Матушка Павсикакия была духовным чадом старицы Хавроньи из Марусьев Желтоводненского монастыря, то есть посещала её где то раз в два года. Постриг в монашество мать Павсикакию игумен Всестригий из Шаталовой пустыни, прямо у неё на кухне в квартире на пятом этаже.
Когда то, очень давно мать Павсикакию звали Анна Михайловна, и она работала заведующей рабочей библиотекой завода Военных пылесосов. Со временем она уверовала в православие, и стала даже приходской старостой в церкви святых Киприяна и Юстины. Потом она как водится рассорилась со всеми, и стала жить исключительно келейной молитвой. Пока жива была старица Хавронья, ездила к ней пару раз в год, и все книжки её истово перечитывала на ночь.
Когда подошли антихристовы времена, а старицы Хавроньи промеж грешными людьми уже и не было, стала Анна Михайловная искать спасения от антихристовых козней. Самым верным путем ей казалось монашество. Она было, ушла в Марусьев -Желтоводненский монастырь, что бы вечно подвизаться при могилке матушки, но сестры в монастыре все как на подбор были суетными и бездуховными, за работой обсуждали свежие церковно- политические сплетни, и не думали о вечном, ни о кознях злых масонов, ни об антихристе. Одна только ветхая мать Анатома (бывший работник морга НКВД), которой было почти сто лет, радела о спасении сестер, рассказывая им о случаях из своей нелегкой работы в морге и подвигах старицы Хавроньи, которые впрочем, в изложении матушки Анатомы от случаев патологоанатомической практики практически не отличались.
Была радость одна в Марусьев – Желтоводненском монастыре, даже не радость, а так радостишка малая сестрам в утешение. Проживала в монастыре монахиня Метродура. Да и ту со временем игуменья из монастыря выставила. Правда Метродура успела много духовного добра принести сестрам, научала их посту и молитве, и даже водила с собою собачку- страстотерпицу и козу постницу.
Так или иначе, но Анна Михайловна решила что благодать в Марусьев- Желтоводненском монастыре оскудела, и осталось только спасаться в миру, живя в своей крохотной квартирке на пятом этаже, на еще более крохотную пенсию.
Постриг Анну в монашество, как мы уже упоминали, игумен Всестригий из Шаталовой пустыни, прямо у неё на кухне, он же свел её с великим старцем иеросхимонахом Апокалипсием. Старец Апокалипсий был знаменит в узких кругах келейных затворников и тайно квартирных обителей. Сурово чтил старец наставления Хаврошеньки, и любил исповедовать каждого из духовных чад за всю жизнь, по нескольку раз в году.
Верная духовному наставничеству матушки Хавронии, молилась Повсикакия особенно истово. Памятая Хаврошино наставление, что молитва должна чувствоваться, она делая земные поклоны сильно ударяла головой об пол, в результате чего продолбила лбом в полу большую дыру.
Соседи живущие этажом ниже, возмущались,, особенно великим постом, когда мать Повсикакия клала до тысячи земных поклонов ровно в полночь. Возмущались, потому что были неверующие, верующие бы радовались, что спать по ночам им мешает такая великая подвижница. Хотя они и ходили в церковь, примерно раз в год, но по авторитетному мнению старца Апокалипсия, все равно были атеистами.
Когда они особенно начинали ругаться и крыть Павсикакию матюками, она лила на них в продолбленную дыру святую воду и маслице от могилки старицы Хавроши да и земельку сыпала, от чего бесы особенно ярились и грозились вызвать милицию. Движимые бесом милиционеры, обычно приезжали позднее, для них матушка готовила кацею (ручную кадильницу) со смирной и крепким ладаном, да и кусочки резины, по преданию матушки Хавроньи туда добавляла, так что они боялись войти в квартиру, поскольку были поголовно одержимы- забесовлены, а нечистый как известно бежит кадильного дыма, особенно когда тот валит клубами, да еще с запахом резины от матушки Хавроньи. Пару раз вызывали даже пожарных, которые через окно заливали квартиру матушки водой и пеной, однако быстро утекавшими через дыру в полу к соседям. Павсикакия к этой воде тут же добавляла крещенской воды, что бы дать благодать атеистам на четвертом этаже.
Так матушка Повсикакия сражалась с бесами, иногда по два три раза в неделю, а Великим Постом так почти каждый день.
Но лукавый враг рода человеческого, не спит и не дремлет, чем дает сто очков вперед любым подвижникам, поднаторевшим в бдении.
Случилось так, что мать Павсикакия лежала у себя в кроватке и читала на ночь «Жития сверхюродивейших стариц» православной писательницы Анны Ильиной, как вдруг оконная форточка открылась, и видит мать Павсикакия, как из форточки на неё смотрит большая черная птица с лицом навроде человеческого.
Мать Павсикакия срочно закрыла глаза и сто сорок раз мысленно перекрестилась, когда же она глаза снова открыла, птица сидела на своем месте и печально таращилась на мать Павсикакию.
-Кто ты?- холодеющим голосом спросила птицу мать Павсикакия, отдаленно припоминая что со страхованиями говорить могли только великие старицы, а ей некчемнейшей грешнице, это вроде как не пристало.
-Смерть, - грустно сказала птица и печально склонила голову с большими грустными глазами набок, - собирайся, твой час пришел.
Тут мать Павсикакия приподнялась над кроватью, и увидела себя сверху лежащую с книжкой в руках, но с закрытыми глазами. Мать Павсикакия пыталась по привычному всплеснуть руками, но это у неё не получилось, ведь она была бесплотной душою вне тела.
-И что теперь?- спросила неизвестно кого мать Павсикакия, но Смерть почему то решила что вопрос адресован ей.
-у тебя есть три дня, проститься с родными, а после пойдешь по воздушным мытарствам, - ответила Смерть ровным голосом, и взмахнувши черными крыльями улетела.
Мать Павсикакия осталась одна, морально подавленная и опустошенная наедине со своим мертвым телом. Первым делом попыталась не паниковать, и успокоиться. Всякое бывает с людьми, и смерть тоже происшествие обыденное.
-Как же красиво я лежу, - подумала мать Повсикакия, рассматривая тело лежащее на кроватке, в специальном спальном подрясничке, и с благочестивой книгой в руках. Горела над кроваткою лампа под зеленым абажурчиком, перед образами теплилась лампадка с приспособленьицем для каждения ладаном. Честна пред Господем смерть преподобных его,- подумала было мать Павсикакия.
-Прости, забыла я старая, - Смерть опять влезла в комнату через форточку, и стояла на маленьких кривых ножках перед бесплотной матерью Павсикакией, - лететь тебе со мной надо, на распредпункт, а только потом тебя отпустят на три дня, с родными попрощаться.
Не говоря более лишнего Смерть подхватила матушкину душу и понесла через форточку на улицу, и полетела куда то далеко.
Поначалу летели они над городом, но стали подниматься все выше и выше и вот уже город раскинулся под ними больною сияющей огнями лужей. Вскоре и эта лужа скрылась где то далеко внизу.
Приближалась Луна...
Продолжение по ссылке: http://www.proza.ru/2010/12/31/86
Иллюстрация любезно предоставлена Васей Ложкиным