1993 год. Находясь на окраине Киева, я вдруг, почувствовал, что мой старенький «Москвич-412», купленный недавно по дешевке, как–то странно ведет себя.
Остановившись, и подняв капот, я понял, что «никто уже никуда не едет»…
Трубочка, в которую всовывается щуп уровня масла, беспомощно болталась, и масло хлестало наружу…
Б-же мой! Мне же на совещание. Я в белой рубашке, в галстуке… Что делать? Слева от меня вход на Берковецкое кладбище виделся мне зловещим символом!
И вдруг, «как будто ожогом рот скривило господину»!
Справа огромная вывеска – «СТО «Москвич». Кто сказал, что Б-га нет? Дураки!
Кое-как доехав сотню метров до проходной, я остановился, и счастливый вошел на проходную.
- Помогите мне, пожалуйста, - обратился я к вахтерше, - у меня масло течет…
- Сейчас, посмотрим, - сказала она мне, и закричала в сторону какого-то коридора, - Толик! Это к тебе!
Как хорошо все разрешилось, подумал я. Ну, надо же такое!
Минут через десять вышел Толик. Состояние его хронического посталкогольного синдрома нисколько не ухудшало моего нежного отношения к нему!
Толик медленно и важно подошел к колымаге, как-то боком посмотрел на творившийся там ужас, и еле ворочая языком, огласил совершенно неожиданный приговор:
- О! Тут работы дохера! Не. Я делать не буду.
- Я заплачу хорошо! Сколько скажете, - понял я его намек…
- Не. Работы дохера, – и с этими словами Толик скрылся в чреве СТО…
Я остался в вестибюле, совершенно растерянный! Счастье было так возможно…
- А что же мне делать? – с потерянным видом обратился я к вахтерше, - я же сказал, что заплачу, сколько надо…
- Та не переживайте. Сейчас найдем кого-то.
Отлегло, и появилась надежда.
- Микола, - закричала вахтерша, - помоги товарищу.
Вышел Микола. Тоже со следами хронического недомогания…
Микола, глянув под капот, не сказал ни слова, повернулся и… ушел.
- А я? – беспомощно запищало что-то во мне…
Однако через несколько минут Микола вышел с ящичком инструментов.
Приделать трубочку было делом нескольких минут. Микола нарезал резьбу, и прикрутил трубочку… Всё. «Огромная» работа была окончена.
- Сколько я Вам должен? – подобострастно спросил я, готовый заплатить все деньги, что у меня были!
- Да, за что там платить! Нисколько, – сказал Микола, и пошел…
Я догнал его, и со словами: «Возьмите хоть на бутылку», - сунул ему в карман деньги, я думаю, не на один ящик водки…
Сейчас, наверно, тот «Москвич» уже почил, но, я уверен, что, если от него нечто осталось, то это навеки прикрученная трубочка…
Что же это за народ такой! За «много работы» он не хочет взяться, не потому что он занят другой работой, а за «мало работы» ему денег не нужно… Ни много, ни мало…