19 Господин де Вер сдержал своё обещание…
Господин не Вер сдержал своё обещание и вступил в переговоры с военным комендантом, а через него – с окружением герцога Фёррила относительно судьбы бывшей госпожи Шанталь. В обмен на то, что он добьётся её отказа от всех претензий на ранее принадлежавшее ей имущество, он требовал беспрепятственного выхода трёх своих кораблей в колонии. Переговоры шли трудно, поскольку его противники полагали, что смогут обойтись без всяких уступок, если протянут время и дождутся, когда болезнь освободит их от необходимости считаться с господином де Вером. Однако он проявил недюжинную осведомлённость относительно имущества, нажитого отцом Друда уже в период бытности господином Шанталем, которое после его казни должно было поступить в казну, но затерялось. Вновь всплывшие обстоятельства привели к согласию окружения герцога на вступление господином де Вером в переговоры с бывшей госпожой Шанталь. Сам господин де Вер не смог отправиться к ней, но послал капитана Эсклермонда с внушительной группой своих людей для его охраны.
Бывшая госпожа Шанталь снимала плохую квартиру в районе города, примыкающем к судебному кварталу. Капитан поднялся один по грязной лестнице, на площадках которой остро пахло помоями и стояли поганые бочки, на третий этаж, оставив сопровождающих внизу. На его стук из-за двери, которую он мог вышибить одним ударом ноги, раздался голос, спрашивающий, кто там, но сама дверь не открылась.
-Я привёз вам сведения о вашем сыне, - сказал капитан.
За дверью долго молчали, после чего женщина спросила, чем он может доказать это. Капитан подсунул под дверь её письмо старому господину де Веру и спросил, помнит ли она его. Женщина ответила, что узнаёт своё письмо, но не видит в нём никакой связи со своим сыном. Капитан сказал, что нынешний господин де Вер принял участие в её бедствиях и хочет ей помочь, в доказательство чего прислал это письмо. Женщина спросила, с чего бы это новому господину де Веру принимать в ней участие, если старому не было до неё никакого дела. Капитан заявил, что старый господин де Вер не получил её письмо из-за заботливости своей жены, оберегавшей его покой от частых денежных просьб, а новый господин де Вер хочет исправить свою ошибку. Женщина замолчала, и на дальнейшие попытки заговорить с ней, отвечать перестала.
-Тогда вы ничего больше не узнаете, - сказал капитан и начал спускаться с лестницы.
Дверь отворилась. За ней оказалась маленького роста, но очень решительного вида женщина, несколько неряшливо одетая, которая пригласила капитана вернуться.
-Я подумала, что это они хотят меня выманить из квартиры, - сказала она, закрывая за ним дверь. – Они бы с радостью заперли меня в сумасшедший дом или убили вовсе, если бы не оставшиеся у меня покровители, хотя и от них мало толка.
В комнате находились убогая кровать с драным пологом, стол, два стула и табурет с тазом и кувшином для умывания в углу. Извинившись, что прислуги у неё нет, женщина сама отодвинула стул от стола и предложила капитану присесть.
-Мой сын жив? – спросила она.
-Да, но он тяжело болен.
-Я всегда это знала, - заявила женщина, преисполняясь ещё большей решимости. – Не зря я затеяла всю эту борьбу. Господин де Вер – большой вельможа, я знаю. Он поможет мне вернуть если не моё состояние, то хотя бы имущество моего мужа. Что бы там не говорили, но когда он был господином Шанталем, он нажил его честным трудом. Я пойду с господином де Вером к королеве. Она сама сирота, и пожалеет моего сына.
-Хочу сразу внести ясность в это дело: никто и никогда не сможет вам вернуть утраченное имущество. Больше того, чем упрямее вы будете настаивать на его возвращении, тем сильнее жизнь вашего сына будет подвергаться опасности.
- Сдаётся мне, я обманулась и допустила в свой дом врага. Скажите честно, вы подосланы моим двоюродным братцем Эгером? Я никогда не допущу, чтобы мой сын остался лишённым всех прав и стал нищим! – повысив голос, сказала мать Друда и встала из-за стола.
- Именно этого вы и добьётесь, если не прекратите раздражать сильных мира сего. Они охотятся за вашим сыном, чтобы бросить его в тюрьму и тем найти на вас управу. Вы хотите, чтобы он умер в тюрьме, под судом, как незаконнорожденный сын пирата, во время разбирательства по делу о его причастности к деятельности отца? – повысил, в свою очередь голос капитан и тоже встал, оказавшись головы на четыре выше женщины.
-Но я должна бороться, - возразила она уже тише. – На что он будет жить?
- Он не бедствует, но так болен, что вскоре ему может уже не понадобиться много. Позвольте нам, мне и господину де Веру, уладить ваше дело с вашими врагами, иначе вас и вашего сына уничтожат.
-Где он? – спросила мать Друда. – Что я должна сделать?
-Прежде всего, выслушать меня очень внимательно, не перебивая.
Он говорил долго, стараясь выстроить свою речь чётко и доходчиво. Особенно он пытался втолковать, что в случае отказа от имущества Друд ни в коем случае не окажется в нищете, и что господин де Вер позаботится о том, что её сын не будет считаться незаконнорожденным. О том, что Друд живёт по документам его сына и больше не считается дворянином, капитан умолчал, боясь, что разбудит у его матери сословные предрассудки.
-Хорошо, если всё, что вы говорите, будет удостоверено нотариально, я откажусь от своих претензий, - сказала женщина после недолгого раздумья. – Но не раньше, чем я увижу своего сына.
Капитан предложил ей проехать в дом господина де Вера. Надевая на голову шаль и вправляя под неё кудрявые, сильно тронутые сединой волосы, женщина заявила:
-Не исключено, что вы меня убьёте и выбросите в первой же подворотне, но я с вами поеду.
Её смутили, но не испугали многочисленные сопровождающие лица капитана. Всю дорогу она молчала. Был глубокий вечер, когда они подъехали к подворью. По уговору с господином де Вером было решено, что сначала она должна увидеть сына. Оба мужчины считали, что это сделает её намного сговорчивее. Действительно, вид Друда, находившегося в очень плохом состоянии и едва отреагировавшем на её появление, потряс его мать. В подавленном состоянии капитан проводил её к господину де Веру.
Взвинченное состояние, вызванное длительной борьбой за свою семью, у неё прошло, сменившись более адекватным настроением. Господин де Вер без обиняков объяснил женщине, что возвращение её сына в дворянское сословие и под собственным именем невозможно. Он открыто обрисовал все грозящие ему опасности и объяснил, что дальше юноша может существовать лишь по документам Дорстена Эсклермонда, лица третьего сословия. Чтобы внушить бывшей госпоже Шанталь большее почтение к капитану, господин де Вер раскрыл, какие жертвы принёс этот человек ради спасения её ребёнка. В завершение он озвучил, не скрыв, что считает эту мысль чудовищной глупостью, предложение капитана о заключении с ней фиктивного брака с тем, чтобы она могла на законных основаниях, формально считаясь мачехой, получить право называться матерью своего сына. Капитан, в свою очередь, сделает его своим наследником и тем самым обеспечит средствами к существованию.
Бывшая госпожа Шанталь, проявив поразившую даже господина де Вера выдержку и хладнокровие, заявила, что она согласна на все предложенные ей условия, если они будут официально оформлены, и готова отказаться от всех имевшихся у неё ранее претензий к родственнику.
Вскоре господин де Вер и лица из окружения герцога Фёррила обменялись официальными бумагами. Господин де Вер получил все документы на свободный выход трёх его кораблей, направляющихся в колонии, а господин Эгер – нотариально заверенное письмо от своей родственницы госпожи Виоль о том, что она, убедившись в гибели своего сына Дэвида-Рудольфа, прекращает всяческую борьбу за имущество и более не имеет к нему претензий.
Деятельная энергия бывшей госпожи Шанталь переключилась с внешней борьбы с врагами на борьбу с болезнью её сына, который едва мог показать, что узнаёт её и выразить свою глубокую привязанность. Друд, полагавший, что он уже умирает, кроме постоянного присутствия матери желал только одного: попросить прощения у своего названого отца. Капитан, который мог сильно сердиться на него на расстоянии, оттаял сразу, как только увидел беспомощное состояние юноши. В результате споров с госпожой Виоль и доктором Линси, он вынужден был дать согласие на испытание для облегчения его состояния одного нового метода лечения, а именно прикладывания к груди льда, купленного у владельцев крупного винного хранилища города. К удивлению всех обитателей подворья, а особенно Арцимболдо, стучавшего ногами в двери и требовавшего допустить его к другу, Друд не только не умер на следующий день, но кровяной кашель у него остановился.
Теперь, хотя он едва мог двигаться, с обретением своей матери и названого отца, его мысли вновь обратились к Скалла-Вере. Родным пришлось приложить немало усилий для того, чтобы объяснить невозможность и бесперспективность возвращения на остров в ближайшее время. Впервые капитан Эсклермонд озвучил план, разработанный для своих сторонников господином де Вером. Зная, что после его смерти скаллаверские патриоты останутся без всякой поддержки, он оформил на пятерых из них права на свои владения в колониях. Они должны были отплыть на Андегавские острова в самое непродолжительное время, прихватив с собой всех желающих из числа спасённых со Скалла-Веры, как проживающих на подворье, так и остановившихся в других местах. По прибытии на место эти пятеро обязаны были распределить имеющиеся в их собственности земли между своими сотоварищами и помочь им начать своё дело с тем, чтобы пятая часть доходов каждого жертвовалась в общую кассу, используя которую, удалось бы сплести новую тайную сеть организации сторонников объединения провинций на бывшей родине.
Друд с большим трудом смирился с мыслью, что для возвращения на островную провинцию нужны время и деньги, а главное, что принять участие во всём этом он сможет, лишь если отправится в колонии, где сухой климат Андегавской бухты, возможно, вернёт ему здоровье или, по крайней мере, поможет встать на ноги. Родственники скрыли, что для накопления необходимых средств потребуется, вероятно, не один год, в надежде, что реальность сама приведёт его к этой мысли.
В последних числах сентября 1702 года в глубокой тайне капитан Руфрий Роберт Эсклермонд обвенчался с Касандринэ Виоль в домашней часовне господина де Вера.