- До свидания, Виктор Семенович!
Седоватый мужчина лет пятидесяти обернулся на голос. Перед ним стояла девушка, Галя, его сослуживица. Виктор Семенович попытался изобразить слабое подобие улыбки и ответил:
- До свидания, Галя.
- Да завтра! - весело откликнулась Галя и побежала на остановку.
Виктор Семенович, не спеша, направился в другую сторону. Жил он недалеко от работы, потому шел пешком. Прежде чем завернуть за угол, по привычке обернулся. Поймал момент, когда из дверей института выходила Оксана. Она деловито пошла по направлению к дому. Виктор Семенович жил недалеко от нее, но домой они всегда шли разными дорогами. У него привычно сжало сердце. Прошло уже 3 года со времени их знакомства и год со времени их окончательной размолвки, а он все никак не мог ее забыть. Все она сидела у него в сердце, душе, голове. Любил он ее... Виктор Семенович помотал головой, пытаясь сдержать слезы, потом развернулся и сердито зашагал домой.
Двадцать минут до дома он думал, вспоминал. Было время, когда они с Оксаной все время были вместе, оставались после работы, пили чай, кофе, разговаривали, обсуждали всякие разные вопросы. Ходили в кафе, магазин или просто гуляли. Но это было тогда, когда Оксана жила за городом. А как она переехала ближе к работе, так как ножом отрезало. "Оставьте меня в покое!" "Не хочу вас видеть!" "Перестаньте меня преследовать!" - вот такие фразы он слышал в ответ на его робкие попытки восстановить некогда теплые дружеские отношения. Правда, он уже объяснился ей в любви, сказал, что действительно запала она ему в душу, и что он от нее ничего не требует, ничего не просит. Просто, чтобы она знала - он ее любит. И очень хочет, чтобы она была счастлива. Он надеялся, что ничего не изменится, и он по-прежнему будет иметь возможность общаться со своей Оксаной. Но получилось по-другому. Почему она так резко все прекратила, он не знал, а она не хотела объяснять. Были с его стороны попытки подойти к ней и все выяснить, но они ни к чему не привели. И Виктор Семенович на три месяца был брошен в пустоту одиночества, в боль непонятного отторжения. Было больно, очень больно. Он сначала думал - вот, время пройдет, и все вернется обратно. Потом в голову полезли мысли, что Оксана его просто использовала. Тем более незадолго до этой размолвки его сняли с руководящей должности и он не мог уже так активно помогать Оксане и деньгами и своим служебным положением. И чем дальше, тем прочнее эта мысль устраивалась в его голове. Действительно, такой ответ ставил точки на всеми i. Сразу становилось понятно, и почему она резко все оборвала, и почему не хочет объяснять, и много другое. Виктор Семенович не хотел верить, но другого ответа, как не силился, найти не мог.
А события девятимесячной давности настолько утвердили его в правильности этого мнения, что он уже и не допускал никакого другого. В течение десяти дней в его жизни произошло два события, которые перевернули его жизнь вверх тормашками. Во-первых, его назначили заместителем директора института. Это была очень высокая должность. Большое влияние, солидная зарплата. А следом за этим у него погибла жена. Пьяный водитель не справился с управлением. Виктор Семенович давно уже относился к жене как к чему-то настолько постоянному и привычному, что не замечал ни ее новой прически, ни ее нового костюма, ни каких-либо других изменений. И жена тоже относилась к нему соответствующе. Есть муж, ну и хорошо. Двое детей уже выросли и каждый жил своей жизнью, отдельно. Вечерами, после работы они вместе ужинали, а потом каждый уходил в свой угол и занимался своим делом. Совместного занятия у них за время супружества не образовалось. Потому, вечера проходили в молчании. Тишину нарушал только звук телевизора, да редкие реплики супругов. Их обоих это устраивало. Иногда они приглашали гостей, иногда сами ходили в гости. И жизнь текла размеренно, плавно, как река на равнинной местности.
Известие о гибели жены потрясло Виктора Семеновича настолько, что он ничего не мог сделать. Похороны организовывали друзья и сослуживцы. А Виктор Семенович, ходил, как завороженный, как тень. Не узнавал знакомых ему людей, не слышал, когда к нему обращались, бывало даже не замечал вокруг никого. Все очень опасались за его рассудок. Его дочь даже переехала к нему на некоторое время, а на работе дали двухнедельный отпуск. После 9-ти дней Виктор Семенович как бы проснулся. И его первый вопрос был:
- А где Таня?
- Папа, - мягко сказала дочка, - мамы нет, мама умерла. Мы ее уже похоронили. Вчера девять дней было. Ты не помнишь?
- Умерла... - растерянно повторил Виктор Семенович.
И память вдруг показала ему все, что было. Морг. Неподвижное тело жены. Гроб. Люди. Заунывная музыка оркестра. Страшный зев могилы. Глухие удары земли о крышку гроба. Пирамида памятника. Слезы. Теплые добрые слова. А дальше - пустота. Ничего. Виктор Семенович опустил голову на дрожащие руки и заплакал.
- Папа, не надо, - присела рядом дочь, - Ее уже не вернешь. Так, видно, суждено было.
Виктор Семенович поднял на дочь голову:
- А почему ты здесь? А где твой муж? У тебя все в порядке?
- Папулечка! - улыбнулась дочка, - У меня все в порядке. Просто ты был какой-то потерянный. Как-то не в себе. Вот я и переехала. Не могла же я тебя одного оставить.
- Спасибо, Женя.
- Ты как, папа?
- Хорошо. Теперь, Женечка, все хорошо.
И действительно, Виктор Семенович как бы пришел в себя. Через пару дней вышел на работу. И жизнь потекла также размеренно, плавно, без особых приключений. Все было, как прежде. Только не было Тани, его жены. Эта рана в сердце постоянно кровоточила, но Виктор Семенович понимал, что надо жить. И старался, изо всех сил старался как-то себя держать, чем-то себя занять. Чтобы не тосковать вечерами одному, он занялся ремонтом квартиры. Постоянно что-то подколачивал, подклеивал, подмазывал. Так и жил.
А еще через неделю в его кабинет вошла Оксана. И стала говорить, что она просит прощения. Что она дура. Что она хочет все вернуть, те добрые между ними отношения, что у нее ноет сердце, от того, что они не встречаются... Виктор Семенович слушал и все больше хмурился. Он ей не верил. Конечно, - думал он, - я сейчас руководитель, да и жены у меня нет. Место возле меня освободилось! Вот она и пользуется моментом. Как он ей тогда ответил! Виктор Семенович, вспомнив, даже остановился. Начал спокойно, стараясь сдерживаться. Говорил, что если у нее такие чувства, почему она раньше не подходила? Почему так резко все оборвала? Почему не пожелала ничего объяснять? Почему... Почему... Почему... Потом он стал ее обвинять в бездушии, черствости, холодности, эгоизме. На все ее слабые попытки что-то возразить он повышал голос. В конце он стал просто кричать. Кричал, чтобы она больше не подходила к нему со своими лживыми заверениями, чтобы не пыталась охмурить его своими глазками, чтобы не надеялась занять рядом с ним теплое местечко. И так далее, и тому подобное... Оксана в конце молчала, глядя на него широко распахнутыми испуганными глазами. Потом вскочила и выбежала из кабинета. А Виктор Семенович после этого разговора до конца дня не мог придти в себя. Ему было стыдно, больно, горько, обидно... Его обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, он был уверен, что он прав. А с другой - как он мог так разговаривать с любимой женщиной?
С тех пор между ним и Оксаной установились холодные служебные отношения. "Здравствуйте, Виктор Семенович." "Здравствуйте, Оксана Вячеславовна." Уже более ни он, ни она не пытались как-то сблизиться. Дети к нему тоже не приезжали. По телефону разговаривали, приглашали в гости. И Виктор Семенович регулярно их посещал. А вот к нему не приезжали - ссылались на нехватку времени. Но Виктор Семенович понимал, что не в этом дело, что просто они не хотели ехать в то место, где все напоминало им о погибшей маме.
- Один, - прошептал сам себе Виктор Семенович, стоя около дверей и доставая ключи от квартиры, - я остался один. Совсем один. И Оксану прогнал, старый идиот. Сам же прогнал.
Виктор Семенович вставил ключи в замочную скважину и открыл дверь. Прежде чем войти, он постоял, как бы собираясь с духом. Потом пробормотал чуть слышно:
- Оксана, ты моя Оксана, прости меня старую развалину. Я знаю, я тебя недостоин, теперь уже точно недостоин. Не для таких как я, такие девушки как ты.
И вошел в квартиру. Привычно переоделся, прошел на кухню и стал разогревать ужин. Пока сковородка нагревалась на огне, Виктор Семенович подошел к окну и посмотрел на заснеженный двор. И тут увидел во дворе до боли знакомую фигуру. Оксана медленно уходила прочь от его дома. Виктор Семенович резко открыл створку пластикового окна и крикнул:
- Оксана!
Девушка остановилась, обернулась, подняла голову на голос. Посмотрела недолго в лицо мужчине, а потом так же деловито пошла к подъезду. Через некоторое время зазвенел звонок в дверь. Виктор Семенович быстро открыл. На него смотрели серьезные серые, но такие теплые, такие родные глаза Оксаны.
- Один? - спросила она.
- Один, - ответил он.
- Ну и дурак, - бросила она и прошла в прихожую.
Быстро сняла с себя куртку, переобулась в тапки, прошла на кухню и стала накрывать на стол. Виктор Семенович подошел к ней, Он так хотел ее обнять, прижать к себе, но ... не решался.
- Один? - робко спросил он.
- Один, - не оборачиваясь ответила Оксана и добавила, помолчав, - был.
Потом повернулась у нему, пошла, уткнулась головой к нему в плечо и прошептала:
- Старая ты развалина, дурень ты непробиваемый, один...
Виктор Семенович осторожно взял ее за плечи, поцеловал в склоненную голову и замер.
- Один, - промелькнуло у него в голове, - был...
ВАН © 26.12.2010