Сказка госопдня. ч. 17. копайте глубже

Парамон Перегрин
РАЗДЕЛ 6. КОПАЙТЕ ГЛУБЖЕ

     Мозоли на волосатых ручищах Горбуша появились  на первый же день шан-цевых работ на пронзительно холодной поверхности Ганимеда. Работа была тяжелой, и, не будь он кощеем, крайне опасной. То тут, то там встречались присыпанные снегом глубочайшие трещины, ибо на поверку поверхность гали-леева спутника Юпитера оказалась ледяной, а толщина этого оледенения со-ставляла никак не меньше сотни километров. Воображаете, как долго бы при-шлось лететь вниз бедолаге, провалившемуся в такой титанический разлом? Туповатый и неуклюжий шабашник Горбуш улетал в тартарары по несколько раз на дню, после чего его неизменно извлекала оттуда вечно всем недовольная и постоянно чертыхающаяся Чудотворная. В последнюю минуту Господь вне-запно отменил приказ о снабжении  тоннельщиков всем необходимым, пере-ложив функции интенданта на Чудило:
- Тебе лопату да спецовку сотворить – раз плюнуть! И, кстати, на тебе же во-просы питания и организации культурного досуга…
Немного помолчав, он добавил:
-  За безопасность условий работы также несешь ответ ты. Там, что ни говори, можно и обморозиться, и в трещину свалиться, да и обвалы в тоннелях не столь уж и редки…
Так что забот у Чудотворной заметно прибавилось. Хорошо еще, что Бог не указал конкретно, каким же способом следует выкапывать тоннели – простым шанцевым инструментом, или же с помощью чуда. Сбив ноги и намозолив ла-дони в первые же часы трудов праведных, приятели вначале скисли, стали ра-ботать спустя рукава, и вообще за неделю прокопали лишь полметра, и то по поверхности. Ниже лопата неизменно наталкивалась на твердейшую ледяную преграду. И тут Чудило внезапно осенило.
- Отойдика-ка, старина, - хрипло скомандовало оно Горбушу, пытавшему со-греть озябшие пальцы своим дыханием, - сейчас я кое-что попробую… раз, два, три! Получилось!
Перед изумленным взором ссыльного американского президента возник испо-линский тоннельный портал, в конце которого даже не было видно света.
- Сейчас мы их тут понастроим, сколько душе угодно, хоть весь Ганимед тон-нелем станет, - по-детски радовалась Чудотворная, - там, глядишь, Бог нас и помилует!
И работа закипела. Чудило выкрикивало какие-то заклинания, магические фор-мулы и формулировки, и тоннели расползались по всем направлениям. Вскоре на Ганимеде стало просто некуда ступить – кругом порталы, порталы…
В вакууме ганимедовской атмосферы загремел гром (просто невозможно в это поверить!), сверкнула молния, и друзья предстали пред светлые очи.
- Вижу, что даже таким дуракам можно доверять простейшие земляные работы, - улыбнулся Всевышний, - и это не может не радовать. Кстати говоря, "земля-ные" тут вряд ли подходит. Ледовые, как битва на Чудском озере! Но все равно молодцы, справились. Теперь вам предстоит проделать то же самое на Ио, Ев-ропе и Каллисто. Флаг вам в руки, и до скорой встречи! Кстати, - обернулся он почти что на ходу, - а угостить Господа своего не желаете? Как насчет чайку с тортом?
Чудотворная напряглась, и сотворила из вакуума мирового Эфира круглый стол, чайник со свистком и огромный торт. Подумав, она добавила еще три чашки червонного золота, три ложечки из того же материала, и даже блюдца, - кажется, иридиевые.
- А сидеть где прикажете? – ехидно спросил Бог. – На льду? Так и до ревматиз-ма недалеко!
Пришлось незадачливому Чудилу сотворять еще и три кресла, причем Горбушу досталось колченогое, с отломанной ручкой. Лучшего, видать, не заслужил!
После традиционной обеденной молитвы (даже Бог молился, хотя ему-то за-чем?), приступили к чаепитию.
- Я вот все думаю, а не перенести ли мне резиденцию на Ио? – то ли в шутку, то ли всерьез спросил Бог неизвестно у кого. Во всяком случае, не у Горбуша – он и названия-то такого сроду не слыхивал.  – Там, все-таки, потеплее, восемь вулканов трудятся, а насчет атмосферы что-нибудь придумаем! Хотя… не нра-вится мне этот серный вулканизм! Как в каком-нибудь Аду, простите за выра-жение. Лучше мы построим терем-теремок  поближе к Солнцу и, соответствен-но, к Земле, а то темно у нас что днем, что ночью. Как вы думаете, Марс сой-дет?
Кстати, о Марсе Горбуш что-то слышал, потому что по долгу службы подписы-вал какие-то финансовые документы насчет программы пилотируемого полета к Красной планете лет через двадцать, когда осел, магараджа или он сам непре-менно издохли бы. Поэтому он решил не тушеваться, а с важным видом произ-нес:
- Архиверное решение, батенька! Именно Марс, а не что-то иное. Правда, у ме-ня, как у неформального лидера всех мракобесов планеты Земля, возникают определенные сомнения: уж не коммунисты ли там обитают? Если нет, почему же его все называют красным?
- Все-таки невежество – страшная сила, - тяжело вздохнул Бог, - а реакцион-ность еще никому не улучшила характера. Там цвет грунта такой – из-за обилия гидроокислов железа, понял?
   Горбуш, толком не знавший, какого цвета эти самые гидроокислы, и вообще что это такое, тактично промолчал.
- А если бы и жили там марксисты, - продолжал Бог, - то я бы и не возражал. А вот насчет мракобесов у меня могли бы возникнуть определенные сомнения. Коммунисты, что ни говори, народ воспитанный культурный, не то, что твои империалистические людоеды! Но, к сожалению, должен с прискорбием отме-тить, что не то, что марксистов, там даже ренегатов не водится, даже оппорту-нистов из числа социал-демократов. На поверхности Марса  вы не встретите Маркса, даже Троцкого нет там, и сады не цветут! Так что, если и надумаю туда переселиться, то предварительно надо на этой планете создать  такую атмосфе-ру, чтобы стыдно не было, провести работы по озеленению, а потом уж  при-ниматься выкапывать фундамент под мой теремок. Вот тогда вас призову еще раз, только копайте глубже. Там мерзлота на три километра, не меньше…
Затем, внезапно сменив тему разговора, Господь напомнил приятелям, что ра-но еще успокаиваться, что враг не дремлет, и метеориты так и щелкают по по-верхности несчастных спутников Юпитера.
- Ты бы, Чудило, занялось ими, раз у тебя все так хорошо получается, - взвол-нованно говорил он, - пора бы Солнечную систему очистить от этого мусора. Носится он туда-сюда, поверхности планет и спутников портит, и вообще ведет себя неподобающе! В распыл бы его, да в какую-нибудь небулярную туман-ность, пусть себе там планетезимали образует, сколько ему влезет!
  После чего Господь заговорил на специфическом языке, понятном лишь ас-трономам. Горбуш даже слова "небулярный" не знал, так что лишь глазами хлопал, зато Чудило поняло Всевышнего очень даже хорошо.
-  Сделаем, Господи, - кротко откозырнуло оно Всевышнему, - когда прикажете приступать?
- Да хоть сегодня в полночь, - отмахнулся Бог, - чем скорее, тем лучше. Не люблю хаоса, а все эти кометные облака да метеоритные потоки и есть класси-ческие представители этого вредного явления. Заинтриговали вы меня, честное слово! Очень мне понравилась ваша идея перенести резиденцию поближе к Солнцу…
Горбуш с Чудотворной только переглянулись: о чем это он? И в мыслях у них не было навязывать свои взгляды Господу, да и не думали они никогда ни о ка-кой марсианской штаб-квартире Всевышнего. Но, на всякий случай, промолча-ли: Бог не очень-то любил, когда ему возражают. Многие за это схлопотали пониже спины, а то и по загривку с летальным исходом. Господь все это видел, и даже похвалил приятелей:
-  Молодцы, что промолчали! Мне авторство такой очевидной идеи ни к чему. А вам справка о рациональном предложении может и понадобиться!
И в руках изумленных тоннелестроителей возникли какие-то липовые бумажки с фиолетовыми печатями, свидетельствующие о том, что предъявители сего до-кумента являются почетными рационализаторами и изобретателями в области рационального строительства божественных объектов в Космосе. Понимай, как хочешь! Друзья бросились благодарить Господа, но он отмахнулся.
- Вздор, - нетерпеливо заметил Бог, - я вам таких справок хоть миллион нари-сую, и с меня не убудет. Подумаешь, документ! Есть вещи посерьезней, вы по-нимаете, о чем речь?
Горбуш с Чудотворной лишь недоуменно пожали плечами. Мало ли, что может быть в мире серьезного! Войны там всякие, катаклизмы, взрывы Сверхновых, и вообще…
- Да я не о катастрофах и военных конфликтах, - досадливо поморщился Все-вышний, - хотя и они представляют определенную опасность для многих и многих инопланетных, да и земных, цивилизаций. Верхогляды! Глубже надо копать… то есть, смотреть.
   Но больше не произнес ни слова. Неторопливо поднявшись, он нацепил ад-миральскую фуражку, натянул белые перчатки и спокойно зашагал  прочь по безвоздушному пространству, как посуху. Умеет же! Через минуту он скрылся из виду, а Горбуш с Чудотворной, перекурив, стали копать глубже и глубже, сотворяя тоннель за тоннелем на всех крупнейших спутниках газового гиганта Юпитера, - самой крупной из планет Солнечной системы.
  А в это время на далекой Земле происходило, наряду с важнейшими полити-ческими событиями, следующее.
Мы застряли в памирских снегах. Перевалы там основательно занесло, снежные лавины носились туда-сюда, и идти дальше на север нам резко расхотелось. Тут Дух и предложил, - давайте, мол, в снегу берлогу выкопаем, вроде тоннеля, да и проведем там столько, сколько надо, дней, пока снег не сойдет. Сказано – сде-лано. И стали мы заниматься тем же, что и "дервиш" со своим нелепым спутни-ком. Особенно хорошо копал снег Гризли, безо всяких чудес отрыв берлогу размерами с Колонный зал Дворца Съездов… или как он там сейчас называет-ся, не напомните?
   Сидели мы, курили, слушали классическую симфоническую музыку, испол-няемую Духом на  расщепленном пне, и досадливо морщились, когда в берлогу назойливо врывался грохот снежных лавин и камнепадов. В узкое вентиляци-онное  отверстие виднелись заснеженные пики – Ленина, Коммунизма и все остальные. Кстати, их, кажется, тоже переименовали. Вот ведь кое-кому неймется! Надо бы вздуть болванов, постоянно перекраивающих историю, географию, топонимику. Не забыть бы только… а то столько дел, столько дел!
Самобранка неукоснительно и беззаветно снабжала нас деликатесами, а чтобы не скучали, все время ввязывалась в перебранки, которые сама же и провоци-ровала. Старая хулительница отпускала ехидные реплики в адрес всех присут-ствующих, не говоря уже о прочих, постоянно спрашивала, не подавились ли, и вообще норовила суп пересолить,  жаркое переперчить, и все в том же духе. Хоть самому становись за камбуз! В конце концов, ее дикие выходки приелись всем, и Скатерть была торжественно низложена, низведена до циновки, на ко-торой мы и валялись целыми днями.
   Вопросами продовольственного снабжения вновь занялся старый маркитант и мародер Гризли, притаскивающий нам целые горы снеди, которую медведь добывал на разгромленных (им же) американских базах в Афганистане и Сред-ней Азии. Добродушный Дух подкармливал даже проштрафившуюся Само-бранку, которая почему-то ни разу не отказалась. Вот прорва!  Всем ведь из-вестно, что внутри ее вмонтирован рог изобилия, то есть, она должна всех кор-мить, а не пожирать чужие подачки. Но так должно быть по определению и по справедливости, а реальность и скверный характер Скатерти вносили  свои коррективы в инструкции. А теперь она поплатилась за сварливость, и только кряхтела, когда на нее валилась медвежья туша. Браниться она уже остерега-лась, так что мы начали вновь вспоминать человеческую речь.
  Наконец, сокрушая сугробы, на Памир налетала весна. Перевалы почернели, снежные лавины, в конце концов, заткнулись, и мы двинулись дальше. Вот только в ту ли сторону, вопрос? В конце концов, путь нам указал Хомяк, тас-кавший с собой так называемый компас хаджи.
- Мекка вон там, - определился старик, - стало быть, Удокан в прямо противо-положной стороне.
   И наш караван пошел через пустыню. Впереди нас ждали потухшие вулканы, торчащие на вершинах древних гор вблизи трассы БАМ, а на них могло быть все, что угодно, в том числе и сам Бог. Мы шли за наступающей весной, то есть, утопая в грязи и проклиная все на свете. Наконец, старый Хомяк не выдержал.
-  Да что же это такое! – в сердцах воскликнул он. – Разве на реактивных лайне-рах сплавляются по горным рекам, разве кони созданы для того, чтобы люди таскали их на себе! Азазелл, Шатун! Вы что, летать разучились?!
   Монстры виновато развели лапами: склероз, стареем… и, должно быть, во искупление своей очевидной вины, позволили надеть на себя узду и взмыли в небо, унося нас к тому самому священному месту.


МЕСТА БОЕВОЙ  СЛАВЫ

  Что бы вы ни говорили, а поездки по памятным местам почти всегда приятны. Если, конечно, вас в тех самых местах не держали на цепи, не грабили, не уни-жали, не выбивали бубну и так далее. Почему-то тянет  туда, где родился, туда, где проходили лучшие годы, и где вам способствовал успех. Или, по крайне мере, вы встретили что-то или кого, поведшее вас по дороге, уходящей вдаль. Не всем и далеко не всегда удаются подобные паломничества: то времени нет, то средств, а то и  сил. Меня, например, тянуло и продолжает тянуть в горы, желательно – к вулканам. И дело даже не в том, что когда-то там я родился. Тут нечто большее. Во-первых, горы  - всегда нечто возвышенное, во-вторых, есть такая концепция, что Жизнь на Земле вообще зародилась именно на вулканах. Почему бы и нет? Ведь не в болотах же… там, извините, одни комары, да жабы со змеями. Разве это жизнь? Издевательство над бытием, не более того. Ничего в болотах не могло возникнуть, кроме кикимор да водяных, да и те, говорят, предпочитают проточную, чистую воду. В грязи болот даже свиньи не валяют-ся, потому что инстинктивно чувствуют, что есть свинство, до которого им сроду не дотянуть, и олицетворяется оно именно такими погаными метами. И уж кого там  точно не встретить, так это Бога. Низменное ему глубоко чуждо, это даже древние греки понимали, поместив свои божества на горе Олимп, а не в болотах, например, Равенны.
Самые романтичные люди на земле – альпинисты. Кому, кому, как не им дано почувствовать, что стремиться следует вверх, и только вверх. Среди них встре-чаются и атеисты, вроде автора этих строк, и глубоко верующие люди, а объе-диняет их непреодолимое отвращение к погрязшим в грязи и грехах заболочен-ным равнинам. Степь, кстати, тоже не подарок, хотя к болотам не имеет ника-кого отношения. Но Бог туда ни за что не зайдет, однозначно. Презрительно взглянув с небесных высот на унылую, ровную, как стол, местность, он лишь погрозит злым степнякам-кочевникам кулаком и произнесет что-нибудь в духе:
-  Ну, дождетесь вы у меня избыточного увлажнения! Потоп – это, дорогие, как раз для вас!
А, может быть, ничего и не скажет. Он же милостив до невозможности, даже подобную публику иногда терпит. Но никогда не снизойдет к ним, уж за это ручаюсь. Вы, надеюсь, не забыли, где получали от Господа инструкции самые знаменитые пророки? Гора Арарат, гора Синай, гора Арафат… продолжить?
Вот и я всю жизнь искал Бога именно в горах, а встретил его, как вы, наверное, помните, на одном из потухших трахибазальтовых вулканов хребта Удокан (За-байкалье, вблизи трассы БАМ). Он, оказывается, не раз там бывал, возможно, еще и сейчас в тех местах располагается.
   Дух и Гризли мягко спланировали на заснеженный гребень хребта, и стали расчищать площадку. Да, тот самый вулкан. Как он там, все еще спит? Пусть дрыхнет, а то как бы трасса от него не пострадала. Ведь вулканы бывают раз-ные, в том числе и эксплозивного (взрывного) типа. И не дай Бог вам оказаться поблизости от подобного катаклизма!
  Медведь, путаясь в толстых ветках кедрового стланика, полез заготавливать дрова. Дух зорким взором окинул местность, приметил неподалеку пару горных баранов, (или козлов), и через минуту-другую мы сидели у костра и жарили шашлыки.
  Снег был все еще глубок, так что время для паломничества мы выбрали, мягко говоря, не самое удачное. Передвигаться было невозможно, разве что по возду-ху, или на лыжах. Но что-то не тянуло опять осваивать технику лыжной ходь-бы. Лучше уж на Духе и Гризли верхом… но монстры почему-то решили пока-зать характер.
- Тебе надо, ты и иди, - отрезал Дух, когда я несмело попросил его прокатить меня по вершинам.
   Почему-то закралось сомнение, – а не перепутали ли мы вулканы? Все они сейчас выглядели одинаково под снегом, так что не мудрено и ошибиться. Медведь же виновато развел лапами, опасливо косясь на мрачного демона: я, мол, и рад бы тебе помочь, да как бы от этого черта не влетело! Видишь, он се-годня явно не в духе…
   Хомяк безмятежно спал, подложив под голову свое неизменное полено, - то самое, которым он все норовил огреть меня по загривку (и, между прочим, не-мало в этом преуспел). Даже густой дым от сырых веток, периодически накры-вавший его с головой, никак не мог повлиять на  пребывании  старика в царст-ве Морфея. Он ушел туда так далеко, что даже не проснулся на запах жареной дичи. Но мы-то знали, что это не надолго. В любой момент Хомяк может вско-чить, и, растолкав всех нас, в мгновение ока уничтожить обоих животных. Просто какой-то Сатурн, всепожирающий Хронос… но пока что Бог миловал.
  Мы мирно беседовали о погоде, видах на урожай, обсуждали последние поли-тические события и новости, которых мы, кстати, давно не слышали. Так что все сводилось к предположениям, не более того. Дух, причастившись превос-ходным коньяком, добытым Гризли еще в прошлый раз на одной из разгром-ленной им же американских баз в Афганистане, заметно повеселел, и даже ре-шил загладить вину передо мной.
- Мы прокатимся, Парамоша, но чуть-чуть попозже, - заявил он мне. – У меня, понимаешь, горло тогда пересохло, а сейчас, как будто, начинает смачиваться…
Я благодарно кивнул своему бесноватому товарищу. Он ведь, строго говоря, вовсе не злой, а так, как говорил Салтыков-Щедрин, скотина. Может боднуть или укусить ни с сего, ни с того, но может тут же и завилять хвостом, ласкаясь. С ним это часто так бывает, мы уже привыкли к его диким выходкам и выходам из этих выходок.
- А вы заметили, - начал медведь, чтоб хоть как-то поддержать разговор, - что жить в последнее время стало лучше, - веселей, что ли…
- Нет, не заметил, - отрезал я, - наоборот, становится все скучнее и скучнее. Ни-какого просвету! И люди уже не те, и времена, не дай Бог никому жить в по-добных им…
- Что ты имеешь в виду? – искренне удивился хищник. – Ведь все меняется на глазах, и, сдается мне, к лучшему. Вот еще совсем недавно я был тупым шату-ном-людоедом, бродил по камчатским лесам, пожирая все, что встретится, и не догадывался не то, что о существовании Бога, но даже о том, что смогу быть разумным, глубоко верующим существом. После той памятной ссылки на Марс, когда вы схватили меня в кальдере Узон, я прозрел, можно сказать, на сорок процентов. Я уже мог говорить на наречии часки, пить коньяк и проповедовать среди камчатских медведей, правда, отнюдь не слово Божие. Дальше случилось то, что иначе, как чудом, назвать нельзя. Вы стали поручать мне разного рода деликатные операции, а затем меня заметил сам Всевышний, и вот ваш покор-ный слуга уже херувим, а там и до серафима дошло! Где и когда, скажите мне на милость, наблюдался столь стремительный  служебный рост? Не знаю, кому как, а уж мне точно жить стало лучше, жить стало веселей! Да и вам, между прочим, грех жаловаться на судьбу. Один был безбожником, другой – злобным дьяволом, а третий и вовсе имамом. А кто вы сейчас, позвольте спросить?
- Ну, это ты насчет духовной, небесной карьеры, - возразил я, - а в быту-то лучше не становится. Бандиты, кощеи, вурдалаки, рыночники-демократы, на-конец… где тут улучшения – в упор не вижу.
- Будет вам собачиться, друзья мои, - весело воскликнул Азазелл, - шашлык го-тов! Прошу всех к столу!
Мы не заставили долго себя упрашивать. Жертвенные животные с недоволь-ным урчанием уходили во тьму наших желудков, а Хомяк все не просыпался. Оставить и ему пару косточек за примерное поведение? Впрочем, на благодар-ность от старого злобного имама рассчитывать не приходилось.
Вечерело. Задул холодный ветер, и медведь, тревожно взглянув на темное не-бо, стал энергично рыть берлогу на всех. Дух расстелил на полу Самобранку, и мы, не забыв так и не проснувшегося Хомяка,  повалились на мягкую теплую лежанку. Снаружи начался буран, но нам-то горя было мало.
  А Бога все не было. Может быть, он не приходит сюда в непогоду? Я бы на его месте так и поступил. К тому же, в отличие от нас, у него с этим Удоканом вряд ли были связаны какие-то приятные воспоминания. Впрочем, так говорить нельзя: Господь, по определению, не нуждается в каких-либо  мысленных про-гулках в прошлое. Да и какие еще могут быть у него мысли? Только светлые, так что у него все места во Вселенной – места боевой славы. Отсюда следует, что ему никуда и ходить не надо. Он всюду только побеждает, и быть по-иному не могло. Это только нам надо вечно что-то преодолевать, куда-то стремиться, а ему – некуда и незачем. Все при  нем. Тупик какой-то, честное слово!
Но бог с ним, с Богом-то. О себе бы пора подумать. Как бы устроить все так, чтобы действительно жить стало лучше и веселее? Можно, конечно же, об этом помечтать, иногда даже вслух. Но легче-то не станет. Только выйдешь из цар-ства грез, – а суровая Действительность уже стоит наготове, засучив рукава со своей неизменной садистской ухмылкой, словно Вурдалак или пророк Самуил, прославившийся своей жестокостью, накануне очередной экзекуции. Само со-бой разумеется, что они на ней будут присутствовать отнюдь не в качестве зри-телей, и уж тем более – поронцев. Если кто-то считает, что количество подза-тыльников, получаемых нами от Судьбы, и есть критерий качества жизни, то жить действительно становится все лучше. И веселей, да, боюсь, не нам, а кому-то другому. В том-то и вся загвоздка, господа-товарищи. Нам даже некуда пройтись – в смысле, мест нашей славы. Уж какая там, прости Господи, "слава"!
  Вот на этом самом месте, право, стоит остановиться и слегка задуматься: вер-ным ли путем идем, товарищи? Ответ очевиден, так вопрос получается ритори-ческим.
Ну, и что из всего этого следует? Ровным счетом ничего, так что не ломайте свои бедные головы.
  Оставьте же нас на заснеженном хребте Удокан, где мы, непонятно зачем, вот уже третий день жжем костры. Их дым уходит в небеса и почти никому не ви-ден. Не уверен, смотрит ли кто-нибудь на него с горних высот. До поры до вре-мени они так и будут коптить, а затем мы, наверное, снимемся с места и пойдем искать свое счастье в других краях. Нельзя же целую вечность зря коптить небо! И вам не советую. Займитесь же чем-нибудь полезным, не унижая собственного достоинства и не пытаясь испортить жизнь другим. Скажете, что в сложившихся условиях это невозможно? В общем-то, – да, но мы же с вами ве-рующие люди, поэтому лучше вспомним о том, что нет ничего невозможного. В конце концов, и рак свистнет, и гора уныло поплетется к Магомету. Мы еще покажем Судьбе-злодейке крупную фигу, и успеем увидеть восход на Джомо-лунгме, не говоря уже о закате на Борнео. Мы даже Бога встретим, будьте уве-рены. Вернее, он нас призовет с очередным поручением, – у него не заржавеет. И вот тогда посмотрим, стало ли жить лучше и веселее. А пока что – полная неопределенность. Будем жить в этом подвешенном состоянии  и дальше. Утро, как говорится, вечера мудренее, а завтра может случиться то, о чем вчера и не мечтали. Ждите – и, может быть, обрящете.


19 мая 2004 года. Город Ноябрьск.