Кубки заздравные, выкрики зычные,
ряса монашья, верёвкой прихвачена –
здесь, в этом городе сорокатысячном,
войн крестоносных судьба обозначена.
Верой гонимые в глушь аравийскую,
руки в еду опускавшие с жадностью.
Факелы дымные. Латы арийские,
в мёртвые очи глядящие с жалостью.
Бритое тело под белой рубахою,
ночь на коленях в мольбе простоявшее.
Жизнь прожигают не с рыжей девахою –
с божеской верой, чело осенявшею!
Страшно за городом... Вороны слушают
трупов молчанье, упавших стенания…
В городе пиршество. Морем и сушею
новых солдат приведут на заклание!