Где я?
Вокруг нет света, совсем нет деревьев. Очень редко можно увидеть небо. Впрочем, это совсем не то небо, в котором хочется летать; это совсем не то небо, которому посвящались стихотворения и песни. Просто небо.
Что меня окружает? Голая земля с чахлыми кустами. Вокруг меня забор - это то, что сделано для моей безопасности. А впереди - как далекая, несбыточная мечта, как полярная звезда, стоит угрюмый темный замок.
Здесь холодно, здесь одиноко, здесь отовсюду исходит обреченность. Но моя любовь рождает красоту.
Что я здесь делаю?
В том замке живет самый родной мне человек. Я люблю его. Именно он поселил меня здесь. Именно он каждый день приходит ко мне, именно ради него я здесь.
Почему я не живу вместе с ним в замке? Потому что я не достойна его. Я ничего не имею, он же – всё, – это он так считает. Впрочем, я действительно ничего не имею. Он стыдится меня, я не его уровня.
Но всё же он приходит. И я дарю ему свою любовь.
Он приходит в разное время… Сейчас я еще спала, я очень долго не ложилась, а он уже поднялся и пришел ко мне; он небрежно, может, даже грубо будит меня рукой. Я медленно открываю глаза и вижу его прекрасное лицо. Я вижу его глаза: как же они глубоки! Он хмур, он смотрит на меня и недоумевает:
– Почему ты не встречаешь меня?
– Прости, – говорю я сонным, слегка хрипловатым голосом. – Я очень долго смотрела на звезды.
Я сажусь и пытаюсь выглядеть бодро: этим я сделаю ему приятное. Нет, он не будет кричать, он никогда не кричит – за это я благодарна ему. Я хочу сделать ему приятное не потому, что боюсь, а потому, что люблю его.
– Звезды? – хмурится он. – Что в них такого особенного, что ты не ложишься спать?
Я нежно улыбаюсь и отвечаю:
– А чем лучше потолок твоих покоев, пусть он и расписан великими художниками? Чем твой сон лучше моего, хоть ты и ложишься раньше?
Он молчит. Почему он ходит ко мне? Ведь порою я делаю ему больно, я вижу это. Я рушу его мир, а что может быть хуже?
Но я люблю его, а потому готова сделать ему больно ради его же счастья.
– И что такого необычного в звездах?
– А ты когда-нибудь смотрел на ночное небо? Когда-нибудь ты смотрел ПО-НАСТОЯЩЕМУ на звездное небо?
Он опять молчит. Он хмурится, его глаза смотрят на меня. Что они видят? Меня ли? Он любуется мной?
– Что значит «по-настоящему смотреть»?
– Видеть больше, чем просто ночное небо.
Он смотрит наверх и скептически улыбается:
– Что есть в этом небе?
– В ЭТОМ небе для тебя нет ничего.
Я сказала как отрезала. Может, даже грубо. Я всегда с ним нежна, но сейчас нужна была жесткость.
Он молчит, а потом лениво встает и уходит в дом. Я обидела его? Или же ему со мной наскучило?
Он даже не прощается. Он никогда не прощается; порою он и не здоровается. Я спокойна, со смирением смотрю ему в след; я уже привыкла, впрочем, я всегда смиренно отпускала его.
И всё же я чувствую, как в глубине души мое сердце чуточку сжимается…
Наступает утро, и он приходит вновь. Он будит меня – почему-то мне кажется, что более грубо, чем вчера. Его глаза красные, слегка опухшие – он плохо спал?
Вчера он больше не приходил, и я соскучилась. Я радостно улыбаюсь и потягиваюсь в сладостной истоме.
– Здравствуй.
– Я плохо спал.
– Я вижу. Что случилось?
Он молчит. Опять. Почему он так не разговорчив? Потому что он не знает, кто я ему, зачем я ему. Потому что он не знает, что каждый день тянет его ко мне сюда.
– Ты опять смотрела на свои звезды?
Я понимаю, почему он не выспался. Он поздно лег, он смотрел на звезды.
– Да.
– Они тебе дороже, чем я?
Я не знаю, что ответить. Любовь не требует жертв. Дороже ли он мне, чем звезды? Да. Променяю ли я его на небо, на звезды? Нет.
– А ты? Как много ты готов отдать ради меня?
Мой вопрос сильно удивил его. Он не знает. А потому он наверняка задумается о том, что чувствует ко мне. Нет, мне не интересно, к чему он придет, я и так знаю ответ. Однако ответа не знает он, а значит, он не знает ничего. Мы часто не знаем, что имеем, но только нам стоит это осознать, и наше отношение к этому меняется.
Я внимательно смотрю на него. Я знаю, сейчас он не даст мне ответа. Если он никогда об этом не думал, если он даже не знает, что имеет, а что имею я, то ему понадобится время, чтобы всё осознать.
Я также знаю, что он сейчас уйдет. Мне очень не хочется этого, я не насмотрелась в его глаза, а еще мне нравится, когда он хмурится, но так будет лучше. Для него.
И он встает. Медленно, медленнее, чем обычно, и, не глядя под ноги, идет в свой замок. Этот замок далек для меня, как звезды; мне никогда в нем не бывать, но не только потому, что меня туда не впустят, нет; причина в том, что я сама туда не пойду, мне он не нужен. Зачем мне клетка?
Я смотрю, как фигура любимого постепенно от меня удаляется. Как же я хочу, чтобы он пришел сегодня вечером, но он вряд ли придет, он никогда не приходит больше одного раза.
… он хотел прийти, свет в его комнате горел очень долго, и часто на фоне окна возникала мужская фигура. Я смотрела на него, мне было грустно, но так было нужно.
Никто меня сегодня не будит, я просыпаюсь сама. Солнце уже поднялось, мне грустно оттого, что я не увидела восход; мне нравится наблюдать, как восток постепенно светлеет, ночная – такая притягательная – тьма отступает; мне нравится смотреть, как край горизонта начинает покрываться золотом, всё яростнее и интенсивнее золото наполняет его; в какой-то момент его становится очень много, и разгорается неистовый огонь… Солнце… это поднялось солнце… Оно уверенно поднимается вверх, и восток просто утопает в его очистительном огне…
Всё горит, горит… Огня становится всё больше, солнце поднимается всё выше, дыхание перехватывает… От сумрака на западе не осталось и следа, он сгорел! Солнце! Величественное солнце всё выше над линией горизонта – и вот настает момент, когда оно отрывается от земли и, очищенное, обновленное, новое, словно родившийся младенец, устремляется вверх, в небо…
Но я всего этого не видела. Оно уже в небе, чистое, просто солнце… Слабо дует ветер, мне хорошо…
Он приходит только вечером; если честно, я рада, что он пришел вечером, когда в мир пришла темнота, когда в небе зажглись звезды; ночное небо очень красиво.
Я поднимаюсь, я хочу его обнять, как делала это всегда, хочу хотя бы коснуться его, но он пренебрежительно отталкивает меня, садится и молчит. Молчит как всегда. Он смотрит то на меня, то в сторону. И он совсем не смотрит на звезды. Почему? Наверное, я бы даже себя променяла на звезды, лишь бы он смотрел на них.
Он смотрит на меня, но при этом только что оттолкнул. Считает ли он меня красивой? Наверное. Что он чувствует ко мне? Он думал об этом весь день, прошедшую ночь и не нашел ответа.
– Кто ты? – неожиданно спрашивает он, разрывая тишину.
Я понимаю его, но всё же спрашиваю:
– О чем ты?
– Кто ты мне? Что ты для меня значишь? Зачем я прихожу к тебе?
Мне хочется ему всё объяснить, но тут я осознаю, что слова не имеют значения. Я решительно встаю, подхожу к нему и, наклонившись, целую. Со всей своей нежностью, со всей своей любовью. Мои пальцы ласково, трепетно, как самого величайшего и хрупкого сокровища, касаются его лица, его кожи.
Мне так хочется, чтобы он меня обнял. Но он не обнимает. Он любит меня, я знаю это. Но он сам не знает, что любит. Он не умеет любить, как многие в этом мире – как все.
Что должно случиться, когда он поймет, что чувствует? Потому ли я делаю это с ним, что хочу, чтобы он был со мной нежен? Нет. Любовь заставит его оглянуться, увидеть другой мир, а не только свой, пусть и красивый, но пустой, безжизненный замок.
Я перестаю его целовать и отхожу.
– Теперь ты понял? – спрашиваю я.
Он смотрит на меня, и впервые я вижу – не знаю, а именно вижу! – как восхищенно он смотрит на меня.
И ненавидит при этом. Пусть. Многие бы ненавидели на его месте. Я знаю: это не ненависть.
– Зачем ты мне? Зачем я хожу к тебе?
– Может, потому, что я показываю тебе другой мир?
– Да что ты знаешь о мире?
– Боюсь, что намного больше, чем ты.
– И какой же он, этот твой мир?
Я улыбаюсь и качаю головой:
– Нет, любимый. Это ты ответь мне на вопрос: каков он, твой мир? Ты думаешь, мир – это то, что ты видишь вокруг себя? Ты думаешь, что мир – твой и принадлежит тебе без остатка?
– Да! – кричит он.
Как он злится! Как же он красив, когда злится! Я никогда его таким не видела, а потому радуюсь: я задела его, я проникла в него.
– Нет. Мир, что ТЕБЯ окружает, твой, но он не значит ничего для мира настоящего. Ты ничем не владеешь.
– А чем владеешь ты, нищенка?
– Всем.
– И чем именно?
– Я знаю, где мир настоящий, а где глупая иллюзия больного воображения. И ты знаешь, что я права. И потому ты ходишь ко мне. Я делаю тебе больно, ради тебя я делаю тебе больно, тем самым мучаю себя, но делаю. А ты всё равно ходишь. Ты понимаешь, сам того не осознавая, ты понимаешь, что я показываю тебе другой мир!
Я не хочу говорить дальше. Впервые в жизни я не хочу говорить дальше. Но внезапно тишина разрывается его робким голосом:
– И каков он – твой мир?
– Чудесный. Ночью ты смотришь на луну, на звезды, утром – на восход, вечером – на закат.
– А разве я не могу всё это увидеть из окон своего дома?
– А ты думаешь, что это одно и то же: смотреть на звезды, на солнце среди бескрайних лугов или же в твоем безжизненном замке? Ты смотришь на всё это из своего окна, зарешеченного стальной решеткой, но ты не видишь этого.
– А что я вижу?
– Просто картинку. Обычную картинку.
Я встаю, иду к своей постели и достаю из нее розочку – бумажную, сделанную из красной бумаги. Я сделала ее сегодня днем, когда ждала его. Я попыталась вложить в нее свою любовь.
Я протягиваю ему розу, он берет ее, рассматривает без тени эмоций, а потом холодно говорит:
– Всего лишь бумага.
Он бросает розу, встает и уходит, а я, как всегда, в сотый, тысячный раз смотрю ему в след. Я поднимаю розу, подношу ее к носу: она действительно пахла как настоящая роза, но он не почуял ее аромат.
Ночью я смотрела на ночное небо. Оно было удивительно красиво. Сегодня был первый день полнолуния, расцветшая луна своим голубоватым светом освещала ночной мир и рассказывала мне свои сказки. Неземные. Звезды образовывали причудливые созвездия, они манили меня далеким сияньем, они рассказывали мне тайны вселенной.
А потом я случайно заметила свет в его окне. Он смотрел на меня, и он не знал, что я вижу его, а я нарочно сразу же отвернулась, я восхищенно смотрела на звезды и совсем не смотрела на убогий замок.
А потом, желая показать ему торжество своего мира над его миром, я сняла с себя одежды; бросив прощальный взгляд в далекое окно, я пошла прочь, и ночной ветер ласкал мое обнаженное прекрасное тело.
Я свободна, мой дом – вся планета Земля, мои владения – вся Вселенная. Смотри же на меня, ты, заключенный в золотые стены и стальные решетки, смотри же, как простая нищенка встает и уходит прочь, к МИРУ, а ты стоишь у окна, раб собственного богатства.
Что ты имеешь?..
Ты не свободен! Ты не знаешь ничего, ты живешь в плену своих иллюзий! Так смотри же на меня и запоминай, ведь я показываю тебе истинный мир!..
И я уже не смотрю на него, я ухожу обнаженная прочь, отдавая себя миру.
Любовь не требует жертв, любовь не мешает идти дальше и познавать себя. Она просто есть, и, когда любишь, ничего не требуешь взамен…
Утро… Я совсем не ложилась, всю ночь я гуляла под звездами. И сейчас я смотрю на восход…
Восход восхитителен. Или мне кажется, и на меня так повлияла только что прошедшая ночь? Я не знаю…
Меня переполняют эмоции, от разворачивающейся перед моими глазами картины хочется плакать. Я хочу спать, я устала, но мне всё равно. Я смотрю, как обновленный, очищающий пронзительный свет солнца проникает в этот мир, в меня… Никого рядом нет, я одна, на одну меня, только на меня смотрит солнце, и я понимаю: я ничто перед ним. Я ничто перед этим миром, таким огромным и неизвестным.
Я ничто… и одновременно… я ВСЁ.
Восход…
А днем приходит он. Он грустный, он пытается казаться прежним, но я слишком хорошо его знаю; у меня было достаточно времени, чтобы я научилась смотреть в его глаза и видеть в них всё.
Ему больно. Почему? Не потому ли, что он всё понял? Тогда я могу быть счастлива. Счастлива не смотря на то, что он злится на меня и хочет ненавидеть.
Но не может. Он любит. И он понимает это.
– Ты устала, – говорит он зло.
– Я не спала.
– Ты плохо выглядишь, – говорит он.
Что это, забота? Наверное. И эту заботу он старательно пытается замаскировать под детский каприз, когда всё равно, какой ценой, главное – что просто хочется.
Он страдает…
– Я устала, но я не могла иначе. Зато у меня есть тебе подарок.
Я поднимаюсь и вскоре прихожу с веточкой ландыша. Неведомо как я нашла этот цветок ночью, он до сих пор истончает пронзительный запах. Где я нашла цветок среди этих пустынных земель?
А разве это так важно?
Я беру эту веточку в свои ладони и от всего сердца протягиваю самому родному человеку на свете.
– Это тебе. В знак моей любви. В знак моей заботы.
Он хмурится и в удивлении смотрит на цветок. Он не решается посмотреть на меня.
Он берет цветок в руки, нюхает, а потом достает из кармана кулон:
– Возьми. Это золото. Ты никогда не носила золото. Камень – изумруд, хорошо будет смотреться с твоими глазами…
Я удивлена… И я безмерно рада, но не показываю вида. А он же старается выглядеть холодным и далеким от меня, как всегда. Он встает, я поворачиваюсь к нему спиной, и он осторожно надевает на меня кулон.
– Спасибо, – шепчу я, пораженная нежным откровением.
А он же… Он отходит от меня, смотрит на цветок… неожиданно его рука опускается, ландыш медленно падает на землю, мне кажется, я вижу это всё в замедленном действии…
А потом он разворачивается и медленно уходит, несчастный, опустошенной, обессиленный.
Я смотрю то ему вслед, то на сиротливо лежащий на земле ландыш… Мне всё становится ясно.
Он осознал полную пустоту своего мира. Он осознал всю свою несвободу и теперь страдает, цепи старой жизни мешают ему.
Он всё понял… Даже больше, чем я показала.
Улыбка озаряет мое лицо, а любовь начинает переполнять сердце.
– Я знаю, что подарю тебе завтра… Я подарю тебе свободу.