- Привет, красавица! Как дела, солнце ясное?
Господи, как же он меня достал! Грегори, наверное, решил меня преследовать, и просто
не дает мне спокойно и шагу ступить! Куда не пойду – везде его глупо ухмыляющаяся рожа. Сказала же – отвали, нет, не дает проходу…
А закончилась моя спокойная жизнь совсем недавно.
Два года наше королевство сотрясала ужасная война с соседями. Король бросил на защиту своих земель все войска, но противник был сильнее. Тогда потянулись на помощь добровольцы, и Грегори был одним из них. Слишком юн для того, чтобы служить, он отчаянно хотел показать на войне себя во всей красе. Тем более что руки к земле или другому ремеслу у него не лежали.
Война окончилась, мы победили. Парень вернулся домой возмужавшим и обнаглевшим до крайности. Его лень, казалось, удесятерилась, а все девушки вокруг, по его мнению, должны падать перед ним только от одного его взгляда. Он неплох собой, за два года отвел длинные волосы, которые очень ему шли. Высокий, стройный… Красавец, что сказать. Но голова пустая…
Однажды, когда я стирала белье возле реки, он подсел рядом и начал меня «клеить». Манера общения Грэга меня раздражала, от холодной воды руки перестали меня слушаться. Я выпустила из рук уже чистую пеленку, и она упала в грязную траву.
- Ну вот, опять полоскать придется, - с досадой сказала я.
- Что, бастарда своего обстирываешь? – подколол меня Грэг, - для него и так сойдет, пусть закаляется, мужиком вырастет.
От гнева и стыда мое лицо залило краской. Со всего маху я влепила ему такую пощечину, что у самой рука онемела от удара.
…Война, кроме разрушенного дома, оставила мне еще один подарок. Сына.
Отступая, вражеские войска старались оставить о себе как много больше памяти, и одному воину удалось запомниться мне на всю жизнь. По началу я думала, что умру от стыда и позора, позже стыд сменила ненависть. Ненависть к войне, ненависть к себе, ненависть к новой жизни, что теплилась во мне. Думала, убью гаденыша, не успеет он даже закричать впервые… Но когда увидела его синие глазенки, крохотные пальчики… Сердце мое оттаяло, не поднялась рука на такое чудо. Я его выносила, в нем течет моя кровь, и воспитаю я сына так, что не останется в нем ничего от отца. Теперь моему Алексу четыре месяца, и он смешно так агукает в подвесной кроватке и тянет ко мне ручки…
Как посмел какой-то грязный вояка обозвать моего ребенка бастардом? Мой ребенок – это мой ребенок, его имя неприкосновенно для такой мрази, как Грэг.
Завалив хаму по морде, я ушла, гордо подняв голову. С тех пор наглец не дает мне прохода и подлизывается всеми возможными способами.
- Солнце, ну не будь такой строптивой, ну посмотри хоть на меня, а? – парень преградил мне дорогу.
- Уйди, Грегори. Нет славы воину, что клеится к женщине с бастардом.
- Обиделась? Ну чего я сказал-то? Прости меня, я не хотел…
- Знаешь, - посмотрела я ему в лицо, - обычно люди, перед тем, как что-то сказать, хорошо об этом думают. В том и есть их отличие от Темных, живущих в горах.
- Ты хочешь сказать, что я – Темный? Ну, так меня еще никто не обзывал! – лицо парня побагровело от злости, и он сжал кулаки.
- Какая честь! Я первая!
Оттолкнув его, я хотела уже пойти дальше, но остановил меня голос Вещего – старика-волхва, который каждый вечер с помощью своих магических штучек вещал селянам, что творится в королевстве.
- Скоро, очень скоро, Лика, сможешь сравнить, похож Грэг на Темного или нет. Твари объявили нам войну.
До вечера страшная новость разнеслась по поселку. Люди скоро собирали вещи, надеясь спрятаться в лесу. Бежали все – и мужчины, и женщины. Я тоже быстро собирала свои скромные пожитки, благо, вещей у меня было немного. Вот сейчас еще только возьму плащ потеплей…
Затылок пронзила боль, и я провалилась в темноту.
Дальнейшее знаю из рассказов односельчан.
Видимо, Вещий этот раз сплоховал и поздно увидел беду, а может, решение Темных было очень стремительным – но не успела новость обойти поселок, как вражеская орда была в селении. Тут и там вспыхивали дома, люди разбегались кто куда. Темные – полулюди – полуобезьяны, были вооружены секирами и рубили налево и направо. Они были тупы, но сильны, и не боялись огня.
Поглощена сборами, я не заметила, как к моему дому подобралось двое Темных. Один из них ударил меня по голове, другой выхватил из колыбели малыша. Никто не знает, зачем он им понадобился, но убивать Алекса они не стали, а понесли сына своему вожаку. Но не донесли. На Темных налетел, словно молния, Грегори. Выхватив у них ребенка, он достал свой меч. Две обезьяны сразу же упали на месте, но к ним на подмогу ринулось еще десяток.
- За победу! – крикнул парень, подняв вверх руку с окровавленным мечом, а другой прижимая к себе малыша.
Эта картина волшебным образом подействовала на селян. Люди хватали любое оружие, что лежало под ногами – вилы, топоры, грабли и даже обычные палки пошли в ход. Через два часа селение было свободно от Темных, на улицах вперемешку лежали только трупы людей и тварей…
Когда я пришла в себя, первый звук, который услышала, был тихий плач моего сына. Живого сына…
С тех пор много воды утекло. Теперь мы ходим с Грэгом стирать пеленки вдвоем, ведь их, этих самых пеленок, стало вдвое больше…
17/12/10
by Helga