Была весна, обычная ничем не отличающаяся от других предыдуших, она была такой для всех, кроме него,
ведь это была первая весна без нее.
Все вокруг цвело и распускалось и лишь остатки тающего, почерневшего от пыли снега, распложенные вдоль дороги, словно маленькие острова, напоминали о минувшей зиме.
Он любил зиму, точней ее часть, ту, что была до того грустного момента расставания с ней в двенадцатых числах декабря, а дальше для него как будто ничего не сушествовало. Он был потерян, потерян друзьями, другими людьми и даже собой. Глупо и бессмысленно, сжигая и выплевывая вместе с белым дымом в атмосферу, он тратил час за часом своей жизни.
Забавно, как иногда всего один маршрут, один плацкартный вагон могут навсегда разлучить людей.
Она уехала на восток в маленький город, название которого было трудным в произношении, да и врядли имело значение.
Неменее забавно и интересно наблюдать, как за какие пять месяцев человек полностью меняется, как внешне так и внутреннее, становиться чем-то средним между живой душой и частью интрьера.
Все время он проводил в раздумиях, теша, лаская свой мозг красочными воспоминаньями о времени проведенном с ней.
Они прожили вместе почти четыре года, сейчас, оглядываясь назад, они кажутся ему не больше чем четырьмя минутами, да что там, даже секундами.
Из прошлого веяло ее манящими духами, способными пробудить в любом мужчине неистого животного желающего лишь одного, и в тоже время способные пробуждать самые приятные, чистые мысли и чувства.
Идя по улице он также пробывал в трансе, и совершенно не понятно каким образом он всегда приходил куда нужно,
Ведь он не видел дороги, он не видел ничего кругом, перед его глазами были совсем другие эпизоды его жизни:
Теплый вечер, лениво плывушие по небу облака с розовым отливом, окрашенные заходяшим солнцем, горячий песок обжигающий ноги, полупостой пляж, море манящее в даль своей безграничностю, волнами играющими в чехарду , истрепленное полотенце на песке и тут же она, сперва ее ноги стройные, как струны гитары, что было трудно сдержать желание сыграть на них.
Поднимая взгляд выше, глазам открывалась с каждым разом все более красивая картина.
Затем взор на секунду останавливался на груди и быстро подскакивал к ее лицу, светлые волосы раползались по песку, как змеи, немного пухленькие губы звали к себе в гости...глаза были зеленные, в них ощущалась некая бездна, поглащаюшая любого, кто смел в нее заглянуть.
Позже в голове проплывала непонятная беседа, она смеялась, затем блекла и снова сияла даря ему так необходимое тепло и покой...
Иногда он вспоминал то время, когда угроза вечного холода уже нависла над ним - время ее отьезда.
Вспоминал такое нелепое обьяснение причины поездки и ее необходимости...а ведь он ее так и не понял.
Вспоминая об этом, и, то как он совсем соглашался, не мог перечить решению столь дорогого человека, тем самым буквально добровольно упуская счастье из рук, он покусывал губы, сжимал кулаки, и порой матерился обвиняя поочередно ее, затем себя.
Бывали моменты когда он всеже возвращался в реальность, но не на долго и все вокруг казолось серым и невзрачным.
Друзья постоянно говорили ему, что не стоит жить прошлым, ставя тем самым на своем будущем жирный крест,
Но он их не слушал, не желая понять, что оно, и она уже не вернется никогда. Он ее ждал. Ждал всегда, неважно были это те редкие моменты его пребывания в реальности, или в мечтах и воспоминаниях.
Однажды он ехал из города на автобусе, наблюдая в мутное стекло за убегаюшей из под ног дорогой, машинами постоянно сигналящими, и их водителями что-то выкрикивающими друг другу, не было ничего не обычного, взгяд плавно поднимался вверх, пока не упирался в серое небо, затем соскальзывал вниз к самой дороге, позже он пробегался по сидячим, стоящим пасажирам и снова повторял свой маршрут.
В очередной раз оглядывая своих соседей по автобусу, он вруг увидел знакомые черты в одной девушке, стоящей к нему спиной и лишь изредка поворачивующйся в его сторону .
Сложно описать, что в тот момент творилось на его лице, что-то близкое по маштабам ко второй мировой войне, а что в душе - наверное, невозможно. Он весь сиял, впервые за пять месяцев он улыбнулся, рванулся к ней, приобнял ее сзади, стал радостно выкрикивать ее имя, и начал разворачивать чтобы крепко поцеловать, но чем больше та симпатичная девушка разварачивалась, тем больше ужаса появлялось на его лице. он был в панике, и если первые ощушения можно сравнить со Второй Мировой, то теперь на их фоне поблекнет взрыв атомной бомбы в Хиросиме. Кислотным дождем по щекам пролились слезы.
Вот оно тепло надежды, желание встречи и тут же крах холод, позор.
Подщечины он уже не заметил, да и врядли заметил бы слона в тот момент.
С ожегом на шеке он вышел на первой же остановке, не видя ничего, и ничего не слыша, он шел,
просто шел, куда было не важно.
Остановился он находясь в незнаком парке, завидев скамейку сразу сел на нее и начал обдумывать что с ним произошло несколько минут, а может и часов назад.
Рука судорожно нащупала в кармане пачку сигарет и спички...
Щелчек, и тусклый свет осветил его холодное, лицо с отпечатком на левой шеке, который так и не успел пройти.
В небо вновь полетели клубы дыма, будто смеясь и радуясь над его минитрагедией, либо над тем, что снова смогли сташить у своего хозяина с копилки пару часов его жизни.
Он сидел и думал, иногда вены вскакивали у него на висках, показывая его напрежение, затем вдруг лицо вновь становилось мертвым.
Добрался до дому пешком, а может быть и ехал, это был очередной провал во времени и пространсве.
Придя домой, сел в свое некогда любимое кресло, с потертыми подлокотниками и снова закурил.
Примерно спустя час он стоял на стуле.
Петля, то кусала шею, как бешанная собака, то лизала ее вызывая желание скорее ее затянуть.
В голове его было пусто.
Ее образ, что раньше он видел так четко и ясно, медлено растаял во мге.
Он делал последние вздохи, считая их, затем остановился сделал еще три вздоха, и как только счет дощел до трех, толкнувшись выпустил стул из под ног.
Тот хороший конец, которого он так долго ждал, всеже не настал, скорее даже привел к своему родному брату плохому концу, который он принял также бессмыслено, как принимал каждый день жизни, не думая о других людях ценивших его, с двенадцатых чисел декабря...
24.01.08.