IV
Желание приобрести себе друга – это первичная потребность для шестилетнего мальчика, который хорошо знает, что значит быть изгоем.
В один из самых обычных дней мне удалось вылепить из пластилина стройную девичью фигурку, которая пропорциями напоминала куклу Барби. По крайней мере, она была примерно таких же размеров, как кукла, принадлежавшая девочке по имени Майя. Девочка в голубом платье в этот раз получилась у меня удачной, по крайней мере, результатом своей работы я остался доволен, хотя пластилин, из которого я вылепил фигурку, к тому времени стал серым. Вылепленная мною фигурка, напоминала девочку-подростка, которая застыла в нерешительности, ожидая чего-то от того, кто ее рассматривал. Ее руки были опущены вниз параллельно вдоль тела, что делало фигурку чем-то похожей на грустного Пьеро из сказки про Буратино.
- Вот и все! – сказал я, закончив свою работу.
Некоторое время я внимательно рассматривал фигурку вылепленного мной из пластилина человечка. Фигурка получилась точно такой, какой она была в книге по изобразительному искусству. Надо заметить, что я с большим упорством стараясь слепить фигурку человечка точно такой, какой она была изображена на иллюстрациях в книге по изобразительному искусству. Стараясь все сделать точь-в-точь так, как это было проиллюстрировано в книге, я почему-то не задумался о том, что фигурка девочки у меня получилась обнаженной.
Пластилиновая девочка, названная мною Девочка в голубом платье, получилась примерно такой, какой я ее хотел видеть. Однако, мое радостное настроение от того, что я сделал, было испорчено, как только в доме появился мой брат Ян. Он, завидев с порога слепленную мною фигурку, бросил:
- Красивая!
Я немного взбодрился, надеясь, что оценка брата столь однозначна. Но, мое ожидание оказалось обманутым. Брат, подойдя к фигурке, стоявшей на столе, добавил такие слова, от которых мне стало не по себе.
- Знаешь, Ан, если честно, то фигурка у тебя получилась никакой. Не то мальчик, не то девочка, – добавил Ян. – Если это мальчик, - брат взял со стола коробок и достал из него спичку. Разломав спичку напополам, он вставил спичку в то место, откуда у фигурки «росли ноги». Я изумленно смотрел, на то, как брат портит мою работу. У меня не нашлось никаких слов для ответа ему. После проделанной манипуляции, брат вытащил из фигурки спичку и бросил ее на стол. - Если же у тебя девочка, то помимо дырочки, которая осталась от спички, вот здесь, - брат взял со стола небольшие кусочки пластилин, скатал из них шарики и прилепил их к фигурке в том месте, где у женщин выступают груди. – Здесь нужно прилепить груди. Понятно?
***
Мы все немного не такие, какими нас представляет
наше окружение
***
Урок анатомии на этом закончился. Мне стало понятно, почему у меня до сих пор фигурки не получались. Я не знал, кого хочу вылепить из пластилина. Мужчину или женщину. Девочка в голубом платье была образом друга, который не имел половой принадлежности потому, что воображаемая девочка, даже обозначенная понятием «девочка», девочкой не была. А, тем не менее, выбор пола имел значение. Фигура мужчин отличается от фигуры женщины, и эти отличия не только в том, что только что продемонстрировал мне брат.
- Не расстраивайся! – послышалось мне, как только брат ушел на кухню разогревать мне обед. Я не знал, кто со мной разговаривает. Похоже, я вновь включался в игру с девочкой, созданной моим воображением. Я искал поддержки и защиты, но не находил. Все вокруг казалось мне «чужим», в этом «чужом» мне было не совсем уютно. Кроме того, я заметил одну особенность - появление брата, всегда нарушало мир и спокойствие мира моих игр. Наверно, поэтому я с таким упорством и с такой настойчивостью пытался создать свой мир, в котором мне никто не мог бы помешать и в котором рядом со мной всегда был бы и защитник, и помощник, и друг.
***
В понятие «друг» я вкладывал все то, чего не было у
меня и что должно было бы сделать меня самого лучше.
***
Я взял со стола фигурку Девочки в голубом платье, подправил место, испорченное спичкой. Потом, хотел было удалить шарики прилепленные братом как груди, но не решился. Мне показалось, что их наличие делает фигурку девочки более реалистичной. Я подумал, что, действительно, у Майкиной куклы Барби в этом месте тоже есть бугорки, которые обозначают груди. И как я об этом не подумал раньше.
- Давай с тобой играть! – сказал я Девочке в голубом платье, которая как мне показалась, больше моего была расстроена происшедшим.
- Давай! – тихо-тихо ответила мне девочка. Хотя, конечно же, никто мне не отвечал. Просто на просто, я придумывал себе весь этот диалог с Девочкой в голубом платье. Разговаривая с ней, я смело взял на себя не только свою роль, но и роль девочки, придумывая за нее ответы. Так началась придуманная мною игра. Вся прелесть этой игры была в том, что она позволяла очень многое. Она, по сути, было особой, индивидуальной игрой, игрой только для меня. Ни кто другой не смог бы в эту игру играть потому, что правила игры знал только лишь я и больше никто другой.
- Ты будешь играть со мной?
- Да!
- И больше не будешь играть ни с кем?
- Да!
- И это будет наша тайна!
- Да!
Придуманный мной мир постепенно оправлялся от вторжения постороннего человека и начинал оживать. Манипуляции, проделанные моим братом, потрясли меня настолько, что я долго еще не мог успокоиться. Все то, что в воображаемом мной мире обозначалось понятием «мое» и имело свою тайну, о которой никто не должен был знать, неожиданно подверглось атаке извне. Эта атака оказалась не то, чтобы агрессивной, она оказалась по своему воздействию разрушительной. Повторение такой атаки грозило уничтожением всего мира, придуманного мной. Тайна о существовании воображаемого мира была единственной гарантией его существования. И что самое странное, так это то, что существование этой тайны, создавало мне массу проблем. Хотя иногда, мне очень хотелось поделиться с кем-нибудь тем, что я придумал. Воображаемый мир моей игры с вылепленными мной игрушками мог жить только при одном единственном условии – тайна его существования должна оставаться тайной для всех вокруг. Желание рассказать кому-то о моих игрушках и придуманной мной игре возникало периодически. Однако, что-то меня останавливало открыть ее кому-то. Наверно, я интуитивно боялся, что открытая тайна перестанет быть таковой, как только я ею поделюсь с кем-нибудь.
***
Иногда мне кажется, что вся наша жизнь не только
придумана кем-то, но и старательно расписана по ролям.
***
Придуманная мной игра, представляла собой воображаемый мир со своими жителями, в ней была масса возможностей, которые очаровывали и увлекали меня своими неограниченными возможностями. Так, например, я мог сделать в этом мире все, мог менять имена своих игрушек, их прошлое и будущее, мог их наказывать и награждать. Я мог многое. И самое главное преимущество этой моей игры было в том, что я в ней был главным действующим лицом, лидером, героем. Кроме того, мне в этой игре было тихо, уютно и тепло. Моя детская душа раскрывалась в этой игре навстречу ее действующим лицам потому, что в игре не было ничего, что раздражало и обижало. И еще, в этой игре не было той несправедливости, которая была в моей жизни. Как бы то ни было, но в реальной жизни маленьких детей несправедливость всегда присутствует, хотят ли этого взрослые или нет. Придуманная мною игра с Девочкой в голубом платье начиналась, как только я вспоминал имя Девочки в голубом платье, вспоминал имя Ия. Придуманная мною девочка постепенно приобретала вполне определенные черты. Это была девочка чем-то похожая на соседскую девочку Майю, у нее были длинные черные волосы. Я представлял себе эту девочку очень и очень красивой, а вылепленная мною фигурка представляла собой что-то вроде каркаса для моих фантазий. Без самой Девочки в голубом платье не могло быть ничего – ни фантазий, ни игры. Чем больше я фантазировал, тем более реальной становилась придуманная мною девочка.
- Ты лучше всех! – признался я как-то Девочке в голубом платье.
- Да? Ты не обманываешь меня? – девочка сомневалась в моей искренности.
- Я никогда-никогда не буду тебя обманывать! Честно-честно!
- Обещаешь?
- Клянусь! – Этот незамысловатый разговор состоялся в тот самый день, когда я окончательно понял, что девочки сильно отличаются от мальчиков. Мне показалось, что я узнал что-то, о чем никто из моих сверстников не знает. Это знание делало меня взрослее. И это был еще один мой секрет, который я не мог никому рассказать.
***
Я обладал тайной, которая вызывала у меня
удивительное ощущение – мне казалось, что эта тайна
делает меня более взрослым и
серьезным.
***
- Можно, ты будешь моей любовью?
Я еще не совсем понимал смысл слова любовь, хотя мне понятна была любовь матери к детям и детей к матери. Но о любви между представителями разных полов я ничего не знал. Все то, что показывали в кино, представлялось мне какими-то непонятными отношениями, а ласки, поцелуи и обнимания воспринимались не больше чем атрибуты взрослости. «Стать чьей-то любовью» для меня означало одно – стать взрослым.
- Можно! И мы будем любить друг друга крепко–крепко! Да?
- Да! Крепко-крепко!
Тайный разговор между мною и Девочкой в голубом платье состоялся. И прежде чем брат позвал меня обедать, мы с девочкой смогли поговорить о многом.
- Как тебя зовут? – спросил я, не зная, какое имя придумать для Девочки в голубом платье. Имя родилось ниоткуда. Из воздуха, из мыслей, из желания. Выбрать из известных мне имен самое необычное, чудесное и удивительное было не просто.
- Меня зовут Ия! – ответила девочка. Ее имя звучало как песня. Нежно-нежно. Я на мгновение замер от неожиданности. «Ия!» - это имя завораживало, очаровывало. Тогда я еще не знал, что это греческое имя, которое переводится на русский язык как фиалка.
- Иди кушать! – позвал меня с кухни брат – и я вынужден был прервать свою игру.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2011/03/08/1131
© Copyright: Ан Леере, 2010
А.Leere.
Иллюстрация: Из Инета
http://www.proza.ru/avtor/anleere