« И дёрнул же меня чёрт пойти на эту вечеринку...» - думала Майя, поднося к губам в очередной раз бокал с апельсиновым соком. Новогодняя вечеринка на их факультете проводилась с размахом, в здании местного Оперного театра. В центре большого зала стояла ёлка, упирая свою макушку в лепной потолок и сверкая всеми огнями. Вокруг всё гудело, кричало и смеялось. Студентки поправляли свои модельные причёски перед огромным, на всю стену, зеркалом в позолоченной раме. Студенты о чём-то негромко разговаривали и Майе даже показалось, что в их кругу мелькнула серебряная фляжка.
В программке стояло, что сначала они должны будут просмотреть какой-то спектакль на новогоднюю тему, потом выступит ректор института, а потом начнётся дискотека. Первые две части Майя с удовольствием пропустила бы, да и третью тоже. Но Алла притащила её сюда, чтобы «развеять», как она выразилась, и «настроить на праздничный лад». До Нового года оставалась всего неделя, но Майя никак не чувствовала приближения праздника. Завтра она уезжала домой, где и планировала провести Новый год.
Мелодично пропел второй звонок и Майя, оглянувшись в поисках исчезнувшей «на минутку» Алки, направилась в сторону распахнутых дверей зрительного зала. Но, сделав первый шаг, она застыла на месте. Её взгляд упёрся в до боли знакомую фигуру – Андрей Воронин. Высокий брюнет с каштановыми волосами обращал на себя внимание. Статный, с правильными чертами лица и чарующим голосом, Андрей был любимцем всей женской части факультета. Девушки таяли, один раз взглянув в его глаза медового цвета. В них иногда зажигались шаловливые искорки. О, Майя хорошо знала силу этих искорок. Попав лишь на мгновенье в круг их колдовства, уже невозможно было освободиться от плена. А эти губы... Майя тряхнула головой, сбрасывая навязчивые воспоминания. Она решительно повернулась на каблуках и направилась к выходу. Этот Новый год Алла будет встречать без неё!
- Майя!...
Как выстрел в спину. Мягкая, бархатистая пуля его голоса прошила её насквозь. Она покачнулась и остановилась. Медленно обернулась.
- Майя! Как я рад тебя видеть! По-моему, ты перепутала направление – вход в зал находится прямо за твоей спиной. Может быть тебя проводить? – он с наигранной заботой предложил ей руку.
Лицо её осталось неподвижным. Только глаза стали ещё больше и потемнели. Его искрящийся юмор разбился о стену её гнева, за которой она так усердно прятала свою боль. Язык прилип к гортани. Ей так хотелось сказать ему что-то едкое, злобное. А ещё лучше, ударить его наотмашь. Здесь. При всех. Она глубоко вдохнула...
- Я вполне в состоянии выбирать дорогу сама.
Она, надменно вздёрнув подбородок, развернулась и уверенной походкой с гордо поднятой головой покинула фойе.
- Королева... – невольно вырвалось у Андрея. Он вдруг очень отчетливо ощутил всю нелепость своей позы: стоит с протянутой рукой посреди опустевшего фойе. Он сконфужено кашлянул, опустил руку, потом почесал себе затылок, нарушив идеальный порядок модельной стрижки и торопливо направился в зрительный зал.
Морозный воздух мгновенно остудил гнев Майи. Он растаял как снежинка на тёплой ладони. Осталась только одна ничем не защищённая боль. Слёзы текли по её щекам, замерзая на ходу. Но Майя не чувствовала этого. Она на автомате села в свой автобус и доехала до своей остановки. Было уже довольно поздно и людей в автобусе было мало. Впереди сидела, уставивши отсутствующий взгляд в водительское стекло, старушка. Да пара подростков, вставив в уши наушники, ритмично покачивали головами. Никто не обратил внимания на плачущую девушку.
Майя вышла из автобуса на своей остановке и побрела к дому. Вместе с гневом из её тела как будто улетучилась вся сила. Она чувствовала себя разбитой и усталой. Подойдя к подъезду она уже собиралась набрать код, но её остановило слабое мяуканье из холодной темноты. Она оглянулась. Может показалось? Нет. Явно где-то рядом мяукала кошка. Майя спустилась со ступенек крыльца. Мяуканье стало громче. Она присела и позвала: кис-кис... Из темноты в круг света слабой лампочки у подъезда впрыгнул маленький, серый котёнок. Он, громко мяукая, подбежал к Майе и прижался к её рукам, ласкаясь и мурлыча. Промёрзший, дрожащий, он откровенно радовался появлению человека. Майя подняла его на руки и он уютно прижался к ней, зарывшись в густой мех её шубки. Котёнок вздохнул и закрыл с наслаждением глаза. Совсем по-человечески. Как будто наконец-то дошёл до своей цели.
- Маленький... – гладила Майя его. – Замёрз? Как же ты оказался на улице в такой холод? Бедняга... Ну, пойдём.
Поднимаясь по лестнице в свою квартиру, Майя вдруг поняла, что её усталость исчезла. Она с улыбкой гладила пушистое тельце и чувствовала, как оно отогревается. А вместе с ним и её душа. Она опять улыбнулась.
Дома она опустила котёнка на пол. Оглянувшись, он деловито побежал на кухню.
- Ну умён... – засмеялась Майя. – Проголодался?
Она нарезала для маленького пришельца колбасы и налила молока. Сев рядом с ним на пол кухни и наблюдая как он с большим аппетитом уплетает всё это сказочное угощение, она размышляла вслух.
- Как же мне тебя назвать-то, зверь? – котёнок поднял голову, посмотрел на неё вопросительно и снова принялся за ужин. – Пушок? Нет, как-то уж очень обычно. Мурзик?... Нет, тоже не то...
Вдруг её осенило. У древних кельтов кошка считалась защитницей и помощницей. Ей приписывались и колдовские качества, поэтому она часто рассматривалась и как помощница колдунов. Но чаще всего её рассматривали как талисман, приносящий счастье. В том числе и в любви. Она была хранительницей семьи и залог продолжения рода. Майя склонилась к пушистому, серому комочку и почесала котёнка за ухом.
- Я назову тебя Эван. Это древнее, ирландское имя, означающее «Юный воин».
Она провела рукой по пушистой шёрстке зверька. И, как бы подтверждая правильность её выбора, котёнок легко, играючи ударил её лапкой по пальцам.