками на экране дисплея. Удивительно повезло бывшему обитателю корабля, он собрал почти полное кольцо космических саламандр. Тринадцатый спутник памятью прошлого вошел в оправу космической диадемы, засияв юной спутницей в хороводе созданных косможителем дев.
Космический корабль наполнился ароматом фантастических цветов неизъяснимой красоты, в которых просторы пленительных идей окрыляли явью мечты.
Одни выделялись высотой помыслов, благородством прошедших веков; другие, - похожие на свои знамения, мягкими складками трепетной плащаницы светом застывали, сжимая сердце; третьи, - несущие во тьме веков жестокость врачующего творца, изможденной тенью бились со ступень пирамиды четвертых, которые источенными гранями гигантского кристалла, упиравшегося в космосвод, пленяли разум; и земные, - тихими тенями, шелестящим шепотом лесов, наполняли собой последнюю обитель звездных скитальцев…
Патрульный корабль «космической службы» вошел в «куб» сорок пять». Предварительный осмотр места космической вспышки ничего не дал, хотя световой смерч мощностью своей превышал все известные ранее. Экипаж патрульного корабля «испылил» излучателем весь куб космического пространства, и было замечено, что на месте вспышки измененья свойств контрольных веществ на молекулярном уровне. Устойчивость границ зоны вспышки вызывало удивление… Алеф, командор Космической межпланетной службы, систематизировал данные собранные для отчета в Космическом Центре Земли, ввел полученную информацию в программное устройство. Возникла топологическая, развернутая во времени сетка данных, с помощью которой командор надеялся обнаружить причину, вызвавшую такие изменения в исследуемом кубе космического пространства. Он получил ошеломляющие результаты…
Космолеты Военного флота Космической службы устремились в «сорок пятый «куб» межпланетного пространства, из которого поступил сигнал тревоги от патрульного космолета командора Алефа. Когда армада, сверкая панцирями военных космолетов в лучах бортовых огней, вошла в злосчастный «сорок пятый», патрульный корабль командора Алефа вдруг исчез на глазах.
Адмирал Эссен, командующий Второй межпланетной эскадрой Военного Космического флота, приказал кораблям окружить зону, в которой исчез патрульный космолет. В соответствии с разработанной тактикой ведения разведки в локализованной зоне космического пространства, «куб» окружили космическими кораблями. Корабли расположились в точках пересечений границ «куба», застыв друг против друга на расстоянии равном сорока пяти минутному броску до центра «куба». Планета Земля, совершая свой путь в Солнечной системе, должна была, примерно через двести сорок минут земного времени, пройти на самом близком расстоянии от космических кораблей, сосредоточенных в «кубе» сорок пять».
Патрульные космолеты начали курсировать между кораблями эскадры, прочесывая пространство «куба» во всех направлениях в поисках пропавшего космолета. Наконец, в командный отсек флагмана-гиганта «Атлант» поступило сообщение. Патрульными космолетами был обнаружен сигнальный маяк космолета.
Спасательная группа извлекла из маяка блоки памяти с записями внешнего и внутреннего обзора космолета Алефа.
Блоки расшифровали, момент исчезновения космолета выглядел фантазией воображения или неисправностью приборов. Отсеки космолета распадались без видимой причины, люди исчезали, словно испарина на стекле. Координаты маршрута дальнейшего пути космолета, оставляемые на маяке найти не удалось...