ЛЮБИТЕЛЬ МЁДА
Был у нас в армии уморительный случай. Я в то время ещё старлеем был, взводом командовал. Как-то выпало нам, артиллеристам, в течение нескольких дней проводить учения в лесистой местности. На карте был отмечен один пригорок, мы подошли к нему, взобрались – отлично, местность как на ладони видна. Командир гаубичной батареи капитан Гарников здесь наблюдательный пункт занял. А водитель его, рядовой Кудоерко, всегда рядом с ним крутился. Мы его Шурупом прозвали, такой он был вёрткий и маленький – подушечку на водительское сиденье в «ГАЗ-66» клал, рост у него как раз предельный для армии был; на один сантиметр ниже, и служить бы не взяли.
Шуруп сунул свой нос в карту и давай спрашивать капитана:
– Товарищ капитан, а что это здесь таким интересным значком отмечено? А это?
Гарников наш был мужик терпеливый, беззлобный. Он спокойно объяснил Шурупу значки на карте:
– Мы с тобой, Кудоерко, сейчас здесь находимся… Это линия электропередач. Там, например, домик лесника. А здесь пасека.
– Пасека? – обрадовался Кудоерко и как бы между прочим спросил: – А масштаб карты какой? Объекты от нас далеко?
Капитан приложил к карте линейку:
– До домика лесника, он налево от нас, – 4 километра, – Гарников повернул линейку: – А до пасеки, вон в ту сторону, – капитан показал на юго-восток, – 2 километра 300 метров. Недалеко.
…Как только начальник артиллерии подполковник Бондарь гаркнул: “Отдыхаем!” – и все мы расположились в палатках, Шуруп бросился в сторону пасеки. Он, думаю, и сам не знал, на что рассчитывал, но так уж хотелось ему подсластить медком свою жизнь в армии! Через полчаса, пробравшись через густой лес, чудик наш оказался возле пасеки.
Небольшая пасека была огорожена штакетником. На калитке висел простенький замок – такой, что гвоздём открывается. Людей рядом видно не было.
– Эгей! – крикнул Шуруп, проверяя, нет ли кого на пасеке.
В ответ только тишина. Как потом оказалось, пасечники в то время искали место, куда бы перевезти пасеку. Нынешнее место их уже не удовлетворяло.
Через заборчик можно было и перепрыгнуть. Но Шуруп, видя, что рядом никого нет, сбил хлипкий замок сапогом и прошёл внутрь пасеки. Увы, разочарованию парнишки не было предела! Мёд недавно выкачали, стояло лишь небольшое ведёрко, в котором мёд был пополам с пчелами. Обескураженный неудачей, Шуруп поломал какой-то аппарат для выкачки мёда. Зачем? Да спроси мальчишку… Будто охмелел на свободе! Нехорошее, что скопилось внутри, нашло выход наружу…
Схватил ведёрко с мёдом и пчёлами, поломал изрядно сапогами заборчик в одном месте, выскочил… и забыл, в какую сторону идти! Вернулся к калитке, осмотрелся вокруг – всё равно не помнит, хоть убей…
Когда он нёсся по лесу, то даже и не думал ставить метки, чтобы потом ориентироваться по ним по дороге домой. И теперь – попал! Ой, попал… Пасека по глупости им разгромлена, следы преступления налицо, оставаться здесь нельзя ни минуты, вдруг хозяева вернутся… Да и пчёлы начали донимать живую добычу, в руках у которой – липкое ведёрко с их мёртвыми собратьями.
Бросился Кудоерко в лес, а в лесу все тропки одинаковые, нехоженые, деревья как близнецы. Ходил-бродил часа два, вдруг слышит – людской разговор. Обрадовался, бежит к людям, машет ведёрком.
– О, Олег, смотри – да это наше ведро!
Люди эти оказались теми самыми пасечниками! Вернувшись на пасеку, они обнаружили погром. А были они охотниками, следопытами отличными, вся жизнь у таких людей с лесом связана. Тут же отправились на поимку преступника.
Вот и встретились два одиночества! Наш щупленький Шуруп и два рослых детины сибирского здоровья.
Допросили пасечники солдата хорошенько, вычислили, где артиллерийская часть располагается, и повели туда пойманного мародёра под конвоем. А Шуруп от страха еле живой, пот в три ручья – уже трибунал ему мерещится. Всю дорогу шёл тихонько, а как понял, что к части приближаются, вдруг ка-а-ак бросится наутёк! Посмеялись пасечники, и прямиком на КПП, требуют лично начальника артиллерии.
Через пятнадцать минут по приказу подполковника Бондаря вся часть была построена на поляне. По внешним описаниям преступника командиры уже знали, кто отличился на пасеке. И оказались правы: среди личного состава не хватало только одного бойца – рядового Кудоерко!
Капитан Гарников, беззлобный человек, тут буквально взорвался гневным криком:
– Кудоерко, паразит, выходи!!! Сгною на гауптвахте!!!
Минут через пять из леса показался совершенно жалкий, маленький солдатик. Осторожненько он начал подходить к строю.
И вдруг пасечники расхохотались. А за ними и командиры, и солдаты… Кудоерко остановился, как вкопанный.
– Что делать будем, товарищи пасечники? – обратился с вопросом подполковник Бондарь.
– Да жалко нам этого “мародёра”… Давайте так. Нам пасеку перевозить нужно. Дадите “Урал” в помощь – и забудем про вашего Кудоерко.
– Хорошо, по рукам! – улыбнулся Бондарь.
Кудоерко заметно оживился, опять двинулся к строю.
– Накажете бойца своей властью, товарищ Гарников! – хлёстко сказал Бондарь и ушёл.
…Перевозил пасеку Гарников сам, никому такое ответственное дело не доверил.
А Кудоерко, чудика нашего, он сурово наказывать не стал. Видно, решил, что солдат и так хорошо наказан. Смехом.
2005 г.
НАРОДНЫЙ ГЕРОЙ
Дёмушкин, сколько помнил себя с детства, никогда не отличался крепким здоровьем. Хилый, в висящих на нём спортивных трусах, он всегда стоял в сторонке и равнодушно наблюдал, как его ровесники, стройные, упругобёдрые, рослые, с лихой радостью вращались на турнике, прыгали с разбега в песок, играючи взбирались по канату. Ничего этого Дёмушкин делать не умел. Да и не очень-то ему хотелось.
Призывную комиссию Дёмушкин проходил с ленцой. Он знал, что с его здоровьем, то бишь с полным его отсутствием, в армию не возьмут. Обойдя уйму специалистов, Дёмушкин предстал перед комиссией в своих висячих трусах, со своим унылым лицом. Вердикт был такой: “Годен к строевой службе в военное время”.
Войной в воздухе не пахло. Дёмушкин спокойно жил, страдал гипертонией, принимал клофелин. Впереди маячила перспектива серой, одноцветной старости, не обременённой успехами, почестями, славой. Перечить судьбе Дёмушкин не мог, а так хотелось.
Вдруг грянула война. На это Дёмушкин не рассчитывал, это уж никак не входило в его планы. Он явился в военкомат с робкой просьбой оставить его в тылу сторожить фармацевтический завод. Седоусый военком презрительно осмотрел его с головы до пят и велел явиться в 8 утра для отправки на передовую.
Дёмушкин явился навьюченный, как мул. В огромном рюкзаке его были все запасы клофелина, имевшегося в городских аптеках. Каких только денег не отдашь ради собственного здоровья! Скольких сил не приложишь!
Однополчане сначала смеялись над Дёмушкиным, а затем помогли ему смастерить для лекарств тележку. Как матушка Кураж, Дёмушкин ни на минуту не расставался со своим драгоценным грузом. Всегда находясь под клофелиновым допингом, Дёмушкин отчаивался лишь в те минуты, когда думал о том, что клофелин рано или поздно кончится.
Но внушительная гора таблеток пока вызывала у него доверие. С верной тележкой боец Дёмушкин отправился и в бой. Крадучись за спинами товарищей, он молился за здравие своего хилого тела. Тележка мешала ему, цеплялась за кочки, буксовала в грязи. Но оставить её в укреплении было никак нельзя – вдруг придётся отступать.
Враги заметили солдата с загадочным грузом. Они навели на него мощные бинокли, но никак не могли понять, что он везёт в тележке. Взрывчатку? Патроны? Версий было много – вплоть до бактериологического оружия. Было решено обезвредить особо опасного солдата.
Дёмушкин понял, что дело плохо. Вражеские пули, как нарочно, летели только в его сторону, именно к нему приближался топот вражьих ног. Дёмушкин побежал, не бросая тележки. Враги ускорили темп. Дёмушкин бросил тележку и, стройный, упругобёдрый, рослый, скрылся в своих укреплениях.
Загадочный груз был доставлен во вражеский штаб и вскрыт. “Утифили! – возмущённо воскликнул командир. – Это фсефо лишь сахарин. Растайте ефо карнисону”. “Сахарин” был роздан гарнизону. Три таблетки положил себе в чай и командир. Чай не стал сладким, а командир внезапно почувствовал себя худо и умер. Врач не сумел диагностировать состояние больного, так как тоже, откушавши трофею, отдал концы. Вместе с командиром погибли его грандиозные стратегические планы. Гарнизон остался без врача.
Каждый вражеский солдат был прекрасным семьянином и, прежде чем самому полакомиться трофейным сахарином, успел отправить часть его в качестве фронтового гостинца домой. Этот гуманный поступок значительно поубавил вражеское население, скосив, в первую очередь, собирающихся на войну призывников, первыми пожелавших отведать присланный отцами и братьями вкус войны. Отцы и братья тоже не выдержали перепада давления, вызванного в здоровом теле клофелином, и приказали долго жить. В общем, клофелин Дёмушкина сработал, как тараканья отрава. Война кончилась. Воевать стало не с кем.
Народ-победитель ликовал. С постаментов сбрасывали прежних кумиров и водружали памятники худенькому, неказистому человечку – великому народному герою Дёмушкину. Хилый, в висящих на нём армейских штанах, он стоял на постаментах, правой рукой придерживая драгоценную тележку, а левой отправляя себе в рот таблетку клофелина.
Дёмушкин никогда не отличался крепким здоровьем и не торопил судьбу с почестями и славой. Судьба сама нашла героя.
2000 г.
НАРОДНЫЙ ГЕРОЙ (дубль 2)
Дёмушкин, сколько помнил себя с детства, никогда не отличался крепким здоровьем. Хилый, в висящих на нём спортивных трусах, он всегда стоял в сторонке и равнодушно наблюдал, как его ровесники, стройные, упругобёдрые, рослые, с лихой радостью вращались на турнике, прыгали с разбега в песок, играючи взбирались по канату. Ничего этого Дёмушкин делать не умел. Да и не очень-то ему хотелось.
Призывную комиссию Дёмушкин проходил с ленцой. Он знал, что с его здоровьем, то бишь с полным его отсутствием, в армию не возьмут. Обойдя уйму специалистов, Дёмушкин предстал перед комиссией в своих висячих трусах, со своим унылым лицом. Вердикт был такой: “Годен к строевой службе в военное время”.
Войной в воздухе не пахло. Дёмушкин спокойно жил, страдал гипертонией, принимал клофелин. Впереди маячила перспектива серой, одноцветной старости, не обременённой успехами, почестями, славой. Перечить судьбе Дёмушкин не мог, а так хотелось.
Вдруг грянула война. На это Дёмушкин не рассчитывал, это уж никак не входило в его планы. Он явился в военкомат с робкой просьбой оставить его в тылу сторожить фармацевтический завод. Седоусый военком оглядел тщедушную фигуру Дёмушкина и сжалился над новобранцем. Дёмушкин был отправлен в качестве охранника на фармацевтический завод.
Место охранника в отделе, изготовляющем клофелин, уже было занято. Однако судьба не обидела Дёмушкина: его поставили сторожить кремлёвские таблетки. Дёмушкин сразу заважничал: электронные таблетки, охраняемые им, выдавались высшему эшелону власти, в том числе всем главнокомандующим. Сам Дёмушкин не верил в чудодейственную силу этих лекарств: за несколько украденных кремлёвских таблеток он "покупал" у товарища из соседнего отдела упаковку клофелина.
Кормили Дёмушкина как охранника особо важного отдела превосходно. Ещё и сухой паёк давали в придачу. Дёмушкин растолстел, как на дрожжах. Жизнь его стала лучше райской. О войне он практически забыл.
Но вдруг война дошла и до тыла. Враг грозился бомбить фармацевтический завод. Для особо ценного сотрудника Дёмушкина была построена специальная бомбонепробиваемая будка. В ней и коротал свои деньки толстый и сытый Дёмушкин. В ней и встретил первую бомбёжку.
К бомбонепробиваемой будке бежал охранник клофелинового отдела. Дёмушкин понуро следил за его быстрым приближением. "Где он хочет здесь поместиться? Мне и одному здесь тесновато", – печально подумал Дёмушкин. Бомбёжка усиливалась. Охранник не успел добежать до спасительной будки. Его скосила лихая пуля Дёмушкина.
Фармацевты и охранники на заводе менялись, как перчатки. Неусыпный враг не давал им возможности привыкнуть к новому месту работы. Лишь один охранник, никогда не покидавший своего поста, бессменно служил народу и главнокомандующим. Даже если бы враг вынес все кремлёвские таблетки до одной, Дёмушкин всё равно не покинул бы своего места. Такова была сила долга.
Действие электронных таблеток благотворно повлияло на мозговую деятельность главнокомандующих. Война благополучно завершилась, враг был разбит. Грудь Дёмушкина была вдоль и поперёк украшена многочисленными наградами – “За спасение кремлёвской таблетки”, “За спасение фармацевтического завода”, “Лично от генералиссимуса”, “Самому стойкому труженику тыла”.
Народ-победитель ликовал. С постаментов сбрасывали прежних кумиров и водружали памятники толстому человечку – великому народному герою Дёмушкину. Раскормленный, довольный собою, он стоял на постаментах, показывая свою широкую, обвешанную орденами и медалями грудь.
Дёмушкин никогда не торопил судьбу с почестями и славой. Судьба сама нашла героя.
2000 г.
СЛОН
Вы представить себе не можете, как переплачиваете за коммунальные услуги! Вот я недавно узнал: такса за воду рассчитана на то, что за день каждый использует 300 литров. Я лично столько не использую. А человек я очень экономный, поэтому не могу разбрасываться собственными деньгами.
Я решил расходовать воду на полную катушку, чтобы не зря платить. Стал звать к себе знакомых принимать ванну. Но они что-то приходят редко и с неохотой: привыкли мыться дома, благо, за воду платят вовремя.
И тогда я придумал такой выход из положения – буду купать слона из зоопарка! Не каждый день, конечно, а, например, по пятницам. Если каждый день, то, пожалуй, потрачу воды больше трёхсот литров в день, придётся ставить счётчик воды – я человек честный – и платить больше. А я человек очень экономный.
Принялся я за укрепление своего дома. Занял денег. Настелил во дворе толстых досок, расширил в пять раз двери, поднял потолки. Нате, слон, вам помещеньице – приходите в баню!
Звоню в зоопарк: так, мол, и так, хочу купать животное. “Что?! Какое?” – спрашивают на том конце провода. “Крупное – слона!” – отвечаю я. “Вы к нам устроиться хотите?” – неправильно поняли они. Я объяснил ситуацию. Мне посоветовали наняться уборщиком в психодиспансер, сказали, что курс на трудотерапию мною выбран верно.
Но я не успокоился. Я решил купить бензовоз. Раз гора не идёт к Магомету, то Магомет пойдёт к горе. Куплю новенький, чистенький бензовоз и буду в нём возить воду слону в зоопарк. Я человек очень экономный, не могу попусту деньги транжирить. Так-то!
1997 г.