Одиноко стоит на письменном столе вазочка с разноцветными стеклянными шариками, покрывшимися тонким слоем пыли. А рядом с ним смотрит в окно разноцветными глазами плюшевый котенок. Он, наверное, еще помнит тепло рук, прижимавших его к груди темными и страшными ночами. Он, наверное, скучает по тому времени, когда его постоянно тискали, гладили. Когда его любили. Когда у него был хозяин…
А хозяин его ушел. Ушел совсем недавно, но плюшевый малыш знает отчего-то, что никогда больше он не станет называть его по имени и ласково гладить, а только будет брать изредка в руки и вертеть, словно какую-то диковинку. А еще иногда он будет вздыхать…
Грустно, что хозяина нет. И хозяину грустно, что вот так вот резко ему пришлось выселиться из этой комнаты. И разноцветные шарики он больше никогда не будет перебирать в своих руках и лелеять их, и бережно гладить, приговаривая что-то при этом.
Шарики покроются пылью, и хозяин котенка не смахнет ее, даже если бы ему самому захочется. У него не будет времени. А потом пыли будет так много, что самих шариков-то и видно не будет, и хозяин будет думать, что так и должно быть, что так правильно…
Плюшевый котенок знает это. И ему от этого грустно. Он бы заплакал, если бы умел. Но он только смотрит в окно. На улице играют дети, и котенок, глядя на них, еще надеется на что-то. Надеется, что кто-то из них заберет его с собой. И стеклянные шарики тоже. И будет бережно перебирать их, и протирать их до тех пор, пока они не заиграют на свету, словно самые настоящие драгоценные камни...
А у котенка вновь будет имя.
Наверное, еще долго ждать этого… Но котенок ждет. Молча ждет у окна…