...Почти всех руководителей дипломных работ с профилирующих кафедр «разобрали» довольно давно, и мне предстояло тоже срочно что-то делать. Какую-то заумную работу по приборам или метеорологии «сочинять» совершенно не хотелось, поэтому я, слегка перебрав возможные варианты, остановился на дружественной штурманам и лётчикам кафедре управления воздушным движением... Когда-то ведь хотел стать диспетчером и вовсю управлять и «повелевать», вот оно и «аукнулось»...
Старшекурсники плохого не советовали никогда, поэтому я внял доводам, подошёл к преподавателю Василию Ивановичу Верединскому и слёзно взмолился. Суть мольбы: он мне приходит во снах еженощно, а поэтому у него нет другого выхода, кроме как стать моим дипломным «папой», чтобы «сыночек», наконец-то, обрёл покой.
Новообращённый «папуля» не стал отговаривать и открещиваться, а даже наоборот. Сказал, что как раз меня-то ему в данный момент и не хватало... Для полного комплекта возможных дипломников. Списочек его дипломников этого года на мне благополучно и «захлопнулся»... Мы стали почти друзьями. Я не обременял, а он тоже не утруждал. Собственно, дядечка попался очень приятный во всех отношениях. Мы быстро нашли общий язык. Он пригласил к себе домой, где мы попили чайку. Во время беседы В.В. сказал, что его-то дипломники никогда ниже четвёрки не защищаются, поэтому всё в моих руках. В подтверждение своих слов, притащил на кухню кучу черновиков трёх дипломов, рулоны чертежей и заявил, что видеть меня больше не желает... до самой предварительной защиты. То есть, я должен творчески переработать полученное и принести дня за три до намеченной защиты совершенно готовую с в о ю работу и плакаты к ней. Времени впереди отмерялось целых полгода!...
Тема диплома звучала интригующе-модерновой — «Анализ бортовой и наземной информации о параметрах движения воздушного судна»... Тема «неубиенная», практически вечная. Актуальная и вчера, и сегодня, и столько, сколько вообще просуществуют воздушные суда! Из полученных от доброго руководителя материалов можно было за недельку «состряпать» диплом на завтра и на годик вперёд, чтобы имелось про запас! Предстояло лишь собраться с силами и написать не менее какого-то оговорённого объема в листах, а также начертить пять-шесть плакатов... И ещё ведь сущестовал госэкзамен по ныне похороненной дисциплине — научному коммунизму!... Звучит?
… Хоть режьте на тысячу маленьких штурманят, но процесса подготовки к госэкзамену по этой наукообразной дисциплине не расскажу. И даже ни одного мало-мальски важного вопросика никак не вспомнить. Тешусь надеждой, что о н о — глубоко во мне, и я всё так хорошо знаю, что практически сросся с идеями основополагателей и фундаментальных исследователей по самому научному из всех научных коммунизмов... По скромным и нескромным прикидкам, я уже лет семь, как был вполне готов вступить... в светлое будущее. Кстати, давно обещанное!
Помню лишь, что у всех наблюдалось приподнятое настроение, словно какая-то всеобщая эйфория охватила!.. Предвкушение скорого окончания Академии, сгинувший в небытие кровопивец Печень, предстоящая защита диплома, весна, «расчехлённые» после зимы и абсолютно все умопомрачительно красивые девушки в тоненьких полупрозрачных колготках, звонкая и зазывная капель с крыш... Но сдавать надо было всё равно!
Госэкзамен запомнился непрекращающимся процессом чаепития высокой приёмной комиссией. Их насчитывалось за столом человек пять. Все, как на подбор, являлись «немеркнущими светилами» и обязательно профессорами-доцентами сверхглубоконаучной кафедры. К ним приставили троих дежурных, чтобы через них внимательно следить за тем, как употребляются пирожные, конфеты и шоколад... Утомляться комиссия никак не должна, этого нельзя допустить! В чайник с кофейком потихонечку доливался коньячок, усиливая концентрацию с каждым новым пустым чайником...
Процесс пошёл! Дождались: уже выходили сдавшие, счастливые и взъерошенные... Концентрация в чайничке, в конце-концов, дошла до кондиции чистого коньяка. Сдающие всё быстрее «отстреливались», а дежурные нетерпеливо подгонялись настойчивыми просьбами помирающей от невыносимой жажды комиссии: «Ещё чайку-кофейку!» – Сдали, конечно же, все, но комиссию пришлось сопровождать под руки сначала до кафедры, а потом и до автобусной остановки...
Однако, с дипломом не у всех получалось гладко. Руководители, как водится, разные — требовательные и не очень. Парочку ребят буквально за три дня до основной защиты «зарубили» их же персональные руководители! Причём, ничто не предвещало такого грустного расклада — ребята регулярно, раз в неделю, в течение полугода показывали текущие материалы и наработки, и нареканий не имелось никаких. А наибольшее удивление и негодование вызывал тот факт, что эти руководители представляли, как нарочно или назло, нашу родную кафедру воздушной навигации... Мужичкам-неудачникам пришлось за три оставшихся дня «перелопачивать» и переписывать почти весь материал, чтобы всё-таки благосклонно быть допущенными к защите диплома... Зачем это делалось?! Наверное, из вредности или для видимости бурной деятельности и непредвзятости.
Наибольшую трудность лично для меня представляло начертание плакатов... Бррр!!! Кошмар какой-то... Ватман, тушь, готовальня, ГОСТы на угловой штамп и шрифт... Рейсфедер и чертёжные перья... Сколько «запорол» ватмана — не перечислить! И пролитой... Не крови, а туши! Крови-то и пота тоже ушло немало, но бутыльки с чёрной тушью постоянно и всегда неожиданно разливались ручьями, разбивались вдребезги и перемазывали мебель, руки, ноги, губы и всю одежду. Морда лица тоже имела боевую индейскую раскраску... Я ведь ко всему относился с трепетной любовью и старанием... Музыка громко играла, настраивая на рабочий лад, отточенный карандашик торчал за ухом, ручка обмакивалась в тушь... Надо было тщательно примерится на каком-нибудь листочке, сверяя толщину проводимой линии с ГОСТом... Я здорово увлекался процессом, где-нибудь макался пальцами, потом задумчиво тянул ручку в рот. Опять примеривался, проводил линию... и облегчённо утирал лоб или всё лицо пятернёй, не замечая, что она уже буквально вся в разводах и пятнах чёрной туши! Но я всё делал сам...
Приходится подчёркивать тот факт, что всё делал именно сам не потому, что хочу выглядеть как-то получше и выгоднее, а потому что тот, кто делал не сам, вляпывался в некоторые весьма кислые истории.
Почти для всех изготовление плакатов, иллюстрирующих дипломную работу, было нелёгким делом, за редким исключением. Талантливые или упёртые чертили самостоятельно. Получалось хорошо с первого раза далеко не у каждого, но помните про «упорство и труд»?... Кое-кто находил знакомства на стороне... В каком-нибудь проектном институте, где в обмен на купюры или лживые заверения о любви с первого взгляда и до самого гроба неопытные в амурных делах и доверчивые чертёжницы проделывали такую работу «на ура»! Те же, которые «всё сами», очень завидовали, но, поскольку являлись однолюбами и честными сердцеедами, не могли позволить роскоши временной любви «за пайку», да и время сильно поджимало!
Один «товарищ и соратник» похаживал гоголем и, как говорится, «в ус не дул»! У каждого индивидуальные и проверенные секреты и методы, особо никто его не донимал вопросами... У самих дел имелось выше горла! Но за недельку до защиты, сокурсник проговорился, а вернее — даже похвастался, не в силах удержать избытка распиравших эмоций: плакаты для дипломной работы должна сделать одна знакомая... Как он говорил, «собаку съевшая» в ГОСТах и специализирующаяся именно на дипломных плакатах. Мы просто обязаны провалиться от стыда за свои занюханные плакатишки, лишь увидев те шедевры, которые были обещаны ему!... Мы страшно завидовали неслыханному счастью, но своё дело проворили... Всё равно – строго сами!
Этот товарищ диплом давненько написал и даже прошёл предварительную защиту, согласовав проект с руководителем. Дело оставалось только за плакатами, которые предписывалось принести за день до защиты и сдать вместе с дипломной работой в комиссию. Плакаты знакомая девушка преподнесла даже раньше, перевыполнив план и втайне надеясь на какую-то прогрессивку. Этого момента мы не видели. Увидели потом того самого «гоголя»... Он рыдал и бился в истерике... Его мадам была действительно очень сильна в ГОСТах. Но, видимо, так старалась поразить или сразить знакомого, что все плакаты оказались... Действительно безупречными и изумительными по графике и другим параметрам. Но! Очень напоминали детские книжки-раскраски, «Мурзилку» и «Весёлые картинки» одновременно, будучи выполненными фломастерами, гуашью, акварелью и цветными карандашами...
Расплата за излишнюю доверчивость и безделье до... воплотилась в сутки корпения вышеупомянутого «гоголя» за чертёжной доской после... Взаимоотношения с «мадам» в дальнейшем – лично мне не известны...
Незадолго до дня защиты дипломной работы назначили тот самый, очень важный, день распределения... Тучи начали сгущаться ещё накануне, когда меня вызвали и сказали, что Азербайджанское УГА из трёх заявленных мест оставило только одно. Было неприятно, неожиданно, но, во всяком случае, пока не смертельно. Кроме меня, никто в Баку не хотел и не мечтал, конкурировать, вроде бы, не с кем, поэтому-то я и шёл в кабинет очень спокойным и уверенным шагом...
Входил не в первых рядах, но и не в середине. Примерно, в первой четверти кандидатов. Ребята из комнаты получили места в соответствии с пожеланиями... Лёша Ф. — в Москву, домой. Юра Ч. — в Красноярское УГА, он так захотел и впоследствии долго проработал в Норильске на самолёте Ан-12. Коля поехал в Якутию — в Черский. Ведь там летал все производственные практики, а сам являлся сыном академического штурмана-инструктора... Замечу, что в Черский попасть было куда сложнее, чем в Москву или Ленинград... Ну, а когда я подошёл к столу, то мне честно и прямо сказали, что утречком пришла телеграмма из Баку... Оказывается, они отказались и от последнего — уже «моего» персонального места!...
Не могу сказать, что в тот момент подкосились ноги, или дневное светило разом угасло. Но я отчётливо и ясно понял, что неплохо бы застрелиться прямо здесь, другого выхода не видел! А ампулы с ядом, зашитой в воротник рубашки или спрятанной в зубном дупле, почему-то не предусмотрел... Упустил!... Шутки можно сейчас шутить, через тридцать лет. А тогда... Надо было изощряться, изворачиваться, выкручиваться. И из всех оставшихся зол что-то приемлемое всё-таки выбрать.
Выбирать, как выяснилось, практически не из чего — все места уже расписаны и разобраны заранее, всё утрясено и согласовано. Лишних мест никто не предлагал... Не совсем так, конечно. Всегда можно куда-то попасть, но как бы потом не пропасть! Я ведь уже прописался в Ленинграде. И, при всех равных вариантах, надо было попытаться выбить местечко где-нибудь на севере, где сохраняется «бронь» на прописку. Чтобы всё-таки иметь шанс когда-нибудь здесь работать или вернуться умирать в ленинградской квартире...
Я стоял столбом и тупо переспрашивал, перебирая известные города и места, где можно, таким образом, штурманить... А в ответ «попугайски» говорили: «Нет... Не нужны... Не требуются... Уже!... Занято!!!... Не надо!»...
Поняв, что «столб» не собирается сразу что-то решать или соглашаться, предложили посидеть и подумать, но не очень долго. Очередники ведь не могли ждать! Я сел на «камчатку» и стал лихорадочно просчитывать возможные варианты. Особо ничего в голову не приходило.
… Забыл упомянуть, что кроме комиссии, в кабинете находились представители Управлений. Так называемые, «покупатели», которые стремились завлечь всякими заманчивыми, на первый взгляд, предложениями, но, на самом деле, всё обстояло совсем не так, как расписывали и что обещали. Это являлось довольно распространённой практикой, и мы об этом прекрасно знали!... И при нашем распределении присутствовал такой «купец» из Якутии — недавний выпускник Академии и коллега-штурман — Женя Е. О нём уже рассказывалось: именно он перед полётом отстранил за неуставные унты экипаж, с которым должен был лететь!... Но та встреча была ещё впереди, через долгих пять лет...
… Очень странно, но Женю Е. я совершенно не помнил, а он ведь заканчивал обучение лишь годом раньше... В тот момент это казалось совершенно не важным и не интересным. Он подсел рядышком и начал «промывать» мозги тихим голоском. Другие «купцы» отчего-то моей персоной не заинтересовались... Сын полка, Ванюшка Солнцев, ведь тоже не сразу «показался капитану Енакиеву»!... Женя быстренько уяснил суть моих сомнений и начал рассказывать всякие завлекательные вещи и перспективы работы в Якутии. По его словам, там – сущий рай! Только не все ещё об этом знают, в том числе, и я... Надо лишь кивнуть в знак согласия и подписать какую-то бумажоночку. Пустячок. Формальность... Типа фигульки-купчей на крепостного... Мыслишки закрутились, шестерёночки завращались, сладкие речи скользкой ужакой вползали в мозг и обволакивали сознание, совершенно лишая возможности противостоять и противиться...
А преимуществ Якутии перед другими районами, оказывается, насчитывалось столько, что стало стыдно за себя и умственную ограниченность! Мало того, что там сохранялась «бронь» на жилплощадь, так ещё имелись золото-алмазы-пушнина-рыба-мясо-спирт-водка... Лёгенький морозец и северные надбавки, стремительно увеличивающиеся через каждые полгода... Надо лишь хозяйственную сумку, а лучше – парашютный чехол, загодя приобрести, чтобы «шинковать и рубить капусту», утрамбовывать и утаптывать ногой пачечки сторублёвых купюр, так как они будут плодиться и размножаться с невероятной скоростью и в совершенно фантастическом количестве!... И работка в Якутии совсем не пыльная, приносящая сплошное наслаждение... Чистый мёд!
Мне было уже всё равно — хоть сразу к пингвинам и моржам, лишь бы сохранить хоть какую-то призрачную возможность приволочь эти баулы с деньгами в Ленинград, сохранив прописку... Хоть что-то!... В бумажечке же той было указано конкретно — Маганский ОАО Якутского УГА. И типы воздушных судов, мною совершенно не охваченные — Ан-2 и вертолёты (без конкретики). Этого-то мы и боялись, как огня...
Зачем учились четыре года, мучили сигмы и постигали сложное штурманское оборудование (боковой канал АБСУ -154)?!... Очень было похоже на Магаданский, но туда попасть совсем не просто. Толику Г. его папа, следователь по особо важным делам, как-то смог устроить распределение в Магадан, который, как известно — второе Сочи... Женя Е. отметил, что указанный ОАО – не есть истина в последней инстанции, можно по прибытии в Якутск элементарно «переиграть» конкретное место работы.
Ведь самолёты Ан-24 базируются и в самом Якутске, и в Мирном, да ещё и Ан-26 имеются... И со штурманами вечная напряжёнка... И расширять ареал распространения данных самолётов по аэропортам Якутского Управления в недалёком будущем собираются. И на Ан-12 можно запросто переучиться через полгодика... Ведь на нём бортовой навигационный штурманский комплекс практически идентичен Ил-18-му... Заговорил, заплёл, запутал. Чертяка хитрый и сладкоречивый!...
Женя Е. «купил крепостного» без особого напряжения... Выбора не было. И глуповат я оказался в некоторых вопросах, перестраховывался и осторожничал! Позже поймёте, что имею в виду... Бумажонку на распределение подписал, и какая-то часть груза сразу свалилась с плеч. Что-то предпринимать в другом направлении уже было поздно, поэтому-то я и успокоился. Стал кропать диплом. Удивительно, но за неделю удалось в чистовом виде из отданных руководителем черновиков соорудить приличную, по объёму и содержанию, работу. Руководитель видеть меня не желал. Чувство оказалось взаимным... Поэтому я почти три месяца валял полного дурака... Плакаты чертил обстоятельно и не спеша... Сокурсники откровенно завидовали. Но каждый выбирал и тему дипломной работы, и руководителя, и... знакомых мадам-чертёжниц обдуманно и самостоятельно...
Защита диплома, конечно же, событие неординарное. Но совершенно понятно, что когда слушатель «отбарабанил» четыре года, сдал все сессии, выполнил лётные практики и сдал госэкзамен, особенно никто не заинтересован в том, чтобы «завалить» кандидата... Прецеденты были известны, но только у заочников. В те времена в комиссию очень любили включать разнообразных высоких номенклатурных чиновников из Министерства ГА и Управлений.
Чиновники от авиации плохо понимали то, что им пытались втолковать перепуганные дипломники. Одни только фамилии, должности и золотые регалии «свадебных генералов» приводили в благоговейный трепет и вызывали оторопь, заикание и падучую у особо нервных претендентов на получение высшего инженерно-авиационного образования...
Важный и солидный вид комиссии моментально выбивал из колеи: кандидат начинал суетиться, волноваться, нервничать и забывать зазубренный текст... Указка запросто могла выпасть из дрожащих рук, а плакатики перепутывались местами... Или вообще развешивались вверх ногами...
Лётчики-«заушники», как именовали заочников, редко самостоятельно сдавали сессии и писали дипломы. Они были простыми работягами, выполняющими непростые полёты, тянущими лямку ответственного труда... Невозможно при таком образе жизни и наличии семьи действительно что-то постигать без посторонней помощи или участия... Или надо быть упёртым, отрешившись от всего, чем живёшь. И на долгие годы...
Если при защите диплома доклад проходил гладко, то могли и совсем не задавать дополнительных вопросов. Но чаще всё-таки задавали, ограничиваясь парочкой... Заранее согласованных с руководителем. И ответы требовалось обязательно выучить... Комиссия читала аннотацию, рецензию, рекомендации и перелистывала дипломный фолиант. Для пущей важности и «блезиру», чтобы процесс не становился слишком уж коротким. И – всё... Практически единогласно и единодушно приходили к мнению о дипломной работе, о титаническом трудолюбии и глубоком анализе, о важности содержания и новаторских находках, почти что научных открытиях и несомненном новом слове в инновационных авиационных технологиях... Не выговорить даже!
… «Свадебные генералы» редко открывали рот, чтобы что-то спросить у кандидата на получение диплома и, вряд ли, понимали что-то из написанной работы. Да и не должны были!... Но иногда всё-же происходило очевидное-невероятное и почти невозможное. Они, оказывается, на самом деле, умели говорить... И даже что-то такое, нередко каверзное, спрашивали...
Авиация страны готовилась внедрить новую систему УВД «Теркас» и тщательно к готовилась к этому важному событию. Суть новшества в том, что данная система могла помочь диспетчерам не только видеть на экране радиолокатора отметки и взаимоположение летящих в зоне ответственности воздушных судов, но и, одновременно, отслеживать «пристёгнутые» к отметкам цифровые значения параметров — путевую скорость, высоту, а ещё позднее – и номер рейса, тип самолёта, остаток топлива и так далее... Не буду вдаваться в детали, я ведь не специалист в этой области. Такие системы сейчас установлены почти везде, а к 80-му году собирались только московскую воздушную зону снабдить такой чудо-системой. Некоторые аспекты системы и описывались в моём дипломе.
Модно было интересоваться у дипломников мнением о значимости АСУВД (автоматизированная система управления воздушным движением), хотя бы в теории и чисто гипотетически. А также, примерно в это время, в свет выпустили брошюрку-указание о порядке осреднения показаний высотомеров... Штурманов ведь ещё уважительно называют – «мешок с поправками», и тогда именно так это и выглядело. Любой прибор имеет свои особенные ошибки, даже спидометр, и вы это, наверняка, знаете. Высотомеры, компасы, указатели воздушной скорости и вариометры ошибок имеют ещё больше — механические, аэродинамические, инструментально-шкаловые, температурные, методические, на сжимаемость... Зачем вам это знать?!
Показания высотомеров требовалось сличать, осреднять и вычислять правильное значение высоты полёта, чтобы самому это наверняка знать, быть уверенным и случайно не столкнуться с другим воздушным судном. А если показания вдруг выйдут за определённые границы значений, то предписывалось сообщить об этом диспетчеру и запросить непрерывный радиолокационный контроль за собственной высотой... Опять пудрю мозги и страшно заумничаю...
Температурная поправка рассчитывалась по конкретной формуле и присовокуплялась к значению высоты по определённым правилам... Но вся беда в том, что сначала эта поправка находилась в начале формулы, а потом её сдвинули в конец. Это сильно влияло на конечный результат... Нам, в конце-концов, настолько заморочили голову, какая же формула истинна на данный момент, что иногда и не успевали с утра поинтересоваться: «Как именно сегодня работаем?!»...
Одному заочнику подобное великое «светило», всё в золоте и орденах, ненавязчиво предложило ответить на этот вопрос. Даже не ответить, а написать великую формулу... Бедняга так растерялся, что поочерёдно вставлял температурную «дельту» в начало... Стирал... Морщил лоб и нещадно потел... Потом – в конец формулы... Снова стирал... Многократно... А потом не выдержал страшного напряжения и рухнул в обморок...
Похожее случалось и при сдаче экзаменов на повышение в классе... А что вы думаете? Вам-то что!?... Уселся в самолёте поудобнее – и полетел, периодически вызывая бортпроводницу по любому капризному поводу... – «Мне жарко!... Сделайте чуть попрохладнее!... Водички хочется.» – … А штурман в это время сидит в кабине, корпит и мучительно высчитывает температурную поправку, не зная точно, куда её сегодня воткнуть и присобачить!... И самолёт себе летит и летит...
Диплом я защитил на «хорошо» и глупых или заумных вопросов вполне избежал. Лишь поинтересовались: «Хочешь получить «отлично»?... Тогда что-нибудь спросим!» – Морда у меня была «красная», и я благоразумно решил, что этого вполне достаточно, чтобы покинуть ОЛАГА с синим дипломом и убыть в неизведанные края...
… В моей трудовой книжке записано, что Академию я закончил позже, чем начал летать. Парадокс и несоответствие вполне объяснимы... Этот непонятный кадровикам казусный месяц решил не пережидать в законном отпуске, а сразу лететь в Якутию и попытать счастья не стать штурманом АЭ самолёта Ан-2... В багаже перевозились две громадные коробки из-под холодильников, и вес обеих оказался абсолютно неподъёмным. На регистрации билета в аэропорту сердобольные тётушки увидели, что я экипирован в новенькую аэрофлотовскую форму и однозначно поняли, что мальчонка едет погибать... Денег за перебор килограммов не взяли. Хорошее отношение раньше было свойственно всем, причастным к Аэрофлоту. Жена оставалась дома, так как я и сам не знал, куда меня, в конце-концов, определит судьба. И сколько эта непонятка вообще может продлиться, тоже было неведомо...
В коробках находилось буквально всё, что имелось за душой к тому моменту — магнитофон «Маяк», штук двести или около этого катушек записей музыки, кое-какие пластинки, учебник «Самолётовождение», навигационная линейка и что-то из личных вещей. Остальной вес добавился всякими необходимыми в жизни предметами, чтобы хоть что-то иметь на первое время и не тратить денег. Этими довесками занимались тёща и жена, а я даже и не вникал.
… По какому-то совпадению, в самолёте опять соседствовал с Васей-Базилем. Он возвращался в Новосибирск из отпуска. Рассказал, что за два года работы так и не решил проблемы с жильём. В общежитии постоянно возникали какие-то непротыки, неувязки и напряги, поэтому он собирался переводиться в Одессу... Так и вышло... Через много-много лет в Одессе мы свиделись вновь...
Вася вышел в аэропорту Толмачёво, а мне предстоял перелёт до Якутска. Припоминаю, что весьма был ошарашен неожиданным распределением. И, к своему стыду, даже не удосужился что-то разузнать подробнее. Хотя бы о городе Якутске. Знал только, что там зимой страшный дубак, что кругом тундра и тайга, что это – настоящий Крайний Север... И – хватит. На месте как-нибудь разберусь... Не маленький!
Помните забавный анекдот про отдыхающих, пропивших и прогулявших в гостиничном номере беспробудно, где-нибудь в солнечной Анталье, дней семь кряду, а потом нешуточно поразившихся: «Тут что... и море есть?» – Примерно так и я не смог удержаться от возгласа: «Речка?!» – Это уже при заходе на посадку в Якутске. Женщина, сидевшая рядом, с укоризной выдала: «Вы что?! Это же – Лена!» – … В этот момент, мгновенно понял, что ни черта не знаю о Якутии! Но факт наличия такой громадной реки немного приободрил.
… Я задумчиво сдал крупнотоннажные коробки в камеру хранения. Уж не помню, как их туда допёр. Наверное, кантовал по очереди.... Забрать удалось только через недельку, так как выбраться в Якутск смог только спустя этот срок... Сперва же решил сделать гроссмейстерский «ход конём» и зайти в якутский авиаотряд, чтобы прощупать почву на предмет трудоустройства штурманом самолёта Ан-24. Но оказалось, что шахматист я хреновый. Потому что попал в цугцванг... Это – не то, о чём большинство, скорее всего, подумало. Не яма, не колдобина, и не застенок. Упаси, Господи! Просто не все — шахматисты со стажем. Однако, любителям подкидного и доминошникам поясню, что цугцванг — положение в шахматной партии, когда каждый последующий ход неминуемо ухудшает позицию...
На мою гроссмейстерскую беду, старший штурман ОАО находился в отпуске. А тот, который исполнял обязанности, категорически и наотрез отказывался что-то конкретное по этому поводу решать самостоятельно. И ведь штурманы, в тот момент, очень требовались, даже на самолёты Ан-26! Мне об этом сказали в коридорных кулуарах... Но коварная и изменчивая фортуна отвернулась, показав стриженый затылок. Поэтому и ухватиться не представлялось практически никакой возможности. По всей видимости, для того, чтобы смог когда-нибудь написать эти строки... Иначе, не так заковырист и тернист оказался бы путь в пенсионеры... Я так думаю.
… Покрутившись недолго в авиаотряде, понял, что абсолютно никого не интересую. Решать мою судьбу оказалось абсолютно некому, поэтому ничто здесь больше не задерживало. Раз в бумажонке написано «Маган», так этого и не суждено изменить! Спросил только, как туда можно добраться. Выяснилось, что добраться-то можно, только очень трудно и проблематично. Маган отстоит от Якутска на тринадцать километров напрямую, но дорога, конечно же, чуть длиннее. Автобус ходит по расписанию... Примерному. Не в смысле – идеальному, а по приблизительному. Один раз в час. Первый отправляется от конечной остановки в Якутске около половины седьмого утра, а последний – в девять вечера... Для желающих попасть в Маган в другое время — пешая прогулка, личный автотранспорт или услуги такси... Покрутил головой и убедился, что местные рикши от зноя куда-то попрятались...
Стояла июльская жара – ужасная и неожиданная! Пылища и грязюка, удручающий пейзаж и унылые деревянные домики. В аэропорту этажность зданий обнаружилась довольно интересная – не выше второго. Много частного сектора. Асфальтом покрыта только одна дорога, а по обочинам пылища лежала толщиной со ступню... Зато всё с лихвой компенсировалось простором, синим бескрайним небом и чистейшим воздухом... Вдали виднелось нечто, похожее на тайгу... Романтика! Крайний Север!! Деньги!!!... И – странная, неправдоподобная жара за тридцать... Честно говоря, окружающее всё же оказалось чуточку лучше, чем представлялось. Но всё равно — пусто вокруг и пустота внутри меня. Одолевали неопределённость и сомнения. Довольно неприятное ощущение.
Осознав результат сравнения цифрочек наручных часов и висевшего на стене расписания, понял, что автобус в Маган только что ушёл, а следующего предстояло очень долго ждать, вернулся в аэропорт и справился, как проехать в Управление ГА... К счастью, оказалось, что уж туда-то можно добраться на любом автобусе. И я решил съездить... А в Маган – всегда успею!
Ехал долго... Не сразу заметил, когда и где из вида исчез частный сектор. Невидимая граница. Вдруг начался необычный, непривычный и странный населённый пункт: постройки, здания и сооружения на сваях. Абсолютно все! Это, поначалу, здорово удивляло, но поскольку все дома оказались такими, то и это перестало через какое-то время удивлять. Как и толстенные трубы теплотрасс, расположенных на приличной высоте... Якутск той поры — это очень большое село с претензиями на то, чтобы лет через пятьдесят стать хотя бы посёлком городского типа... И не буду вдаваться в подробности. Нищета, убогость, пыль и грязь! Транспорта ходило по самому минимуму, и даже ещё меньше. Встречные автобусы и машины попадались крайне редко. А автобус, по-моему, так никто и не обогнал ни разу!
Где-то пришлось сойти и осилить часть пути пешком. Расстояния оказались поистине северными, поэтому я мужественно прочапал по пыли ещё добрых полчаса. Управление оказалось типовым двухэтажным деревянным теремком с балконом (!). Примерно такие же сейчас предлагаются к продаже — готовые, их рекламные экземпляры можно увидеть у некоторых супермаркетов. Игрушечки! Но в Якутске теремки оказались добротными, хотя в них всегда нещадно скрипели ступеньки и половицы... Я позже узнал, что такие домики отстраивались во всех более-менее крупных аэропортах Севера в качестве административных зданий, типа аэровокзала. Их строили пленные немцы.
… Поднявшись наверх, спросил, где отыскать кабинет главного штурмана, в глубине души опасаясь, что и он может оказаться в отпуске или где-то в полёте. Мне показали представительного седовласого мужчину. Выбрал подходящий момент, набрался смелости, вдохнул-выдохнул и подошёл ближе, очень волнуясь и сомневаясь почти во всём.
Познакомились... Я обстоятельно рассказал о себе, отдал бумажонку-направление на работу. Сказал, что в якутском авиаотряде уже побывал, готов и очень хочу работать на самолётах Ан-24 или Ан-26... Или сразу поехать в Мирный, где, по устойчивым слухам и уверениям, тоже большая нужда в штурманах на эти типы ВС... Главный вздохнул... Подумал и спросил: «Семья-то есть?» – Я кивнул и ответил про жену... – «Квартиру хочешь?» – Глупо было надеяться и услышать что-нибудь, вроде лаконичного «нет». Ответ оказался ещё короче.
«Так-с... Поедешь в Сангар!»... – И что-то написал в моей бумаге... Вот и вся недолга!... Росчерком пера, моим соглашательством, боязнью оспорить и попытаться подороже себя «продать» и, конечно же, отдельной квартирой и сразу (!),... было моментально всё решено... Я уже выходил из кабинета, когда всё-таки решился спросить: «А где находится этот загадочный Сангар?» – Главный улыбнулся. За спиной висела карта Якутии. Он куда-то ткнул, попал пальцем в широкую речку и отрубил: «Здесь!!» – … Ни черта я не рассмотрел, конечно, но понял одно – ещё куда-то придётся ехать, а вернее, лететь, но не слишком далеко от Якутска. И не на самый край Якутии... Сангарский аэропорт принадлежал в авиационном отношении именно маганскому авиаотряду... Все пути, как ни старался избежать, всё равно приводили в Маган, и требовалось туда ехать... немедленно. Полный цугцванг! А рабочий день успешно близился к окончанию...
Вновь дождался автобуса и поехал в Маган. По пути миновал якутский аэропорт, где в камере хранения лежали коробки... Дорога предстояла минут на сорок-пятьдесят и через тайгу, а это уже представлялось довольно интересным зрелищем. В голове стучало слово «квартира». Такого подарка судьбы я никак не ожидал получить. Тем более, сразу. Я вообще ничего не ожидал от такого назначения, но, безусловно, своя... личная, отдельная и очень персональная квартира очень радовала...
В Магане прошёл прямиком в штурманскую. Почему-то тогда казалось, что абсолютно всё начинается именно с этой комнаты. На громадном столе лежала полётная карта, и лысоватый мужичок в форме что-то сосредоточенно на ней размечал, хмыкал и что-то под нос бормотал. Неразборчиво, но почти безостановочно. Я поздоровался, потом вежливо и издалека поинтересовался, как тут обстановочка со штурманами. Зачем? Не знаю, просто спросил. Мужичок хитро улыбнулся и спросил, кто я такой и зачем выведываю сверхсекретную информацию? Пришлось молча протянуть направление, подписанное главным штурманом. Он внимательно прочитал и вздохнул: «Так вот, кто вместо Миши будет!» – ...Неизвестный Миша, оказывается, ушёл на заслуженную пенсию приблизительно за полмесяца до моего приезда. У него имелась не простая «однушка», а даже двухкомнатная квартира. И, по идее и мнению собеседника, она должна «по наследству» сразу перейти ко мне. Лысоватый мужичок оказался штурманом авиаэскадрильи вертолётов Ми-8. Валера Филатов или «дед Филарет», но это я узнал чуть позже... До этого летал на самолёте Ан-12, слегка приустал от грузовых перевозок и решил «добивать» пенсионный стаж в более спокойной малой авиации.
Словоохотливость визави, как и полученная информация, сильно порадовали и улучшили настроение, однако, сведения никак не подходили под категорию секретов, поэтому я приободрился и продолжал выведывать: а что бы он посоветовал вообще... по жизни? Штурман снял очки и снова вздохнул: «А что может посоветовать старый лысый штурман, всю жизнь отлетавший здесь?...Пока молодой, надо перебираться на большую технику!» – … Это я и сам знал. Подумаешь, секрет! Только не в моей власти было что-то изменить. Настроение быстро пошло на убыль, а ощущение, что я, действительно, крупно «попал» только усилилось...
Делать было нечего! Так и не узнав ни одного штурманского секрета, отправился в отдел кадров оформляться на работу. Даже сейчас помню симпатичную тётушку, которая подробно рассказывала, куда идти сначала, а куда – потом. В конечном итоге, попал в кабинет старшего штурмана ОАО, совершенно не предполагая, что всего через три с половиной года займу и эту должность, и кабинет...
Обстоятельного разговора не получилось – рабочий день заканчивался. Солнышко сияло вовсю, но я совершенно упустил из вида, что здесь ночи, как и в Ленинграде, белые, а день невероятно длинный. И усталость давно брала своё: многочасовой перелёт, якутские походы и поездки, и разница во времени — шесть часов... Мне предложили не теряя времени оформиться в гостинице, отдохнуть, выспаться и прийти утром. Так и сделал. Переночевал, а утром явился «как штык» и ждал распоряжений. А они оказались и простыми, и сложными. Требовалось, как можно скорее, сдать зачёты по самолёту Ан-2, который я вживую-то редко видел, а про оборудование и приборы не имел вообще никакого представления.
Однако, меня оптимистично заверили, что для штурмана с высшим... академическим(!) образованием... и уже давненько овладевшего в извращённой форме всеми известными сигмами, а также успешно распрямившего кривые Жуковского, дебильный примитивизм пилотажно-навигационного оборудования убогой «фанеры» не должен вызвать абсолютно никаких проблем. Почти цитирую, сократив непотребство и ёрничество... С этими мудрыми словами и напутствиями вручили руководство по лётной эксплуатации означенной «фанеры» и пожелали всяческих грандиозных успехов в освоении матчасти и сдаче зачётов... Однако, уже в спину не преминули уточнить, что зачёты надо сдать не позже шестнадцати часов сегодняшнего дня. Чтобы уже завтра (!) непременно выполнить контрольно-проверочный полёт и получить допуск... на право не только самому летать на самолёте Ан-2, но ещё и провозить по маршрутам, а также проверять «на вшивость» лётный состав вверенной мне эскадрильи, которая пока находилась где-то там, куда ткнул пальцем главный штурман... Класс! Я многого ожидал, но только не такой суперспринтерской стремительности развития событий...
Зачёты сдал успешно и вовремя. Процесс оказался совершенно не похожим на то, как выглядело в школе или Академии. Отрыв теории от практики! Надо было лишь пройтись по службам, отыскать какого-то начальника или того, кто имел право принятия зачётов у лётного состава. Им, как правило, было абсолютно некогда заниматься такой «ерундой». Но спрашивали что-то для проформы или молча в ведомости ставили закорючечку, не преминув слегка позанудничать о том, что это – аванс на будущее, не больше...
Но я-то честно и добросовестно книжонку прочёл и даже кое-что выучил. Томик оказался небольшим, но всего, конечно, не запомнил, да и не требовалось нюансы сразу знать. Тем более – не пилот... Состав оборудования, размещение на самолёте, показания, точность, погрешности и так далее. Главным разделом любого руководства всегда являются лётные ограничения. Цифры вызубрил и записал. На всякий пожарный... Назавтра и полетел, как было обещано... Проверял в полёте старший штурман авиаотряда. А что именно проверять-то? Района полетов и маршрута совсем не знал, самолёт внутри видел впервые и технологии работы экипажа тоже не ведал... Полный ноль!
Скорость самолёта Ан-2 очень смутила. Показалось, что так медленно ещё никогда в воздухе не перемещался. Утренней болтанки не ощущалось, так как жара ещё толком не началась... Сидел простым пеньком-экскурсантом, рассматривал окрестности аэродрома и любовался окружающими пейзажами... Но так надо было. Для того, чтобы как можно быстрее вошёл в рабочий ритм и полноценно исполнял некие обязанности... О которых пока не имел ни малейшего понятия... Поэтому ещё дней пятнадцать работал и летал в Магане. Однако, параллельно, мне кое-что внушали, советовали и подсказывали относительно будущей работы в Сангаре...
А дальнейшие события вы уже знаете — гостиница и лихорадочное бегство от комаров... Попойка и ночь в сангарской гостинице... Себян... Макса... Тесть на рыбалке...
(продолжение следует)