Иванов отхлебнул еще чаю из кружки и устало посмотрел на Раскольникова. Раскольников вскричал:
-Что же ты сидишь! Тут такое творится, а ты сидишь, не надоела твоя скотская жизнь в стойле, всем доволен?!
-Надоела, не надоела, - Иванов махнул рукой, - какая разница?
-Как какая?! Мы же всё можем изменить, еще можем, просто обязаны изменить! Ведь мировому жидовскому правительству только и надо, чтобы все махнули рукой, тогда-то они всю власть и захватят!
-И что?
-В лоб тебе чип вставят, узнаешь тогда что, Родшильды всякие с Рокфеллерами! - Раскольников начал нервно прохаживаться по комнате, - вы всё сидите, сидите, а потом поздно будет: труба с нефтью у них, деньги они печатают, еду они травят и всё, что у тебя есть — это ихнее, а еще ты ихний зомбоящик смотришь, там эти марионетки пляшут...
-У меня вообще телевизора нет, - перебил его Иванов, - и радио.
Раскольников осекся, но тут же продолжил:
-Да какая разница, они же с детства всех вас зазомбировали, понимаешь?
-Ну да, зазомбировали и тебя, и меня. И что?
-Но я-то делаю шаги к пробуждению! Вот йогой занялся, «Дух Времени» посмотрел. А ты сидишь и сидишь, как мудак, нет ну, как так можно?
Иванов встал из-за стола и пересел в старое, потрепанное кресло, которое ему осталось еще от дедушки. Закинув ногу за ногу он выразительно посмотрел на Раскольникова, тот не унимался:
-Неужели тебе все равно? Я тебя трясу, трясу, а ты не желаешь просыпаться, вы все просто элементы в матрице, куда вас засунули, вас просто программируют и...
-Зомби? - переспросил Иванов.
-Да, зомби!
-Хорошо, тогда смотри, - сказал Иванов и щелкнул пальцами.
***
Через какое-то время Раскольников тихо сказал «ой» и сел прямо на пол:
-Ты... ты... -проговорил он заикаясь, -ты же и правда зомби...
-Зомби, - подтвердил Иванов.
-Боже мой, боже мой...Синий весь! Ужас какой!
Иванов ухмыльнулся:
-Ты не отвлекайся, лучше на кота посмотри.
-Ой, мама! -Раскольников одним прыжком оказался на столе, - ой, папа! Я знал, я всегда знал, что все вокруг зомби! Но кота-то они как зазомбировали, он же...
Иванов начал хихикать:
-Ты на стену, на стену посмотри и на стол!
Раскольников взвыл и с грохотом свалился на уже упомянутый пол:
-Боже, боже, боже... — шептал он, держась за голову, - я сошел с ума, ведь не бывает стен-зомби и столов-зомби, что же это за...
Раскольников бросился к окну, оперся руками о подоконник и высунул голову на улицу. Так он стоял несколько минут, потом тихо отошел от зомби-окна и сев на зомби-стул одним глотком осушил чашку зомби-чая.
-****ь, - сказал он, а потом с мольбой посмотрел на Иванова, - верни всё, как было, а?
-Сейчас, подожди, ты еще главного не видел. На себя посмотри.
-Не хочу.
-Почему?
-Я... я догадываюсь, но не хочу верить... такого не бывает... как можно, чтобы я и вдруг зомби.
-Ну, ты правильно понял. Не понял ты только, что я тут совсем ни причем.
-А как же...
-Просто, понимаешь, это страшная тайна, но тебе я ее доверю, дело в том, что зомби могут видеть только других зомби, больше ничего — живых они сразу едят, ну или на крестах распинают, это бывает. Хотя, на самом деле ничего они сделать живым не могут: распинают-то они тоже зомби. Для живых это даже полезно.
-Распинают, но не видят?
-Именно так. По-другому и нельзя.
-И получается, что они друг-друга едят?
-Вообще-то у них корпоративная этика, но если кто-то ее нарушит, если кто воскреснет вдруг, то... — Иванов покачал головой.
-Подожди, подожди... - Раскольников снова обхватил голову руками, - но почему стены, пол, небо, чай, даже мои мысли, я же чувствую, что всё это зомби!
-А потому, - Иванов положил руку Раскольникову на плечо, - что ты не снаружи зомби. Ты внутри него. Хотя, на самом деле внутри и снаружи — это одно и тоже, именно потому всё вокруг - зомби. Даже наши с тобой слова. Особенно они — чистой воды зомбячий говор.
-А... А что же видят живые?
Иванов пожал плечами:
-А что бы они не видели, как один зомби, может это рассказать другому, вдыхая своей зомби-грудью зомби-воздух и произнося зомби-слова? Даже если бы он на миг воскрес, а потом снова стал зомби, лучшее, что он мог бы сделать для своих собратьев-зомби — это промолчать. Так у них хоть какой-то шанс есть.
-Ужас какой... - Раскольников выглядел совсем жалко, его длинные, всегда ухоженные и аккуратно причесанные волосы разметались по плечам, рубашка испачкалась в какой-то грязи с пола, а глаза были такие, будто он готов заплакать.
-Ладно, хватит - Иванов щелкнул пальцами.
***
-И ты... и ты всегда это знал?
-Я? Никогда. Я же зомби, помнишь? Живой, может и знает, хотя, если честно, ему совсем не нужно что-то знать или не знать.
-Но как стать живым?
-Для зомби это невозможно. То , что я сказал о «воскресенье» - просто зомби-слова, брехня. Или, если хочешь, тайная доктрина, оставленная древними христианскими мистиками. Только она так зашифрована, что ни один зомби ее не поймет.
-Что же делать? Может в церковь сходить за святой водой, к батюшке? Или уйти в монастырь, на Тибет, медитировать там, ум очищать, а?
-Ну придешь ты в монастырь, а там такие же зомби — сидят и медитируют на других зомби. И воду в церкви они освящают, и проповеди читают тоже они, и мальчиков малолетних развращают тоже зомби.
-Как же быть, если везде зомби?
-Просто вспомни, что ты жив и никогда не умирал. Но будь осторожен: продвинутые зомби так круты, что могут запросто зазомбировать даже самих себя, убедить, будто бы они живы, хотя головы у них уже давно, хе-хе, как писал один зомби, нету.
-Как же...
-Никак. Просто не задавай зомби-вопросы и не получишь зомби-ответов. Не забывай, что ты видишь, где находишься и кто ты сам.
-А...
-На сегодня достаточно.
Иванов щелкнул пальцами.