Картинка отсюда:http://s60.radikal.ru/i168/0812/f2/5da4d96e9000.jpg
…Раскатистый хохот мужиков затих. Байки в их мужском кругу пользовались особой любовью: рассказывались они сочно, с крепкими словцами и немалой долей вранья.
Фёдор, мужчина лет пятидесяти, иронично приподнял кустистую бровь и нарочито медленно выговаривая слова, громко икнув, произнёс: - «Не… мужики, а вот то, что произошло со мною, ни в какие ворота не лезет».
Сидящие за столом Семён и Филипп, опрокинув стопарики, с интересом воззрились на приятеля. Федор, зацепил толстыми пальцами малосольный огурец, быстро отправил его в рот, и внимательно осмотрел орлиным взором мужиков. Словно проверяя их на готовность внимать его очередную историю.
- Ну, и… - спросил Филипп, наблюдая за Фёдором, тот с аппетитом прожевал огурец и продолжил: - «Вы наливайте, наливайте. Так вот, была зима. Холод стоял – собачий… Иду я значить, иду по тропе, которую сам и проложил… Ну, чтобы быстрее до своей рабочей сторожки добираться. Напрямую - через частные гаражи.
Дежурил я в тот день в ночную смену. Снег - зараза выпал по колено, но мы мужики - не лыком шиты! Вот, я и пёр напропалую по заснеженной тропе. Начальник у меня - лютый зверь. Опоздаешь, и вони не оберешься, а премия вмиг накроется банным тазом. Ветер в морду снег швыряет: ни хрена не вижу. И тут, слышу тонкий такой, бабий крик: - «По – мо - жите… По – мо – жи – те!»
Ну, замер я, и слухаю с какой стороны баба то орёт. Сам на смену опаздываю, но крик опять послышался. А, я, и думаю: «На хрена мне – это надо, герой шо ли?»
А бабий крик опять донёсся... и недалече вроде бы: - «По - мо – жи – те!»
Тут, я подумал, шо негоже бабёшку бросать, а вдруг маньяк какой насилует? Пересилил себя и попёр на голос, как танк, проваливаясь в глубокий снег. В одном месте едва между гаражами не застрял, попомнил крепким словцом - их хозяев. Думал, что там и останусь, а вопли всё ближе!
И, тут, совсем рядом писклявый бабий голос вновь раздался. Я протиснулся в подходящую для прохода щель, и вывалился на свободное место.
А там!
Фёдор многозначительно оглядел мужиков, что замерли с поднятыми рюмками, так и не донеся их до алчущих ртов. Выдержав длинную паузу он продолжил: - «А там… огромная бабенция зажала хлипкого такого - мужичонку…
Вцепилась ему клещом за ворот, подняла над землёй сантиметров на двадцать. У того ноги болтаются... опору ищуть. Прислюнила его спиной к воротам гаража и шипит змеюкой.
Кулачищи у неё, як две кувалды, я от неожиданности совсем очумел от такой картины. Встал столбом и даже материться не могу. Мужик меня увидел и опять как заорёт бабьим голосом: - «С – паа - си – те… По – мо – жи – те!»
А бабенция... на меня як зыркнет, и глаза у ней такие… такие… Злющие в общем, как у ведьмы - глаза. Я стою и думаю: «Какого хрена я вообще сюда поперся… герой бля. Не стал дожидаться, когда гром–баба и до меня доберётся! Развернулся и ходу».
- Не понял… - перебил его Филипп, - И чо… смылся, что ли?
- Струсил? – не поверил Семён и опрокинул в рот «зависшую на столом» стопку водки.
- А шо мне ещё... оставалось делать? – Разозлился Фёдор. – Я ж думал там баба орёть, да и опаздывал уже…
- А… Это было на самом деле? – допытывался Семен.
- Ну, да… - Согласился Фёдор, и протянул руку за закуской.
- И ты, удрал как трусливый заяц? Хм… - Констатировал факт Филипп. – Бросив на растерзание «нашего»?
Мужики переглянулись между собою, и словно сговорившись, в один голос дружно заявили: - «Предатель!»
Пожарищем разгорелся скандал, с незаслуженными обвинениями в адрес «предавшего» своего собрата, Фёдора.
С байками в тот день - было покончено.