Владимир Петрович работал в начале девяностых в райисполкоме. С ним я познакомился на рыбалке - оказался очень интересным собеседником, мы и подружились. Оказалось, что живет в соседнем подьезде, одевался по моде, даже очень изысканно.
Каждое утро к нашему дому подьезжала легковая машина и он уезжал на работу, поздно вечером возвращался. Дважды меня брал с собой на охоту. Иногда забегал ко мне, чтобы просто поговорить по душам.
Мы оба - заядлые садоводы, а он любил похвастаться: то диковинную тыкву принесет, то яблок...
В то воскресенье он пришел ко мне весь какой - то взволнованный. Я его усадил на кухне, налил чашку чая.
- Ты, Викторович, сейчас смеяться надо мной будешь. Я ведь с работы вчера уволился.
Я оцепенел от такой новости.
- С чего это вдруг? Не свисти, Петрович! - рассмеялся я. - Ты, никак, заболел?
- Выходит, не веришь? - я заметил, как дрожжала рука, в которой он держал чашку.- А зря!
Он вперился в меня взглядом и продолжил:
- Представляешь, уволился по собственному желанию!
На кухне воцарилась тишина. Он допил чай.
- Считай, все эти годы только и вкалывал с раннего утра, без выходных. Вот и захотелось плюнуть на все. Знал бы ты, Викторович, как надоели мне эти бесконечные заседания, сессии...
- Чего так?
Он поднялся, собрался уходить.
- А что с того? Толку - то нет! Сам посуди, вон сахар только по талонам, в магазинах пустые полки. Не надо людям морочить головы! Понял, наконец, что это не мое… Жалко, что столько лет этой работе отдал...
Я немного успокоился. Поинтересовался:
- А чем дальше думаешь заняться?
Владимир Петрович задумался, затем продолжил:
- Перво – наперво, надо отоспаться. В дальнейшем я серьезно надеюсь на помощь друзей.
- А их много?
Он махнул рукой.
- Друзей у меня – не меряно. Знаешь пословицу «Не имей сто рублей, а имей сто друзей?». Не поверишь, в день рождения столько приходит открыток,что в почтовый ящик не вмещаются.
Отосплюсь и буду ждать звонков от друзей - вот и все мои дела...
Он говорил и говорил, я слушал, не перебивая. Скоро гость ушел, а я в понедельник уехал в отпуск к родителям в деревню.
В очередной раз мы встретились на автобусной остановке. Я сначала не узнал его: на голове надета сильно мятая шляпа, небритое лицо, под глазами - мешки. Оказывается, он с дачи возвращался.
- Ну, как, Петрович, дела? - спросил я его, после того, как поздоровались. - Помогли друзья?
- Плохи мои дела, - ответил он. Взял меня под руку и пошел рядом - Промашка вышла с друзьями - то...
- То есть как?
Он стал рассказывать:
- Через пару дней после увольнения я взял телефонную книгу и стал звонить всем своим друзьям. Они, конечно, меня подбадривали, обещали помочь с трудоустройством. В тот день я еще тешил себя мыслью, что меня скоро завалят выгодными предложениями. Стал ждать ответных звонков.
Усмехнулся:
- А жена сказала мне: "Не жди, Володя, никто тебе не позвонит. Ты нужен был им, когда находился при власти. Ты не научился друзей выбирать".
Петровичу было плохо. Это видно по жестам, осанке, по лицу. Действительно, накипело на душе.
- Мы в тот день поссорились. Она даже заплакала:
"Согласна, что у тебя много приятелей. Поверь мне, но это совершенно разные категории: друзья и приятели".
- Представляешь, Викторович! Все не по - моему обернулось. День жду, два, неделю, месяц уже... И ни одного звонка! Выходит, не заслужил...
- Все образуется, Петрович, вот увидишь, - попытался успокоить его я.
Он положил руку на мое плечо.
- Получается, что друзей у меня, действительно, - раз, два и обчелся... Ты, да я, да мы с тобой?
Обиженно поджал губы, горько вздохнул и развел руками:
- Вот тебе и "друзья". Жена была права...