Хорошо бы извиниться перед Варькой, подумала Рита. Нужно было еще вчера или позавчера. Ну, теперь уж вряд ли. Упрямая и гордая Варька, конечно, не придет. Вспомнился вдруг, совершенно некстати, маленький обиженный Ромка. Маленький, потому что было это в далеком детстве. Таким он Рите и запомнился. Совсем еще ребенок, с растрепанными рыжими волосами и обиженно оттопыренной губой. Больше она его не видела, он переехал с родителями в далекую серую Англию, а значит и более поздних воспоминаний в памяти не осталось. Причину оттопыренной Ромкиной губы Рита уже не помнила. И перед ним, уж точно, извиниться теперь не получиться. Девушка расстроено вздохнула.
Еще вчера нужно было прочитать мамину статью, она так просила. От статьи Риту отвлек звонок с работы. И сесть за нее снова девушка забыла. Сейчас потерянного времени было жаль.
В дверь заглянул Сережа и взволнованно посмотрел на Ритку. Она постаралась ободряюще улыбнуться. Кажется, получилось. Мужчина нерешительно шагнул вперед, но чей-то голос окликнул его из-за двери. Он неуклюже подмигнул, прошептал «сейчас», и тихонько прикрыл деревянную дверь.
Варька, Ромка, мама. Было еще много всего. Она тревожно посмотрела на закрытую дверь. Сережа запомнится ей вот таким, ободряюще подмигивающим. А она ему, лежащая на кушетке в окружении капельниц и широко улыбаясь. Это было хорошо. Сердце в последний раз вяло боднуло Ритку в грудь и остановилось.