Child
«В дальнем зале раздавались тяжелые звуки очередного вальса. Стук каблучков придворных дам то и дело нарушал тишину холла. В огромное окно барабанил дождь. Воздух в поместье был пропитан сплошной ложью, лестью и пафосом. Любому, еще живому, сердцу тяжело дышать таким воздухом.
Проведя несколько часов в этом сомнительном светском обществе, задыхаясь от лжи, от лести, в горьком разочаровании, я вышла в залу. На потолке ярко горели свечи в шикарном канделябре, подвешенном каким-то неописуемым способом. Сняв кожаные туфли, что было просто не приемлемо, я прикрыла ноги атласом платья. Голова жутко раскалывалась, может от громкой музыки, которую исполнял оркестр, может от ужасно высокой прически.
Я забежала в самое дальнее крыло поместья, не оставляя надежды найти там Джеймса. Я выпустила его из виду, как только вышла из кареты. Мне жутко сильно хотелось покинуть это место, но без своего брата я не могла уехать. И стоит добавить, что он к тому же отпустил нашего кучера. Я была обречена остаться тут.
В конце коридора, как это обычно полагалось, был огромный витраж. Он изображал какую-то сцену из библии. Я села в кресло, стоящее рядом с окном. Почти ничто не нарушало тишины. Разве что стук, разбивающихся об стекло, капель.
Из своего корсета я достала письмо, даже нет, не письмо, записку. Ее мне передали еще при выезде из нашего поместья. Боясь быть разоблаченной, я смогла распечатать его только сейчас. На конверте красовался герб дома Гранд. На самом деле я не так сильно разбираюсь в гербах. Но моему отцу – серу Чарльзу- часто приходили письма от его военного товарища – Хьюберта Гранда. Именно поэтому я смогла узнать этот герб.
«Не понимаю, зачем мистеру Гранду писать мне?» - думала я. Это действительно крайне странно. Немного потерявшись в своих догадках, я сломала печать и начала жадно читать строчки, написанные корявым почерком.
Содержание письма было мне не понятно. Оно было написано на французском, которого я никогда не изучала. Стало жутко обидно, что я так и не смогу узнать, кто и зачем писал ко мне. Я положила письмо в ящик комода, который стоял рядом.
В горьком разочаровании я спустилась в нижний зал, полностью заполненный гостями. Тут мою руку подхватил какой-то молодой сер. Раньше я никогда не встречала его. Он представился мне графом Контабеле. Из его акцента я сделала вывод, что он скорее всего француз.
Во время очередного танца, я осмелилась спросить, что привело графа в пасмурную Англию. Он отшутился, так и не дав мне внятного ответа.» - леди хотела продолжить, как вдруг ее перебил мужчина.
- Мадам, по-моему, в тот раз я ясно дал вам понять, что ехал в ваш дом! Именно об этом и говорилось в моем письме! – мужчина только что вошел в комнату
- Да, но я уже рассказала Люси, что тогда французского я не знала. И вашу записку понять так и не смогла!
Пожилая женщина сидела в кресле возле камина, на ковре, в ее ногах сидела маленькая девочка – Люсиль.
- Да, child, в тот раз я сильно ошибся, написав по-французски англичанке! – обратился к Люсиль граф.
Child - называли ее все. Разве только леди Элиза бывало назовет ее Люси.»
- Почему так?
«Это уже другая история, которую возможно, я расскажу вам в следующий раз» - сказала мама и закрыла старый семейный альбом…