Версия. Одна из

Ааабэлла
Случилось так, что четыре гения сошлись и встретились в одном человеке. Это были Математик, Звездочёт, Мудрец и Поэт. Помимо того он оказался и весьма неплохим лекарем, раз практиковал в этом качестве при правителе Хорасана. Вы, конечно, догадались о ком я?

Те, кто понял о ком речь, и кто любит великих – на расстоянии, нередко тут же начинают сочувствовать им. Мол, тем приходится жить в дикие времена, среди т а к и х  людей… Но почему-то себя к ним не относят.  Некоторые не прочь попенять и Всевышнему за то. Так как Он игнорирует подобные обвинения, попробую реконструировать Его логику.

Мы – Его дети. Дети, не желающие слушать отца.  «У нас своя жизнь, - бросаем ему в лицо, - твои заветы устарели. Мы будем поступать по-своему!»
Мы уходим, творим не весть что, а когда получается плохо – во всём виним отца. Он нас не предупредил, не помог, не удержал, просто произвёл зачем-то на свет, наконец.
И вот среди нас, таких, за неимением другого человечества и приходится жить тем, кого мы «жалеем».

Гияс ад-дин Абу-л-Фатх… (продолжать? ах, хватит?) появился на свет по нашему летоисчислению, как принято считать, 18 мая 1048 года в Нишапуре, а покинул его 4 декабря 1131 года в возрасте 83-х с половиной лет. Большая Советская Энциклопедия отводит ему на 9 лет меньше.

Труды.
Два математических трактата по основам алгебры, тригонометрии. Это к 21-му году жизни.
В 25 возглавил астрономическую обсерваторию – одну из крупнейших, продолжив и математические изыскания, и в свои неполные 29 закончил работу над начатками неевклидовой геометрии.
Ему не исполнилось ещё 31, когда он вводит в действие календарь более точный, чем наш, но хочет его усовершенствовать.
Дальше – пишет философские сочинения. Потом врачует.
Доживает свои дни мизантропом, почти в полном одиночестве.
Писал на арабском и фарси.

Даже, когда он был обласкан правителями, мудрец не сомневался:

«Миром правят насилие, злоба и месть.
 Что ещё на земле достоверного есть?
 Где счастливые люди в озлобленном мире?
 Если есть – их по пальцам легко перечесть»

не  обманываясь, насмехался над окружающим лицемерием:

«Шейх блудницу стыдил: «Ты, беспутная, пьёшь,
 Всем желающим тело своё продаёшь!»
«Я, - сказала блудница, - и вправду такая.
 Тот ли ты, за кого мне себя выдаёшь?»

понимал, насколько шаток любой успех в таком мире:

«Луноликая! Чашу вина и греха
 Пей сегодня – на завтра надежда плоха.
 Завтра, глядя на землю, луна молодая
 Не отыщет ни славы моей, ни стиха…»

полагал, что надежда только на Бога:

«Вы, злодейству которых не видно конца,
 В Судный день не надейтесь на милость Творца!
 Бог, простивший не сделавших доброго дела,
 Не простит сотворившего зло подлеца»

к Нему же обращался в минуты отчаяния:

«Пощади меня, Боже, избавь от оков,
 Их достойны святые, а я не таков:
 Я – подлец, если Ты не жесток с подлецами,
 Я – глупец, если жалуешь Ты дураков!»

Настали совсем плохие времена. Новая власть закрыла обсерваторию, карала любое вольнодумство. Чтобы спасти жизнь, совершил хадж.
Когда ты на столько голов выше эпохи… то сложно бывает сохранить и одну – собственную.

Пока у него всё легко получалось, он даже немножко занёсся.  Но вот столкнулся с вопросом, который не дался:

«Я познание сделал своим ремеслом.
 Я знаком с высшей правдой и с низменным злом.
 Все тугие узлы я распутал на свете,
 Кроме смерти, завязанной мёртвым узлом»

1000 лет назад, как и сегодня, все правоверные были убеждены, что исполнения определённого набора ритуалов и правил достаточно для попадания в Рай, и потому вопросами смерти не заморачивались, как сказали бы сейчас.
К тому же его современники, впрочем, почему только его современники? знали и более простой и короткий путь на Небеса – погибнуть в священной войне с неверными.
Он едва успел вернуться из паломничества к святым местам, как начались крестовые походы. Их участникам тоже прощались все грехи, и уже христианский Рай распахивал им свои объятия. Резня шла страшная.

Как человека, и как врача его занимала проблема конечности земного, стремление распутать тот «узел смерти, завязанный мёртвым узлом». Мудрец в нём тоже не мог пройти мимо такого вопроса.

И он открыл… Смерть.

Лишь через пять веков, в другой части света величайший из Поэтов устами своего персонажа усомнится: Умереть… или уснуть? и видеть сны, быть может…

А наш мудрец уже не сомневался. Он  З Н А Л.

Думаю, когда это ему открылось, он сидел, будто громом поражённый, в отчаянии глядя в страшные пустые глазницы, пялившиеся на него, на осклабившийся рот черепа Посланницы…
Он искал истину и нашёл её. Но не смог вместить. Так у нас, у людей бывает.

Тогда и пошли эти гениальные стихи:

«Ты задался вопросом: что есть Человек?
 Образ Божий. Но логикой Бог пренебрег:
 Он его извлекает на миг из пучины –
 И обратно в пучину швыряет навек»

Он старался держаться:

«Веселись! Невесёлые сходят с ума.
 Светит вечными звёздами вечная тьма.
 Как привыкнуть к тому, что из мыслящей плоти
 Кирпичи изготовят и сложат дома?»

Смысл и вера исчезли. Всё предстало пред ним грандиозным обманом. Скончалась надежда на грядущую справедливость. Он отвернулся от Бога, оставшись один во враждебном мире «дураков, подлецов, торгашей»:

«В этом мире враждебном не будь дураком:
 Полагаться не вздумай на тех, кто кругом.
 Трезвым оком взгляни на ближайшего друга –
 Друг, возможно, окажется злейшим врагом»

Оставалось изобрести новую «религию»:

«О вино! Замени мне любовь и Коран.
 О духан! Я – из верных твоих прихожан.
 Выпью столько, что каждый идущий на встречу
 Сразу спросит: «Откуда бредёт этот жбан?»

Обосновывая:

«Долго ль будешь, мудрец, у рассудка в плену?
 Век наш краток – не больше аршина в длину.
 Скоро станешь ты глиняным винным кувшином.
 Так что пей – привыкай постепенно к вину!»

Сводя счёты с Богом:

«Согрешив, ни к чему себя адом стращать,
 Стать безгрешным не надо Ему обещать.
Для чего милосердному Богу безгрешный?
 Грешник нужен Всевышнему – чтобы прощать!»

Задавая ехидные вопросы:

«Отчего Всемогущий творец наших тел
 Даровать нам бессмертие не захотел?
 Если мы совершенны – зачем умираем?
 Если не совершенны – то кто бракодел?»

Издеваясь:

«Если я напиваюсь и падаю с ног –
 Это Богу служение, а не порок.
 Не могу же нарушить я замысел Божий,
 Если пьяницей быть предназначил мне Бог!»

А в жизни всё было совсем тускло:

«Жизнь моя тяжела: в беспорядке дела,
 Ни покоя в душе, ни двора, ни кола.
 Только горестей вдоволь судьба мне дала.
 Что ж, за это хотя бы Аллаху хвала!»

Но открытие позволяло смеяться над власть предержащими, великими завоевателями:

«Если все государства, вблизи и вдали,
 Покорённые будут валяться в пыли –
 Ты не станешь, великий владыка, бессмертным,
 Твой удел невелик: три аршина земли»

И накопителями:

«Всяк усердствует слишком, кричит: «Это я!»
 В кошельке золотишком бренчит: «Это я!»
 Но едва лишь успеет наладить делишки –
 Смерть в окно к хвастунишке стучит: «Это я!»

Он призывает всё мужество, какое у него есть, и говорит себе:

«Нет ни рая, ни ада, о сердце моё!
 Нет из мрака возврата, о сердце моё!
 И не надо надеяться, о моё сердце!
 И бояться не надо, о сердце моё!»

Как страшно осознавать, не обманываясь:

«Поглядите на мастера глиняных дел:
 Месит глину прилежно, умён и умел.
 Приглядитесь внимательней: мастер безумен,
 Ибо это не глина, а месиво тел!»

Злорадство ушло, оставив грусть:

«На зелёных коврах хорасанских полей
 Вырастают тюльпаны из крови царей,
 Вырастают фиалки из праха красавиц,
 Из пленительных родинок между бровей…»

Он смиряется, смеясь над итогом своих познаний:

«Много лет размышлял я над жизнью земной.
 Непонятного нет для меня под луной.
 Мне известно, что мне ничего не известно, -
 Вот последняя правда, открытая мной…»


Передают, что, почувствовав приближение конца,

Гияс ад-дин Абу-л-Фатх Омар ибн Ибрахим Хайям Нишапури

произнёс такую молитву:

«Боже! По мере сил своих я старался понять Тебя. Прости… насколько мне это удалось, настолько я к Тебе и приблизился».


***********************************************************
Все рубаи здесь даны в переводе Германа Плисецкого.

Какие могут быть комментарии к такой судьбе? Немало найдётся тех, кто согласиться поменять свою благополучную скучную жизнь на подобную. Правда, теоретически, ибо случись обмен в реальности – страдания – настоящие быстро заставили б пожалеть о таком решении.

Никто не хочет умирать. Сам, по своей воле. Даже самоубийцы втайне надеяться, что их остановят.
Что нового, иного о своей ограниченности во времени способны мы сказать спустя 1000 лет после Хайяма?
Разве не нуждаемся мы по-прежнему в обмане, даже зная о нём? А значит, знание мудреца столь же невыносимо…
С другой стороны, там, где человек не в состоянии решить проблему, он придумывает её решение, и вера в то, что выход найден, снимает её… для тех, кто верит.

Но лучше я скажу это притчей.

2.
Однажды Её Величество Жизнь обнаружила, что сильно преувеличивала собственное могущество, которое, оказалось, имеет границы! Жизнь очень расстроилась, и даже не как королева, а просто женщина.

Но, особа энергичная, горевала она недолго.  И рассудила так: Если не можешь ничего с этим поделать, надо хотя бы, чтоб другим о том не стало известно.  Однако этого недостаточно, решила она, могут возникнуть вопросы. Нужно создать легенду.
И она распространила слух о её встречах со Смертью, о которой прежде не знали, обвиняя в коварстве саму Жизнь, отворачивавшуюся от них.

На этих встречах, якобы, Жизнь торговалась с Посланницей Злых Сил почти за каждого, кого Та собиралась убить, но далеко не любого удавалось выручить. А надо сказать, что в Злые Силы Жизнь верила сама, объясняя ими свои ограничения.

Теперь все благословляли Жизнь за её заступничество перед Костлявой, проклиная последнюю. Довольная своей выдумкой Жизнь пребывала в прекрасном настроении, пока не столкнулась сама с этой Посланницей, придя от того в ужас:
- Но Тебя же не существует! – вскричала Жизнь, - Я Тебя и придумала!
- Тот, в кого верят, уже существует, - усмехаясь, отвечала Смерть, - У нас с тобой соглашение. Я нужна тебе, но теперь получается, что и ты мне. Пусть же лучше думают: мы неразлучны, чем, что всё имеет свой конец и начало.

Жизнь Смерти не поверила, подумав: Не иначе, как эти Злые Силы пожелали указать мне на моё место.
Ведь про кого, а уж про Злые Силы знает каждый, почему же и Жизни в них не верить?

Но это ещё не всё. Жизнь таки не смогла вытерпеть, что какая-то Смерть, пусть и когда-то ей же придуманная, но ставит на ней точку. И она как-то "призналась" отчаявшимся, что есть и другая Жизнь, после...

А дальше вы всё и так знаете.