Совсем недавно смотрел по питерскому каналу "Программу передач" Ведущая - мадам Сорокина. Креатура Невзорова, если кто забыл. Мадам ведет передачу и по ходу дела учит нас жить. То есть с непоколебимым апломбом утверждает, что в жизни правильно, а что нет, что хорошо, а что плохо. И это известно только ей. На скромное замечаник одного из участников дискуссии, что теперь у нас существует плюрализм мнений, отреагировала как-то невнятно. Но лица не потеряла. У меня дискуссия вызвала следующии мысли.
России за всю мировую историю первой выпало то ли на горе, то ли к счастью на себе опробовать привлекательную теорию. А теперь со всех сторон только и слышится: Покайтесь! Такой огромный хор победителей в торжестве и праведном экстазе взывает к нам. Покайтесь! Целое сонмище праведников от трибуны КДС до тусовок пикейных жилетов у стендов «Московских новостей» тоже все о том же: Покайтесь! И ведь каждый мнит и видит себя никак не менее Иоанном Предтечей, с предложением покаяться. Только забыли «праведники – провидцы» в большинстве своем бывшие партийцы, что последний пророк ни под какую власть не прогибался, а десятки лет в пустыне просидел, питаясь мокрицами и кузнечиками, а потом и вовсе в одержимости своей веры голову под меч палача положил. А эти с их призывами к покаянию «прозрели» вовсе не потому, что почувствовали приближение «Царства Небесного». Они почувствовали новую волну и постарались вовремя оседлать ее.
Стон с призывами к покаянию разнесся по всей Руси. А тут как яичко к христову дню и фильм грузина Абуладзе «Покаяние». Все ринулись в кинотеатры. Успех неописуемый. Аншлаг полный. А сколько призов от прежних классовых врагов. И многие упоенно, как будто только вот сейчас и раскрыли глаза на собственные прегрешения, прониклись идеей покаяния, сами толком не представляя себе за что. И перед кем? В самом деле, а к кому обратимся с покаянием и молением о прощении. Как-то негласно предполагается, что ко всему, условно говоря, Западу. Раз мы оказались проигравшей стороной, то и правда вроде бы тоже была не с нами. Она, эта правда, все 70 лет там где-то за бугром пребывала.
И вот теперь наконец свет истины противно всем законам православия и астрономии засиял нам именно с Запада. Перед ним мы провинились в своей борьбе за неправое дело. И уже видно, как главный борец с империей зла, бывший ненавистный киноковбой умильно простирает к нам руки свои и со отеческой слезою в глазах принимает сынов, заблудших и наблудивших в своих исканиях правды. Он принимает наше покаянное слово, от него мы получаем благодать прощения, после чего он снисходительно хлопает по плечу нашего генсека. И чувствуется, как всепрощающе похлопывает он по плечу и всей нашей стране. Вернулись нашкодившие сыны в лоно Авраамово. Смешно, но сильно смеяться не хочется.
Итак, надо покаяться. Перед кем? Дедушка Рейган на роль исповедального попа совсем не годится. Предлагают обратиться к самому Богу и покаяться за все безобразия, учиненные на Земле. С полной уверенностью, что он простит. Блажен, кто верует. Ну а тем, кто не верит, и еще не сдал пока партийный билет. Им к кому обращаться? Тоже не вопрос. К собственной совести, которая бывает менее милосердна, чем Бог. Она может и не простить.
А теперь вот другой вопрос: в каких таких грехах мы должны исповедоваться, и в чем каяться. Глупый вопрос. Разве не понятно. Народные витии с грузовика у гостиницы Москва нам все уже и так объяснили. Мы все жили, приспосабливаясь, кто как мог, в одной системе. В системе преступной. Мы все повязаны и замазаны. От палачей с вертухаями до энтузиастов с романтиками. Но теперь все – наступил момент истины. Час прозрения.
Я вспомнил, как один ученый интеллектуал, видимо тоже прозревший, и моментально переменивший весь свой внутренних умственный настрой объяснял: Был такой человек. Сталин. Для всех он был недоступной личностью, воплощением нашей высшей идеи. При жизни мы его видели только что на трибуне, да еще таскали его иконное изображение по Красной площади. И все наши красные углы этими иконами заставили. Верили и молились на него. А сегодня он в могиле позади мавзолея. Умер. Нет, не умер. Он еще жив, поскольку он пребывает у нас у всех в душах, внутри. И по сей день. Сталин – это зло. Тиран, злодей, кровавый монстр. Дьявол во плоти. И как только такого бывшего семинариста Бог терпел. Да еще и над всеми нами поставил.
И вот время пришло избавится от этой нечисти и очистить душу свою. И нет иного средства, как искреннее покаяние. Нет, нет, это правда - без покаяния нет и прощения. А покаялись - и наши души, как младенец после крещения. Как же хорошо. И душа воспарила к новым высотам. Но вот вопрос, который не перестает мучить. Каясь, я ведь должен спросить себя, чтобы совсем уж очистить душу, почему я должен все мои покаянные усилия и мысли сосредоточить только на Сталине. У нас что только один Сталин творил нашу историю? И больше никто, кроме него? Он один? Да, так было и сказано. «Он один лишь бабачит и тычет.» Ну не совсем уж один. Рядом стоит «сброд тонкошеих вождей», чьи портреты, как иконы, мы тоже в моленном экстазе носили по главной площади страны.
Ну а теперь эти иконы – в огонь. Храм на крови несбывшейся мечты - тоже туда же. А как же еще иначе. И какое без этих сакральных жестов покаяние? Все атрибуты прежней веры выкинуть из души, ради ее полного очищения. И самое главное – главного Бога из сердца вон.
Хорошо, Сталина выкинули. А что же всех прочих? А все прочие – это весь советский народ. Попросим остаться? Что же все остальные были без грехов? Что же всю нашу историю, кроме Сталина, творили совершенно безгрешные младенцы-херувимы? А если всем вон, с кем останемся?
А кто это нас призывает к покаянию? Кто эти новоявленные апостолы не поймешь не то новой, не то очень старой веры? Перед глазами встала тесно сгрудившаяся на дощатой эстраде грузовика группа записных народных витий, мнящими видимо себя не то безгрешными и бестелесными херувимами, не то инопланетянами, прилетевшими к нам невесть откуда, чтобы судить, кто из нас тут больше нагрешил. Или нет, бывшие товарищи-партийцы, все мнят себя сегодня язычником Савлом. Пораженные словом Божьим, обратившись в поспешности в новую веру они опять-таки все как один прозрели. Всем строем. А прозрев, стали в мстительном упоении плевать в алтарь только что оставленной веры, и призывать без всякой боязни и печали смиренно и покорно положить голову на плаху. Да какая там плаха, когда все палачи разбежались, кто куда.