Глава 38
На следующий день Роза пришла ко мне и сообщила, что сержанта зовут Якуб и он очень хочет пойти с нами в кино. " Это для меня не новость и ни с кем я в кино не пойду,"- сказала я Розе и рассказала ей, что лежала в больнице в тяжелом состоянии и до сих пор еще не окрепла. "А что у тебя было?"- спросила Роза. "Перитонит"," - ответила я, надеясь, что она не будет допытываться. "А-а-а, это я слышала, страшная болезнь желудка. Но ты же вылечилась? А вообще то ты похудела..." - сказала Роза и добавила :"Нет, нет, я без тебя с ним не пойду. Я же подружилась с таджиком, вот па-а-а-арень, Галя, мировой, я тебя с ним познакомлю. Якуб сказал, что будет ждать нас у кинотеатра." "Пусть простоит, в другой раз не будет приглашать," - стояла на своем я.
Дня через два я пришла с работы, а мама мне показывает ботиночки детские, как раз на Славика:"Галя, погляди, один военный принес и сказал, что это для Галиного сыночка. Я не успела рот открыть, как он сел на мотоцикл и уехал. Что это за новость? Ты что-нибудь знаешь? Расскажи. Может не надо было брать?" "Ма, я догадываюсь, но точно не знаю. Этого еще не хватало, конечно, надо было вернуть. Вот назойливая муха, а не казах," - в сердцах ругалась я.
Когда я увиделась с Розой, она познакомила меня со своим таджиком. Правда, красивый парень. Она так же в двух словах рассказала, как Якуб интересовался мной, с кем я живу, кто к нам ходит, но Роза его сразу оборвала и ясно ему сказала:"Если Вы хотите с Галей завести шашни, то знайте, Галя никого знать не хочет, кроме своей матери и сына." "У нее есть сын?" - удивился он. "Да, и муж, студент Мединститута, тоже как Вы, казах," - ввернула Роза,-"Больше я Вам ничего не скажу, а то Галя обидится."
Вот откуда взялись ботиночки... Я наказала Розе, чтобы она в дальнейшем никому про меня ничего не рассказывала. Она пообещала, но добавила:"Если б ты знала, как он тебя любит, ты бы тоже не вытерпела и рассказала. Я же вижу, как он страдает, не видя тебя днями."
На другой день он принес в бумажном пакете сахар и сказал маме, что это "Вам передали и не сказали кто." Мама подумала, что это от Рафика и поблагодарила. Как раз с сахаром было трудно и мама обрадовалась:"Наверно, и ботиночки Рафик нам передал, а сам боится показаться нам на глаза, как шкодливый кот."
Мне приснился сон, буд-то я иду по большой дороге, как вдруг мужчина садится на дорогу и не дает мне пройти. Я налево, он налево. Я направо, он направо. Широкая грудь, мускулы играют на руках и плечах, до пояса оголенный. От безвыходного положения я проснулась. Рассказала маме сон. А она говорит:"Эээ, Тура(это чувашский Бог). Неужели он прицепится к тебе? А врал, что кто-то другой гостинец передал." "Все они, мама, врут. Больше ничего не бери, а я постараюсь его отшить от себя," - твердо заявила я маме.
Но, он оказался хитрее, чем я. Узнав, что Роза моя хорошая подружка, он везде старался ее встретить, познакомился с ее другом, и подвозил их не только на мотоцикле, но и на машине, которую ему доверяли в воинской части. Служил он в противотанковой части, ездил на танках во время военных парадов: и на День Победы, и на 7 ноября. Одним словом он был в почете у начальства, так как до армии работал трактористом и шофером в милиции г. Чимкента. Их было трое из Чимкента: он, Досметов и Курманбаев. Досметов был узбек. Он был женат, в сберкассе мне показывал фото жены с сыном на руках. А Курманбаев, казах, мне жаловался на свою судьбу:"Осталось один год прослужить и домой. Но сердце меня не радует. Я получил от родных письмо печальное, умер мой старший брат, у него осталась жена и дети. И самый тяжелый камень на душе это то, что по-мусульманскому закону я обязан на ней жениться. Сейчас они пишут, что все родные ждут меня, как ее мужа. А я, откровенно Вам признаюсь, не люблю ее. Как невестку я ее терпел ради брата, а как жену я не смогу вытерпеть." "Подумаешь, горе какое! Да откажитесь категорически и все! Скажите, что поможете детей растить, пока она выйдет замуж. Нельзя же так поддаваться, жить без любви такому молодому человеку. Уже 30 лет Советской власти, а у вас все закон Корана," - не на шутку разгневалась я, невольно увидев свою судьбу как бы со стороны: Коран как раз не свел, а развел нас с Рафиком окончательно и бесповоротно. "Если я так скажу, родные будут считать, что я отрекся от них. Они никогда со мной не согласятся и будут ссылаться на Коран до тех пор, пока я или соглашусь, или же они меня проклянут. Вот... такие дела," - вздохнул, глядя в окно, Курманбаев. С одной стороны, думала я, не очень приятно растить сына без отца, а с другой стороны, слава Богу, что я не залезла в кабалу отца Рафика. Умарбеков без конца передавал через Розу мне привет, а сам по-прежнему отирался у центральной сберкассы, в надежде разжалобить меня и добиться встречи. Я злилась на него, мне он абсолютно не был нужен.
Песня "Три танкиста": https://www.youtube.com/watch?v=O7753TWJETU